Выпив пироженку с кофе, глянув непотушенное жерло сигареты и наскоро обозрев окрестности, лежащие под окном, но снаружи, едва успел поймать шедший изнутри экзистенциальный вопль.
Жаль, не психоаналитик, так сидел бы кресле по тихому, пациентка - на кушетке, и говорит, говорит, говорит, как в американском кино - долго, правдиво и несколько возбуждающе, а я такой в твидовом пиджаке заплатами отхлебываю чашки-полторашки, блокнотик с умным видом записываю и как-бы невзначай просматриваю ейные ножки. За приличное, кстати, вознаграждение.
К примеру, кофе - зачем пью, чтобы вкусом насладиться, отнюдь - кто-ж такую горечь в наслаждение запишет, сигарета - думаете, сиреневый туман большую радость создает - боже упаси, окошко - будто солдат в карауле, или зеркало - с какого перелягу лупить пока телевизор вхолостую звук отрабатывает.
Нет удобоваримой причины для подобных безобразий, а они ни разу не дармовые и время у семьи отымают, но это еще полбеды, главное, себя не вижу, смотрю, но не вижу - не иначе, экзистенция.
Умные говорят, избавляться от вредных кавычек нужно усилием воли, пластырем или путем замещения.
Хрен вам, а не пластырь. Зависая, устраняюсь из общего, из того тотального, что составляет благую повседневность, мало того, встаю перед лицом того себя, который не мусор выносит - там плавает другой, важнее, в этой другости отсутствует визуальная составляющая - и стоя так уже не парюсь заброшенностью тела, онтологическим одиночеством и прочей галиматьей, ибо ощущение нездешней свободы напрочь перевешивает вовне отставленное хорошо.