Бетонный забор и охранный пункт остались за моей спиной. Получив пропуск, я шла через маленький парк к белому корпусу. Вот она! – Эта страшная дверь, в которую мне нужно войти! Дверь в другой мир! Я открывала ее со стесненным сердцем.
Хоспис. Место скорби и безнадежности. Место, в которое приходят доживать и умирать, – не больница, а последний приют для тех, кто оказался ненужным миру.
Направляясь сюда, я была подготовлена морально, но то, что пришлось мне увидеть, трудно сравнить даже с самым кошмарным сном.
Тяжелый запах ударил в голову. Перед глазами все поплыло. Совсем рядом раздались какие-то нечленораздельные вопли.
Множество человеческих лиц обернулось в мою сторону. Несчастных, измученных и искаженных страшным недугом лиц, которые и лицами-то можно было назвать лишь условно!
Хоспис имел психоневрологический профиль. В его стенах жили те, кого уже невозможно было вылечить и вернуть к деятельной жизни.
Я рванулась к маленькому храму, устроенному в глубине комнаты. Мне предстояло петь в нем литургию. Но решетка, отделяющая храм от служебного помещения, была еще закрыта. Я вцепилась в нее, чтобы устоять на ногах, и невероятным усилием воли пыталась подавить тошноту.
На меня надвигалась лавина человеческих тел. Странные существа неопределенного пола и возраста со всех сторон тянули ко мне руки:
– Снегурка! Снегурка пришла! Красивая! Очень красивая!
Не все несчастные умели говорить. Многие просто мычали, и старались только прикоснуться ко мне, погладить. Они целовали мой пуховик, который уже два года не был в химчистке.
Страх и жалость боролись в моей душе, но страх побеждал. Сбежать? – Немыслимо! Сорвется служба! Но вот решетка изнутри храма открывается, и я могу спрятаться от тянущихся ко мне рук и лиц. О, эти лица! Эти глаза! Эти улыбки!
– Красивая! Хорошая! Лапочка! Котенок! – летят мне вслед голоса несчастных существ. – Люблю! Люблю! Люблю!
…
Из ближайшего сугроба беру пригоршню снега и растираю им лицо. Глубоко вдыхаю морозный воздух. Господи! Какая я счастливая! Как хорошо быть здоровой и свободной! Тысяча мелочей, из которых складывается моя жизнь, вдруг обретают совершенно особый яркий смысл.
Какие же мы все счастливые! Все! Кто живет по другую сторону от той страшной двери! Мы учимся! Работаем! Дружим! Общаемся друг с другом! Путешествуем! Читаем! Развиваемся! Создаем семьи! Проявляем заботу! Строим и осуществляем планы! Наши дома и офисы комфортны! Магазины полны изобилия! А какие у нас у всех красивые лица! Господи! Как прекрасно жить!
Радость переполняет меня! Разбегаюсь и, взмахнув руками, стремительно лечу по раскатанной ледяной дорожке!
– О-па-на-а-а-а! Пришла я к режиссеру в кино сниматься… Эй, ты! Как там тебя? Красная Шапочка! Да это я тебе! Тебе! Плохо слышишь?
Грубый хохот за спиной заставил меня оглянуться.
– Джин пьешь? – из гаража вышли двое здоровенных парней, и вразвалку плелись за мной по пятам. – Ничего, научим! За такую встречу надо выпить! На брудершафт!
Растерялась я лишь на секунду. В следующее мгновенье во мне вскипела кровь воинственных амазонок. Радость трансформировалась в сильный гнев. Быстрее быстрого я слепила снежный комочек и запустила обидчику в лицо:
– Прощайся с глазом! Дальтоник! – шапка-то на мне была не красная, а лиловая.
Потом, конечно, пришлось нажать на газ. Спасла меня узенькая лазейка между гаражами. Погнавшиеся за мной бегемоты так и не смогли в нее протиснуться и только пулеметили в мой адрес ненормативной лексикой.
– Вот уроды! Подонки избалованные! Нелюди! – уже в безопасности, сидя на автобусной остановке, я все кусала от досады губы и долго не могла успокоиться.
– Стрелять бы таких! Эх! Была бы я мужчиной! А лучше бы даже не стрелять, а собрать куда-нибудь в одно место… на одну планету… пусть поживут в своем мире, с себе подобными.
Меня лихорадило от напряжения. Пока плутала за гаражами, вывалялась в сугробах. Даже в сапоги набился снег. Варежку и пояс от пальто я потеряла.
– Вот тебе и Снегурочка!
Понемногу досада моя испарилась и уступила место усталости. Подошел автобус. Я опустила руку в карман, – пусто! Телефон и проездная карта остались где-то в сугробах. Заплатить за проезд было нечем.
До сих пор для меня остается загадкой: как же я добралась до дома? Остановить попутку автостопом я уже не решалась. И без этого было слишком много волнений за одно утро.
Чувство одиночества, беспомощности и бессилия уже не причиняло мне боли. Я медленно шла пешком вдоль дороги, вслед уходящему автобусу… Грустная, измученная, опустошенная… словно погруженная в густое марево… в глубокий сон…
Очертания реальности и несбыточности размылись. Мне снился шелест ангельских крыльев, несущих покой и утешение… глаза, бездонные как тайна, вбирающие в себя человеческую боль… надмирные лики, сияющие состраданием… и отзвуки далеких голосов:
– Красивая! Хорошая! Лапочка! Котенок! Люблю! Люблю! Люблю!
© Copyright: Светлана Новомлинская, 2019