Лёлькины куранты

               

     Лёлька – неординарная личность. Стихия Огненного Овна вела её по жизненному пути, всё время толкая к чему-то новому, иногда рискованному, иногда – импульсивному, не до конца обдуманному. Она жила чувствами на девяносто девять процентов, воспринимая любые ограничения, как посягательство на свою свободу. При всём этом небеса к ней раздобрились и одарили  некоторыми талантами и скромностью, обделив только одним – завистью в любом её проявлении. Характер у Лёльки был замечательный, однако внутри молодого организма происходила не заметная со стороны, вечная непримиримая борьба противоположностей, от которых порой уставала она сама. Чаще всего побеждала-таки бунтарка.

Тут надо бы объяснить, кто такая Лёлька и в каком уголке нашей необъятной, ещё советской, Родины, она обитала в тот период времени.

   Год назад, без угрызений совести и малейших сожалений, эта неглупая восемнадцатилетняя романтичная девица отказалась от  мечты стать врачом, то есть пойти по стопам своей матери. Вместо того, чтобы поступать в ВУЗ, она, засунув школьный аттестат с прекрасными оценками, а так же – похвальные грамоты, благодарственные письма родителям – в глубину секретера, расправила крылышки и выскочила замуж. Потому, что влюбилась  навсегда. Муж – свежеиспечённый выпускник Высшего N-ского политического училища,офицер Советской армии,молод,высок, красив, умён, обаятелен, непьющ, не один год в ходил в женихах,  упрямо веря, что однажды Лёлька откроет свои монгольские глаза пошире, что и произошло. Любовь накрыла обоих волной по маковку и этой же волной вынесла молодых на берега Тихого океана, на Дальний Восток.

    Дальний приморский гарнизон в условиях советских времён – это испытание на прочность не только чувствами, но и бытовой неустроенностью, оторванностью от Большой Земли, близостью чужих границ, морских и сухопутных.  Случались на этих границах большие учения нашей армии, о которых пресса не писала, телевидение помалкивало. И только молоденькие жёны офицеров, собрав «тревожные чемоданчики», ждали своих мужей с таких «учений», слушая гул советских истребителей, утюживших небесное пространство вдоль советско-китайской границы. С беспокойством поглядывали в сторону кроваток-колыбелек, в которых посапывали малыши…

Но система работала безупречно. Советское руководство, что бы о нём ни говорили сейчас, всегда умело держать в порядке дом и прилегающую территорию. Всё как-то устаканивалось; китайские солдатики с пограничных вышек умудрялись что-то кричать в сторону военного городка, весёлые голоса скакали с одной сопки на другую, как мячики,  и казались такими же  мирными…

     Лёлька, Вера и Ольга, «офицерши» 19-ти, 23-х  и 25-ти лет соответственно, в этот спокойный период мирного сосуществования великих держав, совершили вылазку в близлежащий (что такое 60 км на Дальнем Востоке?!) советский город-порт.  За покупками, разумеется. К приближающемуся Новому Году.

Набрав полные сумки всяких вкусностей, в основном – консервированных, (чтобы до новогоднего стола долежали)  и вещичек, в  наползающих сумерках двинули к автовокзалу, голодные и уставшие, но терпеливые и выносливые, как домашние кобылки. И тут… Кому пришло в голову «заглянем сюда, девчонки»?.. Заглянули. Ничего особенного, видели, знаем, сил уже нет, пойдёмте отсюда. И только Лёлька оцепенела возле какого-то отдела…
 Прямо перед ней мощно и громко тикали огромные, высотой не меньше метра,  настенные часы. Маятник за стеклом футляра из красного дерева раскачивался из стороны в сторону, как будто резал на части ленту времени…     Часы были похожи на кремлёвские куранты, такие же монументальные, огромные и вечные. Даже звук ежечасного боя напоминал новогодние двенадцать ударов, во время которых надо успеть загадать все-все, самые-самые заветные желания. Загадать конкретно, чтобы Судьба поняла их именно так, как надо.
      Лёлька на всю жизнь, на все свои девятнадцать  с половиной лет, запомнила вычитанный в книге совершенно дикий случай, когда одна юная дурочка неправильно сформулировала свою мечту о личной свободе, и Судьба, поняв всё буквально, освободила её от всех родных и близких, оставив одну одинёшеньку  на белом свете. Лелька, безусловно, принесла бы в жертву себя, чем захотела исполнения желаний ТАКОЙ ценой, поэтому к формулированию мечт относилась аккуратно, скрупулёзно, буквально по слогам стараясь донести их до того, кто отвечал за их осуществление или отказ от оного… Поэтому она не всегда успевала мысленно проговорить всё заранее подготовленное, за несущиеся галопом двенадцать новогодних ударов.
     Лёлька хотела свои, личные кремлёвские куранты, под бой которых она успеет загадать самые главные желания в наступающий год. Хотела и точка. Может, сидящая в подкорке женского мозга наивная вера в исполнение новогодних страстных пожеланий, тех самых, о которых говорить вслух нельзя, потому, что не сбудутся, толкала её заиметь такие «Кремлёвские куранты» и нашёптывать им в новогоднюю ночь свои «хочу…»


В животе у Лёльки запорхали бабочки – верный признак незапланированной, бесполезной, ненужной, но страстно желанной покупки, не предусмотренной бюджетом.

- Сколько? Часы с боем? Сколько? Лёлька безуспешно пыталась надеть на лицо маску  «я просто смотрю»

- Шестьдесят два рубля. С боем. – Продавщица неуверенно и удивлённо взирала на Лёльку.  Как-то не вязалось всё в одно целое: молоденькая девчонка, солидные часы…с боем…

     Лёлька проглотила сухой комок в горле и оглянулась на подруг.
Вера и Ольга полезли в сумки за кошельками. Они были старше, умнее, и главное – они умели оставлять заначки: мало ли что… Молча, под Лёлькино почти истеричное и почти невменяемое «девочкиприедемдомойвсёдокопейкивернууменяесть!», сложили в кучку рублики прямо на стекле витрины. Молчание подруг было каким-то настораживающим и странным, но  Лёлька уже обняла свои «куранты», завёрнутые в белую плотную бумагу, доверив  Верочке и Олечке тяжёлую сумку с покупками, которые теперь казались такими мелкими... Лёлька уже взлетела на седьмое небо от счастья, а с такой высоты разве можно услышать  молчание, даже самое громкое и отчётливое?.. Странным было не только молчание подруг, но и взгляды окружающих. Что в этих взглядах – зависть, Лёлька не сомневалась и гордо прижимала к себе «куранты», завёрнутые в бумагу, которая лопнула по углам.

- Есть хочу, умираю! – Это Вера, самая мудрая, утончённая и загадочная из троих, нарушила молчание. - Давайте откроем шпроты. Всё равно денег больше ни на что не осталось.
Денег и в самом деле не было ни у кого. Всё отдано за «мечту с боем».  Ладно, хоть билеты купили…
Устроились в каком-то пустующем помещении автовокзала, где только что закончен ремонт. Наломали хлеба, достали баночку консервов. И поняли, что их нечем открыть. Ковыряли камушком, долбили какой-то железкой… Наконец, пробили огромным гвоздём отверстие, и, расширив его, вскрыли кое-как верх, добрались до вожделенной рыбки.

- Ну, что, подружки, давайте «За часы с боем!» Ольга, подняв шпротинку за хвостик, добавила: «Лёль, ты там поаккуратней. Часы часом не разбей».
Смеялись до икоты. Хохотали над Лёлькиной глупой покупкой, над злосчастными громадными курантами, над шпротами и гвоздём, над Вериной интеллигентностью и Ольгиной практичностью…

- Люди золото покупают и друг другу дарят, а ты – часы с кукушкой хапнула и счастлива – Ольга захлёбывалась смехом.

- Не с кукушкой, а с боем. Верочка была почти серьёзна, чем рассмешила всех ещё больше.
- Лёль, скажи честно, зачем тебе это?
 
Тихонько посмеивалась Верочка, легко отшучивалась Лёлька, беззлобно иронизировала Ольга, всем было отчего-то хорошо.

     Лёлька и под расстрелом никому не рассказала бы, зачем ей свои личные куранты.
Расскажешь – не сбудется...
Только всё время службы в том далёком приморском гарнизоне, нет-нет, да и хмыкнет кто-нибудь беззлобно по поводу уникальных Лёлькиных курантов. А они размеренно и добросовестно отсчитывали часы и минуты, напоминая всем о быстротечности времени. Часы с боем долго кочевали с нею из одного гарнизона в другой, исправно отбивали положенное время. А в новогоднюю ночь, казалось, слегка замедляли ход, лишь бы  Лёлька  успела загадать своё самое заветное желание так, чтобы Судьба его правильно услышала и поняла…

     Лёлькины куранты потерялись при очередном переезде. Смутное подозрение о причастности мужа к исчезновению  часов терзало Лёльку очень долго, ей казалось, что без них случится что-то плохое… Так ли, нет ли, но какое-то время спустя семейная жизнь дала трещину, которая всё расширялась с каждым годом, пока не разделила окончательно: по одну сторону вся семья и  Лёлькины куранты, по другую…совершенно иная жизнь, иные желания…

     И никогда более в этой новой жизни Лёльку не посещала сумасбродная, навязчивая и такая прекрасная мечта о своих, личных курантах…