Наверняка вы слышали про несовместимость характеров. Может вы испытали, что это такое на работе или в какой-то компании, не дай бог в семье.
В общем, это дело непростое, взаимодействие с другими личностями.
Это вдвойне непросто, если вы работаете в маленьком и тесном коллективе. Можете представить, как может накалиться обстановка в кабине самолёта, если между членами экипажа есть какая-либо несовместимость или конфликт. Ведь ты не сможешь даже на минутку выйти из кабины, чтобы разрядить ситуацию. Да и о какой безопасности полётов тогда можно говорить?
Произошло это, когда я летал рядовым штурманом на Ту-154. А началось всё с того, что командир эскадрильи уговорил меня слетать хоть пару рейсов с командиром, с которым отказались летать уже несколько штурманов. Как я не отказывался, как не упирался, нашёл он кучу доводов и сломил моё сопротивление. Понять его конечно можно, лето, самые интенсивные полёты, а у него идут дрязги в экипаже.
Ладно, посмотрим, немножко и потерпеть можно выкрутасы нового молодого командира. В принципе я уже слышал о его странном поведении по отношению к членам экипажа.
Рейс предстоит ночной и достаточно тяжёлый, летим из Ростова, с посадкой в Челябинске, Барнауле, и до Читы. В Чите отдых два дня и назад, домой.
На рейс явился минут на двадцать раньше, с запасом по времени. Прошёл медконтроль, посмотрел на метео погоду по маршруту и на аэродроме посадки, получил штурманский портфель с документами, сижу в штурманской, готовлюсь к полёту. Изучил НОТАМы (Notice for Air Men – предупреждения для авиационных мужиков): так называются специальные навигационные бюллетени, предупреждения, о том, какие аэродромы и когда работают, где и что на ремонте из навигационного оборудования. Очень важный момент, между прочим, а то прилетишь, а аэродром не работает, очень редко бывает и такое.
Уже занялся штурманским бортжурналом, рассчитал время полёта и необходимое количество топлива. За соседним столом ещё два экипажа готовятся к вылету: на Москву и в Питер. В штурманской тишина, только радио тихо бормочет вечерние новости.
А вот и мой новый командир. Зашёл в штурманскую, почему-то ни с кем не поздоровался и стал молча ходить между столами. Может, просто сильно задумался человек о чём-то, потому и не поздоровался? Что интересно, мы одного возраста, с одинаковым образовательным цензом, командир не является наследным пэром или герцогом, воспитаны мы оба в советской стране в соответствии с требованиями морального кодекса строителя коммунизма. А вот, поди ж ты, ведёт себя, что герцог Букингемский.
Через пару минут подходит товарищ командир ко мне, и наморщив лоб, строго так спрашивает:
Ну, что там у нас, штурман?
Я поднял голову и радостно, как бравый солдат Швейк сказал:
Здравствуйте, товарищ командир! Это вы? Я ваш новый штурман!
И представился, как положено: имя, отчество, фамилия, год рождения, налёт на самолёте Ту-154…
Слегка тормознув, командир всё-таки смог выдавить из себя – здравствуйте.
Экипажи и дежурный штурман, пряча улыбки, с интересом стали следить за нами.
Так я спросил, что там у нас?
О чём это вы, товарищ командир?
Я о НОТАМах!
Торжественно вручая командиру пачку листов, обрадовал его:
Вот они!
Он что думает, я буду зачитывать ему всё это вслух? Парень грамотный читать умеет, а это просто обязан прочесть, это его святая обязанность.
Смотрю, а дежурный штурман и соседние экипажи начали посмеиваться уже не скрываясь, их веселит эта ситуация.
Напряжение немного разрядило появление второго пилота и бортинженера. Пока капитан давал указания второму, бортинженеру и бригадиру бортпроводников, градус напряжённости в штурманской понизился. Бортинженер и проводники ушли на самолёт. Я закончил расчёты и вытащил навигационные сборники, ведь их надо изучить. Командир махнул рукой второму пилоту, и молча вышел из штурманской. Второй за ним. Ну, они давно летают вместе, наверное, что-то личное.
Через пять минут, зайдя в штурманскую, командир громогласно поинтересовался, почему это я не был на метео подготовке, которую необходимо проходить в составе экипажа.
Я радостно сообщил командиру, что он не приглашал меня на метео подготовку, а без его команды я не могу это делать, поэтому готов срочно к ней приступить и посетить метео бюро.
Пришлось командиру, скрипнув зубами, ещё раз идти на метео со мной и вторым пилотом.
Когда мы вышли из штурманской, там раздался взрыв смеха. Мужики не выдержали.
Ну, всё, подготовились. Прошли проверку у штурмана, командир у диспетчера подписал решение на вылет, и на самолёт.
Пока осматривал самолёт и готовил кабину, обдумал ситуацию.
Судя по тому, как вёл себя молодой командир во время предполётной подготовки, в дальнейшем меня не ожидает ничего хорошего. Можно ожидать любого подвоха от такого благородного и гордого идальго. Надеюсь, что в полёте всё-таки трудно будет ему придумать что-то экстраординарное, ведь там необходимо выполнять технологию работы экипажа. Правда, такие вот талантливые, могут и в полёте что-то придумать. Ну, будем дальше посмотреть, какие чудеса ожидают нас в полёте.
Как и положено, доложил о готовности к полёту. Ждёмс!
Груз, багаж и пассажиры на борту, старшая проводница доложила о готовности к полёту, ей сообщили время и высоту полёта, и самое важное, когда будем ужинать.
Итак, вперёд, на Челябинск!
Что хорошо в полёте, там всё просто: выполняй технологию работы экипажа и должностную инструкцию, и будет тебе удовлетворение и счастье в работе, и лётное долголетие. Подтверждением чему является моя седая борода и лётная пенсия.
В общем, дальше рутина: запуск, руление, взлёт. Всё, как и положено, по команде, с проверкой по контрольной карте всех операций.
Идём в наборе высоты. Командир отдал управление второму пилоту. Связь с диспетчером веду я.
А командир решил после взлёта расслабиться: откинулся в кресле, снял наушники, включил на КВ радиостанции музыку и врубил эту самую музыку в кабине погромче. Так, что мне стало невозможно прослушивать служебную связь с диспетчером. Совершенно не слышно команды диспетчера. Однако, это для меня что-то новое и удивительное.
Выключил КВ радиостанцию.
На возмущённый вопрос капитана: В чём дело? Пришлось объяснить, что если ему очень хочется слушать музыку, то надо одеть наушники, и в них слушать, а нам не мешать, иначе мы не услышим команды диспетчера и можем что-нибудь нарушить.
Дальнейший набор высоты осуществлялся в тишине и спокойствии.
Как только набрали заданный эшелон, командир возмутился, что я не предоставил ему расчёт времени пролёта поворотных пунктов, чем нарушил технологию работы экипажа.
Смешной какой, слушать музыку в наборе высоты, это нормально…
Объяснил товарищу командиру, что как только будет установлен стабилизированный режим полёта, расчёт будет ему предоставлен.
Через пару минут расчёт был торжественно вручён командиру воздушного судна, выразившему своё неудовольствие одним словом – долго!
Ответ был моментальный – в соответствии с нормативами!
Весь полёт до Читы описывать не буду. Нудный ночной полёт, когда глаза иной раз просто слипаются, так клонит в сон. Наш молодой и резвый командир вроде успокоился, и весь полёт прошёл без эксцессов и выяснения отношений.
За два дня отдыха в Чите командира я не видел вообще, о чём совершенно не горевал. Провели время вместе со вторым пилотом и бортинженером. В те советские времена в Чите смотреть особенно нечего было, пыльный и какой-то захолустный город. Обшарпанная гостиница оставляла желать лучшего, особенно поражала коричневая вода с запахом сероводорода из водопроводного крана. Пришлось купить минералки в ресторане, а то погибнешь не от жажды, а от отравления.
Наконец то вечером увидел командира, зашёл в наш номер и сообщил, что наш отдых закончился, идём на вылет, прилетел наш самолёт.
Лето, жара под тридцать, сидим уже в кабине, готовимся к полёту. Я, по привычке снял рубашку и сижу в футболке с коротким рукавом, во-первых – не так жарко, да и рубашка не мнётся, выглядишь поприличней.
И тут командир решил провести предполётный инструктаж.
Товарищ штурман!
Первое! Прошу не нарушать форму одежды!
Второе! Требую строго выполнять технологию работы члена экипажа, никаких упрощений, все доклады как положено! Понятно!!??
О как строго-то! Дружок, ночь обещает быть весёлой! Что-то мне подсказывает, весело будет всем.
Я быстренько накинул рубашку, одел фуражку, сверху на фуражку повесил радиогарнитуру, и приложив руку к козырьку фуражки, громко и чётко отрапортовал:
Так точно товарищ командир! Понятно! Разрешите занять рабочее место!
Разрешаю!
Разрешите приступить к проверке оборудования!
Разрешаю!
Бортинженер вышел из кабины, пора закрыть входную дверь и улетать.
Вернулся, доложил:
Двери, люки закрыты, к полёту готов.
Штурман готов. Второй, готов.
Ну, полетели!
Запуск, взлёт, набор высоты, всё это сложные и быстротечные этапы полёта. А вот на эшелоне, скажем так, немного попроще.
Вот мы уже и на заданном эшелоне полёта.
Однако, что это наш командир расслабился в своём кресле? Глазки прикрыл.
Нет, нет, надо сохранять полную концентрацию и контроль…
Товарищ командир! Пересчитана поправка к высотомеру! Необходимо занять 10680 метров! Набрать ещё тридцать метров высоты.
Командир вздрогнул, поколдовал на автопилоте и занял нужную высоту.
В кабине тишина и спокойствие, народ начинает расслабляться, это никуда не годится, ведь надо строго выполнять технологию.
Товарищ командир, в связи с изменением ветра прошу разрешения отвернуть вправо пять градусов, новый курс 305 градусов!
Разрешаю!
Выполняю! Новый курс установлен!
Подходим к поворотному пункту.
Товарищ командир! Поворотный пункт Агинское, разрешите выполнить левый разворот на курс 275 градусов!
Разрешаю!
Выполняю!
Опять в кабине тишина. Но это ненадолго. Ведь командир хочет докладов от меня. Он их получит.
Товарищ командир! Разрешите доложить выход из зоны!
Разрешаю!
Красноярск – контроль, 85452, выходим из зоны.
85452, работайте с Барнаулом, 131,5.
Понял, 131,5, до свиданья.
Товарищ командир! Разрешите установить частоту 131,5!
Разрешаю!
Доложил Барнаулу вход в зону, летим дальше.
Принесли ужин.
Товарищ командир! Разрешите приём пищи!
Разрешаю!
Снял гарнитуру, фуражку, ведь за обеденным столом нехорошо в головном уборе, православные так себя не ведут. Перекусил. Опять одел фуражку, и сверху радиогарнитуру, ведь форму одежды надо соблюдать!
Позади раздался какой-то стук и хрюк. Это бортинженер пришёл в экстаз. А как ты думал, по инструкции не просто работать.
Тут командир внезапно сообщил:
Я на минуту выйду! Второму пилоту всё контролировать!
Ага, наверное, устал от докладов!
Ну, ладно!
Подождал несколько минут, и попросил бортинженера открыть дверь кабины.
Так и есть! Сидит на первой кухне и пьёт кофе с проводниками.
Высунулся из кабины и бодро доложил:
Товарищ командир! Разрешите выполнить разворот на новый курс 255 градусов!
Командир вздрогнул и проскрежетал зубами:
Разрешаю!
Показал инженеру – закрой дверь и вернулся к навигации.
Бортинженер заржал как лошадь Пржевальского и заявил:
Давно я так не веселился! Ты бы видел выражение лиц у проводников!
Александр, я бессилен что-либо изменить, надо просто строго выполнять технологию работы. Иначе меня будут критиковать и накажут!
Объясню! Конечно, никто так тупо и дико не докладывает любое своё действие, только то, что необходимо. Но ведь я строго предупреждён! Мало ли что у этого дона Педро в голове, может сдуру и закладную написать.
Так мы и летели всю ночь, строго выполняя технологию работы и делая все доклады.
Вот и последний участок, Челябинск – Ростов. Всего два часа сорок минут и мы дома! И я надеюсь, что больше не полечу в экипаже настоящего, гордого идальго, строго выполняющего технологию работы экипажа.
Полёт происходит в прежнем режиме – согласно технологии и со всеми проистекающими из неё докладами.
Вошли в зону Волгограда, и тут диспетчер нас обрадовал - в Ростове туман, ниже минимума посадки. Какой у нас запасной?
Вообще-то Волгоград!
Ну, снижайтесь!
Приняли погоду Волгограда, сделал расчёт на посадку, выполнили контрольную карту, и уже на снижении командир не выдержал:
Может, обойдёмся без лишних докладов?
Ну, я не садист, можно перейти и к нормальному полёту, поэтому снял фуражку и перестал «строго выполнять».
После отдыха в Волгограде, уже в обед, долетели до Ростова, без строжайшего исполнения ненужных докладов.
P.S. Конечно, в дальнейшем, мне ещё приходилось летать с этим командиром. Но он разительно переменился в лучшую сторону. Уж не знаю, по какой причине. Но думаю, что мой скромный вклад тоже сделал своё дело.