Когда-то люди верили, что природой управляют боги. Когда-то существовало поверье, что боги могут общаться с людьми посредством жертвоприношений. Когда-то думали, что милость богов это самое важное в жизни человека. За чувства тоже отвечали боги. Жрецы устанавливали связь с богами, предсказывали погоду, говорили, когда можно сеять урожай. Жрецы для людей стали посредниками, которые объединяли оба мира.
Боги жили высоко-высоко в небесах, отстранённо наблюдая за жизнью человека. Но однажды все изменилось. Один из богов решил узнать, что из себя представляет человеческая жизнь. Он покинул высокую гору, и присоединился к людям. Мудрый жрец решил, что это знак и оказал почести спустившемуся с небес богу.
С тех пор прошлого много лет и много тысячелетий. Но каждое столетие люди выбирали себе бога на земле, поклоняясь ему. Объявленному богу давался год полноценный жизни, всяческое удовлетворение невообразимых желаний и многочисленные богатства. Многие выбирали себе мужчин либо несметные деньги, думая, что им хватит на всю оставшуюся жизнь. Затем – бог служил людям, а его душа отправлялась на высокую гору, занимая место среди небесных богов. Обычно выбирали на роль богов красивых девушек, которые, благодаря своей невинности, возносились до небес, оставляя земную оболочку.
Однажды Совет жрецов решил, что женщина не способна выполнять обязанности бога. Девушки часто не выдерживали нужного ритуала, умирая раньше положенного времени.
Теперь с разных концов мира стали привозить красивых рабов, а среди них проводить жестокий отбор – гладиаторские бои, как в древности. Самый сильный становился в прямом смысле богом. Самый ловкий, занявший второе место на поединке, становился в очередь, чтобы в следующем году попробовать стать божеством. Иногда ловкачам везло, и они оканчивали жизнь, купаясь в роскоши и любви. Иногда силачи умудрялись умирать одновременно, и тогда ловкач становился богом. Их так и называли – Силач и Ловкач, если юноши выигрывали кровавые испытания.
Кровь оказалась самой действенной субстанцией для поддержания мира и порядка. Голодные восстания жестоко подавлялись, вспыхивающие мятежи разгоняли мощным оптическим прибором, который сжигал все на своем пути. Бунтовщиков на кораблях топили в морях. Кровь требовалась для создания бога, кровь требовалась для Призыва.
Совет собрался в темном зале. Высокие колонны поддерживали купол, уходивший вверх. Свечи пылали, озаряя белоснежную лепнину и мелькающие бледные лица жрецов. Овальные и прямоугольные фигуры, носы с горбинкой, запавшие щеки и изъеденные морщинами руки. Скрытые черными капюшонами люди тихо говорили между собой, сидя за длинным прямоугольным столом. Золотые перстни на их пальцах сверкали, когда кто-то начинал активно жестикулировать, рассказывая важную информацию соседу.
Перед ними на столе стояла сфера, светившаяся голубоватым светом. В сфере молодой человек шел по дороге, напевая что-то себе под нос. Шепотки и перешептывания разом прекратились, когда раздался из глубины кресла с высокой спинкой старческий голос:
— Это он?
— Мы уверены, что это он, ваше святейшество, — сказали в ответ, — Божественная сфера выбрала его.
— Каковы наши дальнейшие действия? — спросили с другого конца прямоугольного стола.
— Мы приведем его в наш мир, однако это потребует значительных затрат Силы, — проговорил старческий голос в полной тишине. — Возможно, его перемещение убьет кого-то из нас.
Люди стали говорить громче, споры поглотили темный зал. Молодые люди твердили с разных концов стола о том, что их заманили сюда ложью, о том, что они хотят жить и их ждут дома. Удар перстнем о стол вернул тишину. Его Святейшество выдал вердикт: «Начинайте».
Люди встали с резных кресел, подошли к сфере – их одеянии шелохнулись в такт шагам. Они нерешительно положили руки на сферу. Молодые дрожали от страха, но продолжали держать руки на сфере, старики с трудом концентрировались на том, чтобы не убирать руки с гладкой поверхности.
Его Святейшество начал петь. Его голос поднялся до потолка, отразился от купола. Луч ударил в круг, где стояли жрецы в капюшонах. Сфера засияла, словно солнце. Люди орали от боли. Их кожа пузырилась, сгорая дотла. Крик оборвался разом – семь человек упали мертвыми на пол, сфера потухла. Старик, отбросив капюшон, пнул ногой ближайшего к нему человека - тот не пошевелился. Его Святейшество обернул сферу в ткань, сплюнул на пол:
— Идиоты, — сказал он, скрываясь за дверью. Роскошный дворец, подаренный ему самим божеством Атумом, ломился от предметов искусств. Пройдя крытую галерею, старик прошествовал до богато украшенной спальни. Положил сферу в надежное место и развалился на кровати. Он позвонил в колокольчик. На зов пришли услужливые девушки и стали растирать ему ступни и всячески ублажать его тело – одна растирала его волосатую грудь маслом, вторая оседлала его самого, постанывая. Разморенный ласками старик вскоре заснул, а наложницы на цыпочках покинули спальню.
Светловолосая наложница в коричневой тунике поймала за руку вторую, когда прислужницы выходили. Она повела девушку в полутемную нишу за гобеленом.
— Кьянеа, ты слышала крики? — спросила наложница шепотом.
— Харита, нас это не касается, — возразила та, кого назвали Кьянеа. — Наш господин дал нам кров и пищу. Мы благодарны ему.
— Ты опять слушала общую молитву?! — возмутилась Харита. — Его Святейшейство околдовал тебя, и ты меня не слышишь.
— Не мели чепухи, — сказала вторая девушка, — идем. Нам нужно подготовить покои для приема Небесного Странника. Его Святейшество выполнил его призыв сегодня.
Харита выслушивала рассказ подруги по несчастью о том, что великий господин живет на свете не одну тысячу лет, что он многое знает и охотно делится накопленным опытом, если наложница ведет себя воспитанно и не вступает в диалог.
Браслеты на ногах прислужниц стучали по мраморному полу, вызывая гул. Харита несла в руках корзину с бельем, пока Кьянеа разглагольствовала о том, что новый бог появится очень скоро и наверняка захочет жениться на одной из них. Девушка настолько устала от болтовни подруги, что, застилая постель, в три раза больше её самой, она задумалась о господине.
Его Святейшество выбирал среди девушек прислужниц, которые впоследствии могли бы стать настоящими жрицами. Однако Совет противился. Конечно, какие женщины среди кровавой работы жрецов! Прислужницы, набравшись знаний, потом пропадали в ночи и их больше никто не видел. Конечно, их обучали, делились знаниями, а со временем умерщвляли. Харита беспокоилась за Кьянеа, так как господин частенько звал её отдельно от других служанок и делился страшными тайнами. За знания в Ирромире платили кровью. В буквальном смысле.
Харита разок подглядела, как Его Святейшество лично пригласил Кьянеа в библиотеку. В мраморном полу был расчерчен круг, внутри него – ещё три круга. Кьянеа послушно присела, господин ножом уколол прислужницу в сгиб локтя, девушка вскрикнула. Кровь потекла по руке, достигла пола, струйкой растекаясь по каменной поверхности, и заполнила круги. Красноватая жидкость вспыхнула, открывая лестничный проход вниз.
Это потом Харита догадалась, что подругу пригласили в библиотеку – Кьянеа держала в руках фолиант, обтянутый коричневым, поднимаясь обратно в первый зал. Господин на руках раскрыл книгу, и девушка начала монотонно читать. Из книги вырвался белый столб вихря. Кьянеа от неожиданности вскрикнула и потеряла сознание, упав на руки господина.
— Впечатлительная дура, — сказал Его Святейшество, переложив девушку с рук на мраморный пол. — Слуги не предназначены для великих знаний.
Господин раздел бездыханную девушку. Дальше Харита не стала подсматривать, ощутив приступ тошноты. Она бежала прочь от покоев, сталкивалась со служанками и снова бежала.
Огромный дворец Его Святейшества поражал каждого вошедшего великолепием. Многочисленные залы утопали в цветах. Слуги следили за чистотой скульптур, а к нарисованным картинам относились с благоговением. Кьянеа и Харита пока не имели доступа к произведениям искусств, довольствуясь уборкой спален и помещений для омовения, молитвенных покоев.
Хариту потянуло прилечь на постель, однако слугам запрещалось подобное поведение. А их девственную чистоту блюли как зеницу ока. Девушки и парни оказались разделены. Мужчины выполняли грубую работу, пока девушки занимались приведением дворца в порядок.
— Как думаешь, каким он будет? — спросила Кьянеа у подруги.
— Наверняка красивым, — задумавшись, ответила Харита.
Кьянеа, конечно, говорила о призванном. Дворец галдел, узнав, что Его Святейшество осуществил Призыв. Слуги предусмотрительно молчали об убийстве жрецов, пригодившихся для этого. Во-первых, им не позволяла рассказать магия, во-вторых, слуги приносили обет молчания и, наконец, в-третьих, в Державе знали об обряде и никак не препятствовали. Его Святейшество обладал безграничной властью над умами. И только избранные знали, чего стоит ему такая власть.
Ирромир делился на три части – Царство, в которой царила магия и прислужничество, Геепит, где господствовало рабство и Вассалитет, где трудилась иерархия подчинения одного феодала другому. Харита никогда не посещала Геепит и Вассалитет, зная, что Его Святейшество запретил. Однако слуги убегали именно туда, ища свободу. Часть, конечно, возвращалась и рассказывала об этом. Задумавшись, Харита не сразу поняла, что в спальне стало слишком тихо. Обернувшись, она увидела коленопреклонённую Кьянеа, а рядом с ней – Его Святейшество в белоснежном одеянии.
— Чего застыла? На колени! — приказал господин.
За много лет службы Харита поняла, что лучше подчиниться, чем спорить с Его Святейшеством. Она простила бы старику многое, но не браслеты на ногах. Цепи, что сдерживают её магию и не позволяют дару проявить себя в полную силу.
Нехотя Харита встала на колени. Господин подошел к ней, пальцами взяв за подбородок и заставив глядеть в его глаза. Девушка выдержала его пытливый взор. Молчаливый диалог оборвался, когда Кьянеа вдруг расплакалась, отвлекая Его Святейшество.
— О чем рыдаем? — спросил господин, обернувшись ко второй девушке.
— Я мечтаю выйти замуж, — шмыгая носом, сказала Кьянеа.
Старик рассмеялся. Его лающий смех эхом отразился от выбеленных стен. Не прекращая смеяться, господин вызвал огонь и направил его на Кьянеа. Та заорала, поглощаемая пламенем. Пораженная Харита с расширившимися от ужаса глазами смотрела, как медленно в пламени исчезает её единственная и лучшая подруга.
— Пожалуйста, прекратите! — взмолилась Харита. — Она ни в чем не виновата! Это я начала сомневаться в вас! Это я!
Господин наслаждался смертью. Огонь поглотил девушку и превратил её в пепел. Последний предсмертный крик оглушил старика, он закрыл уши руками. Вернув внимание Харите, он посмотрел в её глаза и сказал: «Прибери здесь».
Девушка подчинилась. Слезы душили. Тошнота подкатила к горлу, вызвав спазм. Харита руками размазывала пепел по полу, не прекращая шмыгать покрасневшим носом. Она молила вернуть Кьянеа обратно. Её мольбы никто не услышал, конечно.