Кто сможет понять меня?
Кому нужны проблемы, моя изуродованная душа и надорванное сердце?
Кому нужна моя боль и страдание, ведь я не живу, а мучаюсь, большее мне не дано.
Господи, хоть бы не заболеть, дочке всего то будет четыре, что, если в своей депрессии совсем себя потеряю. Кому она нужна кроме меня. Юля ее по - другому и не называет как - Конотопчик.
Встретили Новый Год 2019 на Хрещатике у фонтана. С Софиевской площади, где установили главную елку страны сбежали, сил больше не было у нас обоих там находиться. Украинская помойка, эта площадь. Два часа толклись в толпах народа, среди пьяных морд, и чувства того, что и воздух здесь весь пропитался кислым запахом шампанского. Везде разливают Глинтвейн, какой хочешь и за ним стоят очереди. Азербайджанцы жарят баранину на огромных сковородах и крутят свою музыку на всю катушку. Иностранцев на площади больше, чем украинцев: сирийцы, ливийцы, американцы, поляки, афроамериканцы, азербайджанцы…. Наши все в хлам пьяные, в какое лицо ни взгляну, пустые глаза и тупое выражение, лица вообще без выражения. Над Софиевской площадью гордо возвышается Хайят, охрана вся на улице, не пускают в дорогой мир внутри, случайных посторонних, с другой стороны, Главное Полицейское управление города. И все это безобразие творится у стен Софии Киевской и Десятинной церкви. Просто нет слов.
На сцене площади звучит концерт классической музыки, ловко взмахивает дирижер своей палочкой управляя оркестром. Господи, для кого вся эта музыка, для этого интернационального кривляющегося сброда шатающегося внизу.
Что мы тут делаем? Идея была проста, найти Деда Мороза чтобы подарил Аринке купленный заранее подарок. И вот второй час ищем этот позабытый всеми персонаж из сказки. Ан нет его, полно мальчиков в колпаках. В толпе натыкаемся на женщину, продающую красные колпаки, говорит- вообще непонятно, где они все подевались, видела там одного у входа, был, может уже куда ушел. О снегурочке и морозко речь вообще не идет.
Этого единственного псевдо - Деда Мороза, мы там и нашли у входа, говорю нужно маленькой девочке подарочек вручить. Отблагодарил полтинником, хоть один Слава Богу вышел. Наверное, Деды Морозы в нашей стране такая же черная чума, как и все русское. Идиотизм украинского марева в бреду.
Арина, довольная что мы нашли Деда Мороза, и Plаy Dohe то, что нужно, несет коробку перед собой, крепко держит. До Нового Года ровно пол часа. Спустились на Хрещатик, а тут уже и время бить часам Новый Год. Никого вокруг, я и Арина, спешно открывал на последней секунде ни в какую не желающую открываться пробку Шампанского.
Чего хочу, мысли все в разброс. Встретить следующий год не в этой стране, не так, не здесь. Не одни. Семью уже и не прошу, какая тут уж семья, она больше мне не светит.
Понимаю, что просьбы мои пусты и невыполнимы. Понимаю, что пытаюсь удержаться, собираю себя из осколков.
Дальше, шаурма, единственные в маршрутке, и длинный одинокий путь через всю территорию НАУ. Туда, где идеальные стены. Нигде ни души, пустота вокруг, да и не нужен нам никто. Телефон в этом году предательски молчит, даже Юля не позвонила. Я и Конотопчик, вдвоем в этом жестоком мире, в Новогоднюю ночь впервые одни.
Арина все лепила и мороженое и кексики, печеньки. Классная, все-таки, игрушка этот Play Dohe. Я, допивая шампанское, переключал каналы плазмы, пытаясь найти хоть что – ни будь приличное, еле нашел. Украинские каналы в Новогоднюю ночь порадовать ничем не могут. Стареющий, но упорно молодящийся, погрузневший Козловский, Злата Огневич взрастившая на депутатских хлебах толстые ляжки, дурачок Дзидзйо со своей провокационной песней, рассказывающей о том, как он едет в маршрутке и матерится с припевом Владимирский Централ – тра тра тра тра тратрал. Сразу понятно, за что получил по уху возле телевизионной башни. Вот уж молодцы ребята что наклепали, хотя мало, мало дали. Нашел - таки российский огонек с Меладзе, Брежневой и Нагиевым.
Уснули почти сразу и снова мне снишься ты, как наваждение преследуя и растлевая, а в окна уже льется свет, начало пятого утра.
н