В эти зимние дни вспоминается наша семья: мама, папа, младший братик и я – совсем ещё маленькая, ученица начальной школы. Жили мы тогда в большой благоустроенной квартире, у нас не было только газа. Поэтому для приготовления пищи родители топили на кухне печку. После ужина, мама мыла на кухне посуду, а папа приносил с улицы дрова, из погреба мясо, картошку и другие овощи на завтрашний день.
Мы с братом занимались уроками в своей комнате. Закончив приготовления и уборку на кухне, мама садилась за большие пяльцы строчить или вышивать. В то время у нас было много строчёных и вышитых вещей, наверное, так было модно и красиво. Я помню, как все, кто приходил к нам, восхищались маминой работой. Это было её любимое занятие, которому она отдавала каждую свободную минутку.
Приготовив уроки, я наводила порядок на столе и этажерке – всё укладывала на свои места.
Рядом с мамой мне всегда было тепло и уютно, я любила смотреть, как она работает. В такие моменты просила её спеть. У мамы был прекрасный голос, и песен она знала много. Мне было особенно интересно слушать старинные песни, которых я не знала.
К сожалению, сейчас почти их не помню, знаю лишь о том, что в каждой была какая – то неразделённая любовь, трагическая история. Этих песен позже я никогда не слышала, наверное, это были какие – то деревенские, сложенные народом, песни. Теперь жалею, что не записала слова, и они остались в далёком прошлом.
Став взрослой, я пыталась найти их в репертуаре великой русской певицы Надежды Плевицкой, но нет. Узнавая лишь некоторые мотивы, полностью маминых песен так и не услышала, а может, и не узнала, ведь столько лет уже прошло...
Мама знала много других песен, обожала Людмилу Зыкину, Ольгу Воронец, Екатерину Шаврину и других. С удовольствием пела их песни. Как - то по – особому, звучали в её исполнении знакомые и любимые «Течёт река Волга», «На побывку едет молодой моряк», «Волга – реченька глубока» и другие. Она пела душой, и это было заметно, всегда сожалела, что в молодости не пришлось учиться пению, она очень хотела.
Мама старалась приучить меня к пению, при этом возмущалась, почему я не пою.
- Петь надо обязательно, красивых песен так много! – говорила она. – В нашем роду голоса у всех сильные, и все пели!
У меня не получалось петь так хорошо, как мама, поэтому я стеснялась, хотя иногда и подхватывала тоненьким голоском «По Муромской дорожке», «Куда бежишь, тропинка милая», «Оренбургский пуховый платок» и другие её и мои любимые песни.
Холодным зимним вечером, когда за окном завывала вьюга, рядом с мамой мне было тепло и уютно.