Неподалёку в горах жил орёл. Он частенько прилетал в Кодорог и подолгу кружил, выискивая добычу. Для жителей это было единственным нетривиальным развлечением. На заре авиации первые самолёты вызывали такой же интерес, какой сейчас вызывал парящий орёл. Серые неприметные будни горожан скрашивал этот величавый орёл. Но один раз подвыпивший придурок выбежал из дома с ружьём и пару раз пальнул по орлу. Гордая птица, сделав один круг, улетела. Больше сюда она уже не прилетала. Люди злились, что этот баламут испортил им единственное развлечение.
Ничто не предвещало наступлению счастья. Оно свалилось неожиданно и незаслуженно. Небольшой провинциальный городок Кодорог, затерявшийся на необъятных российских просторах жил обычной, захолустной жизнью. Скучная, неприметная жизнь протекала по самым простым и устоявшимся стандартам. И никто эти пресловутые стандарты не пытался изменить. Да и как их можно изменить, имея скудное финансирование. Неприметный серый городок финансировался по остаточному принципу. То есть деньги выделялись на выплату пенсий, на содержание прожорливой городской администрации, и на оплату зарплат других необходимых структур. А всё что оставалось, направлялось на нужды городского хозяйства. Причём этих нужд было много, а денег мало. Но все уже привыкли и смирились с подобной не уравниловкой.
В прежние времена благоденствие Кодорогу исходило от градообразующего предприятия «Кодорожье», которое давало местному бюджету солидные деньги. На нём работало около двадцати процентов взрослого населения. Также существовали предприятия поменьше, выпускающие необходимую продукцию для народного хозяйства. Но наступили иные времена, рыночный монстр своей наглой нахрапистой рукой придушил все эти предприятия одним махом. Та продукция, которая производилась на этих предприятиях, теперь завозилась в Кодорог за тридевять земель: из Турции, Китая, США, Бразилии. Местный плодовый сад раньше обеспечивал своих горожан фруктами по копеечным ценам. Сейчас же после развала сельского хозяйства, сад пришёл в полное запустение, и большая его часть пошла на дрова для домов с печным отоплением. А в местных магазинах эти фрукты заменили привозной продукцией аж из Аргентины и европейских стран.
Когда в городок заглядывала какая-нибудь региональная поп-звезда (столичные звёзды в эту глухомань не заезжали) или приезжал большой начальник из областного центра или маленький чиновник из Столицы, то Кодорог немного встряхивался и оживлялся. Улицы подметали, заделывали пробоины на дорогах, а трещины на зданиях закрывали огромными красочными плакатами, специально заготовленные на такие случаи. Заборы красили, убирались мусорные кучи, прятали в местный «обезьянник» бомжей, одним словом, наводился элементарный порядок и показушный лоск. И если бы начальство вдруг решило игнорировать этот городок, то в таком случае Кодорог ждала бы совсем печальная участь. Люди сожалели, что выборы проводились так редко, потому что только в предвыборные дни чиновники суетились и хотя бы что-то делали полезное для людей.
Но все эти мероприятия быстро заканчивались, и возвращалась опять занудная, серая экзистенция, которая здесь называлась – жизнь. Обыденная, мелочно-суетная городская жизнь. Со всеми бытовыми, социальными и прочими проблемами. Но самая главная загвоздка провинциальных городов, это полная гарантия того, что и через двести лет ничего не изменится. Любой человек живёт надеждой, и города тоже. Но никаких проблесков и света в конце туннеля не предвиделось. Люди подспудно желали, чтобы на их городок свалился метеорит – глядишь тогда и заметят.
Конечно, местная администрация, что-то предпринимала для искоренения недостатков и улучшения жизни, но бюджета хватило только на установку нескольких контейнеров для мусора, да на покупку иномарки для разъезда чиновников по совещаниям. Все проблемы решались, в основном, в авральном режиме. Прорвала труба – залатали тряпками. Упал покосившийся деревянный столб, тогда только и заменили на бетонный. Сгорела старая подстанция – пошли деньги из областного бюджета на её восстановление. Задавила машина ребёнка – поставили знак, обозначающий, что здесь рядом школа: будьте внимательны.
Но в один прекрасный и солнечный день Кодорог сразу изменился, превратившись в эпицентр интересных событий. Как раз забрезжил тот самый пресловутый свет в конце туннеля, а ещё точнее сказать, прилетел из далёких уголков Вселенной яркий метеорит. Этот ослепительный болид осветил Кодорог своей благодатью, высветив при этом, некоторые нравственные проблемы жителей. Размеренная жизнь оживилась и встрепенулась после приезда в этот вначале ничем непримечательный городок первоклассного хирурга Филиппа Согре. Он приехал сюда жить и работать. Почему он выбрал такой периферийный населённый пункт, никто не понимал и не знал.
Любой провинциальный городок – это куча всевозможных проблем: коммунальных, финансовых, социальных, культурных. Поэтому большинство людей, у которых есть такая возможность, игнорируют подобные грязноватые мелковатые города. А Филипп Согре приехал именно сюда вполне намеренно. Его не привлекали большие сверкающие города, где легко в массе горожан можно затеряться, но и легче прославиться или добиться каких-то перспектив. И в тоже время он не желал быть серостью, но при этом, не привлекая излишнего внимания. В его характере проскользнула интересная черта: не знаменитая знаменитость. Любопытный парадокс, который невозможно так просто раскусить.
Именно на таком парадоксе и существовал загадочный Филипп Согре. С его таинственным появлением в Кодороге произошли разительные перемены, о которых ведают только в сказках. Но Филипп Согре из сказки создал невероятную быль. Если Нью-Васюки существовали лишь в голове великого комбинатора, то в Кодороге очень многие фантастические проекты нашли своё конкретное воплощение. Филипп Согре не был Остапом Бендером, но его воздушные замки реально претворились в материальные объекты, создав волшебную жизнь для жителей Кодорога.
Дороги – это бич и головная боль даже для больших городов, что же тут говорить о маленьких. В Кодороге, эту пресловутую и вековечную проблему решили очень быстро. Конечно, с помощью всемогущего Филиппа Согре. В это с трудом верится, но это действительно так. Помимо капитального ремонта центральных дорог, были проложены дороги и в периферийных частях города. Разумеется, заасфальтировать весь городок невозможно, но в общественно-значимые пункты, качественные дороги были устроены должным образом.
Дом Культуры – гордость любого, особенно небольшого городка. Если в крупных городах можно провести свой досуг во многих местах, то в небольших, кроме ДК и некуда пойти. Дом Культуры в Кодороге выполнял многофункциональную роль. Здесь проводились и отчёты местной администрации и депутатов перед народом. Проводилось множество и других официальных и праздничных мероприятий. ДК повидало на своём долгом веку многое, и нуждалось в солидном ремонте.
И лишь с приездом Филиппа Согре лучик света зажёгся и над ДК. Молодые люди, слонявшиеся без работы, были наняты на ремонт этого ДК. Меньше чем через год Дом Культуры приобрёл чудесный современный вид. На его открытие приезжали чиновники из областного центра, которые приятно были поражены, что без помощи государственного финансирования (что их особенно и радовало), удалось осуществить такой грандиозный капитальный ремонт, превратив полуразвалившееся здание в истинный Храм Культуры.
В его многочисленных залах и комнатах, открылись различные спортивные и художественные секции. Раньше администрация городка могла предложить специалистам, работающим здесь, небольшие зарплаты. Оттого и функционировало всего три секции, где работали женщины предпенсионного возраста. Да и инвентарь был устаревший: потрёпанный футбольный мяч, три полуржавых велосипеда, видавший виды баян, да ещё всякая полуистлевшая старьёвка, которую поизгрызли крысы.
Теперь же в ДК появился роскошный зал для занятий бодибилдингом. Молодые люди стали растрачивать свою неуёмную энергию не в перевёртывании мусорных баков, а в тренажёрном зале. Благо, что спортивное оборудование и высококвалифицированные тренеры помогали в этом деле. Девушкам предложили заниматься в фитнес зале. В пристройке к ДК соорудили прекрасный плавательный бассейн, в котором в основном, плескались зимой. Для детей разного возраста, а также для людей среднего и пожилого возраста, тоже нашлись занятия по душе. Местные подростки с удовольствием занимались футболом, и даже их команда становилась чемпионом области. Часть спортивных и культурных районных соревнований устраивались в этом восхитительном Доме Культуры.
Львиная доля расходов по содержанию, как самого здания, так и разных секций, оплачивалось из неисчерпаемого фонда Филиппа Согре. Недалеко от Дома Культуры существовал небольшой парк отдыха. Но там давно уже не убирался мусор, не обрезались деревья, лавочки были варварски поломаны. Да и появляться там было небезопасно, даже в дневное время. Территорию парка оккупировали алкаши, шаловливые подростки, да бродячие собаки. Фонд Филиппа Согре профинансировал работы по благоустройству парка. И через три месяца парк отдыха превратился в сказочный рай для местных жителей.
В Кодороге располагался и железнодорожный вокзал. Точнее сказать, его подобие. Что такое вокзал для небольшого городка? Это целый мир. Но, увы, это мир был населён бомжами, алкашами, тараканами, крысами и собаками. Люди, уезжавшие в другие города, приходили на вокзал буквально за несколько минут до отхода поезда. А прибыв из других мест, тут же старались побыстрее прошмыгнуть мимо вечно просящих бродяг и покинуть вокзал. Администрация вокзала не могла позволить содержать уборщиц и дворников с хорошими зарплатами, а на маленькие никто не клевал. И поэтому всё было заплёвано, загажено, замусорено.
К Филиппу Согре на лечение приезжали очень богатые и знаменитые люди. И поэтому их и должен встречать красавец вокзал, на перрон, которого не стыдно было ступить ногам высокопоставленных и знатных особ. Через несколько месяцев, при неутомимой поддержке Филиппа Согре, вокзал приобрёл великолепный вид, которому могли позавидовать многие даже столичные вокзалы. Местные жители теперь посещали вокзал не только по делам отъезда, но и просто, чтобы полюбоваться праздничной атмосферой приезда и отъезда поездов, умело, создаваемый местным оркестром, который раньше только изредка подрабатывал на похоронах.
Ну, и наконец, гордость и краса Кодорога, его самая главная основа и оплот, источник процветания и благополучия – Центр Здоровья. Это так переименовали прежнюю невзрачную городскую больницу. И связано, это естественно, с активной деятельностью Филиппа Согре. Менее чем через год из обветшалого захудалого двухэтажного здания получилась современная высококлассная клиника.
Для того чтобы понять в каком состоянии находилась больница, не обязательно приезжать в Кодорог. Таких больниц, похожих друг на друга, как две капли воды, можно повстречать повсюду. Снаружи старенькое ветхое здание, возведённое непонятно в каком году. Внутри обшарпанные стены и потолки, с постоянно угрожающе отваливающейся штукатуркой. Скрипучие, не крашенные сто лет деревянные полы и такие же стопудовые двери с несмазанными петлями, наводящие ужас на больных, а особенно на молодых мам с маленькими детьми.
Медицинское оборудование практически закупалось ещё во времена царя Гороха. На всю больницу был один градусник с трудноразличимой ртутной полоской, и потому температуру определяли на глазок. Кровати с просевшими пружинами и жутким скрипом, поставлялись ещё в «бронзовом» веке. Постельное бельё нужно было приносить с собой. Ложки, чашки, вилки, кастрюли, тоже необходимо брать из дома. Весь этот дефицитный алюминиевый арсенал, давно растащили и сдали в металлолом. Такая же участь не постигла железные кровати, из-за того, что они были привинчены к полу ржавыми гайками. Столовая и кухня закрылись санэпиднадзором уже давно, когда произошло массовое отравление больных. Приехавшая комиссия пришла в ужас от увиденных бегающих полчищ тараканов и крыс. Поэтому питание в больницу приносили родственники больных.
Операционная – это самый главный атрибут больницы, можно сказать, алтарь, где должны происходить чудеса, а вовсе не жертвы, тоже мягко говоря, используя эвфемизм, не блистал. Теми инструментами, которыми проводились здесь операции, можно лишь показывать в фильме ужасов. Хирурги перед операцией для «храбрости» принимали сто грамм разведённого спирта. Только в такой «радушной» атмосфере, они и могли проводить операции. Но врачи ведь не виноваты в подобной ситуации. Они обязаны были принимать и лечить больных. Вот они и выкручивались, как могли. Даже удаление простого аппендицита, требовало от хирурга мужества и виртуозности, и превращало обычную операцию в сальто-мортале.
Пациенты, которые были побогаче, а таких существовало немного, старались лечиться в областном центре или в частных клиниках. Ну, а все остальные вынужденно довольствовались провинциальным медицинским «сервисом». Поэтому люди обращались в свою больницу, только когда сильно приспичит. Большинство изловчились обходиться доморощенными лечебными средствами, а также рассчитывая на своё здоровье и силы. «Скорую помощь» вызывали на дом, когда уже человек находился при смерти. Хотя если её вызвать в другое время, то кроме анальгина фельдшеры вряд ли чем могли помочь больному.
Врачи получали небольшую зарплату, а медсёстры крохотную. Те врачи, которые чувствовали свою силу и квалификацию, перебирались в другие больницы или частные клиники. Но многие привыкли к такому положению дел и работали, кто во что горазд. Один раз зимой, когда случился небольшой перебой с мазутом, и котельная заглохла, то больные и врачи, чуть не перемёрзли. Излечившись от одного заболевания, некоторые больные подхватывали воспаление лёгких. Все врачи и больные, которые не могли уйти домой, лежали и ходили в валенках и тулупах. Одним словом – каменный век.
Молодые врачи, которые сюда направлялись для работы, не выдерживали плохих условий, как в самой больнице, так и в Кодороге. К чести этих врачей, они приезжали в больницу с большим желанием работать. Но буквально через месяц другой пребывания в больнице их молодеческий пыл и рвение скатывалось до нуля. Большинство медицинского оборудования было старше этих врачей. И они просто боялись лишний раз его использовать, как для диагностики, так и для лечения. Да и доверять лабораторным анализам особо не стоило. Врач, видевший, что у пациента явно просматривается диабет, на листке с анализами читал, что сахар в норме. Поэтому молодым эскулапам приходилось, как древним лекарям ставить диагнозы на глазок.
В плане досуга молодым врачам тоже приходилось туго. В Доме Культуры, где проходили дискотеки, лучше было не показываться. Иначе врачи запросто могли стать пациентами своего заведения, где работали. Молодые врачи сбегали из этой больницы и городка при первой возможности. А те, кто оставались, кое-как старались доработать до пенсии. Хотя до пенсии многие не доживали. В городке процветала только одна служба – ритуальная. А из развлечений у врачей осталось только, когда они дежурили в ночную смену, то пили разведённый спирт и гонялись за голыми медсёстрами.
Филипп Согре, появившийся в стенах этой больницы, вовсе не удивился отвратительному состоянию всего заведения и оборудования. Он видал и не такое. Но он особо не осуждал врачей, которые были вынуждены работать в неподобающих условиях. После того, как Филиппа Согре назначили главным врачом этой почти загнивающей больницы, он собрал весь медицинский персонал. Поведав несколько фраз о своей персоне (а о себе он был скуп на слова), он сразу же перешёл непосредственно к делу.
Главврач без обиняков сказал коллективу, что желает создать из этой больницы, высококлассный медицинский центр. Если кто хочет работать, засучив рукава, того ждёт приличная зарплата и интересная работа. Но вот лодырей и бездельников он не потерпит. Первоначально всех насторожил тон выступления главврача. Откуда он возьмёт деньги? Филипп Согре на это ответил, что финансирование – это его проблема. А от коллектива только требуется сплочённая и дружная работа на общий хороший результат. У врачей, которым было ещё далеко до пенсии, оживали потухшие глаза. Филипп Согре зажёг в их глазах искорку надежды на улучшение дел в больнице.
Многие согласились на все условия, предложенные главврачом, но вяло и нехотя. Просто люди не верили, ни в какие перемены. Им уже надоели постоянные пустые обещания, которые они слышали на протяжении многих лет. И действительно, первые месяцы работы для коллектива выдались тяжёлыми, но интересными и продуктивными. Филипп Согре был жёстким, принципиальным руководителем, но при этом честным и справедливым. Главврач не обманул, зарплата действительно стала расти, как на дрожжах, хотя некоторые её пока и не заслуживали. Но главврач делал такой реверанс, как аванс на будущее.
Когда больница преобразовалась в Центр Здоровья и заработала на полную мощь, то доходы у врачей и медсестёр достигли высоких показателей. Медперсонал получал зарплату в пять-шесть раз выше, чем их коллеги по всей области. Правда, Филипп Согре и требовал много. Но сознание у медработников кардинально поменялось. Они теперь работали без всякого «погонялово» на благо своей больницы и родного Кодорога. Сейчас работа прельщала врачей и медсестёр не только приличной зарплатой, но и интересным делом в прекрасных условиях, которые создал их главврач.
Для того чтобы осуществить все эти масштабные перемены, нужны большие деньги. Поэтому Филипп Согре в первую очередь переоборудовал операционный блок. Только здесь могли «нестись золотые яйца». Ждать манны небесной больше неоткуда. Оперблок – это святая святых клиники и кузница для процветания. Именно тут и «ковались» деньги для всей больницы, а потом и для всего Кодорога.
Вся помощь районных и городских властей заключалась лишь в назначении Филиппа Согре главным врачом и наделением его полномочиями для реализации грандиозных планов. Областные начальники сперва немного артачились и побаивались давать разрешение на проведение таких громадных преобразований. Но, когда Филипп Согре продемонстрировал своё врачебное умение, излечив высокопоставленных чиновников от разных болезней, то все пресловутые препятствия и преграды были сразу сняты.
Хотя нельзя сказать, что главврачу была дана зелёная улица. Поначалу для проверки приезжало множество комиссий из разных ведомств. Чиновники всё-таки обоснованно побаивались всяких реформ. Но после тщательных и дотошных проверок, выяснялось, что придраться не к чему. И впоследствии к Филиппу Согре чиновники приезжали уже для лечения, а не для подсчёта, сколько и куда главврач потратил шприцов и ваты.
И всем этим обширным реформам, которые произошли в Кодороге, люди были обязаны одному человеку – Филиппу Согре. О котором практически ничего толком не было известно достоверно. О себе великий хирург рассказывал с неохотой. Мол, родился там-то, когда и где умру, не знаю. Очень скупо и дозированно поведал о своих прежних должностях. Врач нёс на себе какой-то таинственный покров, который он не желал снимать и обнажаться перед народом. А на вопрос, почему до сих пор холост? Филипп обычно разводил руки в сторону и отшучивался, значит, такая бобыльская судьба.
А при этом Филиппу было около пятидесяти лет. Он был стройным, статным красавцем, мужчиной в полном расцвете сил. Мечта любой одинокой женщины. Он не курил, и очень редко употреблял алкоголь. И это несмотря на сверхнагрузки, которые он испытывал на работе. Такому мужчине обязательно необходима заботливая жена. Некоторые женщины сами пытались взять инициативу в свои руки, чтобы заполучить в мужья одинокого и обеспеченного мужчину. Но все эти матримониальные поползновения Филипп тактично отметал. У людей закралось сомнение, уж не «голубой» ли их врач? Дотошные журналисты, ища «жареных» фактов устроили засаду за домом, где проживал бирюк-врач. Но никаких компрометирующих фактов, им так и не удалось раздобыть.
Загадка таилась не только в одиночестве Филиппа Согре, но и в отсутствии у него отчества. В паспорте, в графе «отчество» у него зияло пустое место. Сам Филипп Согре по этому поводу только отмалчивался или отшучивался. Он всё время иронично говорил, мол, хватит с меня и одного имени. Дети его называли дядя Филипп. Взрослые, в основном, говорили «уважаемый доктор». Мэр и чиновники звали его просто Филипп Согре. Но мэр почти всегда почтительно прибавлял эпитет «уважаемый».
Несмотря на то, что Филипп Согре делал многократные попытки создать семью, у него постоянно получался облом. И вот здесь в Кодороге, где он уже пустил корни, ему вновь захотелось сделать ещё одну отчаянную попытку жениться. Заодно развеять все слухи и сплетни о его холостяцкой жизни.
Согре почти никуда не выходил из своего коттеджа. Маршрут его был однообразным и замкнутым – дом и клиника. И поэтому такое щепетильное дело, он поручил… мэру Кодорога, который здесь уже давно жил и многих знал лично.
В один из тёплых майских вечеров, к коттеджу, где жил Согре, подъехала машина. Из неё вышел мэр Михаил Дубровин и направился в дом. Его радушно встретил хозяин – Филипп Согре. Они уселись в уютные кресла.
– Уважаемый Филипп Согре, слушаю вас внимательно, – сказал учтиво мэр, неотрывно глядя на врача.
Чтобы снять неловкую и напряжённую ситуацию, Филипп налил по рюмочке коньяка, и они выпили, закусив лимоном.
– Понимаете, Михаил Андреевич, у меня к вам одна деликатная просьба, – сказал Согре и запнулся.
– Я весь во внимание, – ответил мэр, устремив умилительный взор на Согре.
– Я хочу жениться, – робко произнёс Филипп.
– Прекрасная идея! – воскликнул радостно мэр, едва не подпрыгнув на кресле.
Филипп, как неоперившийся юнец смущённо опустил голову и сказал:
– Михаил Андреевич, я хотел бы, чтобы вы нашли мне невесту. И после этих слов Филипп покраснел, но лёгкий полумрак в комнате скрыл эту стеснительность, больше подходящую для юношей, нежели для взрослого мужчины.
Мэр оживлённо всплеснул руками и сказал:
– Уважаемый Филипп Согре, если вы такое интимное дело доверяете мне, то я очень польщён, и приложу все усилия, чтобы найти вам достойную кандидатуру.
– Да, Михаил Андреевич, я хочу в ваши руки вручить свою личную судьбу. Я человек некоммуникабельный, мало где бываю, практически с утра до вечера на работе. А вы многих в Кодороге знаете, при надобности можете навести справки о любом человеке. Мне нужна женщина от двадцати до тридцати лет. Я понимаю, что мне больше лет, но я хотел бы иметь детей. Но женщина должна быть одинокой, без детей, ранее не состоявшая в браке, из приличной семьи. Она должна иметь высшее образование. Вот такой мой небольшой привередливый набор качеств, – завершил Филипп.
– Не беспокойтесь, уважаемый Филипп Согре, такие кандидатуры у нас есть. В самое кратчайшее время я подберу вам спутницу жизни, – ободряюще сказал мэр.
Хозяин дома налил ещё коньяка, и они дружески приподняв рюмки, в знак предстоящего успеха, выпили и разошлись. Мэр искренне хотел угодить великому хирургу, который был счастлив на работе, но пребывал несчастным в личной жизни.
Буквально через две недели, мэр, приободрённый хорошим матримониальным известием, зашёл к Согре. Они уселись в креслах, и мэр с большой важностью достал портфолио кандидатуры на «должность» невесты. Мэр протянул фотографию Филиппу со словами:
– Вот, прошу любить и жаловать, Татьяна Сергеевна Осинкина. Недавно девушке исполнилось двадцать три года. На днях окончила медицинский университет с красным дипломом.
С фото на Филиппа смотрела очаровательная девушка с золотистыми длинными волосами. Мэр протянул ещё несколько фотографий, где Татьяна была изображена в разных ракурсах, в том числе и в купальнике. Потрясающая стройная фигура вызвала восхищение в глазах Филиппа. Он даже непроизвольно сглотнул слюну от удовольствия.
– Вот её родители, Сергей и Ольга, приличные люди. Между прочим, отец Тани лечился у вас, и безмерно вам благодарен, – сказал мэр, давая Филиппу фото четы Осинкиных.
Согре посмотрев на фото родителей, вновь перевёл взгляд на фото Татьяны и начал поближе её рассматривать. Затем Филипп резко дёрнулся и отринулся от фотографии, словно оттуда взирала ведьма, а не прелестная девушка.
– Что-то не так? – взволнованно спросил мэр.
– Да нет, нет, всё так… – запинаясь, сказал Филипп. И немного погодя продолжил:
– Михаил Андреевич, спасибо за деятельное участие в моей судьбе. Мне нравится эта девушка, пожалуйста, устройте нам встречу.
Девушка по окончании университета мечтала работать в клинике прославленного Филиппа Согре. А тут вдруг ошеломительное непредсказуемое предложение от мэра-свата. Встреча Филиппа с семьёй Осинкиных, закончилась помолвкой Филиппа и Татьяны. Уже на следующий день весь Кодорог был осведомлён об этом радостном событии. Люди искренне желали своему благодетелю счастья в личной жизни, которая у Филиппа Согре, полностью отсутствовала.
Мэр сиял от счастья и предложил влюблённым в сентябре, когда спадёт жара, устроить грандиозную свадьбу. А сейчас он сделал предложение, чтобы влюблённые немного, так сказать, притёрлись и познакомились поближе, съездить на пару недель развеяться куда-нибудь. Филипп Согре сказал, что не может бросить клинику и больных. На что мэр резонно заметил, что душевное и физическое здоровье, а также личное счастье их великого врача превыше всего. И уговорил.
Филипп и Таня провели прекраснейшие две недели в Петербурге и Москве. Они ходили в музеи, в театры, просто бродили и наслаждались изумительными памятниками и многими другими достопримечательностями обоих столиц. Возвратившись счастливейшими из поездки, Филипп и Таня через несколько дней подали заявление в местный ЗАГС. Через месяц, а именно как раз в начале сентября, и должна состояться регистрация брака и пышная свадьба.
Ох, как ненавидела и бесновалась по поводу их нескрываемого и сверкающего счастья Великая Зависть. Черчело, вручивший дар Филиппу Согре, сильно ревновал к этой «чёртовой бабе», невесте Филиппа. Таня своей искренней и сердечной любовью, создавала непробиваемую ауру любви, которую никак не мог преодолеть Черчело. Он на время потерял контроль над подопечным, что его очень злило. Генерируемая Таней и Филиппом лучезарная любовь создала серьёзные помехи для влияния Черчело.
Один раз вечером, у себя в рабочем кабинете, Филипп Согре, уставший присел в кресло и задремал. И тут же сквозь полудрёму к нему явился Чёрный Человек с горящими глазами и злобно сказал: «Филипп Согре, ты нарушил наш договор, немедленно прекрати все отношения с Татьяной. Если хочешь быть великим – страдай». «Убирайся вон!» – закричал Филипп, и, схватив стоявший рядом стул, в припадке злобы со всей силы запустил его в Черчело. Стул ударился об стену, создав сильный шум. Только после этого Согре проснулся и не мог сообразить, что случилось. Он стоял, словно лунатик, не понимая, что произошло. На грохот сбежались врачи, и с изумлением смотрели на перевозбуждённого главврача. «Всё в порядке, всё в порядке…», – бормотал монотонно Филипп Согре.
Через два дня, после этого странного случая, Таня, купавшись в пруду, слегка порезала небольшим стёклышком палец на ноге. Абсолютно безобидный порез. Ей тут же на месте в медпункте обработали ранку, перевязали палец, и Таня ушла домой. А на следующий день к вечеру, Таню карета скорой помощи доставила в клинику с высокой температурой. Произошло заражение крови, разразился сильнейший сепсис.
Филипп Согре сам лично принялся спасать свою возлюбленную. Все проведённые медицинские мероприятия не давали должного эффекта. Состояние Тани ухудшалось на глазах. Величайшее искусство, которым владел Филипп Согре, давало сильный сбой, проигрывая битву сепсису. Он не мог понять причину своего бессилия. Всю ночь Филипп не выходил из реанимационной палаты.
Утром Тане неожиданно стало лучше. Бред, вызванный лихорадкой, прошёл, температура стала нормальной, и Таня пришла в себя. Филипп, увидев, что его любимой стало лучше, не сдержался, и у него хлынули слёзы. Таня улыбнулась и тихо сказала: «Всё будет хорошо». Действительно, в течение всего дня состояние Тани было стабильно хорошим.
Кризис разразился ровно в полночь. Температура тела Тани скаканула до сорока градусов. Ни одно лекарственное средство не действовало. Врачи прилагали неимоверные усилия, чтобы вывести больную из тяжелейшего криза. Филипп вначале принимал живительное участие по спасению своей невесты, но потом сел в углу и с обречённым взором наблюдал за суетой врачей. В отличие от них, он понял, кто ему так чудовищно отомстил. Рано утром, с первыми лучами солнца, Таня, не приходя в сознание, скончалась.
Утром весь Кодорог узнал о трагическом известии. Люди искренне сочувствовали своему гениальному врачу, который по нелепой (по их мнению) случайности, лишился счастья в личной жизни. Горожане весь день несли цветы к больнице. Городская администрация объявила трёхдневный траур. Неслыханное дело для Кодорога! На похороны Тани пришло почти всё взрослое население городка.
Филипп Согре целую неделю не выходил из своего коттеджа, и никого к себе не впускал. Люди испугались, как бы врач с собой чего плохого ни сделал. Поэтому делегировали к нему мэра, которого Филипп Согре пустил к себе. Посетивший врача мэр, успокоил всех людей, сказав, что Филипп Согре заливает горе алкоголем, но не помышляет о самоубийстве. И действительно, через неделю великий хирург появился на работе и полностью погрузился в свои медицинские дела. Теперь Филипп Согре «заливал» своё безмерное горе каждодневной работой. Либидо опять трансформировалось в тяжёлую работу.
Но жизнь продолжалась, продолжались и реформы и благоустройство. С началом его деятельности жизнь в Кодороге забурлила, закипела, и началось мощное развитие этого прежде заскорузлого и неприметного городка. Кардинальные изменения коснулись не только медицины, но решались и чисто городские проблемы. А трудностей у городка, как и у многих провинциальных пунктов для проживания существовало преогромное количество.
И местная власть, конечно, одна не смогла справиться с их решениями. В этом ей помогали, богатые и высокопоставленные люди, приезжавшие на лечение к «мастеру скальпеля». Впрочем, лестных эпитетов применялось уйма к местному Эскулапу. Пролечившись безуспешно в столичных и зарубежных клиниках, эти люди повалили за исцелением к Филиппу Согре, обитавшему и лечившему в столь невзрачном городке.
Вокзал, дороги и прочее благоустройство в начале своего пребывания в Кодороге, явно не соответствовало уровню и приёму очень значительных людей. Вот Филипп Согре и раскручивал их на помощь бедному городку. Влиятельные гости-пациенты откликались на подобные просьбы, кто деньгами, а кто своим высоким служебным положением.
Как непрестанным потоком шли к нему богатые больные, точно также текла и нескончаемая, разнообразная помощь городку. В общем, примерно через полгода Кодорог преобразился в лучшую сторону. Приезжавшие знаменитые пациенты на повторное обследование, просто сами поражались удивительным изменениям произошедшие за короткое время.
Филипп Согре творил чудеса на операционном столе и потом они материализовывались в хорошие дороги, великолепный вокзал, прекрасную гостиницу. В Кодорог провели газ и водопровод. Куча городских, прежде нерешённых проблем, теперь буквально таяла на глазах. Фантастические метаморфозы произошли за год с небольшим, и поражали своим невиданным размахом и грандиозностью.
Ведь на эти деньги сам врач мог бы купить себе: шикарную виллу, яхту, да и много ещё каких дорогих и престижных вещей. А он направлял финансовые потоки в благоустройство, в общем-то, неродного для него городка. Где он сам родился, жил и чем занимался до поселения здесь, Филипп Согре отвечал витиевато и абстрактно.
С приходом Филиппа Согре, больница преобразилась и превратилась в превосходное лечебное учреждение с высококлассным оборудованием и такими же первоклассными врачами. Все местные жители лечились в этой, теперь уже клиники экстра-класса, бесплатно.
Единственно, богатым местным предпринимателям главврач совместно с мэром давал «задания». Обеспечить освещение, содержать в чистоте улицы и другие мелкие городские проблемы, которые под силу именно этим бизнесменам.
Крупные проекты Филипп Согре, вместе с мэром решали и обсуждали с влиятельными пациентами, и не только из России, приезжали также и из-за рубежа, прослышав о чудесах, творящихся в Кодороге. Сей населённый пункт обозначался далеко не на всех картах и справочниках.
Один из таких богатых иностранцев подарил больнице новый реанимационный автомобиль, оснащённый самой современной и передовой медицинской аппаратурой. Практически любой местный житель с инфарктом или инсультом мог за считанные минуты получить быструю качественную и высококвалифицированную помощь, которая при подобных заболеваниях особо и требовалась. Раньше таких больных приходилось везти в областную больницу, теряя драгоценное время.
В клинику, хорошо себя зарекомендовавшему врачу съезжалось много людей, в том числе и богатых, у которых было уйма денег, но, увы, мало здоровья. И потянулись они к Филиппу Согре, чтобы заполучить себе цветущий вид. Они всё уже прикупили, осталось дело только за здоровьем.
И здесь происходил совсем другой, любопытный парадокс. Если не очень обеспеченные люди готовы были продавать свои автомобили, какие-то ценные вещи, брали кредиты, в конце концов, закладывали квартиру, лишь бы только наскрести денег и приехать на лечение к чудесному врачу.
С богатыми людьми происходило всё шиворот-навыворот. Казалось бы, что им легче расстаться с небольшой частью своих огромных богатств, тем более для своего же здоровья, но не тут-то было. Почти все богатые бизнесмены довольно придирчиво изучали договоры на лечение, которое им будет оказано. Они дотошно беседовали с главным врачом, и когда Филипп Согре, наконец, озвучивал сумму за предстоящее лечение, то у большинства бизнесменов выходили глаза из орбит, и отвисала челюсть. Они на время теряли дар речи, бывали и такие, у которых от злобы, разлетались слюни, когда они прямо выказывали своё недовольство врачу.
Один бизнесмен не мигая глядя в глаза Филиппу спросил: «А вам этот дар достался, каким образом, что вы заламываете такие цены?». От неожиданного и прямого вопроса Согре вздрогнул и смутился. Ему показалось, что этот человек знает его тайну. Но потом хирург взял себя в руки и, глядя прямо в глаза бизнесмену жёстко ответил: «Не хотите у меня лечиться? Тогда убирайтесь!». После такого «глазного» противостояния бизнесмен больше ни о чём не спорил и принял все условия, навязанные врачом.
Вообще Филипп Согре был мягким и стеснительным человеком, но когда дело доходило до встреч с влиятельными людьми, он преображался и принимал вид несговорчивого и строптивого человека. Большинство людей при встрече с сильными мира сего, обычно приобретают вид зависимых людей, покорно выпрашивая у чиновников или бизнесменов какую-нибудь посильную помощь.
Филипп Согре, наоборот, становился желчным и заносчивым человеком, демонстрируя свой горделивый и упрямый характер. То ли это у него происходило от его величайшего дара, то ли, правда, был такой несносный нрав, никто этого не знал. Да и сам врач пугался своей такой метаморфозе, в своём характере. Чужая душа – потёмки. Можно подумать, что своя душа – светлое и понятное жилище.
Филиппа Согре поражало преклонение многих бизнесменов перед Западом. Богатые люди безропотно открывали свои тугие кошельки и выкладывали огромные суммы зарубежным престижным клиникам за своё лечение. И всё равно мировые светила не могли избавить бизнесменов от их заболеваний. И только после этих неудачных попыток, больные бизнесмены приезжали с последней надеждой к хирургу Филиппу Согре.
И вот тут их психология необъяснимым образом кардинально менялась. Они платили баснословные гонорары иностранным врачам, но отказывались платить такие же деньги «какому-то» врачу из занюханной провинции. Такой уничижительный выпад проявлялся в отношении ко всему отечественному.
Согре удивлял тот факт, что бизнесмены тратили огромные деньги на своих жён, любовниц, отпрысков, которые учились в лучших зарубежных университетах мира. Бизнесмены отдыхали и развлекались на дорогостоящих курортах мира, но стоило хирургу назвать сумму за лечение, как те впадали в неописуемый ступор. Филипп не мог понять такую сложную психологию своих будущих пациентов.
Филиппу Согре приходилось туго при общении с подобными жмотами бизнесменами. В основном, он старался разговаривать вежливо и культурно, но когда его терпению наступал конец, он шёл к шкафу, доставал оттуда фотографию с изображением маленького мальчика, подносил её к несговорчивому бизнесмену и в резкой форме говорил: «Чтобы вылечить этого мальчика, родители продали свою единственную квартиру и живут сейчас впятером в маленькой комнатушке. А вы…!!!». Здесь у врача начинал сильно дрожать от злобы голос, и он демонстративно бросал фотографию на стол, и отходил к окну и молча смотрел на улицу.
Такая хитроумная неординарная эскапада приводил бизнесмена в смущение, и он соглашался со всеми условиями договора. Конечно, Филипп Согре лукавил, все местные жители лечились у него бесплатно, а с приезжавших из других областей, небогатых больных людей он брал скромную сумму за своё великолепное искусство врачевания.
Но надо похвалить к чести этих бизнесменов, когда они через определённое время приезжали на повторное обследование, они приходили в восторг, от тех разительных перемен, что произошли за короткое время. Они только теперь начинали понимать, что врач выколачивал из них деньги не для себя, а для города. Бизнесмены уже привыкли, что те деньги, которые из них выбивали разные люди, как правило, шли на покупку особняков, яхт, разных драгоценностей. А тут они убедились, что деньги потрачены на благие дела.
И поэтому при встрече с Филиппом Согре они благодарили его не только за превосходное здоровье, что он им подарил, но и восхищались его честностью и порядочностью, и как они сами признавались, встречают впервые за свою предпринимательскую жизнь. Они извинялись за своё предыдущее некорректное поведение, при виде того поразительного благоустройства в городке.
Все жители просто молились за такого доктора. Кстати, Филипп Согре и местному Храму пожертвовал солидные средства. Решилась проблема и с безработицей, так как в городке постоянно, что-то строилось или реконструировалось, люди всегда обеспечивались работой. Инвалидам фонд Филиппа Согре тоже помогал, в основном, это касалось бесплатного лекарственного обеспечения.
Нищий, провинциальный Кодорог за считанные месяцы превратился в центр мировой хирургии. Филипп Согре считался непревзойдённым виртуозом в своём нелёгком деле. Подобных профессионалов в мире насчитывалось несколько десятков человек, и все они работали в крупных медицинских центрах. Лишь Филипп Согре считался «белой вороной», который обитал и трудился в третьеразрядном городке.
Поскольку «гений скальпеля» уже не справлялся с потоком желающих исцелиться, он приглашал опытных хирургов из других городов, а также в перспективе готовил себе смену, обеспечивая именными стипендиями студентов, стремившихся потом работать у него в клинике. Часть таких студентов составляли местные жители, которые раньше подыскивали себе работу в крупных городах. Сейчас же они с большим удовольствием возвращались в родную больницу, ставшую теперь столь знаменитой.
Обучаться и стажироваться к главному чародею от хирургии наведывались не только молодые врачи, но и умудрённые опытом и регалиями знаменитые хирурги из других престижных клиник и институтов. Они приезжали, чтобы перенять опыт, взять, так сказать, уроки хирургического мастер-класса у величайшего хирурга нашего времени. Все эти «звания» ему присуждал народ и коллеги, увы, официальных званий и наград, он по непонятным причинам не имел.
Всех удивляла такая странная несправедливость. Самые опытные, с высокими званиями хирурги не стыдились ассистировать Филиппу Согре на операциях. Они пытались понять и вникнуть в суть методов лечения, которыми оперировал маг-хирург. Чисто технические хирургические приёмы они знали, но вот когда наступала фаза, благодаря которой, больные и излечивались, многие мировые светила никак не могли понять и усвоить тонкостей этого сложного процесса.
Сам Филипп Согре не скрывал подобных приёмов и методов, но они были настолько замысловаты, что не укладывались в профессорских головах. Они почёсывали свои уже лысые головы и честно признавались в своём бессилии понять квинтэссенцию лечения. Феномен хирурга Согре не поддавался обычной врачебной логике. Наверно чудо, поэтому так и называется, что им могут владеть немногие.
Профессионалов в области хирургии много, а великий «Моцарт скальпеля» существовал в одном экземпляре. Филипп Согре, действительно, управлялся скальпелем, как виртуоз-скрипач владеет смычком. При умелом использовании инструмента, музыкант извлекает прекрасные звуки, а чудо-хирург исцеляет и возвращает к нормальной жизни больного.
За три года плодотворной деятельности Филипп Согре вылечил около трёх тысяч человек, причём речь идёт сугубо о тяжелобольных или безнадёжных, от которых отказались другие врачи. Девяносто девять процентов таких больных были прямыми кандидатами в покойники. Здоровье всегда ценилось. Даже простому человеку хочется иметь хорошее здоровье, а богатому, у которого есть всё, оно позарез необходимо.
Вот поэтому во все времена различные лекари имели почёт и уважение. И хотя в большинстве своём, проку от их медицинской деятельности было мало, их всё равно привечали к знатным особам для психологического и хоть какого-то лечебного эффекта. А если целитель, действительно, обладал врачебными талантами, то его призывал ко двору сам правитель и назначал такого целителя, своим личным врачом. Ведь такие врачи владели не только медицинским искусством, но при этом слыли хорошими и умными собеседниками. И ещё неизвестно, что больше помогало обрести здоровье больному, умелое врачебное вмешательство или тонкое манипулирование его психикой. То есть хороший врач – это отличный психолог.
Филипп Согре обладал всеми этими талантами, и его по праву именовали Врачом с большой буквы. Только в отличие от старых времён не он, а к нему съезжались именитые и влиятельные особы. Он ни разу не снизошёл до того, чтобы навестить какого-нибудь вельможного больного.
Филипп Согре слыл медицинским светилом номер один в элитном хирургическом мире. Большинство столичных центров приглашали великолепного хирурга к себе на работу. Но Филипп Согре вежливо, но настойчиво отклонял подобные лестные предложения. Крупные медицинские клиники звали его хотя бы просто прочитать лекции перед врачами. Но он упрямо отказывался покидать небольшой городок, даже на короткое время.
Из зарубежных престижных и богатых клиник, нескончаемым потоком шли приглашения, поработать в их центрах, хотя бы временно, если уж блестящий хирург, по совсем непонятным причинам, отклонял приглашения переехать к ним на постоянную работу. Причём, удивительно, эти клиники не ставили никаких условий, они сами предлагали Филиппу Согре составить договор, на условиях, какие предпочтёт маэстро-хирург.
При этом Филиппу Согре обещались громадные гонорары и прочие материальные блага и почести. Намекали даже, что в перспективе может светить и Нобелевская премия. Но, врач вводил зарубежных коллег в недоумение своими постоянными отказами. Иностранные делегации из престижных медицинских центров, которые не смогли добиться у Филиппа Согре согласия на переезд в их клиники заочным способом, приезжали лично, чтобы уговорить именитого, но странного хирурга перебраться жить и работать на Запад.
Филипп Согре владел не только непревзойдённым даром, но и чудаковатым характером. Для иностранцев это была настоящая русская загадочная душа. Поэтому все зарубежные делегации уезжали озадаченные и с большим сожалением. Им не удавалось уломать и уговорить знаменитого хирурга переехать из этого маленького городка, который иностранцы с большим трудом смогли найти, только на огромных картах, к ним в блистательный мир западной медицины, где Филипп Согре, несомненно, стал бы мировой звездой в области хирургии.
Но доктор предпочёл остаться здесь, в провинциальном, скромном городке, к всеобщему ликованию местных жителей. А им было чему радоваться и что терять. Ведь благодаря приезду в их Кодорог врача такого высокого уровня, жизнь людей чудесным образом преобразилась и не только в материальной сфере, но и в нравственной.
Люди остро реагируют на все процессы, происходящие в обществе. Если народ видит, что чиновники наплевательски к ним относятся, то и люди откликаются подобным образом. Хотя такие «перепалки» не равнозначны. Если чиновники, получающие приличные зарплаты, обязаны хорошо работать, то нельзя подобного требовать от людей, которым перепадают мизерные крохи, которые гордо именуются – зарплатами.
Конечно, неравномерное распределение материальных благ всегда было и, по всей видимости, ещё долго будет пребывать в любом обществе. Но всё же когда власть демонстрирует искреннюю заинтересованность в улучшении жизни простых граждан, то и люди охотно отзываются на подобные приглашения.
Когда городская администрация начала бурные преобразования, жители перешли со своих скрытых контрпозиций к активному сотрудничеству. Стоит только повернуться к людям лицом, как люди сразу на это положительно реагируют и перестают «дуться» на власть.
Незаменимых людей нет – очень расхожая фраза, особенно в устах чиновников. На примере Филиппа Согре, все убедились – незаменимые люди есть, и они на вес золота. И их нужно беречь, как зеницу ока. Особенно это касалось великого хирурга, который не только подарил многим хорошее здоровье, что уже немало, но и пускал огромные, честно заработанные деньги на благоустройство их родного городка.
Нужно отметить, несмотря на то, что мэр походил на большинство чиновников его уровня: в политике вёл себя не рьяно, звёзд с неба не хватал, брал небольшие взятки с бизнесменов. Но с появлением в городке уникального врача Филиппа Согре, мэр с энтузиазмом взялся решать городские проблемы, при этом не думая о карьере (а его звали в областной центр) и обогащении.
Мэр в принципе был хороший человек. Он был коренным жителем Кодорога. Здесь родился, жил, обзавёлся семьёй, работал. Только на короткое время, обучение в институте, он покидал родной городок. Возвратившись в родные пенаты, сперва работал простым инженером, потом главным на заводе. Занимал разные должности в городской администрации. А затем народ выбрал его своим мэром. И вот почти пятнадцать лет он правит Кодорогом. То, что он управлял городским хозяйством не очень хорошо, была его частичная вина. Как от молодых врачей мало что зависело, так и от мэра при скудном бюджете особенно не разбежишься. Трудно хозяйке, у которой одна картофелина и одна луковица сварить хороший мясной суп. Бюджета Кодорога едва хватало на содержание чиновников, бюджетников разных уровней. А все остатки направлялись на финансирование культуры, спорта и прочие расходы. На такие остатки, как заметил один депутат, могут содержаться только останки. Действительно, всё находилось в запущенном состоянии.
Если бы, например, городская библиотека не содержала книжный фонд, созданный ещё в советские времена, то её можно закрыть. Деньги выделялись лишь на закупку книг детективного характера модных российских и зарубежных писателей. В библиотеке работали две самоотверженные женщины, получавшие копеечные зарплаты. Когда в библиотеке завелись мыши, библиотекарши попросили у мэра денег на покупку отравы и мышеловки. Остроумный и скупой мэр прислал вместо денег своего кота, который в течение недели сохранил бюджету крохотные суммы.
Конечно, мэру тоже перепадали определённый процент от этих серьёзных преобразований, происходивших в Кодороге, но мэр, действительно, был патриотом своего небольшого города, радел и прилагал большие усилия по его возрождению и улучшению жизни и быта простых людей. Мэр имел ненормированный рабочий день, иногда работал и по выходным дням. Свой непродолжительный отпуск он проводил не за границей, а на своей даче, которая располагалась у пруда.
Этот пруд, бывший в незабвенные года красой и гордостью Кодорога, за десятилетия бесхозности и безалаберности, полностью пришёл в запустение, зарос камышом, в нём почти не водилась рыба, да и купаться было опасно. И вот буквально за короткое время из этой заросшей, грязной большой лужи, перед взором горожан предстал прекрасный, чистый, ухоженный водоём с зеркальной водной поверхностью.
Его очистили от мусора, углубили, заполнили водой, запустили рыбёшек разных пород, сделали отличный пляж с золотистым песком. Пруд превратился из отстоя в замечательное место отдыха всех горожан. Даже привередливые знаменитости, приезжавшие на лечение в Кодорог, поражались отменным сервисом и благоустройством этого провинциального самодеятельного «курорта».
В основном «ремонтом» пруда занимались нанятые люди, тем самым и решалась проблема безработицы, но также мэр устраивал субботники, на которые горожане с удовольствием приходили. Люди отзывались на такие благородные порывы администрации, которая в последнее время стала уделять огромное внимание быту и досугу, как любят выражаться чиновники – электората. И мэр это делал вовсе не для того, чтобы удержаться в кресле при очередных выборах. Затасканное слово «патриот», тоже имело немалое значение и приобрело вполне конкретное обоснование.
Мэр при ближайшем рассмотрении оказался неплохим человеком и руководителем, радеющий о жителях своего городка. Благоустройство в городе развивалось вполне успешно. Администрация издавала постановления, которые обязывали всех предпринимателей, владельцев магазинов, киосков, директоров рынков, бизнесменов, имеющих какие-то производства, убирать мусор и поддерживать чистоту вокруг своих владений. Радиус действия для наведения порядка находился в прямой зависимости от площади территории объекта бизнеса.
Такие постановления существуют практически в любом городе, да вот только почти никто их не исполняет. И поэтому большинство городов в особенности небольших и пребывают в плачевном замусоренном состоянии. Так было и в самом Кодороге, до приезда сюда Филиппа Согре. Метаморфоза городка произошла не только в медицинском плане, но и в ракурсе коренной реконструкции всего городского хозяйства.
Разумеется, никто не отменял закона о противодействии коррупции и прочие уголовные и административные кодексы. Поэтому мэр и пригласил в свой штат опытных юристов, чтобы все благие намерения опирались и происходили строго в рамках закона, а не вели в преисподнюю. Иначе в России хорошие начинания могут запросто закончиться тюрьмой, или в лучшем случае, увольнением.
Но надо откровенно признать, что имелись и шероховатости, или как любят выражаться чиновники – имеют место быть отдельные недостатки и недоработки. В городке водились криминальные группировки. Конечно, это не большие организованные сообщества, и уж тем более не мафия. Но они существовали и отравляли жизнь не только бизнесменам, но доставляли неудобства и полиции, портя им отчётность, но и простым гражданам тоже досаждали.
Маломощная власть никак не могла урезонить этих бандитов. Но после того как городок приобрёл «особый» статус, и сюда пришли не только деньги, но и влиятельные люди, мэр решил поставить эти криминальные группы себе на службу. Он вызвал в администрацию лидеров этих банд и предложил им деловое сотрудничество. В основном, мэр разговаривал с ними в спокойных и уважительных тонах, но всё же открыто намекнул и припугнул, что если бандиты не захотят работать на благо города, то сейчас у мэра появились обширные связи в Столице, и поэтому не составит особого труда прихлопнуть эти разнузданные группировки.
Бандиты сами видели, какой авторитет и вес приобрёл их Кодорог и мэр в том числе. Поэтому пораскинув мозгами, они в принципе согласились с предложенными условиями «работы». Естественно, бандиты не собирались брать в руки лопаты и пахать, а вот следить за порядком в городке, они согласились. Они стали своеобразными народными дружинниками. И теперь вечером при виде этих дружинников, люди не разбегались от греха подальше, а наоборот, ощущали некую защиту.
Они и до этого занимались такими «рейдами», но с оттенком криминала. А теперь мэр поставил эти группировки хоть в какое-то конструктивное и контролируемое русло. Часть денег, поступавшая в городскую казну из различных внебюджетных поступлений, перенаправлялись этим новоявленным «работникам».
Все были довольны: бизнесмены избавились от «головной боли» в виде вымогательства, простые люди теперь смогли спокойно разгуливать по городу, в том числе и в ночное время, полиции тоже значительно уменьшилось работы, преступность свелась почти к нулю, ну а мэр полностью сосредоточился на решение городских проблем.
Медицинский «Клондайк», созданный Филиппом Согре работал на полную катушку. Товар, именуемый «здоровье» прекрасно продавался. Мэр умело распределял громадные финансовые потоки, поступавшие отовсюду. Конечно, не все меры принимаемые мэром, особенно за кулисами, можно одобрить, но российская действительность такова, что без некоторых уловок никак нельзя обойтись. Но, ещё раз нужно заметить, что мэр Кодорога оказался достойным человеком и, засучив рукава, работал на благо горожан.
Например, с министром транспорта, который успешно пролечился у Филиппа Согре, он договорился о ремонте вокзала, который находился в плачевном состоянии. Серенький невзрачный вокзал городка походил на тысячи других точно таких же вокзалов, расположенных по всей провинциальной России. Часть финансирования происходило из министерских денег, а часть из фонда Филиппа Согре и городского бюджета.
И когда министр через некоторое время приехал на повторное обследование, и ступил ногой на этот же вокзал, он не смог сдвинуться с места, настолько его изумил роскошный вид, раскинувшийся перед ним. Многие крупные города не могли похвастаться таким блистательным вокзалом. Конечно, министерство выделяло деньги на ремонт вокзалов и в других городах, но из-за неправильного перераспределения средств (проще говоря, воровства), те вокзалы слегка приукрашивались косметическим ремонтом и на этом все дела и заканчивались. Сейчас же министр видел перед собой, во что превращаются, умело вложенные деньги. Перед взором приезжавших и местных жителей предстал красавец вокзал. Люди теперь просто стеснялись бросать бумажки мимо мусорных урн, настолько всё сверкало и блестело. У людей выработали рефлекс чистоты и порядочности, и не путём репрессивных мер, а за счёт повышения общей культуры.
То же самое можно сказать и о гостинице, расположенной в центре Кодорога. Скромненькая с виду гостиница, обладала такими же скромными услугами и обслуживанием. На лечение к Филиппу Согре приезжали бизнесмены и «звёзды» эстрады, которые, увы, как и простые люди тоже страдали всякими болезнями. Таким искушённым и привередливым людям хотелось жить в высококлассных отелях, а не в такой заурядной гостинице.
Вот Филипп Согре и раскрутил этих «звёзд», чтобы они раскошелились на ремонт этой гостиницы. Надо сказать, что здесь «звёзды» вели себя в точности, как и бизнесмены. «Звёзды» эстрады тратили большие деньги на покупку шикарных нарядов для себя, но почему-то упорствовали заплатить солидные деньги за лечение. Они очень заботились о своём внешнем виде, не думая о внутреннем. Такой странный феномен Филиппа Согре очень удивлял и смущал.
Знаменитый хирург убеждал популярных артистов, словно капризных детей, что все эти сногсшибательные и дорогие наряды и украшения будут им ни к чему, если у них не будет здоровья. Всё же Филиппу Согре удалось уломать многих «звёзд» на выделение средств для ремонта гостиницы. И когда эти «звёзды» приезжали потом на повторное обследование, они могли воочию убедиться, что деньги потрачены не зря. Перед их взыскательным взором предстал шикарный отель, да и внутри было отменное обслуживание. Гостиница получила статус четырёх звёзд, что для провинциального городка было неслыханным делом.
Нужно отметить, что великий хирург лечил не все болезни. Он не брался за психические заболевания, это было не по его профилю. Он только сожалел, что не способен помочь каждому, кто к нему обращался с последней надеждой. Также он не проводил операции на глазах. Но вот во всём остальном, где дело касалось именно физических болезней, здесь Филипп Согре слыл настоящим асом своего дела.
Действительно, здоровье – ходовой товар. Для полного счастья бизнесменам и чиновникам не хватало отменного здоровья, всё остальное у них присутствовало. Они открывали свои кошельки и счета, и переправляли в Кодорог столько денег, сколько запросит великий хирург. Торг со здоровьем считался неуместным и неприличным.
И всё-таки большинство чиновников, от которых зависело финансирование, с громадным трудом соглашались с «грабительскими» условиями Филиппа Согре. А главврач, всего-навсего требовал, чтобы не было никаких «откатов» при заключении договоров. И только тяжёлые заболевания, которыми страдали чиновники, заставляли их принимать решения в пользу Филиппа Согре. А точнее сказать, на благо Кодорога.
Но один раз, чуть не разразился международный скандал. Президент одной крупной иностранной державы, страдавший тяжёлым заболеванием, обратился к Филиппу Согре за помощью. Разумеется, этот Президент уже лечился не в одной клинике, но результат был кратковременным, болезнь вновь брала бразды правления в свои цепкие руки.
Лечащие врачи прибыли лично к Филиппу Согре, вместе с медицинскими документами о состоянии здоровья Президента. Филипп Согре внимательно изучил эту документацию, расспросил врачей и вынес свой вердикт – он сможет поставить на ноги Президента и избавить его от страшной неизлечимой болезни.
Воодушевлённые врачи отправились к себе на родину и доложили радостную весть Президенту. Из аппарата Президента в клинику пришёл официальный запрос об условиях и оплате лечения. В ответ они получили от Филиппа Согре шокирующий счёт, в графе для оплаты лечения стояла до неприличия огромная сумма. Великий хирург умел производить финансовую градацию, и знал с кого и сколько брать.
Разгневанные чиновники из администрации Президента устроили «взбучку» занёсшемуся и «зажравшемуся» врачу. Они возмущённо говорили, что «какой-то» хирург из городишка, который только с мощной лупой и можно обнаружить на карте, потерял всякое чувство меры и контроль. Международные рассерженные «слюни» летели во все стороны. Долетели они («слюни») и до Столицы.
Чтобы замять конфликт в Кодорог приезжали чиновники из российского МИДа. Они пытались усовестить и уговорить врача, и пойти на уступки, но Филипп Согре был непреклонен, если не устраивает цена, то пусть ищут другого хирурга. Упрямству, отважности и хваткой деловитости врача можно было позавидовать. Но «необузданность» врача покоилось на полной уверенности в своей правоте. И это происходило не от тщеславного обладания величайшим даром – в голове хирурга водились свои, лишь ему понятные бзики.
«Придворные» эскулапы Президента остудили пыл разгорячённых чиновников. Они разводили руками и говорили, что Филипп Согре является «звездой номер один» в мире хирургии и найти ему замену на медицинском небосклоне практически невозможно. Поскольку здоровье лидера нации было превыше всего, то из администрации пришёл ответ, что они согласны со всеми предложенными условиями.
Мэр, повидавший множество различных влиятельных персон, на этот раз основательно перетрухнул. Он ненароком оказался в эпицентре международного скандала. Но Филипп Согре его успокаивал и говорил, что все деньги пойдут на дальнейшее благоустройство городка. Разумеется, мэр в этом ничуть не сомневался, но когда по улицам проезжала «визжащая» карета скорой помощи, то мэр с испугом подбегал к окну – не за ним ли едут. Нервы за эти несколько беспокойных дней у мэра изрядно поисточились.
За несколько дней до прибытия Президента в клинику, сюда приехали российские и иностранные спецслужбы, поставив весь городок «на уши». Проделав все подготовительные мероприятия, вдруг возникла ещё одна заминка. Охрана президента требовала, чтобы весь второй этаж, где будет располагаться высокопоставленный больной, должна занимать служба по обслуживанию Президента.
Упрямый Филипп Согре опять проявил несвойственную ершистость и не соглашался нарушать весь рабочий и медицинский цикл, только из-за одного, пусть и высокого больного. Не успев затихнуть старый, намечался разразиться новый скандал.
Что ни говори, а какие эти гении – чудаковатые, с заскоками люди. Всё-таки нет в этом мире гармонии. Получил превосходные мозги, так на сдачу возьми какую-нибудь «бесинку». Перепуганный мэр, чуть ли не на коленях упрашивал Филиппа Согре пойти на взаимные уступки. Главный хирург согласился, при условии, что эта иноземная держава бесплатно поставит в клинику городка, магнитно-ядерный томограф.
Да, этот врач совсем обнаглел! Такой аппарат не во всех крупных клиниках мира имеется, а тут занюханный городишко требует себе супераппаратуру, исчисляемой кругленькой суммой. Но возмущение быстро сходило, когда дело касалось здоровья. У злопыхателей и завистников не хватало аргументов, чтобы сравнить здоровье ещё с чем-нибудь. Что может быть выше драгоценного здоровья?
Вопрос, конечно, риторический и дискуссионный. Можно на первые места возвести – Любовь и Дружбу. И наверно с таким фактом трудно спорить, но как только болезнь разворачивается на всю катушку, у людей кругозор сужается до одной мысли – выздороветь любой ценой. И эту цену знал и назначал всесильный хирург.
И подобные мысли посещают даже простых людей, уж не говоря о богатых и знаменитых особах, у которых есть всё, и не хватает лишь отменного здоровья. Поэтому когда кто заикался насчёт того, что плата за лечение слишком необоснованно завышена, Филипп Согре обычно сразу вставал и ничего не говоря уходил. Правда, он иногда вступал в дискуссию и спрашивал: а что значит обоснованно? Разве существуют какие-то критерии и расчёты по полному излечению человека от страшных болезней? Естественно, богатые больные ничего внятного не могли противопоставить таким риторическим вопросам и соглашались на все условия. Иначе, зачем тогда нужны большие деньги? Филипп Согре очень тонко и точно назначал не только лечение, но и плату за это лечение.
Вот один такой любопытный случай произошёл с одним бизнесменом. К Филиппу Согре ехали лечиться из разных стран мира. Один раз даже пожаловал бизнесмен из далёкой Австралии. Несмотря на своё богатство, он был несчастен в личной жизни. Его мучительно изматывала уже более двадцати пяти лет изнурительная и коварная болезнь – нейродермит. Всё тело постоянно чесалось и шелушилось, придавая богатому телу совсем непрезентабельный вид. Одежду можно купить самых престижных и дорогих брендов. И прикрыть ей плюгавенькое невзрачное тельце, испещрённое струпами, как у бездомного шелудивого пса. А в каком бутике можно приобрести хорошее здоровье?
Бизнесмен через Интернет обнаружил, что в России, в какой-то глухомани есть чудо-врач, который лечит многие тяжёлые, в том числе и неизлечимые заболевания. «Стоит ли верить, какому-то «знахарю» из российской глубинки, где плюнуть некуда, попадёшь обязательно в расплодившихся чудо-лекарей», – так вполне здравомысляще рассуждал ушлый австралийский бизнесмен. Особенно на фоне того, где он до этого лечился. А побывал он во многих лучших и престижных клиниках мира. Но и в них ему не помогли, а только неизменно опустошали его личный счёт.
Поэтому бизнесмен предпринял меры предосторожности и предварительно полюбопытствовал, какие гарантии ему будут предоставлены в излечении его сложного недуга. Филипп Согре через электронную почту сразу уведомил бизнесмена, что если его болезнь имеет психологический характер, то он ничем помочь не сможет. Что, мол, пока хирургия ещё не дошла до такого уровня, чтобы психирург мог удалить какую-нибудь исковерканную извилину, и человек сразу выздоровеет. Но если болезнь носит чисто физиологический дефект, то в этом случае хирург гарантирует 100% излечение.
Бизнесмен по электронной почте прислал все необходимые медицинские справки. Внимательно изучив документы, Согре понял, что корень болезни таится в желудочно-кишечном тракте. И врач, не мешкая отправил приглашение на лечение, выставив счёт – один процент от общего дохода бизнесмена. Тот ответил, что готов отдать один миллион долларов за избавление от своей прилипчивой болезни. Согре в ответном послании корректно намекнул, что не один, а три миллиона долларов.
Несколько дней ответ не поступал, по всей видимости, бизнесмен переваривал «наглость» и осведомлённость, проявленную захолустным хирургом. Лишь через неделю бизнесмен откликнулся и согласился на предложенные условия. В Москву для встречи в аэропорту этого больного, Согре снарядил человека, который его доставит до Кодорога. Без посторонней помощи найти и добраться до неприметного, но хоть и знаменитого городка, было непросто.
Наконец, бизнесмен благополучно прибыл в клинику, которая его приятно поразила, как и городок, который он с трудом, вооружившись лупой, едва нашёл на карте. Согре провёл всеобъемлющее исследование, и подтвердил, что может избавить бизнесмена от мучившего того недуга. Помимо всяких сложных анализов, провели и простейший. Бизнесмена накормили виноградом, который ему нельзя было употреблять, как и многие другие продукты питания, что делало жизнь человека некомфортной и невыносимой. Этот «тест» воочию полностью подтвердил неутешительный диагноз. Больного начали готовить к искусной операции.
Филипп Согре, как всегда на высочайшем уровне провёл уникальную операцию. Обычно пациент через полгода приезжал для повторного обследования, но поскольку бизнесмен жил очень далеко, то решили оставить его в клинике на месяц, чтобы окончательно убедиться в его полном излечении. Через неделю, когда он уже полностью оклемался от операции, его стали пичкать всевозможными запрещёнными для него продуктами. Врачи-диетологи хорошо «поиздевались» над ним, но его организм выдюжил такую нещадную продуктовую осаду. Такой «садизм» был необходим для того, чтобы пациент, как говорится, на собственной шкуре убедился в полном излечении, а не только на основании подробных анализов.
Окончательный медицинский вердикт гласил – человек абсолютно здоров. Бизнесмен не мог в эти чудеса поверить. Его лечили в самых лучших клиниках мира, а спасение своё нашёл в глубоком провинциальном городке. Здесь он обрёл не только прекрасное здоровье, но и любимую женщину. Он всю жизнь из-за своей страшной болезни жил бирюком не по своей воле. Так что Филипп Согре избавил его не только от болезни, но и от одиночества.
Тут в клинике этот бизнесмен познакомился с красивой, но одинокой тридцатипятилетней женщиной, врачом-терапевтом. Теперь до Москвы его не надо было сопровождать. Эту приятную миссию взяла на себя влюблённая женщина. Бизнесмен пригласил женщину к себе домой пока погостить. Она знала английский язык, так что они вполне нашли общий язык.
Через полгода, как и велел Согре, в клинику по электронной почте пришли документы с анализами. Также прилагалось письмо на русском языке, где бизнесмен благодарил врача за подаренное здоровье и за жену. В письме, помимо всего прочего, было указано, что бизнесмен может теперь лопать (Филипп, прочитав это слово, невольно улыбнулся) всё что душе, и желудку угодно. Прославленный хирург получил очередную похвалу в свой адрес и был этому рад.
Филипп Согре проводил определённую тарификацию, кто и сколько должен заплатить. Местные жители Кодорога получали отличную высококвалифицированную помощь в клинике бесплатно. Приезжавшие из других регионов, простые граждане платили вполне посильную плату за лечение. И только богатые люди выкладывали, столько, сколько запросит гениальный хирург.
При этом все денежные потоки проходили мимо Филиппа Согре. Он не брал себе денег. Все финансовые средства поступали в фонд, созданный совместно мэрией и главврачом. Ему платили только зарплату, правда, приличную. Жил он в прекрасном коттедже, выделенный и оплачиваемый мэрией. Личного автомобиля он также не имел и пользовался служебным транспортом с водителем. От охраны он оказался. «Чего и кого мне бояться?» – говорил Филипп Согре. В отпуске бывал редко, и проводил его, как правило, в четырёх стенах. Да и сам отдых продолжался недолго. Филипп Согре не выдерживал безделья и возвращался на работу раньше срока.
Такие «выходки» вызывали у людей определённое скрытое недоумение и непонимание. Местная администрация испытывала восторг от знаменитого не корыстолюбивого врача и всячески его поддерживала. В основном, конечно, на моральном уровне, так как в деньгах хирург не нуждался. Мэрия за великие заслуги перед городом присвоила Филиппу Согре звание – Почётный гражданин Кодорога.
Мэрия пошла даже на нарушение закона, который гласил, что право присваивать подобное высокое звание можно только жителю, прожившему в Кодороге не менее десяти лет. Настолько была велика заслуга хирурга, что пришлось изменить закон. Всё-таки закон для человека, а не человек для закона – здраво рассудил мудрый мэр.
Филипп Согре занимался обширной благотворительной деятельностью. Практически ни одного нуждающегося в помощи человека и не только медицинской, не осталось в городке. Кодорог процветал не только материально, но и морально. Многие люди, имеющие престижное звание «почётный гражданин», как правило, отрабатывали на благо родного города много лет. И только Филипп Согре своим непревзойдённым трудом удостоился этого звания так быстро – спустя три года после своего приезда.
И поэтому местные жители одобрительно приветствовали решение мэрии и депутатов об изменении закона и устава, лишь бы присвоить столь почётное и вполне заслуженное звание своему теперь уже земляку. Справедливое решение приняли в августе, чтобы в сентябрьские праздничные дни, в официальной обстановке вручить Филиппу Согре отличительные регалии, положенные при таком награждении.
На Дне города, где Филиппу Согре в торжественной обстановке вручили удостоверение и значок «Почётный гражданин Кодорога», звучали беспрерывным потоком обилие хвалебных слов и речей в его адрес. Приехали знаменитые столичные артисты и певцы, бывшие его пациентами, которые также выражали слова благодарности в адрес восхитительного врача. Они все выступили на вечернем концерте абсолютно бесплатно. Также присутствовали и выступали известные политики, бизнесмены и коллеги выдающегося врача. Непрерывные панегирики звучали в адрес Филиппа Согре на протяжении нескольких дней. Мэрия не поскупилась и устроила грандиозное гулянье для всех, и пожилых, и молодых, и детей.
Через три дня после пышных помпезных празднеств, всё это поразительное благолепие рухнуло. Весь материальный и нравственный фундамент, с покоящимся на нём великолепным зданием обрушилось в одно мгновение, словно карточный домик. Наступил черёд тяжёлого нравственного похмелья. Пришёл Час Икс, который никто не ожидал.
В больницу поступил человек с тяжёлыми травмами после автокатастрофы. Три бригады врачей во главе с Филиппом Согре стояли, сменяя друг друга у операционного стола, вытаскивая с того света пострадавшего водителя. Все хирурги делали обычные, рутинные операции и только самый главный этап операции проводил непосредственно главный хирург, и благодаря, уже в который раз, его воистину, волшебные руки спасли, в сущности, безнадёжного пациента.
Уже через месяц этот больной находился в хорошей форме. Благодарный пациент перед выпиской из клиники зашёл к главному врачу, своему спасителю, чтобы выразить глубокие слова признательности за высокопрофессиональное лечение, вызволившее его из лап неминуемой смерти.
Этот человек жил в другом городе, сюда приехал на своём автомобиле проведать родственников и по пути к ним попал в страшную автокатастрофу. Случись это в любом городе и пострадавшего ждала, как минимум безотрадная инвалидность. И только чудо-аппаратура и дивные руки Врача помогли ему избежать кошмарных последствий аварии.
Бывший пациент горячо благодарил доктора за лечение и обещал, чем сможет, тем и поможет клинике. Филипп Согре смущался, несмотря на то, что подобные поздравления он принимал тысячи раз. В кабинете было жарковато, и главврач засучил рукава. Пациент невзначай взглянул на оголённые руки и заметил татуировку с латинскими буквами – F.S. Мужчина, увидев эти буквы, побледнел, закачался и упал в обморок прямо посередине кабинета. Ночью этот пациент очухался в палате и сбежал из больницы.
Что означала татуировка F.S.? Она появилась мгновенно, в районе локтевого сустава, как только Филипп Согре обрёл свой Дар. Он пытался всякими домашними средствами вывести татуировку. Но всё было тщетно. Тогда он обратился в частную клинику, где с помощью мощного лазера безуспешно старались извести татуировку. И сам Филипп Согре и врач, проводивший данную процедуру, поразились такому нулевому эффекту. Филипп Согре смирился и жил с этой татуировкой, но всегда прятал её, надевая рубашку с длинными рукавами.
А уже утром к клинике подъехала машина с сотрудниками из областного ГУВД. Зайдя в кабинет к хирургу, они о чём-то недолго побеседовали и затем направились к машине, которая и увезла на глазах у опешивших врачей и больных Филиппа Согре.
По городку поползли всевозможные слухи и сплетни. Выдвигалась куча предположений – одно хлеще другого. Одни говорили, что их врач – педофил. Другие уверяли, что он сбежал из особо охраняемой тюрьмы. Третьи, на полном серьёзе заверяли, что Филипп Согре – инопланетянин. Поэтому он так виртуозно и проделывал сложнейшие операции. Из-за отсутствия правдивой информации молва нарастала, как снежный ком. А мэр на все вопросы только разводил руками, он сам не знал и не понимал, что же случилось. Городок от неизвестности лихорадило и будоражило.
На следующий день после ареста врача на стенде местного Дома Культуры появилось сообщение, что в воскресенье в двенадцать часов дня состоится встреча Филиппа Согре с жителями Кодорога. Приглашаются только взрослые люди. Подобная афиша поразила и удивила, вызвав ещё больше кривотолков. До разгадки интриги оставалось чуть более суток.
В воскресенье уже к десяти часам потянулись люди к Дому Культуры, боясь, что не хватит мест. Действительно, желающих попасть на такое «мероприятие» оказалось много, а зал вмещал только пять тысяч человек. Пришлось принести скамейки и стулья и расставить их по бокам.
Возле самого здания находились люди в униформе, в том числе и бойцы из ОМОН. Подобные редкие меры безопасности применялись обычно только по приезду какой-нибудь «звезды» или политика. Но кто такой Филипп Согре?
Через час это перестало быть тайной. Зная, что всех желающих не вместить в зал, на площади установили большой экран, демонстрировавший происходящее в самом зале. Все уже догадывались, что их знаменитый хирург в чём-то провинился, осталось дождаться подробностей.
На сцене находилось два стола. Один небольшой, за ним размещались сам Филипп Согре и по бокам два сотрудника – лейтенанты милиции. И ещё один длинный стол, там располагались местная администрация и чины из областного центра. Зал несмолкаемо гудел, ожидая, наконец-то, разъяснений.
Из-за стола встал начальник областного уголовного розыска, и немного кашлянув начал говорить. Зал притих и внимал словам говорящего:
– Уважаемые жители Кодорога, мне выпала тяжёлая миссия сообщить вам страшную новость. Я понимаю, она будет подобна взорвавшейся бомбе, но я не имею право её замалчивать. Всем известный врач, Филипп Согре или как его вполне заслуженно называют «великий хирург», оказался таким же «великим» убийцей. На его счету тринадцать убитых молодых людей в разных регионах страны. Я не могу, и не буду рассказывать вам всё до мельчайших подробностей этих гнусных преступлений, пусть об этом поведают журналисты.
Но это ещё не самая трагичная весть, – и здесь начальник немного замялся, налил стакан минералки и залпом выпил. Зал затих, что ещё может быть ужасней? Чувствовалось, что начальник сильно волнуется, он прокашлялся и выдавил из себя неприятные слова:
– Всё дело в том, что истёк срок давности, по которому Филиппа Согре можно привлечь к уголовной ответственности. Все события случились больше двадцати лет назад. Мы не можем передать его юридическому суду, но у вас есть возможность предать его нравственному суду. Вот здесь в первом ряду сидят приглашённые нами родственники убитых людей. Мы имеем право арестовать и задержать Филиппа Согре только на пару суток. Сегодня в двенадцать часов ночи этот срок истекает, и мы обязаны его отпустить. А сейчас вы можете вершить свой моральный суд.
Произнеся эту жуткую речь, начальник сел. В зале установилась аналитическая пауза, каждый внутри себя переваривал услышанное. Эта новость всех ошеломила и шокировала. Если бы в городке приземлился НЛО, то это вызвало бы меньшее потрясение, нежели сейчас прозвучавшее страшное известие. Все многочисленные слухи, в которых погряз Кодорог, лопнули как мыльный пузырь. Всё оказалось гораздо трагичнее.
Легко сказать – судите. Значительно приятнее и безопаснее наблюдать события со стороны и переложить обременительный груз ответственности на другие плечи. Затянувшееся молчание прервал мэр:
– Дорогие земляки, я сам только сейчас вместе с вами услышал эту шокирующую весть и просто не могу прийти в себя. Мы все знаем Филиппа Согре как уважаемого человека и вдруг такой поворот, прямо как ком снега на голову. У меня от волнения просто перехватывает дыхание и полная сумятица в голове. Может быть, всё-таки Николай Петрович прояснит ситуацию, – и мэр обратил свой взор на сидящего рядом милицейского начальника.
Тот встал и сказал:
– Я запросил информацию из соседних регионов, где совершались эти леденящие кровь преступления и поверьте мне, что даже я пришёл в ужас от прочитанного. Этот случай настолько уникальный, в том смысле, что человек спас жизни тысячам больных и при этом оказался негодяем. Я думаю, что подобная история достойна написания целой книги. Как в одном человеке может уживаться и злодей и гуманист. То, что касается подробностей, извините, не буду будоражить ваши нервы, да и родственникам лишний раз неприятно слышать и ворошить прошлое.
Начальник закончив, сел и поник головой. В центре зала вскочил человек средних лет и нервно прокричал: « Если не может рассказать начальник, то может быть, сам обвиняемый поведает нам о своей жизни». Все переместили свои взоры с вопрошающего на Филиппа Согре. Тот сидел, опустив голову и сгорбившись. От его моложавой стати не осталось и следа. Он медленно поднялся из-за стола, оглядел печальными глазами весь зал, тяжело вздохнул и начал говорить:
– Уважаемые граждане Кодорога, я Филипп Согре полностью признаю свою вину. Я действительно, убил тринадцать человек. По залу прокатилась одновременная волна негодования и сожаления.
Врач продолжил:
– Учась на последнем курсе медицинского института, я впервые в жизни по-настоящему влюбился до беспамятства. Те, кто любил, знают, что это такое. Какие мощные, неведомые эмоциональные волны накатывают при этом на человека. Но через три прекрасных месяца меня ждало горькое разочарование и полный крах моей всеобъемлющей любви. Меня жестоко унизили и предали.
Зал опять загудел. Мэр, слегка привстав с места, замахал рукой, и люди успокоились. Филипп продолжил:
– Я понимаю, что каждый человек в чём-то разочаровывается, в том числе и в любви, но моя тонкая душа не выдержала такого варварского натиска, и я принялся пить и употреблять наркотики.
– Вот до чего бабы доводят, – крикнул кто-то из зала, но сидевшая рядом жена охолонула крикуна, под свист мужчин.
Филипп продолжил:
– И вот один раз, когда я очень хорошо перебрал алкоголя, ко мне, то ли во сне, то ли наяву явился человек весь в чёрном одеянии, с горящими глазами и сказал:
– Филипп Согре я заглушу твою боль, я вырву эту бередящую занозу из твоего сердца. Я даже помогу тебе стать искусным, непревзойдённым врачом. Но тебе надлежит совершить одну малость – ты должен убить тринадцать человек в возрасте до восемнадцати лет. Как только ты убьёшь последнего человека, то сразу обретёшь здоровье и врачебную силу.
И после этих слов, он мгновенно исчез, не дождавшись моего ответа. А может быть он его и знал. Филипп горько и тяжко вздохнул и просительно повернул голову в сторону длинного стола. Мэр вскочил с места, взял бутылку минералки со стаканом и бодро принёс к столу врача. Филипп налил минералки и жадными глотками её поглотил. Вытерев рукавом губы, он продолжил:
– Когда утром я проснулся, то подумал, что это просто кошмарный сон воспалённого мозга. Но меня весь день терзали всякие непонятные наваждения, и я отправился на дискотеку, чтобы немного развеяться. Там я познакомился с девушкой и напросился проводить домой, и в подворотне её безжалостно убил. Мне стыдно в этом признаться, но после этого первого убийства ко мне сразу пришло облегчение. А потом включилась дьявольская машина и пошла, косить невинных людей. В общем, я прикончил ещё одиннадцать человек.
Все эти ужасные события прошли для меня в полной туманности, я совершал убийства по какому-то сомнамбулическому наитию и практически не контролировал себя, но перед последним тринадцатым убийством, моя душа взмолилась и запротестовала. Я целую неделю ходил сам не свой, я не мог нормально спать, меня мучили кошмары. Весь мой мозг изъедали и истязали какие-то шипящие твари.
И в одну из ночей опять явился тот чёрный человек с горящими глазами и потребовал, чтобы я совершил последнее убийство, иначе все прежние усилия пойдут прахом, и желания не исполнятся. После этого он испарился, а я проснулся в холодном поту. Весь день меня мутило, тошнило и колотило. Для снятия стресса я наглотался успокоительных таблеток и отправился на поиски последней жертвы. Горечь и стыдоба жжёт мои глаза, но я вынужден признаться, что последнее убийство я вершил в полной памяти. Я осознанно и хладнокровно всадил нож в сердце ничего не подозревающей девушки. Её наивные, голубые, широко раскрытые глаза стоят у меня до сих пор перед лицом. Я еле добрался до дома и в беспамятстве рухнул на кровать.
Утром, я впервые за все эти кошмарные месяцы проснулся абсолютно здоровым человеком, в прекрасной физической и самое главное, отличной психической форме. Первую часть обещания чёрный человек выполнил, я приобрёл отменное здоровье, все боли и терзания покинули мой организм. А скоро я почувствовал исполнение и второй части обещания – я стал отлично владеть скальпелем. После этих ужасных событий, я получил диплом и начал работать хирургом. Уже на первых операциях я почувствовал, что интуитивно знаю, как помочь данному больному. Меня это первое время пугало и в тоже время вдохновляло. Все мои коллеги одобрительно отзывались о моих способностях и завидовали моему таланту. Только я один знал, какой безумно дорогой ценой мне достался такой дар.
Я переезжал из города в город, практиковал в разных больницах и везде мне сопутствовал небывалый успех. Я исколесил многие провинциальные городки, работал в самых примитивных больницах, где кроме тупых скальпелей ничего не попадалось, но и в таких условиях я добивался выдающихся врачебных результатов. Удача шла за мной по пятам. На меня смотрели с нескрываемым трепетом и почитанием. Я нигде не задерживался подолгу, и вот только в вашем Городке застрял на целых три года. Не подумайте, что я это рассказываю для того, чтобы оправдаться. Я прошу искреннее прощение у родственников мной убитых. Ничто не может загладить мою вину, но я честно пытался все эти долгие двадцать лет исправить свои преступления и как-то, как-то, я…
У Филиппа Согре задрожал голос, потекли слёзы и он сел за стол. Людей потрясло и ошеломило то, что сейчас произнёс их некогда кумир. Как реагировать на подобные речи? Немного спустя вскочил тот же крикун, спрашивающий насчёт биографии, и сказал: « Мне кажется, Филипп Согре имеет право на снисхождение. Всей своей беспримерной врачебной и не только, деятельностью он подтвердил, что он исправился и раскаялся».
По залу прокатились негодующие возгласы. Но некоторые одобрительно закивали головой, подтверждая правильность суждения. Возникла парадоксальная нравственная дилемма.
– Тихо, тихо товарищи, – начал говорить мэр, - я, конечно, тоже благодарен Филиппу Согре и не только как мэр. Я страдал много лет затяжной болезнью желудка, и наш великий хирург избавил меня от этой напасти. И я выражаю слова признательности гениальному врачу Филиппу Согре, и высказываю возмущение ему как обычному человеку. Мы не можем вынести юридический приговор, но морально-нравственный вердикт мы просто обязаны ему предъявить.
Такой высокопарной речи некоторые захотели поаплодировать, но вовремя осеклись, вспомнив, что они не на концерте или не на отчёте администрации. И что дальше? Где же прокуроры? Где судьи? Где адвокаты?
Тут встал мужчина лет сорока и сказал:
– В старину, когда чума охватывала города, то люди закрывали двери и заколачивали окна поражённых чумой, чтобы эта зараза не распространялась. Это жестокая и единственная мера спасала остальных жителей города. Или возьмём более прозаический эпизод, когда у человека начинается гангрена на ноге, то чтобы спасти весь организм, ему отрезают эту ногу.
Зал притих, никто не понял, что имел в виду мужчина. Мэр, поколебавшись, спросил глядя в зал: «Я честно признаться не уяснил вашей метафоры. Кто чума?». По залу прошелестели ироничные и язвительные смешки, но ответа не последовало.
В первом ряду сидели двадцать два человека, самые близкие родственники убитых. И вот один седовласый мужчина поднялся и начал говорить:
– Я отец убитой дочери. Когда мы с женой увидели исполосованное ножом тело нашей любимой дочурки, то жена чуть с ума не сошла, а я схлопотал свой первый инфаркт. Приехав сюда с полной ненавистью к убийце, я думал увидеть какого-нибудь спившегося и опустившегося алкоголика. А встретил умного и образованного человека и как я успел понять, прекрасного врача, спасшего тысячи жизней. И я подумал и решил, нашу дочь уже не вернёшь, а этот врач делает столько добра и поэтому, заглушая свою злобу к нему, я прощаю ему смерть нашей дочери.
Не успел он сесть, как кто-то крикнул: «Браво!». В адрес этого места, откуда прозвучала реплика, направились грозные кулаки. Потом из первого ряда вскочил другой мужчина, чуть помоложе предыдущего и закричал:
– А я не намерен прощать этому ублюдку, отнявшему у меня единственную дочь. Ему, видите ли, больно, оттого, что его обидели. Нас каждый день обижают, и что мы теперь должны хватать ножи и резать всех подряд?
Мужчина хотел ещё, что-то сказать, но слёзы брызнули из его глаз и он, махнув рукой сел и закрыл ладонью лицо. Вот это начало судебного процесса! Зал стал раскочегариваться и медленно разделяться на «партии». Единодушия не предвиделось, а значит, спор обещал затянуться надолго.
– Сограждане, – начал мэр, – у нас на одной чаше весов тысячи излеченных людей, но на другой чаше, тринадцать убитых молодых людей и нестихаемая боль потери их родственников. Арифметика, конечно, в данном случае неуместна. Не всё можно измерить этическими весами. Фемиде в этом отношении проще, одела повязку на глаза, бросила на весы судебные споры и дело, как говорится, в шляпе. Но мы-то с вами должны судить с открытыми глазами. Нас интересует объективность и всестороннее исследование этого непростого дела.
Куда клонит мэр-оппортунист, пока никто не вразумил. После этих слов встала женщина и сказала:
– У меня дочь была тяжелобольная, ни один врач не мог ей помочь. Я думала, что она обречена на пожизненную инвалидность, но вот к ней прикоснулись чудесные руки Филиппа Согре, и моя дочурка зажила полнокровной жизнью. И как же непереносимо осознавать и поверить, что эти же самые руки держали не только скальпель, спасший много жизней, но и нож, убивавший невинных девушек. Я благодарю того мужчину, потерявшего дочь, но простивший врача. Я разделяю и понимаю ненависть другого отца, а также всех остальных родственников. Каждый из нас должен дать оценку врачу и стать на время судьёй, а это ох как не просто.
Зал призадумался, действительно, на их плечи переложили груз ответственности. Как выйти из этого запутанного и щекотливого процесса?
Всё-таки Филипп Согре не алкаш, не бомж, какие нравственные мерки к нему можно применить? Проявить жестокость или снисхождение? Зал постепенно раскалывался на два противоборствующих лагеря. Спорящих людей иногда перехлёстывали эмоции, кто-то звал на баррикады, другие в Храм. Словесные перепалки эпизодически переходили в мелкие потасовки. Через пять часов бесплодных и кипучих дебатов зал подустал, и мэр принял решение сделать перерыв на один час. Необходимо снять накал страстей.
Но через час, отдохнув и подкрепившись, дискуссия возобновилась с новой силой. Разгорячённость и страсть не уменьшилась, и люди опять набросились на хирурга. Одни его пылко защищали, другие не менее активно бросали ему в лицо обвинения. Обсуждение заходило в тупиковую ситуацию.
Слишком уж неординарная личность подвергалась суду. Мораль в умах людей начала расщепляться и раздваиваться. Слово взял местный философ. Он писал свои малопонятные статьи в местной газете.
Он, как и полагается, философу, начал говорить издалека:
– Уважаемые граждане Кодорога. Каким образом, какой шкалой оценить Добро и Благо. Что эти понятия означают и как их применить практически в нашей жизни. На словах мы эти термины употребляем каждодневно, а в жизни часто их игнорируем и не используем. Личная боль родственников убитых и личная радость исцелённых пересеклись и сошлись в одной точке. Какая исключительная сила сможет примирить раздраенные и неравнодушные сердца? Великие философы мира вряд ли бы сейчас смогли дать точный и верный ответ, кого осудить, а кого помиловать. Мы столкнулись с удивительным феноменом, с эффектным фактором, аналог, которого вряд ли найти. Я бы это явление назвал «парадокс Согре». Исключительная одарённость сочетается с таким отвратительным пороком. Это чудо-явление заслуживает скрупулёзного исследования. Наша институциональность требует привидения в действие норм права, но люди руководствуются своими концептуальными понятиями. Сегодня наша конгрегация никак не может достигнуть единой конгениальности. Наш нынешний индуктивный разговор и спор малопродуктивен. Я думаю, мы должны отстранённо интериоризироваться и решить каждый для себя, кто мы, откуда мы, для чего мы. Мы решаем свои проблемы с помощью утилитаризма, хотя на самом деле это чистый номинализм. Я полагаю, что каждый должен поступить так, как ему велит его совесть.
Люди от такого философски-заумного выступления немного поморщились. Кое-где прошли хихиканье, а в дальних рядах послышалось неуместное ржание. Речь философа походила на его статьи, такие же маловразумительные и сложные для восприятия. Хотя разве бывают простые ответы на такие мудрёные вопросы?
Из этой ситуации пришлось выкручиваться мэру. Смачно почесав свою лысину, и переваривая, что сейчас произнёс философ, он сказал:
– Наш местный Сократ, как всегда изъясняется витиевато и туманно. Товарищи, давайте конкретные предложения по сути дела. Или мы отпускаем Филиппа Согре, – и мэр взглянул на часы, – менее чем через час, или сбрасываем его со скалы.
Зал встрепенулся и оживился. С какой такой «скалы»? Уже сам мэр стал оперировать странными словами. Люди в зале стали между собой перешёптываться, обсуждая нестандартную ситуацию.
Филипп Согре сидел, в основном, с поникшей головой и только изредка вглядывался в зал своими потухшими глазами. Он не боялся смерти, не страшился возмездия. Эх, как бы всё повернуть вспять и начать новую жизнь. Но у каждого человека своя судьба. Филипп Согре ждал приговора не от людей, не от государственных институтов власти, не от родственников убитых. Он ожидал вердикта от самой Судьбы. Именно она управляет и заправляет жизнями людей. Её прихоть и всесилие заставляет людей следовать её приказам. Филипп Согре в полной мере на себе ощутил все превратности могущественной Судьбы. Механизм повеления человеком судьбой запускается в детском возрасте. А потом человек слепо ей повинуется и не может вырваться из её цепких объятий. Единицы могут выбраться из глубокой колеи, проложенной Судьбой. Если человек достигает каких-то вершин, то он приписывает заслуги себе. Если в чём-то не преуспел, всё спихивает на злой рок.
Человек двойственное существо. Тысячелетиями мучается при ответах на важные вопросы. Пороки, страсти, благородство, жертвенность – всё умещается в одной душе. Отсюда такие сложные коллизии и противоречия. Как хотелось бы однозначности. Открыл кодекс, закон, прочитал, что хорошо, а что плохо, и живи спокойно без всяких нравственных дилемм. Убил – отрубить преступнику голову, совершил хороший поступок, вот тебе награда. А как поступить, если эти два поступка совпадают?
Вот и длятся поиски разрешения подобных мегапроблем столетиями. Фемида данную проблему, возникшую в Кодороге, осуществляет просто. Филипп Согре убийца и должен понести суровое наказание. С такими доводами соглашались многие, если бы перед ними сидел обычный убийца. Но Филипп Согре не только великий хирург, спасший тысячи жизней, но и щедрый меценат. Даже крупные города не могли похвастаться теми достижениями, которые появились в городке за время проживания врача.
Можно ли творить Добро через Зло? А может синтез добра и зла является непременным атрибутом гениальности? Талант и Дар не даются просто так? Плата за гениальность, это всегда хождение по лезвию бритвы. Если человек желает, что-то получить, надо, что-то отдать. Обмен, как правило, неравноценен. Шапка гения, оказывается, очень тяжела и давит своим непомерным грузом на душу человека. Все благие дороги идут через Ад? Или существуют обходные пути?
Филипп Согре понимал, как далеко и глубоко идут корни этого феномена. Многие гении, сложные и противоречивые личности. Марионеточность в руках всесильной Судьбы опечаливает гениев, которые отчётливо понимают, что жизнь находится не в их руках. Это только дураки «знают», что их жизнь зависит от них самих.
После небольшого замешательства к трибуне направился мужчина лет пятидесяти. Он не стал говорить с места, как это делали все предыдущие ораторы, а пошёл на сцену, видимо, чтобы все его увидели и услышали.
– Уважаемые граждане, – начал мужчина и тут же тяжело вздохнул, – я отец дочери, которую двадцать лет назад убил Филипп Согре. В то время когда совершались эти ужасные преступления, я, как и большинство людей, надеялся и ожидал быстрой поимки убийцы, но через некоторое время уголовный розыск закрыл дело, не найдя убийцу. В основном, все смирились с таким пораженческим настроением, но во мне всё клокотало и бурлило, я не мог простить убийцу, разгуливающего на свободе, и принялся сам расследовать дело. Я, конечно, не профессионал в подобных делах, кроме того я работал и не мог уделять слишком много времени на поиски убийцы и мои расследования продвигались медленно. Я распутывал этот клубок по ниточке и побывал во всех больницах, где работал Филипп Согре. Чем ближе я приближался к убийце, тем больше меня охватывало смятение. Сперва я хотел забросить это расследование, но всё-таки решил довести дело до конца и воочию встретиться с таким неординарным преступником и великим врачом в одном лице. Какой грубый сарказм судьбы. Ох. Моё сердце, полностью наполненное ненавистью, шаг за шагом в продвижении при распутывании этого преступления постепенно размягчалось. Вы представить не можете, в каком жутком двойственном положении я оказался. Я всё время с собой возил нож и мечтал всадить его в сердце Филиппа Согре, как он это сделал в отношении моей дочери. Но сейчас моё сердце не жаждет мести. Теперь я хочу сказать:
– Моя любимая дочка прости меня, я не могу исполнить своё обещание.
Мужчина достал из кармана нож, повернулся к врачу и сказал:
– Филипп Согре, я прощаю вас. С этими словами мужчина бросил нож под стол, где сидел хирург и последовал не к себе на место, а отправился к выходу.
Людей эта искренняя речь взволновала и растрогала. Часть родственников, услышав достаточно много лестных слов в адрес убийцы, в том числе и только, что прозвучавшую, сами находились под двойственным впечатлением. Они не были заинтересованными лицами, чтобы его простить и, тем не менее, их сердца перешли от гнева к всепрощению. Филипп Согре при таких словах не мог сдерживать слёз. Но другую часть родственников не тронули пышные защитительные речи в адрес хоть и великого врача, но всё-таки убийцы.
Их ригористические принципы требовали возмездия, независимо от заслуг убийцы и прошедшего времени. Они желали, чтобы и гении были подсудны. Этого мнения не разделяли даже сидящие в первом ряду, а в зале вообще творилась сумятица и неразбериха. Жёсткий разум требовал наказать. Мягкое сердце просило помиловать. Нравственные границы размылись, как берега у реки в период сильного половодья.
Опять вскочил с места «принципиальный» мужчина и завопил:
– Это что за лапшовешательство? А вы что люди, – он повернулся к залу, – за то, что вам построили водопровод, вы готовы простить убийцу? – Зал молчал. Большинство людей уверено, что счастье можно построить за счёт чьего-то несчастья. Но конечно, не за счёт их счастья.
Неожиданно на сцену вбежал, можно даже сказать впорхнул мальчик, лет десяти. Он дрожащим детским голосом, с запинками начал говорить. Все люди затихли и прислушались, что говорит мальчик.
– Дорогие дяденьки и тётеньки, – начал робко мальчик, – я вот сейчас…, вы сами видели, как я заскочил на сцену. Вы скажите, что это немудрено в его-то годы. Да, всё верно, но только если кто не знает историю моей болезни. Практически с трёх лет у меня начала прогрессировать одна болезнь, которая через четыре года, почти меня парализовала. Я передвигался с трудом, не то, что на эту сцену взобраться, я еле ложку держал, чтобы элементарно поесть. Родители показывали меня столичным светилам, но те разводили руками и говорили, что помощь возможна только за границей. И действительно, одна зарубежная клиника дала ответ, что может мне помочь, но…, операция стоила баснословных денег. Даже если бы мои родители продали квартиру и всё остальное, денег всё равно бы не хватило.
Голос у мальчика задрожал. Уняв дрожь, он продолжил:
– И вот в наш промозглый городок, всё равно как по волшебству, приехал сказочный врач, дядя Филипп. Он осмотрел меня и помог, причём абсолютно бесплатно. Я теперь могу и бегать, и прыгать, в общем, радоваться жизни. Здесь мальчик споткнулся, вытер руками навернувшиеся слёзы и продолжил:
– У меня была собака, мой единственный друг, пока я болел, я общался только с ней, но она погибла под колёсами автомобиля. Боль от потери друга, перехлестнула мою физическую боль. Нет, не подумайте, что я сравниваю собаку с человеком, я сравниваю свою боль с болью родителей, у которых от рук дяди Филиппа погибли дети. Но вы,… пожалуйста, простите этого кудесника, который спас жизнь многих людей. Я прошу вас, люди не убивайте дядю Филиппа. И с этими заключительными словами мальчик встал на колени и поклонился всему залу.
Люди с умилением, затаив дыхание слушали мальчика, кто-то прослезился от такой детской и одновременно зрелой речи. Потом мальчик поднялся с колен и с залитым от слёз лицом помчался на выход.
Заминка длилась недолго, из первого ряда вскочил опять всё тот же непримиримый мужчина и, запыхавшись от злобы закричал:
– Я глубоко возмущён, что мальчика, кто-то научил так красиво говорить. Я требую прекратить такие издевательские речи над памятью моей убитой дочери. – Мужчина сел и недовольно сложил руки на уровне груди.
Филипп Согре за свою врачебную жизнь вылечил много детей. А вот своих детей и семьи не имел. Горькое сожаление и боль по этому поводу всю жизнь терзали его сердце. В своей жизни он повстречал десять женщин, и только с одной из них завязался роман продолжительностью в один месяц. Все остальные завершались полным крахом, едва начавшись.
«А может у меня где-нибудь есть ребёнок?» – тешил себя надеждой Филипп. Хотя какие там дети. Он вспомнил ещё одну встречу с женщиной, которая тоже закончилась провалом. И после этого случая от безысходности хотел покончить с собой. Это случилось ещё до приезда в Кодорог, лет пять назад.
Филипп в очередной раз попробовал познакомиться с женщиной. Одиночество доканывало и снедало его и плоть и душу. Мрачные мысли постоянно одолевали его и он хотел видеть рядом с собой верную подругу, которая сумела бы разделить его страшное одиночество. Днём Филипп загружал себя непомерной работой, он старался как можно дольше задерживаться в больнице, но рабочий день неумолимо подходил к концу, и приходилось возвращаться к себе домой. Точнее сказать не домой, а в съёмную квартиру, где его поджидала тоска и непреодолимое чувство одиночества.
А как, действительно, хотелось бы приходить именно домой, где ждут жена, дети, уют и благополучие. Ни одного дня семейного счастья Филипп не испытал. Каждый раз вечером он возвращался в пустую, неуютную квартиру и с испугом ожидал наступающую ночь. Неведомый и невидимый страх заставлял Филиппа глотать сильнодействующие транквилизаторы. Только после лошадиных доз он мог спокойно заснуть.
Филипп Согре испытывал счастье только днём, когда полностью с головой погружался в свою любимую работу. Она поглощала весь его мозг, вытесняя на время все страхи и проблемы. Но незаметно подкрадывался вечер, и подступало время тревог и фобий. Алкоголь, а тем более наркотики он не употреблял, как врач он не раз наблюдал разрушительное воздействие этих средств. Кроме того, алкоголя требовалось много, чтобы затушить и заглушить боль одиночества, поэтому он его и не пил, чтобы не скатиться.
В один из вечеров он пригласил к себе домой женщину, с которой недавно познакомились. Они мирно сидели за столом, беседовали, немного выпивали, ели, улыбались. Через час всё планомерно переместилось на диван, где они нежно обнялись и поцеловались. И в это время в квартире раздались странные звуки, шорохи, постукивания. Женщина насторожилась. Филипп шутливо объяснил, что это, мол, мыши бегают под полом. Хотя сам он прекрасно понимал, что происходит. Такие «безобразия» с ним случались постоянно. Как только он решал начать серьёзные отношения с женщиной, то всякий раз возникали необъяснимые и мистические преграды, и Филипп опять оставался в одиночестве.
Вот и сейчас, он напряжённо сидел в ожидании какой-нибудь мерзости. Висевшее на стене большое и красивое зеркало неожиданно начало раскачиваться на глазах изумлённой женщины. Для Филиппа такие «трюки» были не в диковинку. Он обречённо сидел с поникшей головой, уже зная, что произойдёт дальше. Зеркало качалось так, словно бушевало землетрясение, хотя другие предметы ничуть не шевелились.
Немного попугав женщину, зеркало с силой плюхнулось на пол и вдребезги разбилось, создав изрядный шум в полной тишине. Женщина завизжала, вскочила с дивана, схватила свою сумочку и ничего не говоря убежала из странной квартиры. Филипп с каменным лицом сидел на диване и неотрывно смотрел на разбитое зеркало.
Ревнивые таинственные силы не желали Филиппу счастья. Он со злостью вскочил с дивана и подошёл к шкафу, достал оттуда верёвку. Затем привязал её к люстре, выпил стакан водки и намылил петлю. Решительно залез на стол, накинул верёвку себе на шею и, не раздумывая шагнул со стола. Конец верёвки на люстре оборвался, но петля успела немного затянуться, и Филипп, рухнув на пол, потерял сознание.
Находясь в сумрачном состояние, к нему явился тот самый человек в чёрном, с горящими глазами. Он высокомерно стоял и сердито покачивал головой. Он отчитывал Филиппа за своевольный и глупый поступок. Особенно Черчело делал упор на том, что Филипп не просто так получил дар, и поэтому не имеет право распоряжаться жизнью по своему усмотрению. Его жизнь принадлежит теперь совсем другим силам, и он должен безропотно им подчиняться, а не пытаться увильнуть от своей судьбы. Филипп хотел послать его к чёрту, но язык предательски присох во рту. В завершении Чёрный Человек нарочито сказал: «Упивайся и наслаждайся полученным даром, но больше ни на что не претендуй». И после этой фразы он мгновенно исчез.
Филипп открыл глаза, верёвка туго сжимала шею, вызывая тяжёлое дыхание. Он освободился от веревки, и кровь хлынула к его голове и привела в чувство. Он сидел на полу и тупо смотрел на слегка покачивающуюся люстру на потолке, потом перевёл взгляд на неподалёку лежащее разбитое зеркало, тяжко вздохнул и расплакался, понимая, что с судьбой бесполезно спорить. Филипп Согре подчинился и уже не предпринимал никаких попыток, как в создании семьи, кроме его последней отчаянной любви, Татьяны, так и насчёт самоубийства.
Большинство выступавших, в том числе и те, чьи дети были убиты, выступали как бы с оправданием Филиппа Согре, но атмосфера в зале не отличалась единодушием. Щепетильность ситуации не вызывало сомнений, но всё-таки какое принять решение? Неравнодушные сердца клокотали у всех, даже у тех, кто не имел никакого отношения к происходящим событиям.
Самый мрачным и удручённым сидел мэр, проблемы, которые на него сваливались, в основном носили материальный характер, а тут приходилось решать высоконравственные вопросы. Боже, спаси и сохрани быть судьёй в таких запутанных делах, где одно противоречие накладывается на другое.
На сцену поднялся один из местных бизнесменов. Несмотря на то, что он говорил понятно, чувствовалось его косноязычность. Его речь походила на выступления политиканов, немного наглую и разнузданную. Смысл его речи сводился к тому, что, мол, люди необразованные и непонятливые, и поэтому не очень-то разбираются в происходящих процессах. Что большинство людей олухи и ослы – вот в таком беспардонном духе и держал речь бизнесмен. Бизнесмен выступал с защитой Филиппа Согре, впрочем, как и многие другие люди, но тон избранный им, самодовольный и нахальный, вывел людей из себя.
Хотя предприниматели в городке и выполняли полезные функции, но люди всё равно настороженно и предвзято относились к этому классу людей. А этот некультурный бизнесмен, с элементами и замашками уголовника, только подлил масла в огонь. Неотёсанная хамоватая бестактность взбурлила людей.
Люди и без того наэлектризованные ещё больше вспылили и начали свистеть, топать ногами, выкрикивать бранные слова в адрес говорящего. Мэр вскочил со своего места, застучал ладонями по столу, бизнесмен повернулся в сторону стола, мэр со злостью и недовольством энергично замахал ему рукой, мол, убирайся со сцены.
Предприниматель неторопливой и вальяжной походкой направился в зал. Люди продолжали гудеть и возмущаться. Мэр не садился, а размахивал руками, требуя, чтобы зал успокоился. Шум и гвалт прошёл, когда на сцену взошёл местный священник. Мэр довольный уселся на своё место. Люди притихли и устремили своё внимание на седобородого священника.
Батюшка попытался сгладить некрасивое и беспардонное выступление бизнесмена, разъярившего людей. Его красивый бархатистый умилительный голос привёл людей опять в сдержанное равновесие. Он начал свою проповедь отдалённо, с общих библейских заповедей и нравственных ценностей. Казалось, что батюшка подводит свой рассказ к главному принципу – не убей, но он неожиданно для всех заступился за Филиппа Согре.
Люди усмотрели в таком реверансе, намёк на то, что врач перечислял большие деньги в местный Храм и поэтому, мол, он и защищает благотворителя. Священник оказался умелым оратором и так складно скомпоновал свою речь, что многих убедил, что Филиппа Согре следует простить. И не, потому что Христос завещал всех прощать, а просто батюшка привёл убедительные аргументы в пользу прощения убийцы. А люди любят, когда их уговаривают, особенно велеречивым спокойным тоном, а не как тот колобродник бизнесмен, взвинтивший всем нервы.
Священник высказал много доводов, но, пожалуй, самый сильный, это когда он сказал, что Филипп Согре обладает уникальным даром, который, скорее всего он получил от Дьявола и, тем не менее, хирург не стал приспешником и слугой Сатаны, а выбрал нелёгкую стезю бескорыстного врача-целителя. И всю свою трудную жизнь посвятил служению людям.
А ведь Филиппу Согре не составляло особого труда уехать за границу, и пожинать там плоды своего сверхталанта, при этом получая немыслимые гонорары и почести, на что, конечно, и надеялся Дьявол, вручая такой небывалый Дар юному Филиппу Согре.
– И может быть, – продолжал батюшка, – самая выдающаяся заслуга Филиппа Согре заключается не в его неповторимом даре, а в том, что он не променял свою душу на всё золото мира, которое обещал ему Сатана, а работал не покладая рук, чтобы замолить свои тяжкие грехи, выпросив прощения у Бога.
И не правы те, кто думает, что я так говорю, из-за того, что врач жертвовал солидные деньги, это не так. За деньги нельзя купить прощение и искупить грехи. Хочу отметить, что Согре тратил деньги очень разумно и праведно, и далеко не каждый сможет так «расточительно» распоряжаться, свалившимися огромными финансами, не впав в искушение.
Филипп Согре прежде, чем перебраться к нам и отстроить такой величественный медицинский центр, работал в невзрачных больницах, выбирая себе специально тяжёлые условия труда, чтобы хоть как-то оправдать свои преступления. Он сам себя добровольно обрёк на каторжные работы. Да и в семейной жизни он так и не обрёл отрадное счастье. Филипп Согре провёл большую часть своей жизни, словно в одиночной камере.
Большинство жителей Кодорога не знают, что Филипп Согре приходил на исповедь, чтобы я ему отпустил грехи, а я не мог взвалить на себя такой непомерный груз. Я все три года носил в душе эту многострадальную боль, и сораздельно молчал, и терпел, вместе с Филиппом Согре.
И сейчас, когда эта страшная тайна открылась, я хочу прилюдно сказать: Филипп Согре я отпускаю твои грехи, живи с миром, а уж Высший Суд, будет, конечно, за Богом.
Все, затаив дыхание слушали потрясающую речь священника. Батюшка подошёл к столу, где сидел врач, Филипп Согре встал из-за стола и кинулся на колени перед священником, батюшка положил ему руки на голову, что-то сказал, а потом пошёл на выход.
Развязка произошла неожиданная, все и не знали, что после такой «эпохальной» речи и говорить. Людей потрясло то, что священник все три года, пока Филипп Согре жил в городке знал об этой трагедии и носил в своём сердце постоянно ноющую страдальческую боль. Один только священник знал, какой ценой досталось благосостояние всего Кодорога.
Мужчина, сидевший в первом ряду, «вечный» оппонент всех защитников Филиппа Согре, всё время, что говорил священник, сидел недовольный и с высокоподнятой головой взирал на священника. Он, набычившись, ненасытным поедом смотрел на «продажного» батюшку.
Пока священник шёл до выхода, в зале стояла необычная тишина, и эту идиллию нарушил, тот самый мужчина из первого ряда. Он вскочил и опять эмоционально, как он это всегда делал, закричал:
– До чего дошёл цинизм, сперва ребёнка науськали, чтобы он выступил с защитой убийцы, а вот теперь видим выступление ещё похлеще – священник прощает убийцу тринадцати человек. А я не прощаю!
Последнюю фразу мужчина, что есть мочи, прокричал несколько раз, оглядывая весь зал, в том числе и в спину уходящего священника. Усевшись на своё место, он с ненавистью смотрел на сцену, и постоянно, с нервной злопыхательной силой водил желваками.
Филипп Согре после выступления священника вспомнил, как он первый раз переступил порог церкви. Это произошло двадцать пять лет назад. Он уже окончил институт и переехал в другой город. Убийства тяжёлым бременем давили на душу Филиппа, и он хотел немного облегчить себе душевную раздирающую боль, посещением Храма.
Он выбрал будничный день, чтобы было поменьше людей, и утром подошёл к вратам Храма. Филипп дрожащей рукой неумело перекрестился и хотел войти в дверь, но необъяснимая сила не пускала его. Такое невидимое препятствие поразило Филиппа, и он в недоумении простоял несколько минут. Подошла женщина, три раза перекрестилась, и низко поклонилась и спокойно вошла в Храм. Филипп скопировал всё, что сделала женщина, и тоже после этого беспрепятственно зашёл в Храм.
Людей находилось немного, и Филипп стал разглядывать внутреннее убранство Храма. Великолепие, покой, тишина, лёгкое свечение свечек; всё это создало в его душе умиротворённое состояние. Успокоившись и осмотревшись, Филипп увидел лик Иисуса Христа и хотел к нему подойти, но грозный вид Спасителя испугал Филиппа, и он направился к иконе с изображением Пресвятой Богородицы. Подойдя к иконе, он опять неуклюже перекрестился, и потом хотел зажечь свечку, чтобы поставить её возле иконы. По непонятным причинам, свечка упорно не зажигалась. Это испугало и обескуражило Филиппа, и он проделал ещё несколько попыток, но всё было тщетно.
Он стоял как вкопанный и не знал, что предпринять, но тут подошла служащая в Храме и помогла Филиппу. Она взяла его свечку, перекрестилась три раза и столько же совершила поклонов и затем поднесла свечку к главной свече, но та по-прежнему не загоралась. Это явление смутило и саму женщину. Она внимательно, можно даже сказать придирчиво оглядела с ног до головы Филиппа и после этого совершила неожиданный финт, она перевернула свечку и приставила другим концом к главной свече. Через несколько секунд, свечка, потрескивая, зажглась. Женщина укоряюще качнула головой, и сказала, что это, мол, нехороший знак и посоветовала Филиппу постоять здесь и искренне помолиться.
Филипп провёл в Храме около двух часов. И хотя он получил небольшое облегчение, эпизод с не зажигающейся свечкой ошеломил его и потряс. Он после этого события редко посещал Храм, хотя пожертвования делал регулярно. И приехав в городок, он всё равно редко приходил в Храм. В основном, его видели только один раз, когда отреставрированный Храм на деньги из фонда Филиппа Согре открылся, то в числе приглашённых присутствовал и хирург.
Чем меньше времени оставалось до принятия решения, то есть до полуночи, тем зал всё больше лихорадило. Спорящие до хрипоты люди никак не могли прийти к консенсусу. А возможен ли он в нравственных дискуссиях? Сколько людей, столько и мнений.
Люди хотели, чтобы за них как всегда приняли решение, и частенько направляли свои вопросительные взоры на длинный стол, где сидел мэр и другое начальство. Люди желали переложить всю ответственность при решении сложного и спорного вопроса на администрацию. После чего можно с лёгким сердцем критиковать и сваливать всю вину на начальников всех рангов и уровней.
Очень удобная и беспроигрышная позиция. Правда, в этой нетривиальной ситуации не исключён и другой вариант. Ведь в любых судебных делах всегда присутствуют как довольные, так и недовольные.
Каждый мыслит со своей этической «колокольни». А высота у неё может разительно отличаться. Если в тонкостях юриспруденции разбираются немногие, то в области нравственных норм все мнят себя «знатоками».
Когда до двенадцати часов оставалось около двадцати минут, из последнего ряда встал мужчина лет сорока пяти и бодрым шагом направился к трибуне. Взойдя на сцену, он развёл руки в стороны и зал затих. По его дорогому и красивому костюму, по уверенному и нагловатому взгляду, что-то выдавало в нём адвоката. Так оно и есть, люди не ошиблись.
Адвокат, как и полагается, начал энергично размахивать руками и пафосно, и приподнято говорить, о том, что его подзащитный просто прекрасный человек, что с течением непредвиденных обстоятельств он совершал свои преступления. Но он ведь исправился, раскаялся и заслуживает прощения. Особенно адвокат акцентировал внимание людей на том, что Филипп Согре не сбежал за границу, с его даром он там стал бы очень богатым человеком. А жил и работал здесь, творя чудеса не только на операционном столе, но и в самом городке, превратив его в оазис небывалого благополучия.
Адвокат страстно призывал людей помиловать врача. Какой от него будет толк в могиле? Здесь на земле от него пользы прибудет гораздо больше. Адвокат завороженно говорил в том же духе более десяти минут. Люди его речь, переплетающиеся юридическими терминами всё же поняли чуть получше, чем речь философа. В основном, адвокат говорил, как священник, только более резко и к тому же чётче излагал и формулировал свои мысли в защиту Филиппа Согре.
После окончания выступления адвокат подошёл к начальнику уголовного розыска, что-то ему сказал, показывая на свои часы. Начальник с хмурым лицом одобрительно закивал головой. До освобождения Филиппа Согре оставалось менее десяти минут, а приговор всё не вынесен. Адвокат подошёл к врачу и стал сзади рядом, самодовольно оглядывая зал.
Люди замешкались, и кто-то крикнул из зала, не вставая: «Если врач считает себя виновным и просит прощения, то непонятно зачем он нанял адвоката?». Зал этот вопрос встретил с одобрением и посмотрел на врача.
Филипп Согре медленно встал и сказал:
– Я никакого адвоката не нанимал. Я вообще, не знаю кто этот человек.
Все вопросительно уставились на адвоката, ожидая от него объяснений. Адвокат, наверно, впервые в жизни не знал, что ответить, а только ехидно улыбнулся и посмотрел на часы. Стрелки показывали без пяти минут двенадцать.
Зал при появлении и выступлении этого невесть откуда взявшегося адвоката, выбился из привычной обвинительно-защитительной колеи. Они не знали, что противопоставить хитроумной речи адвоката, который так ловко всех взбаламутил, заставив опять думать. Люди вопрошающе всматривались на длинный стол, ожидая услышать от мэра окончательный вердикт.
Мэр лишь тяжело пыхтел, чесал свою лысину, переговаривался со своими заместителями и опять мрачнел. Ситуация после появления новоявленного адвоката приобрела ещё более запутанный характер. Мэр пошептался с милицейским начальником, но тот только беспомощно развёл руками. Градоначальник достал носовой платок и вытер пот, катившийся градом по его толстой шее.
Всю ответственность взвалили на плечи мэра. Зал «умыл» руки и затаённо выжидал, как мэр выпутается из этого труднейшего и щепетильного положения. Мэра по сути дела назначили мировым судьёй. Народ ожидал приговора. Мэр нервно ёрзал на стуле и колебался.
Филипп Согре оказал Кодорогу беспримерные услуги, совершив обилие благих и полезных дел. И в тоже время он совершал чудовищные убийства. Мэр больше всего хотел сейчас провалиться в тартарары. Щепетильный момент достиг невероятного апогея. Ох, как невыносимо и тяжело быть в шкуре судьи. Что предложить людям – поставить Филиппу Согре памятник на центральной площади, как величайшему врачу? Или наоборот, установить на этой же площади помост с эшафотом и прилюдно его казнить, как опасного преступника?
И что интересно, и тот, и другой вариант имеют право на существование. Именно за это нескладное противоречие мэр сейчас себя и ненавидел. Справедливость, это ведь не только равноценное наказание, а понятие гораздо глубже и сложнее. Справедливость, вообще, понятие эфемерное и метафизическое. Выявился сложнейший и запутаннейший парадокс, из которого требовался неординарный выход.
Мэр перекидывался короткими фразами с сидящими рядом людьми, иногда всматривался в зал, ожидая от него реакции, потом опечаленно бросал взор на Филиппа Согре, сидящего с понурой головой, затем переводил взгляд на лист бумаги, лежащий перед ним на столе, и всматривался в него, словно там был написан ответ. Мэр так разволновался, раскраснелся, что все боялись, как бы его не хватил апоплексический удар.
На этом животрепещущем фоне вдруг из первого ряда вскочил тот самый, постоянно «протестный» мужчина и громко закричал:
– Я не намерен прощать этому подонку. И после этих слов он достал из кармана нож и побежал на сцену. Через мгновение за ним помчался другой мужчина из этого же ряда. Перепуганный адвокат, явно не ожидавший такого поворота событий отскочил в сторону.
Догонявший мужчина сумел настичь мужчину с ножом почти рядом со столом и повалил того на пол, и между ними завязалась драка. Двое полицейских сидевших рядом с доктором кинулись разнимать дерущихся. В зале послышались крики, свист, началась паника.
Вся накопившаяся негативная энергия трансформировалась в цепную неуправляемую реакцию. Ещё несколько десятков человек бросилось с проклятиями и руганью на сцену, но с ними ввязались в драку другие мужчины, защищавшие врача.
Женщины охали, визжали и стали поспешно покидать взорвавшееся от эмоций здание. Часть мужчин, благоразумно рассудило не искушать судьбу, и тоже планомерно двинулись к выходу. Но несколько сот человек решило окончательно выяснить ситуацию с помощью кулаков, а не словесных перепалок. Каждый отстаивал и защищал свои, как ему казалось, правильные нравственные принципы.
Начальник уголовного розыска, видя этот бардак, растерянно вскочил, достал из кармана телефон и что-то в него отрывисто буркнул. Через минуту в зал ворвался отряд ОМОН, но при виде разбушевавшихся людей они немного оторопели. Кого бить? Кого арестовывать? В зале творился полный кавардак и сумбур. Начальник со сцены, что-то закричал в сторону омоновцев, махнул им рукой и указал на соседний стол, где должен был находиться Филипп Согре, но к своему изумлению никакого Филиппа Согре, он там не обнаружил. Врач растворился словно призрак. Вместе с ним бесследно исчез и адвокат.
Эти невероятные события широко освещались в прессе. Поиски Филиппа Согре ни к чему не привели. Он канул в небытие, как и его бесподобный дар. Правда, ходили упорные слухи, что Филипп Согре живёт на вилле у богатого бизнесмена, который организовал это похищение. Но никаких достоверных фактов, подтверждающих эти слухи, не находилось.
Некоторые издания ёрничали и откровенно злорадствовали. Они припомнили Филиппу Согре об его алчности, при этом «забывая», что доктор все деньги тратил на благоустройство Кодорога и на благотворительность. Но за подобными изданиями стояли люди, которых хирург вылечил, но слупил с них по полной программе, и они видимо обиделись и начали зубоскалить о «святости» и порядочности врача.
А ведь Филипп Согре подарил им здоровье, может быть единственный атрибут в жизни этих богатых людей, поскольку ни любви, ни друзей у них не было. Как впрочем, и благородства. Да и многие высокопоставленные чиновники, услышав об этом громком процессе, постарались побыстрее откреститься от Филиппа Согре.
Городок без спонсорской помощи стал потихоньку хиреть, превращаясь опять в провинциальный, захолустный городок. Мэр ещё какое-то время пытался держать Кодорог в порядке, но денег и властных полномочий не хватало. Всё городское хозяйство постепенно приходило в упадок и медленно разрушалось, приводя городок в его обычное унылое дореформенное состояние.
Все просьбы мэра к влиятельным и знаменитым людям, насчёт помощи городку, оставались без ответа. Большинство именитых людей рассматривало Кодорог только заодно с Филиппом Согре. Без него они потеряли всякий интерес к городку. Как министр интересен и полезен только вкупе со своим креслом. Поговаривали, что мэр от безысходности начал злоупотреблять алкоголем, но пьяным его никто не видел.
На Кодорог наступала беспросветная тьма. Единственным лучиком надежды служил Филипп Согре, да и он погас. Радость и счастье жителей городка длилось три года, и теперь они вспоминали про эти времена, словно это происходило в сказке. Хотя некоторые реалии из той феерической сказки, пока ещё сохранялись, но постепенно блекли под натиском неумолимо надвигающейся нищеты.
Великолепный вокзал без должного ухода стал превращаться в пристанище для появившихся вновь бомжей и алкашей. Замечательный пруд, служивший хорошим местом отдыха горожан, стал опять зарастать, принимая прежний вид болота и свалки. Великолепная гостиница из-за отсутствия денежных клиентов перепрофилировали в уровень трёх звёзд, которая со временем не соответствовала и этому уровню.
Трясина всё больше затягивала людей в свои объятия. Безработица достигла невероятных масштабов. Молодые люди старались любыми способами покинуть городок, но большинство людей влачили и доживали век в своём родном городе. Бандиты вышли из-под контроля мэра и опять принялись за старое. Бизнесмены из-за обнищания людей и наглого рэкета сворачивали свои дела.
Ослепительная клиника без великого хирурга превратилась в рядовое медицинское учреждение. Специалисты, нанятые главным врачом, из-за значительного понижения зарплат разбежались кто куда. Томограф пришлось передать в областную больницу. Чудо-реанимобиль, спасший множество жизней сломался, а денег починить не хватало, вот и стоял он во дворе и потихоньку ржавел, будто памятник-укор, напоминающий о былой славе. Но кому укор?
Внешний лоск клиники сохранялся ещё какое-то время, но внутри, оставшиеся средненькие врачи проводили такие же средненькие операции, да и сам медицинский сервис опустился до средненького уровня. Постепенно и городок, и клиника, и персонал, начинали неотвратимо деградировать.
Клиника была перстнем, а бриллиантом в нём служил и сверкал, великий хирург Филипп Согре. Драгоценный камень вытащили, и клиника потускнела, превратившись в банальную третьеразрядную больницу. Клиника была нашпигована хорошей современной аппаратурой, но работать теперь на ней стало некому.
Произошёл любопытный казус. На территории Кодорога располагалась ультрасовременная клиника, в которой теперь совершались операции по удалению аппендицита, и прочие незначительные медицинские манипуляции. Это всё равно, что землю вскапывать золотой лопатой. Многие жители, проходя мимо клиники, тяжело вздыхали и чесали свои затылки, не веря, что совсем недавно здесь творились чудеса, и была сказка, но как оказалось с несчастливым концом. А может это был сон? И когда все проснулись, то очутились опять в своём невзрачном городке. Вся прекрасная городская инфраструктура, пока ещё имеющаяся и функционирующая, требовала колоссальных средств для нормального поддержания. Но золотой ручеёк высох, прекратив подкармливать городской бюджет.
Блеска и уровня непревзойдённых операций, производимых Филиппом Согре, так и никому не удалось достичь. Великий Дух в облике Филиппа Согре покинул прекрасное тело – клинику, и она сразу превратилась из алмаза в серое непривлекательное каменное здание. Филипп Согре показал, что без Духа, любое, даже самое совершенное материальное тело – Ничто. Филипп Согре исчез также внезапно, как и появился, оставив после себя таинственный шлейф непостижимой загадочности.
Орёл, некогда покинувший Кодорог, вновь стал прилетать. У людей опять появилось примитивное развлечение. Разглядывая орла люди, мечтали, а вдруг в их городок опять приедет волшебник.