Генеральный директор
Он опоздал на несколько минут - гости его уже ждали и за стол не садились. Василина очень обрадовалась цветам, словно ребёнок, видимо нечасто ей в последнее время дарили цветы, и тут же поставила их в красивую хрустальную вазу с водой.
Она сегодня была обольстительно - обворожительна, в красивом тёмно синем плотно облегающем её фигуру, платье, которое ей очень шло. Но особенными были её глаза: лучистые, сверкающие, звонкие и удивительно молодые.
Всегда глядя на неё, Максим признавал что, в чём-то Василина выигрывает у его жены но, в чём он понять не мог. Они с ней были почти одногодки и обе красавицы, со стройными фигурами, у обоих были красивые волосы и глаза.
Но Василина, и в сорок шесть, не потеряла до сих пор того юношеского задора - той свежести мыслей и чувств, беззаботности и веселья, чего стало со временем не видно у Любы.
Зная о «похождениях» Алексея он всегда думал о том, какое же это странное существо человек. Ну, всё у него есть, жена – красавица, дом, дети, работа. Так нет же, его постоянно тянет на сторону. Как там у Высоцкого: «Как вечным огнём, сверкает днём, вершина изумрудным льдом, которую ты так и не покорил»!
Максим знал, что Сидоров завидует ему, его карьерному росту, его деньгам, его успехам и в душе радуется неудачам и проколам, хотя вида никогда не подаёт - создавая имидж лучшего друга и товарища. И крутится изо всех сил, чтобы и его семья жила достойно, а жена особенно, впрочем, она этого до-стойна.
За столом уместилось пятнадцать человек, все кроме Дмитрия Ежова были с жёнами. Он жил далеко, в противоположной стороне от Сидоровых и не успел предупредить жену о приглашении на день рождения, которое получил только сегодня.
Все знали друг друга много лет и дети тоже. Стол был уставлен аппетитными закусками и салатами и очень красиво сервирован. Когда они все расселись за столом, дочь протянула Максиму открытку. Он, взяв её, а другой, держа бокал с шампанским, начал свой тост:
- Дорогая Василина! Мы знаем тебя много лет и сегодня собрались в очередной раз, чтобы поздравить тебя с днём рожденья! Потом открыл открытку и начал читать:
- Поздравляем с днём рожденья,
Пусть сейчас уходит грусть,
Снова год один промчался
Он промчался - ну и пусть!
Не жалей о том что, было
Верь лишь в счастье и любовь,
Пусть друзья идут с цветами
В твои двери вновь и вновь!
Замечательные слова! Всё наше семейство, правда, без сына поздравляет тебя. Девчонки! Где, наш подарок?- обратился он, к сидящим рядом за столом, жене и дочери.
Люба встала из-за стола, подошла к комоду, взяла оттуда красиво перевязанный свёрток и, подойдя к имениннице, вручила его ей, расцеловав в обе щёки и, что-то шепнула на ухо, от чего, та просто засветилась.
Дальше всё пошло как по сценарию: тост произнесла мать Василины - высокая, черноволосая, стройная женщина, со следами былой красоты, потом отец Богдан Романович, и «пошло и поехало».
Вечер получился замечательный, как всегда, после принятия «на грудь», начали петь песни и здесь «украинцы» конечно, себя показали во всей красе, самое интересное, что все украинские песни и старые и новые - они знали от начала до конца и пели их с любовью и достоинством.
Максим со своим семейством хорошо знал их репертуар и как мог подпевал им, иногда по настроению его тоже просили спеть «Чёрного ворона», который у него неплохо получался. Но сегодня был не тот случай и в конце все дружно спели «Подмосковные вечера» - как раз в тон к огромному торту «Москвичка», который хозяйка заказала в знаменитой кондитерской фирме «Орион».
Настроение у всех было прекрасное, Василина просто цвела от радости, её настроя не испортило даже убытие Ежова и Никиты Зотова с женой - им нужно было собираться в Москву.
Около одиннадцати ночи, Максим по телефону вызвал такси, они тепло распрощались с хозяевами,женщины вообще расставались со слезами на глазах и они поехали домой.
Уже в машине Лиза вдруг спросила лукаво улыбаясь:
- Пап а, пап, только ответь мне честно, тётя Василина, красивее мамы?
Люба сидела с ним рядом на заднем сиденье «Волги» и дремала, склонив голову ему на плечо. Он рассмеялся в лицо повернувшейся с переднего сидения дочери:
- Лиза ты уже взрослая а, задаёшь какие-то детские вопросы. Но раз вопрос задан - отвечу честно, как ты просишь. Они обе красавицы и настоящие женщины с большой буквы. Но твоя мама для меня – самая, самая, понятно тебе?- он улыбнулся, шутя, прикоснувшись к носу дочки.
- Интересно, что там мой братик там без нас дома делает? Спит уже, наверное. Сотовый телефон, во всяком случае, не отвечает, я звонила, - как бы продолжая разговор, ответила та.
Люба, не поднимая головы, сказала:
- Ну, конечно, я так и поверила, что он спит. Он в своём Интернете до двенадцати или до часу иногда сидит. Ничего приедем - разберёмся. А, что это ты дочь папу, вдруг, насчёт Василины начала пытать. А?
- Да нет ма, это я просто так. Вдруг у нас с Алексеем что-то получится, я буду знать тогда, как мой отец относиться к своей сватье.
Люба открыла глаза и подняла голову с плеча Максима:
- Ну-ка! Ну-ка, с этого места, пожалуйста, поподробнее. Что должно получиться? Ты же, их Алексея даже видеть не хотела год назад. Вы что переписываетесь, что ли? А я и не знала. Максим ты слышишь,а? Наша дочь, глядишь, скоро замуж выйдет а, мы то и не знаем.
- Нет, я пока не собираюсь, он через два года оканчивает военное училище, и я тоже получу диплом - вот тогда и поженимся. Он уже сделал мне предложение и я «почти» согласилась.
- Как это «почти», так не бывает»,- Максим вступил в разговор.
- Он парень хороший, умный целеустремлённый и самое главное надёжный. Я если говорить честно очень бы хотел иметь такого зятя но, и такую сватью конечно. Я тоже ничего не знал о ваших взаимоотношениях.
Водитель, слушая эту семейную перепалку, улыбался, и вёл машину по ночному городу, объезжая осторожно ямки на асфальте, которые он, за много лет работы на такси, знал наперечёт.
- Знаете, родители я, тоже от него сначала была не в восторге, он мне ещё в школе надоел со своими ухаживаниями. Но вот прошло два года, и он приехал в отпуск из училища в форме - такой спортивный красивый а, самое главное он изменился и стал мужественным. Сильным что ли?
Он ведь будет летать на истребителях после училища, они уже начали лётную практику на Л-39 , так что я на него уже по-другому взглянула. А взглянула, и он мне понравился. Поэтому, я, наверное, соглашусь на его предложение и зимой, когда он снова приедет, мы обручимся и я стану невестой. Вот так.
Максим с Любой сидели молча и смотрели на уже повзрослевшую дочь, слушали её и ничего не отвечали. Да и что тут скажешь, коли они, всё уже сами решили, всё и так ясно, а ведь всё начиналось с вопроса о Василине.
Когда они подъехали к дому и поднялись к себе в квартиру, было уже около половины двенадцатого ночи. Войдя в прихожую первой, Лиза быстро сбросила туфельки и сразу помчалась в комнату к брату. Комната была пуста - не было Кирилла и в других комнатах. Она быстро вернулась в коридор, где разу-вались и раздевались родители:
- Пап а, Кирьки дома нет!
- Как это нет? Может он в туалете или ванной, ты везде смотрела?- Люба тревожно повернула лицо к дочке.
- А сотовый телефон на месте?
- Не знаю. Сейчас посмотрю,- и Лиза стремглав умчалась назад по комнатам.
А Максим с женой пошли переодеваться в свою спальню куда, через несколько минут постучалась дочь с тревогой в глазах.
- Нет сотового, ранца и вообще его вечером не было дома. Он, наверное, у кого-то из друзей задержался, зная что, мы будем на дне рождения и придём поздно.
- Да ты что Лиза? Кирилл бы обязательно нам позвонил тогда обязательно, он у нас парень дисциплинированный, - Люба с тревогой смотрела на дочь и на вышедшего из спальни в спортивном костюме Максима. Тот протянул Лизе трубку телефона:
- Давай звони его друзьям всем подряд.
Лиза отодвинула телефон в сторону:
- Зачем он мне? У меня свой есть, там «забит» номер двух его друзей Саши и Димы. Я знаю ещё, что он учится в одном классе с Аней Сидоровой.
Люба дрожащим голосом проговорила:
- Ну, что ты стоишь, давай, звони скорей! - а Лиза, видя испуганные лица родителей - уже нажимала на кнопки телефона.
Братишка у неё действительно был очень серьёзным парнем: никогда нигде не задерживался после десяти вечера а, если и задерживался то, всегда звонил, матери и ей несколько раз по телефону – нет, здесь что-то было не так.
Первым она набрала Сашу, и после нескольких вызовов, ей ответил заспанный маль-чишеский голос:
- Алё! Я слушаю! Кто это?
- Саша это Лиза звонит, сестра Кирилла. Ты не знаешь случайно, где он. Мы были на дне рождения - вернулись домой, представляешь уже около двенадцати ночи а, его нет дома. Может ты, что-то знаешь?
В трубке секунду помолчали:
- Нет, я не знаю. Я его видел, когда мы вышли из школы в два часа дня. Он был с ранцем на спине и сел во второй троллейбус. А мы, с Серёгой и Димкой, пошли пешком, чтобы в кафе - поесть мороженного. Больше я его не видел и он мне не звонил, хотя звонит каждый вечер по нескольку раз.
Лиза передала трубку отцу, и он тоже, начал задавать мальчишке те же вопросы. Потом взял ручку и записал телефоны ещё двух одноклассников и начал звонить по этим телефонам.
Ребята, слыша по телефону нотки тревоги в голосе Максима – подробно в деталях всё рассказывали, давали новые телефоны одноклассников, знакомых и друзей Кирилла. Но полчаса обзвона всех телефонов, ни к чему не привели.
Картина была такова: уроки в школе закончились в тринадцать сорок пять, последним уроком была физика. Кирилл хорошо ответил – даже получил пятёрку и из школы вышел около двух вместе со всеми ребятами. За углом школы сел во второй троллейбус. Сел один - никого из попутчиков не было. Троллейбус ушёл и больше его никто не видел.
Видя растерянные и испуганные лица жены и дочери, Максим автоматически продолжал перебирать все возможные случаи и неприятности, которые происходили с ним в последнее время. Он мысленно, тут же, перечислил всех своих недругов и друзей, он сразу начал прикидывать, кто мог подстроить ему такое страшное испытание-похищение сына.
В голову сразу пришёл случай с директором ОАО «ДСК-1» Афанасьевым. У него похи-тили восемнадцатилетнюю дочь и объявили выкуп в сумме двух миллионов долларов. Он с трудом их собрал, и никуда не заявляя, положил в указанное место, но, в указанный срок не уложился.
Девушку вернули но, с отрубленными пальцами на правой руке и еле живую. Никита Игнатьевич тогда чуть с ума не сошёл. Дочь еле спасли - сейчас она живёт в Германии, ей там сделали какие-то уникальные протезы, и она уже пробует играть на пианино.
Вот скоты, до чего додумались. И всё потому что, не вовремя заплатил выкуп. Пришлось ему тогда продать все свои акции, весь бизнес, чтобы рассчитаться с долгами. Сейчас он работает в том же ДСК-1 , главным инженером а, хозяин у его фирмы уже другой - так в бизнесе бывает.
Всё это мгновенно пронеслось у него в голове, все его мысли теперь были о сыне, которого, он очень любил, и частенько баловал.
Кирилл - его сын и его наследник, был для Максима чем-то очень большим и значимым чем дочь. Он был его будущим - его надеждой и опорой. И мозг тут же начала сверлить прагматическая мысль: «где он сможет быстро, если потребуют выкуп за его ребёнка, найти эти два миллиона долларов, и кто ему может дать взаймы такие деньги?»
Видя его задумчивое лицо, Любовь Ивановна подошла к нему, сидящему на диване с телефоном и записной книжкой в руках:
- Максим, ну, что же делать, что? Где его теперь искать, где?
Максим встал с дивана и обнял супругу за плечи и как мог, спокойным голосом, сказал:
- Подожди мать, не суетись. Он у нас парень взрослый, и у него в кармане сотовый телефон, а там номера всех наших телефонов. Может, загулял с девчонкой где-то а? Может так быть?
- Да не может такого быть, просто не может, пойми. С ним что-то случилось, я чувствую. Он мальчик очень обязательный - если где задерживается, сразу мне звонит, да ещё по нескольку раз!- со слезами в голосе проговорила жена. А Лиза тут же добавила:
- Он обязательно бы позвонил, если бы смог, с ним наверняка что-то случилось, надо звонить в милицию и по больницам тоже!
- Ну, что же? Надо, так - надо. Ты Лиза возьми справочник и звони в больницы, а я пока позвоню Мусе. Может он чем-то сможет помочь а, потом уже в милицию.
Местный олигарх, бизнесмен - генеральный директор Васильевского химкомбината Муса Ибрагимович Джалилов кроме всего прочего, имел в городе и окрестностях несколько супермаркетов два ресторана и собственный парк «Газелей»- легковых и грузовых.
Он был хорошо знаком с Максимом и его семьёй, они несколько раз вместе плава-ли на рыбалку по реке на заводском теплоходе и «дружили» семьями.
Муса родился в Узбекистане в 1946 году. Его отец воевал и вернулся с фронта в сорок пятом майором, со звездой Героя на груди, весь израненный и больной, но полный энергии и жизненных сил. Работал он в городе Самарканде Узбекской ССР, заместителем председателя, а потом председателем горисполкома города до самой смерти в 1976 году, когда тридцатилетний Муса, окончив Воронежский институт народного хозяйства и вернувшись в Самарканд, поступил в аспирантуру Ташкентского института народного хозяйства.
А через три года защитив «кандидатскую», он был назначен начальником отдела капитального строительства в горисполком Самарканда - к отцу.
Когда через два года отца не стало и на его место «сел» его заместитель и доверенное лицо то, место первого зама, конечно же, было предложено Мусе Джалилову.
Это были «славные» годы и дни: сбор хлопка в республике «рос» как на дрожжах, особенно в отчётах,сводках и рапортах. «Липовые» рапорта и приписки о повышении сбора хлопка, шли из городов, районов и областей. Стало просто престижным получить за «большой» урожай «Гертруду» на грудь - так в их кругах называли тогда Звезду Героя социалистического труда в Узбекистане.
Стоило это довольно дорого по тем временам но, всё делалось в Москве, и туда везли деньги и подарки. Не брезговали ничем: золотом, платиной, дорогим оружием, каракулем, дарами полей и, в конце концов, советскими деньгами - валюты тогда ещё в ходу не было.
Его однокашник по институту Саша Роднин - сын посла СССР в Англии «случайно» оказался в аппарате секретаря Президиума Верховного Совета СССР и именно через него «текли» подарки и деньги из Самарканда. И как результат - получил Орден Ленина и золотую звезду Героя соцтруда, Шухрат Камилов, первый секретарь Самаркандского обкома КПСС. Потом второй секретарь обкома стал Героем, потом поэтапно первый секретарь горкома партии и, наконец, председатель горисполкома города - друг отца Саид Рахимов.
Все деньги и драгоценности возил самолётом Самарканд-Москва сам Муса, в обычном багаже или в кейсе. За это время через руки Мусы, прошли огромные деньги и ценности, часть которую он, конечно, прибирал к рукам, в основном это были золотые и платиновые украшения, бриллианты и золотые монеты, деньгам он уже тогда не очень доверял.
Благодаря его «стараниям», десять чиновников и два «знатных» бригадира- хлопковода были награждены орденами Ленина. Шесть человек орденами Дружбы народов - золотое это было время, воистину золотое.
Хлопка Узбекистан больше четырёх с половиной миллионов тонн никогда не собирал а, в газетах и на лозунгах было: «Дадим Родине 6 600000 тонн «белого золота» или «6 800000 тонн». Вот и «давали» его - только на бумаге, безжалостно эксплуатируя колхозников и рабочих совхозов, платя им за каждый собранный килограмм хлопка копейки, или вообще не платили, строго спрашивая за адский труд при сборе. В общем «пусть они хоть все, сдохнут», а нам нужны деньги и «Гертруду» на грудь.
Когда в 1981 году при одной из встреч с Сашей Родниным « в конспиративном месте», они встречались только в ресторане «Арагви» и тот предложил «посодействовать» чтобы и Муса получил Героя, он скромно улыбнулся и ответил «что у него есть деньги только на медаль». Саша сказал что, его шеф - начальник наградного отдела знает о нём, и сам предложил это. Мусе всё это обойдётся в один миллион рублей, учитывая сколько «хорошего» Муса сделал для них.
Деньги у Мусы были и не один миллион, он никогда и ничего не делал задаром, но разместил он их в Воронеже, в Васильеве, Самаре в сберкассах на предъявителя, а всё золото и драгоценности было спрятано в подвале - в тайнике на даче у его подруги по институту Наташи Седовой.
Он помог ей купить шикарную дачу под Воронежем, которую оформили на дальнюю Наташину родственницу. Наезжая туда после Москвы, Муса жил там по нескольку дней занимаясь с Наташей «любовью», которая «убегала» от своего мужа якобы в командировку - о даче за городом он конечно не догадывался.
Муса, сам оборудовал в подвале очень искусный тайник, поставил прочную дверь и Наталья, даже бывая в подвале, о тайнике не ведала. В тайнике было килограммов сорок золотых монет кольца, серьги браслеты, платиновые изделия и мешочек с бриллиантами - это была его «заначка» на «чёрный» день.
В свои тридцать шесть лет - Муса уже был опытным и хитрым чиновником – он знал, что так долго продолжаться не может и когда-нибудь их всех возьмут за «одно место». А пока он решил: « а почему бы и нет? Чем я хуже их? Отец был Героем Советского Союза - пусть и сын тоже будет Героем ну, хотя бы Социалистического труда.
Через неделю он привёз в Москву кейс с миллионом и представление к награде, которое подписал Герой Социалистического труда, первый секретарь Самаркандского обкома партии Шухрат Камилов, и в «Арагви», за богатым столом передал их Саше.
А уже через месяц, его вызвали в Москву и в большом Кремлёвском дворце вручили Орден Ленина и Звезду Героя вместе с первым секретарём ЦК КП Узбекистана Рашидом Ниязовым, который получал уже вторую звезду.
Ничему, не удивляясь, тот, пригласил его в свой самолёт, следовавший в Ташкент, и они там за время полёта изрядно приняли на грудь армянского коньяка, «обмывая звёзды».
Оказалось, он очень хорошо знал его отца и очень гордился тем что, и среди узбеков есть Герои Советского Союза.
Обмывал Звезду, Муса сначала в Ташкенте в ресторане «Заравшан» а, потом уже целых три дня в родном городе.
Так Муса Джалилов - стал Героем. Причём, он всегда очень гордился этим званием.Ну, кто знал, кроме некоторых лиц, как он эту звезду получил, но получил же, значит заслуженно!
В мае 1982 года, начали поступать тревожные сообщения из Москвы, арестовали Александра Роднина и ещё несколько человек из секретариата Президиума Верховного Совета СССР, произвели обыски, изъяли огромное количество золота, российских денег и валюты.
Слухи были один хуже другого. Прокуратура СССР возбудила уголовные дела против некоторых секретарей обкомов и райкомов Узбекистана.
Началась «компания» по так называемому «узбекскому делу». Была создана большая следственная «бригада» именно по хлопковому делу в республике. Муса осенью срочно продал свой дом и дачу в Самарканде, снял все сбережения в сберкассе и отправил контейнеры с вещами в Воронеж, где уже давно присмотрел с помощью Натальи хороший дом, да и его дача тоже могла служить временным пристанищем для его семьи, пока ремонтируется дом.
Он отправил в Воронеж жену Зухру, сыновей Вахида и Собира под покровительство Наташи, совсем не испытывая при этом угрызений совести. У узбеков, по Корану, разрешено иметь до четырёх жён, если ты способен их обеспечить всем необходимым, а Наталья с мужем не расходилась и была только его любовницей, обеспечивая при этом нормальную жизнь мужу,и двоим детям - работая на двух работах, как вол.
Один он только её и жалел - делая дорогие подарки из своих «запасов», которые она и одевала только при его приездах - иначе как объяснить мужу, откуда у неё, при её зарплате в пятьсот рублей, кольцо с бриллиантом за двадцать пять или золотое за двадцать тысяч.
Теперь ему нужно было «красиво» уволиться с работы. Его шеф, несмотря на все его намёки и предупреждения, по-прежнему «грёб под себя». "Хапал", где можно и нельзя. Деньги брались за всё: за снос жилья, за постройку, за постановку на очередь, за квартиру - и, что самое интересное, никто на него не жаловался.
Да, Восток действительно, дело тонкое.
Выбрав момент, он издалека и осторожно затеял с ним разговор, что стало опасно, что он как курьер, через которого шли деньги в Москву, в наибольшей опасности и поэтому ему нужно спрятаться где-нибудь в России, временно, пока всё утихнет. На, что тот ответил, что его место вряд ли его будет ждать долго, слишком оно для многих привлекательно и, что он согласен с его опасениями и не возражает против его увольнения. Заявление на увольнение было тут же написано и подписано. И уже через два дня, Герой Социалистического труда Муса Джалилов выехал поездом в Ташкент,а оттуда через депутатский зал самолётом в город Воронеж.
Ровно через неделю он купил и оформил за взятку на жену Зухру, большой кирпичный дом на окраине города, нанял самую лучшую бригаду строителей и отделочников, по рекомендации Наташи, которые в течение двух месяцев перестроили всё внутри, оборудовали подвал, сделали там сауну, прачечную и зал для бильярда.
Зиму им всем пришлось «перекантоваться» на даче « у Наташи». И, всё было бы нормально, но заниматься «любовью» с хозяйкой ему «ужасно» мешали жена и дети.
Зухра, конечно сразу поняла, что Наталья, не просто его институтский друг, как он её ей представил при приезде, но как истинно восточная женщина гордо не подавала вида. Потом, через некоторое время, когда для них всех наступят не лучшие времена, она с детьми и выживет только благодаря ей - но это будет через несколько лет.
В Воронеже, Муса устроился на должность заместителя начальника городского управления коммунального хозяйства - его рекомендовал на это место секретарь городского комитета партии, который, беседовал с ним, когда он вставал на партийный учёт.
Ну, как же - молодой, выпускник их института, Герой Социалистического труда у них в городе! Не мог же он работать «простым инженером», только начальником, это же какой плюс коммунистам, что вырастили такого «кадра». Работа была неплохая, спокойная, но и зарплата, была раз в пять меньше, чем он получал в Самарканде. Все сбережения начали медленно таять, пришлось ехать за деньгами в Самару, придумав себе туда командировку по обмену опытом.
Он, наконец, начал понимать, как трудно жить на одну зарплату, однако его чутьё подсказывало – здесь не Узбекистан, не дёргайся, зарекомендуй себя с хорошей стороны, а там будет видно. Его способности заметили и уже через полтора года, в начале 1985 года, он был вторым секретарём Воро-нежского горкома партии - курируя внутри-партийную жизнь, общественные и низовые партийные организации военных заводов. В этом же году у него родилась дочь - Гульнара.
Беда пришла в конце ноября, прямо в кабинете райкома он был арестован.
Ему тут же было, предъявлено обвинение в хищении государственных средств в особо крупных размерах, и прямо из кабинета он в наручниках был доставлен в аэропорт и оттуда военным самолётом в Москву в тюрьму, вернее в камеру предварительного заключения.
Допрашивал его, лично Тельман Гдлян - следователь по особо важным делам Генпрокуратуры СССР, который вместе с Ивановым возглавлял ту самую оперативную «бригаду» ведшую «хлопковое дело».
У него произвели обыски в кабинете и в доме, изъяли деньги и ценности, несколько сберкнижек на предъявителя в Воронеже и Самаре на сумму в полтора миллиона рублей. Сберкнижки в Васильеве хранились у друзей, ну а золото, на даче у Натальи.
Он всё отрицал на следствии и на суде, говорил что, деньги он заработал честно вместе с отцом Героем Советского Союза, который, проливал кровь за нашу Родину а, всё остальное наговоры завистников. Следствие шло полтора года, но он никогда не терял бодрости духа и верил, что когда-нибудь придут другие времена.
Потом был суд и приговор - десять лет колонии строгого режима, с лишением всех наград и конфискацией имущества. В то же время в Воронеже, следователи допрашивали Зухру, чуть не сошедшую с ума от всех этих допросов и запугиваний. Хотя её, как его не закрывали в одиночных камерах и не били охранники.
Волей случая, он попал в колонию строгого режима на окраине города Васильева - все «зеки» в ней работали в закрытых цехах на химическом комбинате, производящем взрывчатку для шахтёров.
Колония была хреновая, и пользовалась у «зеков» дурной славой из-за большой смертности. Но в ней как оказалось, смотрящим был «пахан» из узбекского города Карши, Тимур Каримов по кличке «Эмир», поэтому арестантов-узбеков здесь никто не трогал, но за спокойную жизнь тоже надо было платить.
Когда разрешили свидания – первой, под видом жены, за некоторую мзду, к нему примчалась «в командировку» Наташа. Она нашла его друзей, сняла деньги в сберкассе и через купленного «вертухая» передала ему на зону а, он передал их Эмиру, как плату за «спокойное существование».
Цеха, в которых работали заключенные, занимали особое место в огромном комбинате. Это были старые деревянные здания, ещё военной постройки, со стенами, насквозь пропитанными вредными для здоровья химикатами, поэтому и гибли так быстро люди которые, здесь работали.
А, кто будет жалеть арестованных они же не люди, а просто «зека». Умрут одни - на их место пришлют других, людей, слава богу, хватает, суды тоже работают исправно, многие умирали в лазарете от рака горла, лёгких и язвы желудка.
Как терпело всё это население города, которое, работало в других цехах комбината хоть и в лучших условиях но, с теми же болезнями, сказать трудно.
Наверное, очень активно «доставало» и начало наседать на «отцов города», потому что, за городом нашли место и приступили к строительству нового современного химкомбината опять же в основном силами заключённых.
В общем, в 1991 году, отсидев шесть лет в колонии и за «отличное поведение», Муса был переведён «на поселение» и возглавил одну из строительных бригад по строительству химкомбината шедшего полным ходом.
Зухра с сыновьями и дочкой Гульнарой, всё это время жила в Воронеже на даче у Натальи, которая устроила её в библиотеку, её денег едва хватало на дорогу до места работы, но благодаря деньгам Мусы, которые Наташа потихоньку снимала с книжек и передавала семье, особо не бедствовала.
Обо всём этом она, приезжая под видом жены к нему «на случку», как она горько шутила, систематически сообщала Мусе. Теперь они уже встречались во временно снятой Натальей квартире и могли предаваться любовным утехам. Благодаря Наталье, его дети были и обуты и одеты, дочь ходила в детский сад, да и жили они официально в её доме.
Находясь на поселении, появилась возможность немного поддерживать земляков в самой зоне. Когда тяжело заболел Эмир, и нужны были дорогие и дефицитные лекарства, Муса снял с книжек последние деньги, и Наталья втридорога купила всё, что надо. Лекарства были немецкие и очень помогли больному.
Однажды он получил из зоны «маляву», где говорилось что « пахан, выздоровел и знает, кто ему помог не умереть, он в долгу не останется». Муса знал хорошо возможности таких «паханов» на зоне и на воле, поэтому поблагодарил передавшего письмо, отдав ему из купленных Наташей запасов, пять пачек индийского чая и два блока сигарет БТ.
Несмотря на все события, происходящие в России - строительство комбината шло полным ходом, начавшиеся события в Чечне и Приднестровье показали, что стране очень не хватает взрывчатки и пороха для ведения войны, а значит, химкомбинат должен быть построен.
В стране происходил развал. Разошлись и стали «удивительно независимыми» бывшие республики СССР, в том числе и его родной Узбекистан. Страну рвали на части, сразу пришло в упадок сельское хозяйство, начали останавливаться заводы и фабрики, перестали поступать заказы ВПК, полки магазинов сразу стали пустыми, а народ в растерянности смотрел на нового, первого президента России - Бориса Ельцина, вечно пьяненького и много обещающего людям.
Появились «младореформаторы» Немцов и Чубайс; ваучеры, Гайдар и его команда, потом был расстрел Белого дома в Москве, и страна затянула потуже пояса.
А «зеки» продолжали строить химкомбинат, как ни в чём не бывало, первая очередь которого с очень большими недоделками, была пущена в эксплуатацию в январе 1994 года. В течение месяца всё оборудование со старого комбината было перевезено на новый, а старый «неожиданно» загорелся и в течение суток сгорел до самого фундамента.
Однажды уже в одном из пустых деревянных цехов вспыхнул пожар, и огонь перекинулся на другие деревянные здания, горел он здорово.
О том, что они были практически пустые, пожарные не знали - им и не сказал никто, поэтому они, боясь взрывов, тушили огонь издалека, и не торопясь. И хотя пожар тушили тридцать пожарных машин и дым с копотью покрыли полгорода, всё сгорело дотла. Потом, это место разровняли бульдозерами и разбили парк но, местные жители гулять там почему-то не желали – зная, что это было за место.
На новом комбинате работала сначала тысяча вольных рабочих и тысяча заключённых, которые работали по-прежнему в самых вредных цехах, хотя и в значительно лучших условиях. Но к середине 1994 года стали сокращаться заказы и финансирование, арестованных на комбинат перестали направ-лять. Не желая бесплатно работать, гражданские тоже стали уходить, осталось человек четыреста, которым просто некуда было деваться из-за возраста.
Именно тогда в сентябре 1994 года - оставшиеся заводчане, на общем собрании создали ОАО «Химик»-акционерное общество, абсолютно не зная как работать в новых условиях рынка. Генеральным директором избрали бывшего главного инженера комбината Виктора Вильгельмовича Дитца, немца из города Энгельса.
Муса, с бригадой из сотни находящихся на поселении арестантов, продолжал достраивать комбинат, получая при этом, хоть какие-то деньги, для того чтобы прожить.
У него сразу установились прекрасные отношения с новым директором.
Дитц, немец, родившийся в России, всей душой любил свою вторую родину, это был умный и технически грамотный инженер, но «никакой» бизнесмен.
Время было смутное, и вовсю шла «приватизация - прихватизация», менялись хо-зяева заводов и фабрик, скупали за бесценок обанкротившиеся предприятия и перепродавая их, новоявленные «бизнесмены» невесть откуда появившиеся в России, в основном из бывших комсомольских работников.
Поменялись, конечно же, и хозяева на предприятиях и фабриках, которые, поставляли материалы и компоненты для работы химкомбината и все теперь хотели «бабки вперёд» - не иначе. Процветало «кидалово».
Дитц, со своей «социалистически» настроенной командой, так и не смог впи-саться в этот проклятый капиталистический рынок.
Через восемь месяцев заказы исчезли совсем а, где и как искать новые никто не знал. Раньше это делало министерство в Москве, а теперь оно молчало и смотрело, как разваливается так нужная России химическая промышленность и, ничем не хотело помочь комбинату, просто бросив его практически на произвол судьбы.
У комбината сразу появились большие долги перед энергетиками, и нечем стало платить зарплату работникам. Налоговики и энергетики сначала просто грозили а, потом начали «принимать» меры: началась проверка за проверкой, арбитражные суды, отключение электроэнергии, пара.
В общем как результат - ОАО «Химик» в июне 1995 года, был объявлен банкротом.
А в августе этого же года, обналичив через «цеховиков» сидевших с ним в колонии, часть своих «золотых» запасов хранившихся в тайнике и, положив деньги в банк на имя Натальи, они взяли кредит в банке и выкупили 52 процента акций комбината, практически став его хозяевами.
Наталья Седова сначала числилась Генеральным директором ОАО при этом, постоянно проживая в Воронеже, а когда в декабре 1995 года закончился срок его заключения - Генеральным директором комбината уже стал сам Муса.
Через три года ко времени «дефолта» 1998 года, дела на комбинате шли нормально но, расцвёл он за последние пять лет. А Муса, к тому времени купил себе в городе пару обнищавших ресторанов, перестроил два универмага, сделав из них супермаркеты и, вдобавок прикупил ещё и автобазу «Минхима» с парой поломанных ПАЗиков и нескольких исправных МАЗов и КАМАЗов.
Сейчас в ООО «Спутник», было уже больше сотни автомобилей, из них тридцать грузовых «Газелей», тридцать пассажирских «Газелей» и «Соболей» и сорок с лишним большегрузных автомобилей, которые катались везде и привозили грузы со всех сторон Европы и из Азии.
Бизнес Мусы процветал, но как непросто он ему давался, знали только его самые близкие друзья и Наталья.
«Эмир», выйдя на свободу после пятнадцатилетнего срока, тут же загремел туда снова и после суда оказался в той же колонии. Он иногда требовал у Мусы чересчур многого, но и платил ему тоже неплохо.
«Урки» на воле охраняли бизнес Мусы. Умело без шума и тихо «убирали» наиболее «борзых» конкурентов; разбирались с наездами и братков и милиции тоже.
Начальником его охраны ему «рекомендовали» Володю Бессонова бывшего капитана спецназа, тридцатипятилетнего парня, отсидевшего пять лет «за превышение пределов необходимой обороны».
Он возвращался вечером домой со службы, и увидел как четверо «кавказцев», затаскивают волоком в машину, молодую девушку зажав ей рот чтобы, не кричала. А та почему-то не очень хотела туда «садиться». Он и вступился за неё. Девчонку то, он освободил, и она убежала, а с четырьмя «джигитами» пришлось повозиться, потому, что они вытащили огромные ножи и стали грозить, что изрежут «русскую собаку на куски, за то, что она сломала им кайф».
Володя и показал им, как нужно уважать русских офицеров ВДВ в его стране. Двум сломал челюсти и носы, одному кисть руки а, четвёртому четыре ребра и ногу.
Свидетелей не было, девчонка убежала, побои же-вот они налицо. И пошло: суд, увольнение из армии и пять лет колонии от звонка до звонка.
У него уже закачивался срок в Нижнетагильской колонии, когда к нему подошли совершенно незнакомые люди и предложили работу у «хорошего человека», охранять его и сказали что «паханы» его уважают и дадут рекомендации.
Семьи у Володи, кроме отца и матери, живущих именно в Васильеве, не было. Он согласился и вот они уже пятый год вместе. Муса купил ему однокомнатную квартиру недалеко от своего дома и автомобиль «Лэнд-круйзер».
В его подчинении было десять человек охранников, которых он сам подбирал, зная их ещё по службе в Чечне: в охране были солдаты прапорщики и офицеры, уволившиеся из армии, потому, что там совсем перестали платить.
Муса платил охране щедро, чтобы они ни в чём не нуждались. И все последние пять лет контингент почти не менялся, ребята были все смелые, рисковые опытные, и знающие все основы и не основы охраны «объекта» и его семьи. Дважды за это время конкуренты делали попытки «убрать» его с дороги, но мастерство, преданность охранников и лично Володи спасало его от неминуемой смерти. Хотя он и сам был всё время «начеку»-вот такой у него, шестидесятилетнего «российского» бизнесмена была жизнь последние годы.
А Володя, как по «закону подлости», неожиданно встретил в городе ту самую девушку, из-за которой попал в колонию. Она, оказывается, вышла замуж и родила мальчика, потом разошлась с мужем-наркоманом но, продолжала «бороться» за него. Всячески помогая и пытаясь вылечить от наркомании и тратя на это почти все деньги из своей скудной зарплаты бухгалтера таксопарка. Встретил - поговорил, и влюбился в неё без ума.
А Вика так звали эту молодую женщину, в ответ на его признание и предложение выйти за него замуж, говорила ему что, её «планида»- это муж Гриша. И он без неё и сына просто пропадёт, умрёт и всё, поэтому, она пока ему нужна, а « потом - это будет потом». Но, Володе уже, в этой его жизни, никто был не нужен кроме Вики.
Да и мама его, Нина Андреевна, случайно увидев их вместе сидящими в кафе, страшно обрадовалась, очень ей Виктория сразу понравилась и сынок её Виталик тоже. В общем, дело было только за Викой, а тут между ними была бетонная стена.
Муса почувствовав что, с Володей что-то не так, вызвал на его, на разговор, сумел всё выпытать, посочувствовал но, чем он мог ему помочь, разве только добрым советом. Он слышал, как Володя восторженно отзывается о сынишке Вики - Виталике, «и какой он умница в свои шесть лет, уже хорошо читает, рисует, уже освоил компьютер» и понял - «созрел» мужик для семейной жизни и будет добиваться «своей» Вики, чего бы это ему не стоило.
Когда позвонил Максим и рассказал ему о пропаже Кирилла, Муса тут же позвонил Володе, тот мгновенно собрал всех по «тревоге» и они на двух машинах примчались к дому Мусы, взяв с собою всё необходимое снаряжение и разрешение на оружие.
А через полчаса туда же приехал и Максим, оставив у себя дома жену и дочь, безуспешно обзванивающих все больницы, морги и отделения милиции с надеждой «вдруг кто позвонит».