Жёлтые тюльпаны

До новогоднего боя курантов оставалось три часа.
Виталий припарковал «девятку» рядом с цветочным магазином. Ассортимент оказался не велик: розы, лили, гвоздики, хризантемы…
Эх, кабы удалось купить жёлтые тюльпаны, так обожаемые супругой, тогда, возможно, она простила бы мужу непредвиденную задержку на работе, но увы… Да и не сезон сейчас для весенних цветов. Ничего не поделаешь, теперь ненаглядная всячески станет демонстрировать обиду, общаясь с «неизбежным злом» – подругой детства, что днюет и ночует в их квартире! Прямо-таки проклятие какое-то! Но самое худшее – дочке праздник окажется не в радость. Коли маменька злится, всем ой даже как несладко! Пёс и тот хвост поджимает, прячется в угол, дабы не попасть под горячую руку хозяйки.
Раздумывая на чём же остановить выбор при отсутствии желаемого, Виталий достал бумажник. И в этот миг его толкнула под руку стоящая сзади женщина. Он уже открыл рот, чтобы высказать возмущение, но замер, увидев сквозь стеклянную стену магазина девушку с букетом голландских тюльпанов. В голове мелькнула шальная мысль. Виталий выскочил из цветочного, как чёрт из табакерки, и припустил следом за обладательницей букета.
– Девушка, постойте! Извините, вы не скажете, где купили цветы?..
Она остановилась. Тоненькое модное пальто, на маленькой почти подростковой фигурке, которое не могло защитить от декабрьского мороза; рыжие пряди, выбивающиеся из-под вязаной белой шапочки и глаза – глубокие, родниковые, зовущие…
Виталий успел домой под самый бой курантов, и в руках, как символ счастья и примирения – жёлтые тюльпаны.
Всё обошлось по-мирному: дочурка, радостно вскрывавшая под ёлкой подарки, светилась счастьем; жена, почти не брюзжала за его опоздание, и даже её подруга в эту новогоднюю ночь не раздражала, а казалась Виталию доброй и милой. К тому же – приятно согревал нагрудный карман номер телефона новой знакомой.
Праздничные дни пролетели быстро, и вот уже на календаре третье января одна тысяча девятьсот девяносто четвёртого года и, стало быть – рабочий день.
На оптовой базе стройматериалов, где работал Виталий заместителем директора по хозяйственной части, как и в любое другое рабочее утро, стоял шум. Воздух загустел от послепраздничных «ароматов». Мужики курили в ожидании, когда им выпишут маршрутные листы и перекидывались шутками.
Виталий поздоровался, пожал руки и прошёл в кабинет. Не успел раздеться – зазвонил телефон.
– Да вы что там, ошалели?! Белены объелись?.. – Директор явно был не в настроении, да и понятно: первый рабочий день и сразу проблемы с погрузкой.
Виталий, как мог, успокоил начальника, обещал всё проверить и исправить нарушения. И понеслось: неумолкаемые телефонные звонки, походы в складские помещения, проверки, отправки, споры… И только где-то часа в четыре он решил маленько передохнуть и направился в бухгалтерию, в надежде, что Никитична угостит его чашкой кофе.
– Ну что ж вы, Виталий Сергеевич! Так жиж нельзя! Желудок-то попортите! Не обедавши и кофей распивать вздумали! – Никитична поднялась. Оправила кофточку на своей доброй фигуре и прошла к шкафчику, где хранились чашки. – Щас я вам на тарелочку пирожков с капусткой положу, колбаску и печенье, а то голый-то кофей, худо.
– Спасибо вам, Вера Никитична! Как же мы останемся без вас, может, поработаем ещё хоть с пару годков? А?
– Я, Виталий Сергеевич, давно своё отработала. Сорок пять лет трудового стажу – не шутка! Пора мне, пора на отдых, а то напридумывают всякого!.. Директор грозится, что компьютер какой-то брать будет… А мне зачем он, что я с ним делать-то стану? Неужто без него с работой не справляюсь?.. Не, Виталинька Сергеевич, вот до апреля доработаю, а там…
– А там на сад-огород?
– На сад-огород, – согласилась Никитична, улыбнулась и занялась проверкой отчёта.
Допив кофе, Виталий вернулся к себе. Тихо. Никто не стучит в двери. Молчит телефон, а значит, близится конец рабочего дня!
Он вытащил сложенный вчетверо листочек из внутреннего кармана и набрал номер новой знакомой.
– Здравствуйте. Военкомат Центрального района. Кабинет психолога. Я вас слушаю.
– Здравствуйте, Таисия Кирилловна?
– Да…
– Это Виталий… Мы с вами познакомились тридцать первого... Помните? Я вас остановил из-за тюльпанов?..
– А… Вы! Как провели праздник?
– Замечательно. И вспоминал неоднократно вас, ещё раз желая сказать – спасибо за цветы и за ваше великодушие!
– Ну, полно. Прямо сделали из мухи слона. Мне, право, неловко…
– Таисия Кирилловна, а может, встретимся?.. Познакомимся поближе. Пообщаемся за чашкой кофе где-нибудь в уютном кафе. Надеюсь, вы не против?
– Хорошо, но только не сегодня.
– От чего же?..
– У меня работа заканчивается в шесть… И…
– И у меня в шесть! Какое совпадение! Стало быть, решено: я подъеду к шести пятнадцати за вами?.. Только не отказывайтесь! Пожалуйста…
– Ну… Ладно.
– Тогда до встречи?
– До встречи.
Настроение у Виталия поднялось, и, мурлыча под нос любимую песенку, он постарался поскорее закончить дела.
Попрощавшись со всеми в конторе и получив напутствие от Никитичны, чтобы не забыл хорошо поужинать и берёг себя, он вышел из рабочего помещения. Завёл машину. Подождал, пока прогреется двигатель, благо время позволяло не торопиться.
К военкомату подъехал минута в минуту. Глушить двигатель не стал. Да и правильно: долго ждать девушку не пришлось. Как только Таисия вышла из здания, Виталий распахнул дверцу автомобиля.
– Добрый вечер. Прошу.
– Вечер добрый, –  ответила Таисия и села на переднее место рядом с водителем, звучно хлопнув дверцей.
– Не возражаете, если я буду к вам обращаться просто по имени, ну в сокращённом варианте – Тая?
– Отлично. И давайте на «ты».
– Вы читаете мои мысли, сударыня! – обрадовался Виталий. – Так намного приятнее… Как прошёл первый рабочий день после праздника?
– День… Обычно. Ничего сверх или из ряда вон выходящего.
– Значит, день обычный? Ну что ж, тогда попробуем сделать необычным вечер? Недалеко есть неплохое кафе... За качество, отвечаю! Поедем?
Таисия, соглашаясь, кивнула.
Через пять минут они уже вошли в слабоосвещённый зал. Тихо играла музыка. Навстречу выскочил молоденький, юркий, в наичистейшей униформе администратор и проводил пару за удобный сервированный столик.
Расположившись, девушка быстренько пролистала меню, нашла десерт. Заговорщицки улыбаясь, спросила:
– Как на счёт мятного мороженого?
– Мороженое?.. А может… Чего-нибудь посерьёзнее?
Она звонко рассмеялась, и рыжие локоны заплясали по худеньким плечам.
– Я не знала, что мороженое – это несерьёзно! Ну и что же тогда «посерьёзнее»?
– Мясо, – ответил Виталий, подозвал официанта и сделал заказ, – Две порции телячьих отбивных, на гарнир – картофель жаренный во фритюре. Томатный соус, хлеб, минеральную воду. – Тут его взгляд упал на погрустневшее лицо девушки, и он поспешно добавил, – И одну порцию мятного мороженого! Ну а теперь, – он вновь повернулся к своей спутнице, – вернее, пока наши заказы готовятся, я хотел бы узнать о тебе как можно больше…
– Больше – меньше, меньше – больше, – Таисия вновь рассмеялась. И смеялась она как-то удивительно чисто и мягко: смех словно обволакивал Виталия со всех сторон, успокаивал, почти убаюкивал. Но миг очарования развеял администратор кафе, включив музыку громче.

– Дым сигарет с ментолом
Пьяный угар качает…

– О нет! Только не эта песня! – скривилась Таисия. – Не выношу все эти попсовые сопли-слюни!
– От чего же? Группа «Нэнси» у женщин пользуется не меньшей популярностью, чем Кай Метов. – посмеиваясь, высказался Виталий.
– Пожалуйста, не надо причёсывать одной гребёнкой! Может кто-то и слушает подобную дребедень, но только я предпочитаю авторские и патриотические песни.
– Вот даже как? А конкретнее? Может песни Розенбаума, «Любэ» или Кобзона? Вот ни за что не поверю, что такая молодая, красивая девушка на досуге вместо «На-на» выбирает: «…Я сегодня до зари встану, по широкому пройдусь полю…» – поёрничал Виталий.
 Таисия не ответила и слегка прикусила нижнюю губу. Взяла салфетку, повертела, скомкала. Сжала в кулак.
– Исчерпывающий ответ, – улыбнулся Виталий и сразу же попытался объясниться, – Видишь ли, Тая, мне слишком часто встречаются люди, у которых слова расходятся с делом. Я работаю в сфере бизнеса и привык к тому, что все лгут. Кто ради выгоды, кто, чтобы показать себя в лучшем свете, а кто просто по привычке, потому как иначе уже не могут. Нет у меня доверия к людям, а уж если появляются сомнения… Ты, не обижайся. Понимаешь, что-то не срастается в единый образ «…Наш паровоз вперёд летит, в коммуне остановка…» и мятное мороженое. Может, ещё чем-то, даже не знаю… удивишь, о себе как-то поподробнее?.. Я, конечно, не настаиваю, но всё же?..
Таисия усмехнулась, лукаво блеснула глазами. Задумалась. Помолчав с минуту, начала рассказывать:

– Родилась я не здесь, далёко.
Далёко... но минувших дней
Предметы в памяти моей
Доныне врезаны глубоко.
Я помню горы в небесах,
Потоки жаркие в горах,
Непроходимые дубравы,
Другой закон, другие нравы…

– Александр Пушкин, «Бахчисарайский фонтан», – прервал девушку Виталий.
– О! Надо же! Угадать, всего-то услышав пару строк! Ты, оказывается начитанный! Право, не обычно! – восхитилась Таисия.
– И возникшее напряжение тут же разрядилось, чем Виталий и постарался воспользоваться: осторожно взял руку девушки и поцеловал. Не отпуская, начал декламировать:

– Я спросил сегодня у менялы
Что даёт за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное «люблю»?..

– Сергей Есенин! – воскликнула Таисия и счастливо рассмеялась, а руку не забрала…
Вскоре разговор прервался – принесли заказ.
На смену поэзии пришло наслаждение вкусом. В кафе действительно готовили мясо профессионально качественно. А соус! М-м-м-м!.. Соус был просто великолепен! Этакий чувственный аромат специй с нотками зелени, паприки!..
Отдав должное еде, молодые люди разговорились, перешли к жизненным проблемам и обнаружили немало общего во взглядах о современной жизни, в том числе и политике. А за разговорами, как обычно и бывает, время пролетело незаметно.
Прощаясь, Таисия коснулась губами щеки Виталия.
– Спасибо за ужин. Мне было приятно пообщаться. Всего доброго, – ласково сказала она, и уже повернулась, чтобы уйти, но Виталий остановил…
Вот так в январские морозы к нему пришла весна и опьянила ароматом рыжеволосой девушки с мелодичным именем Таисия. Он чувствовал себя помолодевшим лет на десять, а главное нужным и любимым. И как только мог раньше жить без нежно звенящего голоса и маленьких, по-детски розовых пальчиков, пахнущих мятными леденцами?..
Удивительная, милая Таисия, такая странная и непонятная, не привычная, в чём-то неловкая и неумелая…
Она много читала познавательной литературы, знала на память баллады Жуковского и стихи Пушкина, Лермонтова; следила за новостями и охотно критиковала политиков, но, увы, все её кухонные таланты сводились к грубой нарезке колбасы, сыра и хлеба! Даже чай заварить она не умела правильно, что уж тогда говорить о рукоделии? А её странный выбор постельного белья сиреневого цвета! Почему сиреневый? Почему не в цветочек? Отчего же не привычный, хорошо прокрахмаленный белый?
Прошло почти полгода после знакомства, когда Виталий решился задать волнующий его вопрос: в самом деле, почему, кроме бутербродов Таисия ничего не готовит? Как-то не правильно! Не естественно для женщины…
Внимательно его выслушав, она ответила честно:
– Мама растила меня одна. Много работала. Порой, она не успевала приготовить ужин или обед и оставляла мне деньги, чтобы я купила молока, булочек, или сходила покушать в ближайшую столовую. Ну а я, конечно же, бежала в кулинарию и покупала пирожные и леденцы! В то время чаще всего продавались мятные…
Такой ответ, Виталию не очень-то понравился. Что за ненужные оправдания? Не научила мать – сама учись! Кто мешает? А уж совсем его задело высказывание девушки, что лучшие в мире повара – мужчины. Стал бы он готовить! Как же! На то есть женщины!.. Конечно, развивать он эту тему не захотел, не к чему лишние ссоры, и так не всё складывалось гладко в отношениях. А один раз они даже крупно поссорились…
Виталий приехал к Таисии издёрганный и злой. После неудачных попыток успокоить его, девушка всё же выяснила причину плохого настроения своего возлюбленного. Всему виной оказалась встреча Виталия с одноклассником, вернувшимся из Чеченской республики, где тот служил по контракту.
– Тая, ты даже не представляешь, каким он стал!.. Моральный урод! У него маленький сын, жена – живи да радуйся! Так нет же – снова собрался! Видите ли, платят хорошо! К тому же: «Кто-то должен Родину защищать!» Герой выискался! Да начхать ему и на Родину и на семью! Забыл, продажная душонка, что его наипервейший долг – сына растить, учить, воспитывать, о стариках заботиться и о жене! А всё остальное – пустой трёп! Брехня собачья!
Пока Виталий распалялся, Таисия молчала, успокаивающе поглаживала ему руку, но на его последних словах не выдержала, резко встала, несколько раз прошлась по комнате. Дождалась, пока он замолчит, а потом, очень кратко, но ёмко рассказала о своём отце, героически погибшем в Афганистане. И добавила, что гордится им, и если понадобится, то сама готова пойти по стопам отца.
От услышанного Виталий разозлился ещё больше.
– Во все времена встречались идиоты, по-глупому гибнущие не понять за что!.. А дети остаются сиротами!..
– Да, как ты смеешь! – Лицо Таисии вспыхнуло. Казалось, что вот-вот и алым зальётся вся комната! Глаза наполнились яростью. – Не смей судить тех, кто своей жизнью, слышишь?! Своей жизнью обеспечил тебе возможность праздновать труса! Защищать Родину – это долг каждого мужчины! А ты! Ты, наверное, даже в армии не служил!..
И стояла перед Виталием маленькая, хрупкая девушка, но такая сильная в своих убеждениях, уверенная в себе и красивая!.. Настолько красивая, что пропустил он всё сказанное мимо ушей, заворожённый новой, только открывшейся для него Таисией, а вот если бы слышал, то вряд ли бы пошёл на попятную, извинился.
Он не считал себя трусом. В юности занимался парапланеризмом. От службы в армии не уклонялся и с честью отслужил, как и положено в морфлоте – три года. Вернулся в звании старшины первой статьи. Даже подумывал продолжить службу, да встретил именно тогда свою будущую жену, и планы изменились…
Извинился Виталий перед Таисией, очарованный красотой, распалённый её гневом! Да и о разговорах ли, если разум подчиняется желанию припасть к сочным губам, прижать сладко пахнущее, податливое женское тело к себе и не отпускать, а испить, насладиться!..
Конечно же, страсть была взаимной и о неприятном разговоре тут же и забыли…
Но видимо, незаметно для самого Виталия, что-то корябнуло его душу и оскомина от ссоры осталась. Потому как ночью он долго не мог заснуть: то вспоминалась ему гневная Таисия, то друг… И злость вновь охватывала его, и шёл Виталий на кухню. Пил воду из графина. Курил в форточку. Утром, раздражённый и невыспавшийся пришёл на работу. И всё как-то не заладилось, и от рабочих заморочек недовольство лишь усиливалось. И когда он уже распалённый злостью готов был послать всё куда подальше, в кабинет заглянула Никитична.
– Я тут бумаги на подпись принесла… – она прошла к столу, присела на стоящий рядом стул и тихо спросила, – И-иж, Виталинька Сергеевич, какая вас сегодня муха покусала? Совсем не в духе, так и изведёте себя. Мож, поделитесь?
Виталий посмотрел на доброе лицо Никитичны. Какое же это было хорошее лицо, сколько в нём тепла!
«Заботливая, мудрая, как моя мама… Мама, как же мне её не хватает…», – подумал Виталий и в душе тоскливо заныло. Вот уж пять лет прошло, как она ушла из жизни, а по-прежнему больно, словно это было вчера…
Он слегка пожал горячую, сухую руку Никитичны и попытался успокоить:
– Всё нормально. Не волнуйтесь.
– Да, как же ж! Я что, ослепла, не вижу что ли! Уж не дома ли проблемы? Жена? Дочь?
Глядя в её не по возрасту синие, почти девичьи глаза, Виталий заулыбался. И вроде как бы посветлело, похорошело ему от того, что переживает за него Никитична. Не родня, а вот так близко к сердцу принимает. Всегда внимательно выслушает, а иногда даст дельный совет, да по существу.
– Дома у меня тьфу-тьфу, жаловаться не на что.
– Ну так и чего тебя, сердешный, мучает?
– Друг вернулся из Чечни. И вроде бы тот же человек, да не тот. Чужой. Озлобленный. Когда рассказывал о службе, от меня не отводил глаз, словно ждал, что я в ответ скажу: «Ты молодец, Так и надо! Бей, стреляй! Лишай жизни, не разбираясь зачем!» А мне плюнуть ему в лицо захотелось, так же как он плюёт на свою семью. Да сдержался. И наоборот предложил ему обустраиваться на гражданке, к нам на базу пойти. А он… – Виталий замолчал, не желая грубо выражаться при Никитичне.
– А он служить дальше собирается, а ты считаешь, что не должен? Так? – спросила Никитична и печально вздохнула. Её внук не вернулся живым из объятий Чечни.
– Да! Считаю! Зачем спрашивается лезть туда? У горских народов столетиями резня не прекращается! Всё чего-то делят, да поделить не могут! Наше ли дело? Свои собаки дерутся, чужая не мешает! Какого чёрта жизнью рисковать, когда вот здесь и сейчас нужны люди, чтобы развивать экономику страны, улучшать благоустройство! Понятно, время суровое. Сложно! Но если ты родился здесь, так здесь и трудись, борись на мирном фронте, а не суйся, куда не следует!..
– Ну-ну, успокойся. Раскипишился как. – Никитична укоризненно покачала головой. – Мой тебе совет – не пытайся быть судьёю ни себе, ни людям. Ведь всё, что жжёт тебя – идёт из души, потому как болит она за то, что не в силах ты исправить несправедливость на земле. И мог бы, как и друг, в военную форму облачиться, возраст – позволяет, но понимаешь, где ты нужнее и больше можешь сделать для других полезного. Запомни, Виталинька Сергеевич, каждый занимает в жизни свою нишу и выполняет только ему отведённую задачу, и вот это правильно.
– А кто определяет задачи, и кому какую? – с горечью спросил он Никитичну.
– Да мы ж сами. Кто ж ещё? – ответила Никитична и вышла из кабинета.
– Сами… сами… сами с усами, – тихо бормотал Виталий успокаиваясь и пытаясь удержать мысль, возможно важную, способную разрешить его проблемы… Но она ускользала, оставляя лишь маленький от себя кончик: «человек выбирает путь сам, только сам».

Прошло полгода. Весна уступило место лету. Вовсю буйствовал не в меру жаркий июнь, чему несказанно радовалась детвора и любители отдыха на природе. Но Виталию даже в воскресные дни было не до пляжных развлечений, ибо произошла на работе перестановка кадров: ушла на пенсию Никитична, а Виталия перевели на должность исполнительного директора. Домой теперь он возвращался поздно, жена злилась, а с дочерью он общался только по выходным, да и то не долго, ведь его ждала Таисия! И придумывая различные предлоги, Виталий спешил к ней на встречу.
Так бы и жил он на два дома без мук совести, не печалясь, не задумываясь, а что принесёт ему новое завтра, если бы в один из тихих, не предвещающих неприятностей вечеров, супруга не решилась бы на серьёзный разговор. Просто с достоинством, без лишнего крика, сказала Виталию: «Я всё знаю. Не лги мне…Решайся… или развод».
И кто только донёс до благоверной? Нашлись добрые люди, подсуропили! Вот и решайся!.. А выбора нет. Тем более, если теряешь семью…
Не откладывая в долгий ящик, на следующий день с рабочего телефона Виталий набрал номер Таисии.
– Давай встретимся в обед. Мне нужно серьёзно с тобой поговорить...
– Хорошо. Подъезжай. – Она первой положила трубку.

Таисия не села в машину, поправив на плече ремешок сумочки, предложила:
– Пройдёмся по аллее?
– Как пожелаешь. – Виталий закрыл автомобиль и пошёл рядом с девушкой. Впервые за время их общения, он не поцеловал её при встрече.
Шли молча, чуть поодаль друг от друга.
Ещё утром Виталию казалось, что объяснить ситуацию будет не сложно, а на деле…
Первой заговорила Таисия:
– Помнишь, двадцать третьего февраля мы гуляли здесь?.. Под ногами хрустел снег. Стоял мороз. А сейчас всё зелено. Смотри, на клумбе отцветают тюльпаны… Пёстрые, розовые… А жёлтых нет.
– Нет, – согласился Виталий.
– Ты зря оставляешь на видном месте записную книжку. – Неожиданно перевела тему Таисия.  Она остановилась и, не глядя ему в лицо, добавила:
– Твоя жена мне звонила.
– Ясно, – глухо ответил Виталий.
– Она права: «На чужом горе, своё счастье не построишь». Я не хочу не нужных разговоров, выяснений… – девушка замолчала. Отвернулась. Прошла пару шагов, остановилась. – Я собиралась сказать тебе раньше, да всё откладывала…
Сердце Виталия сжалось.
– Нет. Не волнуйся. Не беременна. – Таисия на мгновение замолчала, поправила выбившуюся из хвостика прядку волос, встретилась глазами с Виталием и спокойно продолжила, – Через неделю уезжаю служить по контракту в действующие войска.
Такого поворота Виталий никак не ожидал.
– Ты серьёзно?
– Да.
– И куда? Уж не в Чечню? – гневно высказал своё предположение он. – Сейчас начнёшь о долге мне талдычить? Верно? Или денег мало? Так ты скажи! Скажи!.. Я помогу, у меня проблем нет!..
– Какой же ты!.. – недоговорив, оскорблённая Таисия гордо подняла подбородок, развернулась и пошла прочь.
А Виталий остался разозлённый, в смятении, с пакостным ощущением на душе. И было ему гадко от того, что не сказал он Таисии о любви, о том, как нужна она ему… И как не хочет её терять… И без надобности уезжать, ведь со временем, что-нибудь можно придумать… Он так хотел ей объяснить, что расстаться нужно всего-то на недолго, пока гроза не утихнет. Хотел. Но не сказал, и не остановил…

С этого дня Виталий резко изменился, удивив друзей и знакомых. На вопросы, что задавали ему не в меру любопытные, не отвечал. Раньше с его лица  не сбегала улыбка, теперь же её можно было увидеть крайне редко.
Он каждый вечер спешил домой, лишь только переступал порог, дочка обвивала его тоненькими ручонками и задавала свой любимый вопрос:
– Всё хорошо, папуля?
– Да, милая.
– А после ужина будешь со мной играть?
– Конечно.
Дочь весело улыбалась, согревая душу. И какое ему дело до всего, когда с ним рядом его маленькое солнышко, его кровинка?!
Правда, бывали моменты, когда устав от семейных хлопот и постоянно ноющей, вечно недовольной жизнью супруги, Виталий уходил на пару часов к случайным женщинам, у которых пальцы пахли сигаретами и чужими постелями.
О судьбе Таисии он ничего не знал и не пытался узнать, заглушив в душе боль раз и навсегда.
А время не шло, оно неслось со скоростью автогонщика, желающего получить золотую медаль. Как-то незаметно подросла дочка. Очень быстро выскочила замуж и уехала в другой город.
Жена, всю жизнь просидевшая в четырех стенах, вдруг вместе с неизменной подругой детства занялась бизнесом. Теперь она не появлялась дома раньше восьми вечера, частенько уезжала в командировки. А любивший вкусно покушать Виталий, не смотря на твёрдое убеждение, что кухня – женское место, научился готовить и большую часть свободного времени с удовольствием суетился возле плиты, осваивая то китайскую, то мексиканскую, то французскую кухню. Конечно, вначале он выведал домашние кулинарные секреты у старой знакомой Никитичны, что всегда была рада видеть его в гостях и одного, и с женой. Виталий с лёгкостью освоил рассольники, борщи, блины и кулебяки, а за тем уже перешёл к изучению кухни других национальностей. Аромат специй успокаивал. Удачно приготовленные блюда – радовали. Кроме поварского искусства, ещё одно хобби появилось у него на сорок восьмом году жизни – выращивать круглый год на утепленной лоджии цветы.
К предстоящему женскому празднику в мини-оранжерее впервые должны были расцвести холодоустойчивые жёлтые тюльпаны.
Виталий готовил сюрприз для жены. Представлял, как она приезжает из командировки вечером восьмого марта, заходит в комнату, видит накрытый праздничный стол. В центре – особое блюдо – тигровые креветки в белом вине. Жена благодарно улыбается. Виталий открывает двери лоджии и… Чудо – живые цветы!..
Оставалось три дня до возвращения супруги из Турции, когда она позвонила. Жена говорила сбивчиво и торопливо:
– Мы много лет живём, как чужие люди…
Она говорила, а Виталий молчал. Так же молча положил трубку. Молча прошел на лоджию. Протянул руку к первому, раскрывшему свои нежные лепестки тюльпану и отдёрнул, словно обжёгся. Затем взял нож, срезал цветы, собрал их в букет и набрал номер на телефоне:
– Здравствуйте, Вера Никитична. С наступающим праздником вас! Давненько не виделись, каюсь… Ну так я подъеду… Всё-всё. Собираюсь и выхожу. Ждите.