Денису Андреевичу крупно не повезло. Его угораздило оказаться в школе в тот самый момент, когда там произошла весьма пренеприятная история. Хотя сюжет до боли банален и избит: ученица десятого класса влюбилась в физрука, в дюжего двадцатипятилетнего парня из города Наволоки, что в Ивановской области. Нет, между ними не было ничего такого, парень оказался порядочным и неглупым, и интимнее объятий и держания за ручки между ними ничего не произошло. Возможно, эти бы отношения удалось сохранить в тайне вплоть до выпуска из школы, но наша девица оказалась натурой чересчур уж романтичной и, как это чаще всего бывает в таких случаях, чрезвычайно рассеянной. Она ему писала письма, и эти письма она запросто оставляла на тумбочке рядом со своей кроватью.
Уже никто, даже сама бабушка, не сможет объяснить, почему ей в тот роковой для влюблённых день приспичило заниматься уборкой и почему она начала это действо с комнаты любимой внучки, которая всегда отличалась самостоятельностью и чистоплотностью. Письмо лежало на тумбочке слишком уж вызывающе и небрежно: не упакованное в конверт и даже не перевёрнутое написанным текстом вниз. Любой бы не устоял перед соблазном… а уж тем более бабушка.
И что тут началось! Девушку обвинили в том, чего не было, даже в том, о чём она ещё несмело мечтала и надеялась, что это произойдёт…. Когда-нибудь. Наверное, всё-таки не скоро. Два часа словесной выволочки, на следующий день врачи определённой направленности, которым всё-таки удалось утихомирить пыл родителей. Однако, даже убедившись в том, что честь девушки осталась нетронутой, родители решили всеми возможными путями замарать честь образовательного учреждения, которое приютило под своей крышей их наивного ребёнка и чудище из маленького провинциального городка на Волге.
Директор здорово перетрухнул. Родители ученицы были богатыми, интеллигентными, а, самое страшное, влиятельными людьми. Поэтому ради собственной безопасности пришлось сделать так, чтоб незадачливый и, к сожалению, по уши влюблённый физрук…ушёл из школы по собственному желанию.
И в это самое время на пороге образовательного учреждения появился Денис Андреевич, новый учитель истории.
Прошло уже много лет, но историк до сих пор может практически дословно воспроизвести разговор, состоявшийся тогда в учительской:
- Вы понимаете нынешние дети они… весьма безжалостные и бесчувственные.
- Да?! – опешил молодой учитель, - Да, быть такого не может!
- Может. К сожалению, может…. А тем более у них переходный возраст, гормоны шалят. Им кажется… им кажется, что они способны любить, что их любят. Я хочу вас предупредить.
- О чём?
- Будьте осторожны. Не выдавайте детям авансы, будьте с ними предусмотрительны. Не дружите с ними, помните о том, что они, прежде всего дети, ваши подопечные. Между вами должна быть дистанция.
- А как же…
- Послушайте меня, - перебил его директор, - у нас была плохая история, учитель влюбился в десятиклассницу. Родители узнали… Девке-то всё равно, поплачет недельку-другую и найдёт себе новую любовь, а учителю, талантливому учителю, надо сказать, теперь выписали «волчий билет». Оно вам надо? Будьте с ними осторожны. Только об уроках и ни слова больше. Они могут казаться милыми, весёлыми и правильными ребятами, но, если их прижмёт, то они предадут вас, вашу дружбу и доверие при первом же удобном случае. Вы меня поняли?
- Да, я вас прекрасно понял.
Денис Андреевич не лукавил. Понятливость и нежелание перечить начальству были одними из его главнейших деловых качеств. Выйдя из учительской, он рассудил так, директор мужик основательный, варится в этом котле уже не первый десяток лет, а он… а он выпускник педагогического университета, с минимальным жизненным и нулевым педагогическим опытом. Да, и вообще, о чём ему разговаривать с этими подростками? Он здесь поставлен для того, чтобы вкладывать в их полупустые головы исторические даты, рассказывать про императоров, генералов и учёных.
Ученики, а в особенности ученицы старших классов, которых он всё-таки побаивался, первое время никак себя не проявляли: вроде, и не хулиганили, но и каких-то выдающихся результатов не показывали. «Присматриваются», - подумал про себя Денис Андреевич. А что он? А он просто вёл урок, точь-в-точь по федеральному образовательному стандарту. Каждая минута урока в его скрупулёзном и скучном плане была расписана, времени на неформальные, грозящие стать душевными, разговоры попросту не оставалось. Что Денис Андреевич мог сказать, например, о Медведевой Виктории, ученицы одиннадцатого класса «А»? Ну, например, на той неделе она получила «тройку» за самостоятельную работу, хотя ещё две недели назад, отвечая у доски на эти же самые вопросы, она продемонстрировала весьма сносные познания, которые он оценил на «четыре». И больше ничего…
За три года работы в школе он даже толком не научился их различать. Стоило кому-то из ребят поднять руку, начать отвечать, как историк отводил взгляд куда-то в сторону или пытался найти паутинку над карнизом, или что-то рассматривал на карте. В общем, он пытался всеми правдами и неправдами свести зрительный контакт к минимуму. Хотя сам себе он даже не мог объяснить, чего именно боится увидеть в глазах своих учеников…
Но всё-таки Денис Андреевич, несмотря на свой солидный статус учителя, всё-таки был молодым человеком. И, как и присуще молодым людям, старался выглядеть превосходно. Надо сказать, что любовь к красивой одежде была его второй страстью после истории. А ещё он ходил на свидания…
И вот после очередной, прошедшей с переменным успехом встречи, он возвращался домой. Было уже за полночь, девушка, которую он провожал до подъезда, жила очень далеко, поэтому пришлось припоздниться. Но выходной уже начался, Денис Андреевич уже отчётливо рисовал приятную сердцу картину: он примет горячий душ, потом закутается в тёплое одеяло и обязательно проспит до полудня.
Наверное, из-за этих чересчур приятных мыслей влюблённый историк не заметил, как за ним увязалось два мужика, которые, нагнав его в пустынном и заросшем клёном дворике, ни говоря ни слова, оглушили его «тяжёлым тупым предметом», а потом… а потом подчистую раздели и обчистили. Вместо тёплой постели Денис Андреевич лежал в трусах на грязном асфальте и в луже собственной крови…
Через несколько дней… через несколько дней на больничной тумбочке он начал находить открытки, самого разного размера. Оказалось, что у Медведевой Виктории мама работает в прокуратуре, а бабушка её соседа по парте (имя которого он не мог вспомнить, даже когда голова перестала болеть) оказалась главврачом больницы, в которую его доставил наряд «Скорой помощи». А сколько было просто писем, с самыми обыкновенными и добрыми пожеланиями!
Было больно. Было больно от того, что за три года он ничегошеньки не удосужился узнать о ребятах, которые обещали его навестить (и которые своё обещание выполнили!), которые рассказывали ему о ходе следствия над грабителями.
Его не навестила девушка (уже бывшая), директор, если и звонил, то спрашивал, когда он сможет выйти на работу, а другие учителя будто бы и забыли о его существовании. Иногда ему казалось, что его уже уволили, как того незадачливого физрука из Ивановской области, который имел неосторожность ответить взаимностью на чувства своей ученицы. Он ведь оказался практически в той же самой ситуации! Он начал вести с детьми переписки, стараясь за две недели наверстать упущенное за три года. Неужели и его ждёт увольнение по собственному желанию и «волчий билет»?
Но нет его только пожурили, мол, балда, зачем ты шлялся по улицам ночью? Так тебе за твою дурость и надо! За три года Денис Андреевич поумнел невероятно, научился-таки понимать интонации…
Жаль только, что до сих пор не может всесторонне и развёрнуто ответить на вопрос, кто же «редиска», взрослые или дети?