Сборник 9. Прои Авторов, участвующих в обеих номин

Журнал №1. «Семейные истории Авторов Сайта «Проза.ру»
Сборник №9. Произведения Авторов, участвующих  в обеих номинациях (по алфавиту «К-М») (10 Авторов)

СОДЕРЖАНИЕ

№ позиции/Автор/Произведение

1.1 Виктор Кармалитов  «Белая лошадь»
1.2 Виктор Кармалитов  «Мороз. Рассказ»
2.1 Владимир Кожин 3  «Вспоминая моих дедов»
2.2 Владимир Кожин 3  «Образованность или ученость?»
3.1  Евгения Козачок  «Кто дорог сердцу - помню!»
3.2 Евгения Козачок  «Наша бабулечка родная»
4.1 Анатолий Комаристов  «Две бабушки»
4.2 Анатолий Комаристов  «Старший брат»
5.1 Екатерина Краснова3  «Умей сказать Нет!»
5.2 Екатерина Краснова3  «Мама»
6.1 Мария Купчинова  «Бабушка»
6.2 Мария Купчинова   «Мой дом. Интермеццо. Пазл»
7.1 Владимир Мальцевъ  «О Бабушке»
7.2 Владимир Мальцевъ   «Лучшая в мире мама»
8.1 Олег Маляренко   «Бабушкина корова Фиалка»
8.2 Олег Маляренко    «Жизнь длиной три века»
9.1 Вера Мартиросян  «Первая любовь. Посвящается дедушке и бабушке»
9.2 Вера Мартиросян  «Двойняшки»
10.1 Ольга Меньшикова 3  «Баба Женя»
10.2 Ольга Меньшикова 3  «Я твоё эхо»

ПРОИЗВЕДЕНИЯ

№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение

1.1 Виктор Кармалитов  http://www.proza.ru/2018/11/19/1542
Номинант в основной номинации конкурса

«Белая лошадь»

  Мне стыдно! Сегодня был на кладбище. Проведывал могилки близких родственников. Потом хотел проведать могилку бабушки. И, не нашёл. Ходил, смотрел, искал наклоненную берёзу и, не нашёл. Так и ушёл ни с чем.
   Ушёл с грузом на душе, память помнит, а найти не может.

   Бабушка родилась в 1904 году. Украинка. Вышла замуж за русского мужика, моего деда, Григория Ивановича. Родила ему четырёх дочерей и сына, моего отца Алексея Григорьевича. Жила где-то на Украине с дедом, вспоминала, что у них был очень хороший дом, хозяйство, коровы, лошади, овцы, куры.
   Деда в тридцатые посчитали кулаком. Пришли, забрали коров, лошадей, овец, когда он был на покосе. Жена с детьми ничего сделать не смогла. Когда муж вернулся с покоса, рассказала ему, что пришли с ружьями люди и, забрали всё.
   Муж переживал очень. Как, так? Своим трудом наживал хозяйство! Ладно, заключил он, всё отдам, но лошадь белую пусть вернут! Любил он очень эту лошадь! С тем и пошёл к председателю колхоза. Где ему отказали и, пригрозили, мол будешь противиться новой власти, жизнь потеряешь.
   Горевал дед, не знал, что делать? Вечером, выпив горилки, расчувствовавшись, пошёл на скотный двор колхоза и, тайком забрал свою белую лошадь!
   Утром следующего дня, пришли люди с ружьями домой к деду. Их не испугали крики ребятишек и женщины, они арестовали Григория Ивановича за хищение государственного имущества.
   Спустя месяцы, жена Григория Ивановича родила сына! Это был мой отец.
 С сыном на руках и, четырьмя дочерьми, Верой, Нюрой, Машей, Таней, она пошла проведать в местной тюрьме своего мужа и, показать ему сына!
   За колючей проволокой держали заключённых. Бабушка с детьми подошла как можно близко к двойному ограждению места заключения.
   - Гриша у тебя сын родился! - Кричала бедная женщина сквозь колючки металла. Она искренне хотела обрадовать мужа. Он так желал сына! Четыре дочки подряд а, наследника нет! И, вот свершилось!
   Толпа заключённых за колючей проволокой роптала, суетилась, кричала, ко многим в тот день пришли родственники.
   - Уезжай, Лена! Уезжай от сюда! Житья здесь не будет! Спасибо, за сына, родная! Береги его! И, уезжай! Продай всё! Не сможешь, брось! Только уезжай! Обещай мне, что выполнишь мой наказ? -
   Бабушка пообещала и, выполнила.
Только спустя годы, она узнала, что всех этих заключённых, на следующий день расстреляли.
    Мне стыдно. Я не знаю ничего о своём дедушке. Кроме того, что он очень любил белую лошадь.

1.2 Виктор Кармалитов  http://www.proza.ru/2014/03/29/1159

«Мороз»

Зима. Мороз минус двадцать. Весь в снегу, разгоряченный, я забегаю в избу. На пороге меня встречает бабушка.
-"Бабушка, бабушка, - кричу я, - мы в царь-горы играли!" - Около дома была гора и, мы, мальчишки, боролись за её вершину.
 -"Стой! Ты весь в снегу." - Меня остановила бабушка. Взяла веник и стала отряхивать у крыльца. Отряхнув меня, она дала мне ключ и попросила сбегать в сарай за дровами.
 -"Раз ты уже одет, принеси дров!" - Сказала она. Сарай был рядом с домом. Мне предстояло пробежать десять метров, открыть замок и, принести дров. Я делал это много раз... . С замком пришлось повозиться. Вставив ключ, механизм замка не желал поворачиваться. Я вынул ключ и стал отогревать его своим дыханием. Благо, замок был не так высоко на двери сарая. Я легко справился с этой трудностью. Замок открылся. Я машинально вынул его из петель и не найдя места для замка, сунул его себе в рот!
 -"Оп-п-па! Попался малыш!" - Наверное, так сказал-бы замок, приклеив к своей металлической дужке мой язык и губы.
 -"Бабушка, бабушка, я влип!" - Заревев подумал я. Слёзы покатились из глаз. Губы мгновенно распухли, не говоря уже о языке. Какие там дрова...? Замок был такой тяжёлый и так крепко схватил меня морозом, что я держа его двумя руками побежал домой в избу.
 -"Ай! Ой! Только не рви! Только ничего не делай! Ай!" - Запричитала бабушка. Она быстро взяла тазик с тёплой водой. Велела мне наклониться над ним. Бабушка поливала мне рот тёплой водой. Я ревел, держал замок. И, замок сам отпустил и губы, и язык. Когда замок оказался в руках у бабушки, она осмотрела мои распухшие губы и язык и, сделала вывод: - "Ну, ничего страшного, что же ты, внучек, всё в рот берёшь?" -
 -" М-м-мы-мы, мы-мы... ," - промычал захлёбываясь слезами я. И засмеялся, преодолевая боль и жжение.
 -"Знаю, вы в царь-горы играли!" - Засмеялась теперь бабушка.
   Уже потом, я рассказывал ей, что мне не было больно так, и обидно, даже тогда, когда мне заехали снежком в лоб. А этот замок? Ох, уж этот замок... !
 -"Бабушка, просто, в него вселился мороз и, дал мне в нос!" -

                Конец.

2.1 Владимир Кожин 3  http://www.proza.ru/2018/11/24/228
Номинант в основной номинации конкурса

«Вспоминая моих дедов»

                Никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки (Р. Брэдбери)

        Многие из нас уже стали бабушками и дедушками. Повезло не только нам, но нашим внукам, которые смогли с нами пообщаться.  А мне удалось увидеть только одну свою бабушку по отцу, остальные не пережили трудные годы голода и войны. Почти не осталось их фотографий.
        Моя бабушка Клавдия Васильевна, была старше моего деда Ивана Михайловича. Он женился в 18 лет, его родители рано умерли, оставив детей сиротами, говорили, что отравились беленой. Деду одному было трудно растить двух малолетних сестер. Посоветовали ему жениться, недалеко жила хорошая работящая девушка на выданье.  У них родилось четверо детей. Дед умер очень рано во время голода в Поволжье, ему было около 40 лет. Бабушка в деревне не могла прокормить своих четверых детей и двух сестер мужа, они отправились за лучшей долей в Ленинград. Устроилась работать нянечкой в госпиталь, бралась за любую работу, и, хоть жили очень бедно, уже не голодали как прежде. Она была верующей, честной, спокойной, доброй женщиной. Ее любили все, кто знал, и больные, и врачи.
       Когда мне было года 4-5, мы ездили на бабушкину родину в Костромскую область в деревню Личинино. Что-то об этом рассказывала мать, что-то и я помню. Остановились в бревенчатом доме у бабушкиной сестры, которую она называла Нюшей. Однажды бабушка взяла топор и куда-то пошла. Принесла небольшую зеленую сосенку. Стала состругивать какие-то белые полоски со ствола. Стоял приятный запах свежей сосны.  Вероятно, она срезала тонкие слои луба (это то, что под корой).  Она дала эти полоски нам с сестрой и сказала: «Поешьте, это очень полезно». Я попробовал, они показались мягкими и вкусными. Больше никогда я такое не ел. Вероятно, так в их деревне в голодные времена компенсировали весной витамины и свежую зелень. Может такая еда и помогала им выживать в голод. Тогда по продразверстке хлеб у населения изымали.

        Говорили мы с бабушкой о многом: о школе, о деревне, о том, как она растила детей, о Боге. Она была очень позитивным человеком, никогда не роптала, ни о ком не говорила плохо. Когда заходила речь о Боге, не спорила, только замолкала, слушая мою атеистическую пропаганду. Ведь мы - дети гордились, что первый спутник запустили, а я был пионером и даже звеньевым в классе. Поговорив, бабушка отворачивалась и тихо говорила: «Прости его, Господи».
        Даже во время активной борьбы с религией бабушка оставалась глубоко верующим человеком, ходила в церковь, иногда брала с собой меня. Я помню в свои 5-6 лет, как мне нравилось принимать причастие - очень все казалось вкусным. Она никогда не говорила, что во время поста ей многого есть нельзя, просто отказывалась садиться за стол со всеми, говорила, что сыта.
        Чудом сохранилось единственное фото, где мои молодые бабушка и дедушка сняты с друзьями. Фотография потрепанная, некоторые детали трудно различимы, но для меня она бесценна. Жена сказала, что я похож на деда. И я вглядываюсь в его единственное фото и чувствую что-то близкое, родное. Какая-то часть его сохранилась и во мне. Что ж, гены есть гены.

2.2 Владимир Кожин 3  http://www.proza.ru/2014/12/05/1732

«Образованность или ученость?»

       Моя бабушка, Клавдия Васильевна, была женщина не очень образованная в светском понимании, она окончила 2 класса церковно-приходской школы. Когда я - пятиклассник пытался читать ей атеистические лекции про спутники, которые летают по небу и Бога там не видят, она не спорила, только вздыхала и говорила: «Прости его Господи». Была она очень добрая и терпеливая.
       В моем раннем детстве мы вместе жили в Ленинграде. Бабушка водила меня в церковь. Я помню, как мне нравилось принимать причастие - очень казалось вкусным. Еще я помню, что в ее доме было много икон. Она их называла образАми. Были и очень старинные. Одна была деревянная с поврежденным огнем нижним углом. На ней был образ Божьей Матери. Бабушка рассказывала историю, что эту икону вытащили из огня во времена нашествия татаро-монголов. Тогда я уже был студентом и понимал, что такие иконы представляют немалую культурную и историческую ценность, поэтому спросил, кому же они останутся, когда бабушки не станет. Она ответила, что получила образа после смерти подруг-старушек, об ее иконах так же потом позаботятся. Так и получилось. После смерти бабушки и последней из ее дочерей, моей тети, иконы наследовали их верующие подруги. Об этом написала нам одна их наших родственниц после смерти тети, а также добавила, что родство по духу ближе, чем родство по крови.
       Недавно в церкви отец Андрей в своей проповеди коснулся темы образования. Меня эта тема заинтересовала, раньше я не задумывался, что образованность и ученость могут быть разными вещами. Образованность, как сказал отец Андрей, и само слово образование произошло от греческого слова образ - икона.  Быть образованным - это значит соответствовать образу, стремиться к святости, запечатленной на иконе. Мне сразу вспомнилось, что моя бабушка называла иконы образАми. Степень образованности - это сколько в образе человека заключено от Бога. Оказывается, многие святые, представляющие собой высшую степень образованности, не были высокограмотными. Были даже такие, что не умели читать и писать. Но к образованным людям тянутся другие, как растения тянутся к свету. Они не идут на поводу у страстей, им чужды человеческие недостатки и моральные слабости, они несут свет добра каждому, кто в нем нуждается, способны жертвовать ради других. Этим людям доверяют самое сокровенное, многие стремятся обратиться к ним за советами и наставлениями.
       По словам отца Андрея каждый человек при рождении получает Божий дар. Дар включает определенные качества, таланты, способности, которые в будущем проявятся. В этом смысле новорожденный ребенок совсем не «белый лист», как часто говорят. Как выяснить, какой в ребенке Божий дар? Обычно это чувствуют родители и учителя, ведь склонности, способности, таланты видны еще в детстве, хотя ребенок может этого не понимать. Без особенных  стараний он вдруг оказывается одним из лучших в классе по математике или литературе, или рисунки его всем нравятся, или лучше всех поет, танцует... А кто-то стал самым авторитетным в группе, классе, детском саду, все хотят с ним играть, дружить…
       Вопрос, часто задаваемый ребенку, кем ты хочешь быть, не поможет выявить способности. Я решил задать подобный вопрос моей внучке, которой еще нет 4-х лет. Чтоб ей было понятнее спросил: “А что ты любишь делать больше всего?” Она сразу ответила: “Наводить красоту!” Мне ответ понравился, но оказалось, пока я размышлял на эту тему, она успела украсить - обклеить стикерами-наклейками весь стол, да так, что я потом полчаса с трудом их отдирал. Я понял, что ее ответ  был продиктован моментом. Когда еще через полчаса я задал этот же вопрос снова, она уже ответила: “Играть в куклы”.  Еще через какое-то время: “Плавать в бассейне”. Дети живут здесь и сейчас, не анализируя и не обобщая. Разобраться, в чем их Божий дар – задача взрослых.
       После службы я подошел к священнику, и мы побеседовали на эту тему.  Начал разговор со слов знаменитого ученого Петра Капицы, что человеку надо заниматься тем, что у него получается лучше. Отец Андрей согласился, что это следование Божьему дару. То есть заложенные способности позволяют делать свое дело хорошо, без больших напряжений и даже с удовольствием. И если человек усердно накапливает знания, навыки, он в результате достигает высот в своем деле.  Возможно, он становится умнее, опытнее, разносторонне грамотнее, но это не означает, что он стал образованнее в понимании церкви.
       В мире много высоко-культурных людей, обучившихся многим наукам. Некоторых  можно даже назвать ходячими энциклопедиями. Они обладают большим авторитетом и не только среди ближайшего своего окружения. Но среди них могут встречаться непорядочные, злые, завистливые, и вообще, плохие люди, поэтому церковь никогда их не назовет образованными.  Конечно, грамотные специалисты, ученые могут быть и образованными в широком понимании этого слова. Мне приводили пример известного ученого-биолога, который одновременно был не только глубоко верующим человеком, но и имел высокий церковный сан епископа.
       Я задумался над тем, кого бы я мог причислить к образованным людям в таком понимании. Пожалуй, немало людей из своего окружения. Не только таких, как моя давно ушедшая бабушка. Многих своих знакомых, пусть и не религиозных, редко посещающих церковь. Во всяком случае моих друзей по чистоте души, совестливости и благородству можно отнести к образованным.
       Размышляя об этом во время службы в церкви, мне вспомнился человек, недавно ушедший от нас. Звали его Владимир Клементьевич. Когда я только начал работать, он был руководителем нашей группы.  Он мне нравился: добросовестный, рассудительный, порядочный. Уважительно относился ко всем, начиная от молодого рабочего, студента и заканчивая академиком. Меня - молодого специалиста, он как-то попросил провести лабораторные работы у студентов. Видимо, у меня получилось неплохо, и это стало моим постоянным еженедельным занятием. Не было проблем, все делалось в рабочее время. Через несколько месяцев он принес мне деньги - примерно мою зарплату за месяц. Моя жена была в декрете, и я, конечно, обрадовался, но спросил: “За что”? Он ответил: “За лабораторные работы”. Официально он был руководителем этих лабораторных работ, он и получал деньги. При этом он извинился, что с части этих денег он оплатил партийные взносы. В советские времена с этим было очень строго, строже чем сейчас платить налоги.  Я обрадовался, но не сильно удивился. Удивился я позже, когда поговорил с другими своими однокурсниками, которые как и я проводили лабораторные работы в своих лабораториях. Скорее удивились они, когда я им рассказал, что получил деньги. Им никто не предложил ни копейки. Так что и в те наши комсомольские безбожные времена встречались люди с честью и совестью, такие, которых батюшка называет образованными. Не случайно с этим человеком я поддерживал связь всю жизнь и, когда он собрался на пенсию, предложил ему поработать уже в нашей лаборатории. Еще несколько лет мы трудились вместе.  Позже по состоянию здоровья он все же ушел на пенсию, и нам его явно не хватало.
       Мне скажут, образование, просвещение, обучение – ведь смысл этих слов во многом совпадает. К чему спорить о терминологии? Согласен, что здесь может быть множество мнений, думаю есть и основание для дискуссий, но я делюсь только своими впечатлениями и мыслями об услышанном в храме.
       В беседе с батюшкой я задал вопрос, откуда же появляются злость, зависть, жестокость, склонность к преступлениям и другие пороки? Даже в детях? Я привожу своему внуку примеры: в школе все имеют примерно одинаковые условия и возможности  учиться и развиваться. Но потом кто-то становится образованным, нужным людям, хорошим специалистом,  успешным человеком, а кто-то преступником, сидит в тюрьме.
       - На все воля Божья, - был ответ.
       - Но почему дети должны страдать, может они расплачиваются за грехи родителей?
       - Нет - был ответ, - в Новом Завете есть про это. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей.
       - Но если родители конченые алкоголики, наркоманы и дети пошли по такому пути? Гены такие?
        Ответ я понял примерно так: если родители погрязли в неисповедимом грехе  (непостижимом нашему уму), не раскаялись, то в момент зачатия ребенку могут передаться негативные черты. Ведь Божий дар передается именно в момент зачатия. По научному, вероятно, многое передается  на генетическом уровне.
       Но уж если вы получили Божий Дар, вы обязаны им правильно распорядиться. Нельзя считать, что набор талантов и способностей, которыми мы все наделены от рождения, ни к чему нас не обязывает. Ведь Божий Дар может нас и покинуть. А что придет на смену?  Человек может стать успешным, уважаемым в обществе. И вдруг в нем замечают проявление нетерпимости к чужому мнению, надменность, пренебрежение отношениями со старыми друзьями, возможно, не столь успешными. А ведь “Гордыня” - это самый серьезный из семи смертных грехов, не сравнить же его с “Чревоугодием”.
       Размышляя об этом, я опять с благодарностью вспомнил свою бабушку. Все же это был образованный человек. К сожалению, своего деда Ивана Михайловича, так же как  бабушку по материнской линии Варвару Ивановну и дедушку Василия Андреевича я никогда не видел.  Дед Иван рано умер во время голода в Поволжье, родители матери погибли во время блокады в Ленинграде. Я подумал: ведь мои бабушки и дедушки в то нелегкое время родили и воспитали достойных детей. Многое от них передалось и моим родителям, хотя они не были религиозными, как бабушка. Но и активными атеистами никогда не были. Всегда старались жить по совести. Мы – их продолжение, тоже стараемся так жить, хотя Бог нам всем судья. А главная моя мечта, чтоб наша дочь, наши внуки прожили свои жизни достойно, стали образованными людьми. Помоги Бог!

3.1  Евгения Козачок  http://www.proza.ru/2018/11/28/1111
Лауреат конкурса в основной номинации
Специальный Приз №13 «За более 70 рецензий в сумме основной  и внеконкурсной номинаций»
 
«Кто дорог сердцу - помню!»

Мамочка родная, с одной клеточки моего зарождения мы были связаны с тобой пуповиной, а позже после моего рождения незримой душевной нитью. Как и ты со своей мамой – моей бабушкой. Мы втроём были одним целым. Я родилась в доме, где приняла меня бабушка Таня, соседка, во время твоего обеденного перерыва. Этот дом – наша колыбель, куда съезжалась вся наша родня за советами как к главным членам семьи. Мы втроём были старшими – бабушка, мама - её старшая дочь, и я – старшая внучка. Мы чувствовали мысли, боль, радость друг друга. Вы знали, когда мне плохо, невыносимо больно. Звонили, успокаивали. Расстояний между нами не существовало. Мы постоянно испытывали потребность друг в друге, как и в детстве, когда вы обе не спали ночами, оберегая мой сон. Кормили, лечили, первым словам и шагам меня научили ... Любили, жалели, бабушка молитву к Богу о моём здравии и счастливой жизни читала. Каждая моя слезинка, разбитое колено или нос открывались в вашем сердце раной и надолго.
Когда училась в институте, помогали, чем и как только могли, не слушая меня, что получаю стипендию и присылать денег не надо, так как жили мы больше чем скромно. Ожидали вдвоём меня на каникулы, праздники и нежные, мудрые письма писали. В каждом вашем слове была любовь и забота. И я в любой удобный момент мчалась к вам, чтобы увидеть, обнять, погладить ваши натруженные руки. Как мне хотелось поменяться с вами местами, оградить от бед, унять вашу боль, чтобы вы от души смеялась. Я готова была в лепёшку расшибиться, чтобы вы счастливыми были, отдать всё, что имела, чтобы продлить вашу жизнь. Я не представляла свою жизнь без вас потому, что вы моя жизнь! Вы – мои бабушка и мама!
Теперь, с вершины прожитых лет, хочется сказать вам: «Простите родные мои, простите, что не смогла продлить вашу жизнь. Простите за всё: бессонные ночи, каждую морщинку на вашем лице, каждую слезинку, что по моей вине упала с ваших глаз, за мою боль, которая болела вам сильнее, чем мне потому, что у меня болели колено или пальчик, а у вас сердце. Сколько же этой боли было на вашем веку! Знаю, мои дорогие, что сейчас я не дозовусь, не докричусь к вам в иной мир, но всё равно простите за то, что не досказала, что может быть не так сильно, как вы меня, любила или не дай Бог, нечаянно чем-то обидела. Простите!
Как жаль, что вы не порадовались рождению теперь уже и моих внуков. Это вы, мамочка и бабушка, научили меня любить преданно и беззаветно. Мой муж, ваши внуки, правнуки и праправнуки любят вас так же, как и я, потому что все мы связаны одной незримой нитью  любви друг к другу и светлой памяти о вас. Мамочка, ты подарила мне жизнь, а вдвоём с бабушкой подарили мне счастье - жить и любить то, чем дорожили вы. Я продолжаю жить в нашем селе, где прожили вы свою жизнь.
К сожалению, я не могу выразить словами ту свою большую любовь к бабушке и маме, неугасающую боль от невосполнимой утраты дорогих мне людей, которые навсегда останутся в моём сердце.

3.2 Евгения Козачок http://www.proza.ru/2018/11/17/203
5 место во внеконкурсной номинации
Специальный Приз №1 «ЗА первую заявку в конкурсе «Внеконкурсных произведений»
Специальный Приз №6  «За более 20 рецензий  на конкурсе «Внеконкурсных работ»
 
«Наша бабулечка родная»

Наша бабушка – Ильина ( в девичестве Овчаренко), Полина Григорьевна  родилась в 1898 году в Каховке, куда прислали из Полтавской области её отца каменщика на строительство города, который возводился на месте прежней турецкой крепости Ислам-Кермен русским полковником Л.М.Куликовским и назван он был  «Каховка» - в честь известных русских военнослужащих, братьев: Николая и Василия Каховских, которые владели городом до 1879 года.

Полюшка была третьей дочерью в многодетной семье. Восемь сестёр появились ещё после неё в семье Григория Овчаренко, а он всё ждал рождения сына – помощника себе и мечтал, что научит его своему мастерству. И сын таки родился. Последним в их семье. Но не оправдал надежды отца – стал лётчиком.  Сложно было  одному кормильцу в доме  одеть и накормить столько человек, и Григорий старался выдавать девиц замуж, как только они достигали восемнадцати лет. Поленьке не было ещё и восемнадцати, когда он в один из воскресных дней поехал к бывшему своему компаньону Ильину Василию в село Сарабулат (ныне Новотроицкое), которое находилось в ста километрах от  дома, чтобы договориться с ним о женитьбе его сына Михаила, девятнадцати лет, на Полине.
Григорий и Василий  быстро согласовали дату венчания детей. Ничего не сказав ни Полине, ни Михаилу через месяц  взяли их под белы рученьки и привели в сельскую церквушку - скрепить союз. Здесь молодые люди и увидели впервые друг друга.

Полина заплакала от обиды, что тятенька даже не предупредил её о замужестве, а только и сказал: «Поедем в гости к  Василию», - которого она не видела и не знала. Миша ей понравился. Выше среднего роста, с серыми большими глазами и чёрными кудрявыми волосами. Когда отец подвёл Полю к Михаилу, то он, в знак приветствия, чуть наклонил голову и тут же отвернулся. Как позже сказал ей, был зол на отца. Тот только в церкви объяснил причину зачем их привели в святую обитель.
  Молодые люди не успели опомниться от такой новости, как их уже обвенчали. Из родственников со стороны невесты был только отец. А со стороны жениха из церкви к свадебному столу пришло более двадцати человек. Полюшка по дороге к дому заметила, что муж её прихрамывает на левую ногу. Не придала значения такому  факту. Её волновала ночь после застолья и дальнейшая жизнь  в незнакомом селе и тоже очень большой семье.

Напрасно она волновалась первую ночь. Миша не пришёл к ней ночью и в последующие десять дней тоже, пока родители его не отругали и силой привели к жене в комнатушку, где поместились только кровать и стул. Зато это была их комната!  Поля стеснялась с Мишей даже говорить, не то что поцеловаться, а он, как позже признался, помимо всего, стеснялся ещё и своей врождённой хромоты.

Но жизнь, есть жизнь... Постепенно Полюшка и Миша привыкли друг к другу сильнее, чем сами этого ожидали. Вскоре уж один без другого никуда даже со двора не выходили. Миша  умным и грамотным  был. За несколько лет перед войной поставили его помощником председателя колхоза. Полина трудилась на общих работа, рожала один за другим деток. Первой на свет появилась в 1917 году дочь Надя (моя мама). За ней, через  год, сын Володя, потом два мальчика двойняшки – мало похожие друг на друга. Появились на свет и две сестрички-близняшки – одинаковые,  как два зёрнышка. Двойняшек приняла повитуха в доме, а вот сестриц пришлось на сенокосе женщинам принимать.  «Столько боязни было, что они не выживут, родившись в поле, -  рассказывала бабушка, но Бог миловал. Женщины сняли свои нижние кофты, не так  сильно припорошенные пылью, и сами приняли Валю и Нину в свои руки, истратив весь дневной запас воды на младенцев. Кума Татьяна самая быстрая из нас побежала в село за Михаилом, чтобы приехал забрать жену и дочек домой.
Переполоху-то сколько было в доме. Мыслимое ли дело без повитухи, да ещё в поле девочек родить!
 После ещё появилось две девочки погодки - Вера и Аня. За ними родился Коля, который решил последовать примеру сестёр близняшек и в поле явиться на свет божий. В этот раз бабоньки не растерялись, быстро приняли его в свои руки и нарекли «Николаем». Лидия у Полины и Михаила родилась последней.

… В войну забрали воевать сыновей и Михаила, не взирая на его хромоту. В доме остались только женщины во главе с бабушкой. О годах войны не любили вспоминать – ибо это был такой страшный период в жизни людей, который  как огромный монстр уничтожил  миллионы человеческих жизней. В эту войну подорвались на бомбе  близнецы: Валя, Нина и ещё трое соседских ребятишек.

После войны из десяти детей осталось только четверо – Надя, Вера, Аня и Лида. Похоронку получили только на дедушку. Четверых сыновей бабушка ждала всю жизнь. И только в 1963 году неожиданно пришло письмо, с сообщением, что Ильин Владимир Михайлович, такого-то года рождения похоронен в братской могиле под Волгоградом, Поехали всей семьёй. Около могилы стела с именами захороненных, чистенько, много  насажено цветов. Поклонились  погибшим, поблагодарили добрых людей, чтущих воинов. Бабушка взяла в платочек земли с могилы и берегла её около Святого образа до самых последних дней своей жизни.

Почти не болела. В больнице за свою жизнь была только дважды - не больше недели. Позже рассказывала, что на курорте побывала, где кормили, поили и спать днём велели. Без работы уставала.

Бабушка так вкусно всё готовила, что за уши оттащить было невозможно. Её пирожки, хлеб, картофельные котлеты с томатной приправой и зеленью славились на всё наше село. На выставки только бабушка пекла каравай. Однажды один каравай вырос в печке до таких размеров, что пришлось разбирать кирпичи, чтобы вытащить его невредимым.

Никогда ни на кого она не кричала, быстро решала все жизненные проблемы и дочерей наставляла быть спокойными и рассудительными.
Нас внуков и правнуков любила неимоверно. К ней на лето съезжались и приходили все, игнорируя отдых на море. 

И где бы далеко не был каждый из нас, на день рождения бабушки являлись все непременно, как  при жизни, так и после её смерти. Ушла бабушка от нас в Мир иной на девяносто восьмом году жизни - тихо, никого не беспокоя. Просто утром не проснулась. 

В нашей большой семье – растут две Полины – внучка и праправнучка. У каждого из нас есть  фотографии, на которых бабушка в окружении детей, внуков  или праправнуков. Светлая память о нашем любимом человеке, бабушке Полине, прожившей долгую, трудную, в то же время счастливую жизнь, осталась в наших сердцах.  А прожила долго потому, что была окружена любовью и уважением.

 На свое девяностолетие она сказала нам: «Дети, внуки, правнуки, праправнуки мои дорогие, чтобы не случилось в вашей жизни, никогда не теряйте веру в себя,  в лучшее, в любовь, добро, живите дружно и будете такими же счастливыми, как я. Я верю в вас».
 Мы помним заветы нашей бабушки, и храним светлую память о ней. Она всегда будет в наших сердцах!

4.1 Анатолий Комаристов  http://www.proza.ru/2018/11/20/570

«Две бабушки»               

                Бабушка Мария

Родители отца жили в Белогорье. Так называлась окраина города у подножия Белой Горы.
 
В хатке «мазанке» c земляным полом была небольшая комната с низким потолком и  крохотная кухня.
 
Мы с сестрой часто ходили к ним. Бабушка, её звали Мария (отчество не помню), любила нас. Она сама и её дочери — наши тёти — были глубоко верующими людьми.
 
Я хорошо помню большие красивые иконы, украшенные вышитыми белыми полотенцами и цветами. На самой большой иконе с блестящим окладом была изображена Божия Матерь. Перед иконой всегда горела лампадка.
 
Бабушка приобщала нас с сестрой к религии. Она учила нас, как надо правильно молиться, осенять себя крестным знамением, читать простую молитву.
Причем делала это она как-то просто, спокойно, не навязчиво, а мы с сестрой воспринимали эту науку, как игру.

Потом бабушка открывала старый сундук и доставала оттуда красивую коробочку, где была дощечка с двумя окулярами. Перед окулярами была подставка, на которую она устанавливала плотные картонные карточки, разделенные на две части с симметричными изображениями.

Когда мы смотрели в окуляры, изображение получалось стереоскопическим, объемным. Рисунки на всех карточках имели библейские сюжеты.

Смотрели мы в окуляры по очереди, а бабушка сидела рядом с нами и рассказывала, что изображено на карточке.

Мы очень многое не понимали, но нам было интересно рассматривать изображения на карточках. Мы внимательно слушали бабушку, иногда задавали ей вопросы.

Картотека у бабушки была большая, но долго смотреть картинки она не разрешала. Каждый раз, когда мы приходили к ней, она показывала нам всё новые и новые карточки.

Это были первые уроки в изучении Библии. Я всегда с благодарностью вспоминаю бабушку и её стремление приобщить нас с сестрой к христианской вере с детства.

В конце войны бабушка и дедушка ушли из жизни. Больше никто с нами бесед на религиозные темы не вел. Постепенно всё, чему нас учила бабушка Мария, стало забываться.

               Бабушка Ирина

После печальных событий в нашей семье бабушка по линии матери Ирина Антоновна и тётя Катя забрали меня и сестру к себе и воспитывали нас до окончания школы и поступления в институты.

Бабушка Ирина — мы звали её «бабаня» — тоже верила в Бога. В комнате, где она спала, в углу висела икона Божией Матери, и лампадка из голубого стекла. Чистить и заправлять лампадку маслом бабушка доверяла только мне.

Икона была старая, в фигурной раме с серебряным окладом. В сундуке бабушка хранила толстую, в кожаном переплете Библию. Мне казалось, что Библии столько же лет, сколько и бабушке. Она читала её каждый день с помощью большой лупы.

В 1946 году собор Рождества Пресвятой Богородицы еще работал. Приближался большой праздник — Рождество Христово. Бабушка попросила отвезти её на службу. Собор от нашего дома находился далеко, и дойти пешком туда и обратно она уже не могла. Тётя Катя решила, что в храм её повезу я.

Тётя договорилась с каким-то мужиком, что он на санях отвезет нас в храм и привезёт домой после окончания службы.

Пока бабушка молилась, я стоял рядом с нею. Она устала, но радовалась, что в такой большой праздник ей удалось побывать на службе. Тётя рассказывала, что больше до самой смерти ещё раз посетить собор бабушке не довелось…

4.2 Анатолий Комаристов  http://www.proza.ru/2018/10/24/415

«Старший брат»

Мой брат Василий Ефимович Комаристов родился в 1928 году в Короче. Жили мы на улице Карла Либкнехта в доме, который в моей памяти остался, как избушка «на курьих ножках», покрытая старой, гнилой соломой, с земляной завалинкой и маленькими окнами у самой земли.

Напротив нас в большом кирпичном доме с железной крышей жил хирург Корочанской больницы Филипп Иванович Коваленко. Его сын Юра дружил с нами. Мы с братом часто ходили к нему играть в разные игры и смотреть детские книги  с красивыми цветными картинками. Именно тогда Вася, уже знавший все буквы, как-то сразу научился читать сам, а потом научил читать и меня.

В интернете в статье «Жизнь и судьба врача от «Бога» (октябрь 2012), посвященной Заслуженному врачу РСФСР Ф.И.Коваленко, я прочитал, что в Короче на улице Карла Либкнехта  сохранился дом, в котором он жил. А ведь я бывал в этом доме ещё в середине 30-х годов прошлого века - 75 лет назад!

…Точно не помню, когда брат, я, а потом и младшая сестра, стали жить у тётушек и бабушки. Почему мы не жили с отцом и матерью, "вопрос, конечно, интересный", но я до сих пор ответа на него не знаю. Возможно, в нашей семье «не всё ладилось» и, чтобы не травмировать детскую психику постоянными «разборками», нас просто забрали из родного дома. Наверное, так было легче и родителям, и тётям и бабушке.

Наши тёти — три сестры: Катя, Маруся, Шура — жили вместе с бабушкой Ириной Антоновной в доме, стоявшем рядом с бывшей мужской гимназией на улице Карла Маркса. Мы росли без отца и матери. Тёти и бабушка заменили нам их. Мы не скучали по родителям и не чувствовали себя вне семьи. Нас никто никогда не обижал. Тёти и бабушка воспитывали нас правильно. Они сделали все возможное, чтобы брат, я и сестра получили высшее образование, достигли определенных высот в жизни.

...Тётя Шура окончила физико-математический факультет Тамбовского пединститута в 1935 году и работала в педучилище города Малоархангельск Орловской области. Она любила моего брата Васю, как родного сына (тётя не была замужем), и хотела, чтобы он жил с ней.

Как отнеслись наши родители к тому, что тёти и бабушка  забрали нас из семьи — мне неизвестно. Думаю, что они только радовались. В 1937 году тётя Маруся увезла брата к тёте Шуре в Малоархангельск. Мы расстались с ним на шесть долгих лет.

В Корочу тёти и брат вернулись только в конце августа 1943 года после освобождения Малоархангельска от немцев. Тётя Шура получила направление на работу в Корочанское педучилище. Вначале она работала преподавателем, а затем её назначили заведующей учебной частью.

Как они добирались из Малоархангельска в Корочу, и с какими приключениями рассказывать долго. От Белгорода до Корочи шли пешком. Втроём везли большую тачку с домашними вещами. Когда тачка уже стояла в нашем дворе, Вася вошел в дом, сел за стол, положил голову на руки и заплакал. Возможно от радости, что вернулся в родной дом, а может быть потому, что не осталось ни физических, ни моральных сил. Ему было тогда всего 15 лет.

После возвращения в Корочу Вася поступил в среднюю школу. Ещё шла война. Жизнь была тяжелая. Хлеб, крупу, сахар семья получала по карточкам. Не помню, чья это была идея, но брат стал разводить кроликов. Поселил пару кролей под крыльцом, они плодились быстро, и вскоре перерыли весь двор. Я помогал ему ухаживать за ними. Теперь каждый член семьи почти каждую неделю имел кусочек свежего и нежного мяса.

В выходные дни брат ходил в Дом Культуры, где были вечера танцев под баян. Иногда там играл духовой оркестр. Вася встречался с какой-то девочкой. Где она жила, в каком классе училась, как ее звали, он никому из нас не говорил. Большую часть времени проводил дома за книгами. Учился он очень хорошо, гораздо лучше меня, и всегда помогал мне по разным предметам, особенно по математике и физике.

Тёти очень хотели, чтобы Вася окончил школу с медалью. Хорошо помню его верных друзей одноклассников — Юру Гольцева, Васю Косенко, Володю Капленко и Васю Мелешкова.

Школьные друзья у Васи были хорошие и веселые ребята. Они могли за несколько минут взбаламутить весь базар.

Заводилой всегда был Юра Гольцев. Царствие ему Небесное! Все делалось очень просто. Он останавливался в толпе, поднимал голову вверх и начинал кричать, о том, что высоко за тучами летит немецкий бомбардировщик. Причем все это делалось настолько естественно, что все на базаре невольно поднимали головы вверх в надежде увидеть самолет.

А остальные ребята помогали Юре: «Ну, вон же он за тучкой уже, сейчас будет пикировать…». А потом все ребята отойдут потихоньку в сторонку и смеются, пока  народ не догадается, что это очередная шутка.

Если хотели организовать толпу или даже давку, подбегали к какой-либо закрытой двери магазина и начинали кричать: «Кто последний?  Я за Вами! Уже везут товар! Занимайте скорее очередь! На всех не хватит!». А сами потихоньку из очереди исчезали – пока народ разберется, что к чему, а их уже и нет. Много было базарных забав в то время.

Юра Гольцев был очень талантливым. Играл в духовом оркестре на трубе и других музыкальных инструментах в Доме культуры и на похоронах. Был похож на цыгана. Это был настоящий Васин друг. Когда брат уже учился в институте и приезжал на каникулы, они обязательно встречались – Юра Гольцев, Вася Косенко, Вася Мелешков Владимир Капленко и др. К сожалению, из них уже никого нет в живых. У Юры Гольцева был один недостаток – он любил выпить.

Самым преданным и верным другом брата был одноклассник Вовочка Капленко. По семейным обстоятельствам он вынужден был оставить институт, и работал учителем в ряде школ района. В 1957 году Вовочка окончил заочно географический факультет Харьковского государственного университета. Получил почетное звание «Заслуженный работник культуры РСФСР».

Он действительно уважал и любил Васю. Когда Вася приезжал на каникулы, Вовочка постоянно был у нас. Они всегда находили темы для разговоров. Причем Вовочка почему-то звал Васю не по имени, а Василий Ефимович.

Он поздравлял брата со всеми праздниками, часто писал ему в письмах все корочанские новости. Они вели переписку много лет. Жил Вовочка с мамой.  Я не помню, был он женат или нет  (кажется, он был холостяком).  Он был очень скромным  - не курил, не пил. Вся жизнь его была посвящена только маме. Умер Вовочка в 2004 году.

Дружил Вася со своим тезкой Васей Косенко. Он жил около храма Рождества Пресвятой Богородицы. Его мама работала кассиром и контролером в городском кинотеатре. Поэтому проблем с билетами в кино у нас никогда не было.

Примерно тогда же Вася начал играть на мандолине, которую ему подарил Роман с соседней улицы. Отличный мастер он делал на продажу струнные музыкальные инструменты – даже гитары.  Я был у него дома. Наверное, заходил к его сыну – он был мой ровесник. Видел мастерскую Романа. Там пахло столярным клеем, а на стенах сохли балалайки, мандолины и гитары. Жаль его сына. Разбирая запал от гранаты, он потянул чеку, и запал взорвался в руке. Пальцев на левой руке не стало.

Основным развлечением для нас в конце войны и послевоенные годы были городки, лапта, футбол, волейбол, танцы в Доме культуры и кино.  На улице Советской, напротив Райисполкома, открылся небольшой кинотеатр. Вместо кресел в зрительном зале стояли деревянные лавки. Демонстрировались, в основном, советские довоенные фильмы, военная кинохроника, а затем и трофейные фильмы с субтитрами.

Сколько было мест в зале, я точно не помню, но, наверное, 50-60 или даже меньше.
Небольшое пространство перед экраном, примерно 3-4 метра, принадлежало детворе и называлось - «наши места». Мы сидели или лежали на полу перед экраном. Чтобы что-то увидеть, надо было все время поднимать голову вверх.

После сеанса повернуть шею мы не могли из-за болевых ощущений. Но нас это не смущало. Эти незначительные неудобства, особых проблем нам не доставляли. Главное было занять место подальше от экрана. Иногда за эти места шли настоящие «бои». Садились мы почти на ноги зрителей, сидевших на первом ряду, что служило иногда поводом к конфликтам и со зрителями.

А вообще-то взрослые относились к нам хорошо, понимая, что денег для приобретения билета у нас никогда не было. Народ жил бедно, но сходить в кинотеатр хотели все, и потому экономили на всем.

Сколько стоил тогда билет в кино - не помню. Знаю, что цена билетов для всех рядов была единая. Но даже эти несколько копеек, которые люди тратили на билет, наносили ущерб домашнему бюджету. Хорошо помню, что билет в кино был темно-синий, а ряд и место кассир писала красным карандашом.

Городская электростанция «сутки работала — неделю ремонтировалась». В кинотеатре имелся свой «движок» и ручная динамо-машина, которую дружно по очереди крутили зрители, желающие посмотреть фильм. В кинобудке стоял только один проекционный аппарат и после окончания каждой части фильма сеанс прерывался на несколько минут для «перезарядки аппарата».

В Короче всегда был дефицит топлива. Угля не было. В печь шло всё, что горело: дрова, кизяк, солома, хворост, лузга от семечек, которую мешками покупали на маслозаводе после его восстановления.

Нам с Васей приходилось добывать топливо. Мы уходили рано утром в Поповский или Пушкарский лес с верёвками и ножовкой. Собирали в лесу сухие ветки. Часто лазили на высокие деревья и пилили ножовкой большие ветви. К обеду возвращались домой с вязанками хвороста на плечах. Сами делали кизяк*, собирая по улицам и на выгоне сухой навоз. Почти круглый год на веранде дома коптили керогаз и старый примус, которые Вася постоянно разбирал, чинил и чистил. Меня брат звал «бензовозом» поскольку я несколько раз в неделю с бидоном ходил в керосиновую лавку на базаре.

Электричество, радио и водопровод на нашей улице появились через много лет после нашего отъезда с братом из Корочи. Вспомнил, как Вася и я стали радиолюбителями. Брат прочитал в каком-то журнале статью и решил, что мы «из ничего» можем собрать детекторный радиоприемник. Собрали, и, к удивлению наших тётей, приемник заработал!

Правда, перед этим мы с ним соорудили высокую антенну из водопроводных труб, которые нашли около сгоревшей во время войны бывшей женской гимназии. Радионаушники Васе подарил товарищ, отец которого работал на городском радиоузле.

Приемник установили на подоконнике, и брат слушал передачи до глубокой ночи. Иногда давал один наушник мне, если удавалось настроиться на станцию.
Мы, и тёти, прослушали много прекрасных концертов, которые транслировались из Колонного зала Дома Союзов и театра Эстрады. Передавали концерты не в записи, а «живьем». Часто транслировали оперетты и спектакли из театров и радиостудии.

Иногда ночью Васе удавалось найти в эфире иностранные радиостанции, и тогда он с удовольствием слушал джазовую музыку.

Но, как, ни странно, в отличие от меня, поступать в радиотехнический институт брат не собирался. Мечтал только о Московском геологоразведочном институте (МГРИ). Он прочитал много книг о путешественниках, геологах, их приключениях и «заболел» геологией.

В 1947 году Вася окончил школу, но, к сожалению, получить медаль ему не удалось. Подвел русский язык. Допустил в сочинении всего одну ошибку. Но он поехал в Москву поступать в МГРИ, сдал все экзамены, а поступать в институт не стал. Рассказывал, что «…после посещения музея института я разочаровался в будущей профессии».

Вернулся в Корочу, а затем поехал в Харьков и поступил в институт машиностроения. Мне кажется, что он даже не сдавал экзамены — ему зачли оценки, которые он получил в Москве.

После окончания в 1952 году с отличием института Вася работал на кафедре сельхозмашиностроения преподавателем, ассистентом, а затем учился в аспирантуре. В 1960 году защитил диссертацию и получил ученую степень кандидата технических наук.

В 1964 году кафедра сельхозмашиностроения Харьковского политехнического института была переведена в г.Кировоград. Работу кафедры на новом месте организовывал брат. В настоящее время это факультет сельхозмашиностроения Кировоградского национального технического университета. Здесь обучались студенты из 19 стран.

В 1983 году за многочисленные научные труды Высшая аттестационная комиссия при Министерстве образования СССР присвоила брату звание профессора. Он формировал кафедру сельхозмашиностроения Технического университета, заведовал ею, затем, пока не вышел на пенсию, работал проректором по науке института.

Брат много сделал для развития науки по сельхозмашиностроению в Кировограде и в Украине. Он автор многих учебников по сельскохозяйственным машинам для техникумов, нескольких учебных пособий по сельхозмашиностроению, соавтор ряда изобретений. Его учебники и справочники выдержали пять изданий и переведены на 19 языков.

В качестве научного руководителя брат подготовил к защите 18 кандидатов наук, в том числе для Индии, Мадагаскара, Эфиопии, Вьетнама, Китая и Никарагуа. Им были написаны ряд руководств, статей в энциклопедии, в том числе в Большую Советскую Энциклопедию.

В 1973 году ему присвоили почетное звание « Заслуженный работник Высшей школы Украины», а в 1979 году наградили бронзовой медалью ВДНХ СССР. Информацию о его книгах, статьях и патентах можно найти в интернете.

В 1984 году брат тяжело заболел — перенёс инсульт. ВТЭК признала его инвалидом первой группы, но он продолжал научно-педагогическую работу на дому. Все годы с первого дня болезни и до самой смерти он постоянно работал. Сделал себе приспособление, чтобы можно было писать, пользуясь только правой рукой, и писал статьи в журналы, готовил диссертантов к защите. Лежать в постели просто так, не работая, он не мог. 

Через несколько лет врачи обнаружили у Васи злокачественную опухоль. После операции он прожил достаточно долго.

В декабре 2004 года мой брат Василий Ефимович Комаристов ушел из жизни. Урна с его прахом захоронена в могиле  дочери Светланы Васильевны Комаристовой (Гладченко) — доктора медицинских наук, члена фармкомитета Украины, трагически погибшей в автокатастрофе в 2002году.
    * * *
*) Кизяк — прессованный навоз

5.1 Екатерина Краснова3  http://www.proza.ru/2018/11/22/873
Номинант в основной номинации конкурса

«Умей сказать Нет!»
               
      «Выпей… Выпей, Валька… легче станет…». Ежедневно кто-то приходил и участливо расспрашивал о горе, которое обрушилось на пятидесятитрехлетнюю Валентину. На столе появлялась бутылка настойки или самогонки и слова: «Выпей, полегчает…», - звучали снова и снова… Она повторяла одну и ту же историю, плакала и пила, а чьи-то заботливые руки подливали ещё… Длинными бессонными ночами, убитая невосполнимой потерей, Валентина вспоминала свою нелегкую жизнь.
            Во время коллективизации вместе с мужем под покровом ночи бежала из родного села. Кто-то постучал в окно и сказал: «Бегите, завтра придут за Петром…». В чем были, завернув в одеяло маленького сына Геночку (единственно выжившего из шести), запрягли подводу и помчались на станцию. Поездом уехали к родственникам в Сталинск. Оттуда завербовались в Благовещенск на рыбные промыслы, а в начале войны вернулись в Сибирь.
       Вскоре Петра забрали на фронт… В 1945-ом с наградами и ранениями он вернулся и устроился на работу. Как многие мужчины в те годы, крепко выпивал и погуливал, но Валентина терпела. Она любила его. Вскоре построили небольшой, но зато свой бревенчатый дом.
       Геннадий вырос, и безграмотная Валентина решила выучить сына на инженера. Закончив ремесленное, поступил в Томске в институт, что не нравилось Петру. Он считал, что сын должен работать. Валентина помогала Геннадию, как могла. Сушила овощи и сухари и отправляла посылки, подрабатывала посудомойкой и прачкой, и переводила тайком от Петра сыну деньги.  По распределению Геннадий с женой Диной уехал на Сахалин. Он любил мать и был благодарен ей за поддержку: «Ты, матушка, не вздумай работать, я тебе под старость жизнь устрою!  Будешь, как сыр в масле…». Работал прорабом на энергостройке, затем в обкоме партии. Каждый месяц отправлял матери деньги, и её душа ликовала от радости и гордости за сына.
       Геннадий умер от сердечного приступа в тридцать три года, а Дина, не справившись с горем, через полгода покончила собой. Двух внучек в возрасте два года и семь лет привез в Кемерово Петр.
       Валентина навсегда запомнила, как они зашли в калитку – небритый, осунувшийся Петр и девочки. Старшая держала в руках чемоданчик, а младшая зеленый эмалированный горшок. «Ну, встречай бабка внучек», - каким-то не своим, дрожащим голосом сказал Пётр.
 С той поры дверь в их дом практически не запиралась.
Однажды Валентина проснулась от сильной головной боли. Она ужаснулась: «Похмелье… Что же я делаю… У меня же девочки…  Я им жизнь испорчу…».
        Несколько месяцев пронеслись в рыданиях и стенаниях. Валентина жалела сына, ругала сноху - «оставила двух деточек-сироточек», но после той мучительно-бессонной ночи всем, кто приходил посочувствовать с «пол-литрой», твердо говорила: «Нет!». Её не понимали, уговаривали, обижались и осуждали… Постепенно, желающих разделить страшное горе становилось меньше, а вскоре и совсем не стало.
             Шли годы. Похоронила Петра. Были трудности, радости и огорчения, но Валентина вырастила и воспитала внучек, и успела в своем старом бревенчатом доме понянчить правнуков.
      Когда слышу в средствах массовой информации, как психологи на тренингах учат: «Умейте сказать Нет!», - вспоминаю свою неграмотную бабушку, которая оставшись один на один со страшным горем, сумела сказать: «Нет!», - и пошла по жизни прямым путем, открыв заплаканные глаза и высоко подняв, поседевшую от горя голову, ведя за собой двух маленьких девочек.
            
5.2 Екатерина Краснова3  http://www.proza.ru/2018/11/22/860
Специальный Приз №3 «За поэтическое представление произведения»

«Мама»

Не пережив случившуюся драму,
Её душа летает в облаках…
Я в детстве не звала на помощь маму
И не росла на маминых руках.
Я слово мама в букваре читала,
И мамы были у моих подруг,
Из добрых книг и фильмов узнавала,
Что мама самый близкий друг…
Теперь я – мама, на большой планете,
Я против горя, войн и катастроф,
И я хочу, чтоб все на свете дети
Познали материнскую любовь!

6.1 Мария Купчинова  http://www.proza.ru/2018/11/30/1493
Третье место в основной номинации конкурса

«Бабушка»

                Бабушка старенькая. В свои пять лет Машенька уже понимает это. В комнате тепло, а бабушка мерзнет, кутаясь в длинные фланелевые платья. С седой головой, впавшим ртом, незаживающей раной у глаза, бабушка кажется подраненной птицей. Но, когда Машенька подбегает, она обхватывает внучку двумя руками, выпрямляется, не позволяя обидеть любимицу. 

                Взрослые вздыхают: «У бабушки с головой все хуже». Машеньке кажется: они с бабушкой похожи. Раз у бабушки «не очень хорошо» с головой, значит, у нее, Машеньки, тоже. Они одинаково долго сидят над тарелками, задумчиво что-то пережевывая. Когда бабушка берет в руки тряпочку, Машеньке тут же хочется из этой тряпочки сделать одежду для куклы. А когда девочка берет игрушку, бабушка тянется ее подержать.

                Иногда бабушка перестает обращать внимание на внучку и говорит что-то непонятное. Тогда Машенька садится на табуретку возле бабушкиной кровати, прислушивается. Мама объяснила: бабушка разговаривает с дедушкой, который умер давным-давно, задолго до рождения Машеньки и ее старшего брата Коли.
                - Обо мне не беспокойся, Васенька, славных деток мы вырастили.  У старшего, Коленьки не прижилась: он-то хороший, но жена его испекла пирожки, посчитала, а я лишний съела. Беда такая.  Сима наш – добрый мальчик, и жена у него добрая, только раскладушку для меня негде поставить: как-никак втроем в одной комнате.  Ниночка одна живет, так ей судьбу устраивать нужно. А у меня с головой проблемы. Я-то не замечаю, но, говорят – значит, правда.
                Голос бабушки прерывается, дрожит. С Машенькой так бывает, когда хочется плакать. И бабушка вздыхает:
                - К Ниночке как-то мужчина пришел. Не подумай плохого, Васенька, чаю попить. Я очень старалась скрыть, что у меня с головой «не порядок», только он все равно больше не приходил... Вот я и решила в Ростов уехать. Мне здесь спокойнее. У Зоеньки свекровь живет, так я к Жене. Кровать у них лишняя. Внучек наш, Коленька, уже большой, в институте учится...
                Бабушка замолкает, поглаживая сухой морщинистой рукой одеяло и глядя на притихшую внучку когда-то удивительно яркими карими глазами. Делает над собой усилие, чтобы вернуться в реальный мир, но тот, который живет в голове, не хочет отпускать утлую лодочку воспоминаний, и бабушку опять уносит по волнам прожитой жизни.
                Машенька, пугаясь, трясет бабушку за руку:
                - Бабушка, про другое расскажи!
                Детский голосок заставляет бабушку очнуться:
                - Что тебе рассказать, егоза? Все уже пересказано. Лучше скажи, кем на утреннике будешь?
                - Снежинкой. Мне мама пачку сшила. Хочешь, потанцую?
                - Потанцуй...
               
                Ночью мама будит Машеньку и отводит к соседям.  У соседей Машенька спит, играет; иногда заходит мама, что-то говорит, но Машенька не понимает ни слова. Зато вдруг понимает: бабушка умерла. Понимает вот именно этим, горьким словом, которое никто при ней не произносит. Ей очень хочется поверить, что она ошибается, но вечером мама забирает Машеньку, и они возвращаются в пустую комнату. Ничего не изменилось, только комната стала очень большой. И спать в ней холодно, и бегать холодно. Так же, как было холодно бабушке. Машенька сжимается в комочек, накрытая несколькими одеялами. Больше всего она боится, что кто-нибудь начнет ей объяснять произошедшее. Не надо! Она сама знает: бабушка там, где этот святой, нарисованный на картинке, которую бабушка называла иконой...

6.2 Мария Купчинова   http://www.proza.ru/2016/01/22/1984

«Мой дом. Интермеццо. Пазл»

              "И если умирает человек,
               С ним умирает первый его снег,
               И первый поцелуй, и первый бой...
               Все это забирает он с собой" - когда-то девчонка с пафосом цитировала эти строчки. Не понимая их смысла, не отдавая себе отчета в том, сколько  в них правды. Спустя много лет - поняла, но было поздно.

                Зимний день не спешил разгораться.  Раннее серое утро за окном казалось эскизным карандашным наброском, который кто-то начал стирать ластиком и бросил, не доведя дело до конца.  Размытые силуэты домов на противоположной стороне улицы терялись в тумане. Снег, выпавший ночью, тоже недолговечен. Он уже начал сереть, через час – полтора телеги потянутся на рынок и превратят его в глухо чавкающую под ногами грязь.

                Александра Петровна с грустью опустила оконную занавеску. Не может она привыкнуть к этой зиме. Слишком хорошо помнится отблеск фонарей на скованной льдом Неве, укутанный белоснежной периной Летний Сад…
                Конечно, там, в родном городе, тоже бывали туманы и грязь, и ветер с залива хлестал по щекам, но теперь, спустя годы, вспоминалось другое.
               
                Крещенский Сочельник, как и положено, выдался морозным. Мастерица-зима развесила на деревьях ажурные снежные пелерины, связанные крючком, словно урок рукодельницам давала: воздушные петли, столбики петель с накидом, без накида… Снежинки вплетали мерцающие серебром нити в сияние звезд на черном бархате неба.
После кутьи, блинов, овсяного киселя Таточка таинственным шепотом предложила погадать.
- Нет, на зеркалах не будем, - отказалась Шура, – батюшка говорит - грех это.
- Трусиха, - хохотала лучшая подруга, – ладно, не хочешь на зеркалах, пойдем хоть в полночь на перекресток, спросим, как первого встречного зовут, так и суженого звать будет. Пойдешь, не побоишься?
               Завлекли, закружили подруг в свой хоровод снежинки, падают на непокрытые головы, расплетенные косы. Звенит над дворами девчоночий смех, видно не только Шура с Таточкой судьбу пытают. У ворот Шура заторопилась, поскользнулась. А Таточка соскочивший с ноги подруги сапожок подняла, за забор бросила. Выскочили обе на улицу, смеются. Глаза блестят, щеки раскраснелись, на волосах – словно драгоценные диадемы из снежинок сверкают.  Шурин сапожок в руках извозчик вертит, на девушек лукаво поглядывает:
- Не ваш ли, барышни?
- Наш, наш… залетел, - барышни не могут удержаться от распирающего их смеха, - скажи, коли не секрет, как звать тебя, мил человек?
- Василь я.

              Заглянул муж на кухню:
- Что рано так поднялась, хозяйка?
- Хочу пирожки напечь, Женя любит.
Василий Данилович обычно на ласку не щедр, а тут подошел ближе, приобнял:
- Тяжело тебе с нами? Не жалеешь, что за мной на Дон из столицы своей приехала?
- Что ты…  - привычно потерлась щекой об его плечо.
- Послушай, Шура, - Василий Данилович сдвинул брови, отчего круглое лицо с преждевременно появившимися залысинами, острым небольшим носом и рыжими жесткими усиками приняло выражение обиженного ежика, готового вот-вот фыркнуть, - Женя уже проснулась, рассматривает подарки. В восторге от куклы, которую мы с тобой купили, только я не понял, почему она говорит, что это подарок от бабушки?
Александра Петровна смутилась, потупилась:
- Женя всем растрезвонила, что хочет, чтобы ей на день рождения куклу подарили. Вот Ефросинья Михайловна и прислала куклу в подарок, помнишь, я тебе показывала.
- Помню. Голыш такой. Откуда маме другую взять. Мы тогда решили с тобой эту красавицу купить, чтобы Женька не горевала, что у подруг - лучше.
- Да, только я коробки поменяла. Подписала, что голыш – от нас с тобой, а красавица от бабушки. Женя письмо бабушке восторженное напишет, поблагодарит, Ефросинья Михайловна обрадуется…
- Стратег ты, - засмеялся Василий Данилович, - а врать-то не хорошо.

            В честь именинницы с самого утра стол накрыли: белоснежная кружевная скатерть, тонкий фарфор чашек, начищенный до блеска самовар, пироги разных сортов. Румяный курник дразнит своим ароматом, пирожки с тыквой, с картошкой и луком, с творогом, с вареньем…  Семья большая, но голодным из-за стола никто не уйдет.
               
            А вот и именинница прибежала. В новой матроске, о которой весь год мечтала: кашемировая темно-синяя юбочка в складку, блуза с матросским воротником, непокорные каштановые волосы заплетены в косички. Это уже старшая дочка, Лиля постаралась. Александра Петровна улыбнулась, подумав о своей старшей: помощница растет. Младших дочек только «из-под палки» можно заставить что-то сделать, а Лиля всегда сама себе занятие найдет да за младшими присмотрит. 
            Женя восторженно протягивает куклу:
- Мамочка, посмотри, что бабушка подарила, - смущенно продолжает, - ваша с папой тоже хорошая, конечно, но эта… посмотри, какое у нее платье, шляпка…, посмотри только!
- Шляпка, как шляпка, - ехидно тянут появившиеся мальчишки Коля и Сима, - вот если бы у твоей куклы коньки были.
- Не нужны ей коньки, у нее ботиночки красивые, - обижается именинница.
- Тихо, тихо, не расходитесь, сейчас папа придет, - тушит намечающуюся ссору Лиля. С ней две младшенькие: шестилетняя Зоя и трехлетняя Ниночка, - с днем рождения, сестренка.

            Василий Данилович прошел на свое место за столом, перекрестился:
- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь…

            Вот  и начался новый день с новыми заботами… Смотрит  Александра Петровна на стриженые головушки сыновей, занятых пирогами, на четырех дочек, не сводящих глаза с куклы, которую Женя на табуреточке рядом с собой пристроила, с улыбкой поглядывает на мужа. Стройный, застенчивый, с румянцем во всю щеку “торговый казак”, приехавший в столицу за товаром, а увезший молодую жену, раздался в плечах, приобрел положение и животик, потерял часть волос на голове, но остался таким же добрым и надежным. Тем же Васей, за которым она когда-то пошла без оглядки, вопреки желанию родителей, недовольных статусом ее избранника: хотелось им зятя побогаче да познатнее, но насильно удерживать дочь не стали.

            В звонкие голоса детей, обсуждавших вчерашнюю прогулку в Александровском саду, вплелся баритон:
-Что, почты не было? Сбегай, Сима, посмотри.
Светлоголовый, коренастый, довольный вниманием отца, мальчик словно шарик, подброшенный пружинкой, покатился по двору к почтовому ящику.
«Конечно, не стал одеваться», - вздохнула про себя Александра Петровна. Кольнула легкая заноза: даже в день рождения своей любимицы Вася не захотел отказаться от чтения газеты за завтраком, а он ведь и так мало общается с детьми, но пускать занозу в сердце Александра Петровна не стала.
            Сима ворвался в комнату, размахивая газетой и письмом:
- Мама, тебе письмо. Из Петербурга!
Конечно, письмо от Сусанны. После смерти родителей она, как старшая, поддерживает связь между сестрами и братом. Александра Петровна наскоро просмотрела надпись на красивой рождественской открытке. Долго шло письмо.
- Как там, Сусанна? Может, в гости собирается? Ты уж ей отпиши, если хочет жить в комнатах, а не в погребе, пусть зимой приезжает.
Звонкий смех Коли и Симы остановил только укоризненный взгляд отца, который, впрочем, и сам посмеивался в усы. Девичья половина, кроме Ниночки, не разобравшейся, о чем речь, заулыбалась.   

             Сусанна, в отличие от Шуры, вышла замуж за немолодого, представительного питерского предпринимателя, спешившего с радостью выполнить каждый ее каприз. Заскучав от слишком быстрого исполнения желаний, барыня приехала в Новочеркасск повидаться с сестрой, давно покинувшей дом. С собой привезла три чемодана платьев и горничную - помогать раздеваться, одеваться, причесываться…
             Увы, время Сусанна выбрала неудачное. Жара в то лето стояла такая, что Дон обмелел. А в Новочеркасске место, где сливалась малая река Тузлов с правым рукавом Дона Аксаем, мальчишки переходили вброд.
             Непривычная к знойному лету, Суся, как называли ее домашние, пережидала дневное палящее солнце в погребе. Среди бочонков с приготовленной по старинным рецептам квашеной капустой, солеными помидорами, огурцами, мочеными яблоками и многочисленными банками с вареньем. Все это, полностью не съедаемое за зимний сезон, тем не менее, постоянно дополнялось новым урожаем.  Там, в сладкой истоме и ничегонеделанье, на мягком ложе, которое соорудил для гостьи Вася, проходил день.
              К ночной прохладе горничная Дашенька помогала Сусанне нарядиться в новое платье, и питерская дама поднималась в парадные комнаты скромного дома. Морщила нос, рассматривая выставленные по непонятной традиции на подоконниках разнокалиберные бутыли с домашними наливками, настойками, медами. Принюхивалась к висящим на стенах пучкам целебных трав и цветов, которые отгоняли насекомых и освежали воздух. Пучки эти привозили из ближнего монастыря, а перед тем как повесить, кропили святой водой.
              Затем садилась с сестрой и зятем пить чай, дорогой «Жемчужный или златовидный ханский», привезенный в подарок. В чай добавляли сливки, сахар - только «вприкуску». Суся уверяла, что сахар, добавленный в чашку, портит вкус и аромат чая. Восхищенно рассказывала о платьях из входящего в моду атласа или матового, шуршащего шелка-муара, шляпках, аксессуарах. Искоса посматривала на простое свободное домашнее платье сестры, прикрытое фартуком, не замечала, что гостеприимные хозяева валятся с ног от усталости за день. Вася старательно развлекал свояченицу, зачитывая криминальную хронику из любимой газеты «Донская жизнь»:
- Вот еще был случай в Ростове: на углу Таганрогского проспекта и улицы Тургеневской вагон конки наскочил на развозку с казенным вином. Три ящика с бутылками водки свалились на мостовую, водка потекла по камням. Базарные завсегдатаи, недолго думая, улеглись на мостовую и принялись "лакать" живительную влагу.
- Какой ужас, - всплескивала руками Сусанна.
Александра Петровна, заходя на кухню, сочувственно смотрела на Дашеньку, которой каждую ночь приходилось стирать и выглаживать сброшенное Сусанной платье: воланы, оборки, рюшечки… Советовала потихоньку: «Даша, не стирай ты, погладь и все. Сюся не заметит, подумаешь, один день поносила…»

               Александра Петровна задумалась, вспоминая, и не сразу услышала голос мужа:
«Шура, ты только послушай. До чего дошло…  Вот, «Дерзкая кража» называется»:
- Третьего января у казака Хурлинова, живущего в лавке на Троицком базаре, во время сна под навесом лавки, известный вор Коротьев снял брюки, оставив казака в исподнем, и бросился бежать. Но был пойман постовым городовым на Ермаковском проспекте и доставлен в участок.
А вот еще:
- На днях крестьянин Григорий Козубов снял сапоги с ног спавшего на базарной площади монопольного мещанина Мих. Бакшевникова. При задержании Козубов пытался оправдаться: "Увидев пьяного Бакшевникова (человека, ему совершенно незнакомого) и боясь, чтобы кто-нибудь его не обворовал, я снял с него сапоги и спрятал".

              Мальчишки уже закончили с пирогами, ерзают от нетерпения, но прервать отца на полуслове не решаются. И, лишь уловив паузу, Коля негромко просит:
- Мам, можно мы с Симой в Александровский сад пойдем, сегодня же последний день каникул?
Спрашивает, а сам на отца косится. Знает: если мама откажет, ее можно попробовать уговорить, а уж если отец запретит, то все уговоры бесполезны.
- Что вы там делать собираетесь? – выглядывает из-за газетного листа Василий Данилович.
- Они, пап, девчонок на каруселях раскручивают, а те кричат, что у них от этого "в животе ветер», - смеется Лиля.
- Сами же просят, - бурчит Сима, он на год младше брата, и во всем подражает старшему.
- В головах у них ветер, - подхватывает старший.  - Нет, папа, там у фотографа на деревянной выдвижной треноге камера, он на стеклянные пластинки снимает, а потом печатает фотографии в сарае. Он и мне позволяет смотреть, и Симе. Интересно… Я тоже такой фотоаппарат хочу.
- К обеду не опаздывайте, - Василий Данилович поднимается, показывая, что завтрак окончен.
            
              Газета осталась лежать на столе. Если присмотреться, на ней можно различить дату: 6 января 1913 год.

              Так это было или по-другому. Некому проверить, правильно ли сложился пазл из тех кусочков – обрывков, которые сохранила память.

              Пятьдесят лет назад пятнадцатилетняя девчонка и пожилая женщина были в Новочеркасске. Зашли на кладбище, посидели у трех могилок, пошли по городу. 
              Женщина рассказывала про Александровский сад, мимо которого шли. Как бегали сюда в юности кататься на каруселях по праздникам, покупали у разносчиков с лотка пряники, орехи, семечки, рассматривали сырые, приклеенные к стеклу для глянцевания и просушки фотографии, сделанные тут же, на празднике и проявленные в сарае. Все, что казалось женщине милым и важным, девчонка пропускала мимо ушей, занятая чем-то своим.  Чем - не помнится, а сейчас простить себе не может, что даже название улицы, по которой вела ее мама, и на которой стоял мамин дом не запомнила. Помнит только цветение белой акации, но акация в южных городах - не самый точный ориентир.
               
              Детский сад в одноэтажном деревянном доме. Шесть окон, несколько ступенек перед входной дверью под ажурным чугунным навесом. Полная русая женщина выглянула в окно, потом показалась в проеме двери:
- Простите, вы кого-то ищите?
- Наша семья когда-то жила в этом доме, его построил мой отец.
Женщина, распахнув шире дверь, спустилась по ступенькам, понимающе улыбнулась:
- Хороший дом построил ваш отец, крепкий, мы его даже не ремонтировали ни разу, так, только косметические работы. Может, хотите зайти внутрь, взглянуть? Дети спят. Правда, внутри пришлось для детского сада перестроить.
- Нет, спасибо, если можно, мы только во двор войдем, присядем на пару минут.
Воспитательница вынесла табуретки, налила в стаканы компот:
- Знаете, а я вспомнила. Лет пять назад, наверное, приходили двое пожилых мужчин, тоже говорили, что дом построил их отец.
- Да, кивнула мама. – Это были мои старшие братья, их обоих уже нет. Теперь я - старшая...

Не сохранились снимки тех лет. Может, потому, что не было еще у Коли фотоаппарата. Фотография сделана спустя 10 лет, Жене - восемнадцать. Изменилась страна, быт, похоже, главное угощение - хлеб и яблоки со своего сада. И только фартук на Александре Петровне - все тот же...

7.1 Владимир Мальцевъ  http://www.proza.ru/2018/11/25/815

«О Бабушке»

   Телеграмму принесли ночью. Сентябрьской ночью 1976 года. Телеграмма-молния всегда означала что-то важное и срочное. Так и оказалось. Умерла бабушка. Мама медленно опустилась на табуретку, схватилась за сердце и тихонько заплакала. Я, тогда ещё маленький мальчик, стоял рядом и не знал, что делать. Впервые я видел, как плачет мама. Утром мы стали собираться в дорогу. Страшное слово «Похороны» то и дело мелькало в разговоре мамы и папы. До этого я ездил к бабушке каждое лето. И привычное для многих выражение – «На каникулы к бабушке в деревню» в нашей семье имело прямо противоположное значение, чем это принято для большинства школьников страны. Поскольку мы жили в провинциальном городке, а бабушка жила в Москве. Вернее в деревне в нескольких километрах от Москвы. На автобусе мы с бабушкой за пятнадцать минут добирались до метро, на котором доезжали, и до зоопарка, и до цирка. А там, кроме всего прочего, мороженое – пломбир в бумажном стаканчике, поверх которого алая розочка. Ах, какая же она вкусная! И деревянную палочку можно грызть долго, пока в ней держится вкус мороженого.

   На похороны собралось много народа, родственников близких и дальних у нашей семьи хватает. Накануне договорились в церквушке, расположенной недалеко, об отпевании бабушки. А на следующее утро природа преподнесла всем нам пренеприятный сюрприз – за окном валил густой снег. Это в сентябре-то! Вмиг замело все дороги! А ведь предстояло нести бабушку на отпевание. Кто-то из родственников побежал в срочном порядке ловить грузовую машину, чтобы довезти до церквушки гроб. Но какое там, бесполезное дело. В СССР грузовые машины были все государственные, и поймать попутку для личных нужд оказалось невозможно. Нужно было заказывать заранее автобус, но если бы не снег, то он нам нужен не был – до церквушки чуть больше километра. Понесли гроб на руках. Не могли его накрыть крышкой – нести тяжело! И бабушку постоянно заносило снегом. Процессия останавливалась каждые пять минут, чтобы стряхивать его, но это было совершено бесполезно, снег валил не переставая. Так я и запомнил немного страшную чёрно-белую картину – свою бабушку всю занесенную снегом, который не таял на её лице.

   Уже давно ставший взрослым, часто вспоминаю, что бабушка научила меня ездить на велосипеде. В лесу держала велик за багажник, а я крутил педали. В очередной раз, когда оглянулся, бабушка была далеко. А я ехал сам! А ещё бабушка читала мне на ночь книжки, которые приносила для меня из библиотеки. Одна книга с японскими сказками, необычными картинками и с какими-то закорючками безмерно привлекла моё внимание. Я карандашом старательно перерисовал закорючки на листок бумаги. Позже я узнал, что это японские буквы – иероглифы. Мои детские воспоминания стирались, как след от карандаша после ластика. Но однажды по телевизору Эльдар Рязанов рассказывал о съёмках фильма «Служебный роман» в сентябре 1976 года и припомнил, что тогда совершенно неожиданно для всех выпало огромное количество снега. Его съёмочная группа бросила всё и начала снимать изумительный сентябрьский снег. Эти кадры вошли в фильм – заснеженная Москва. Во время интервью Эльдара Рязанова я прослезился, поскольку передо мной встала картина похорон и вспомнилась бабушка в гробу практически полностью занесённая снегом. С тех пор для меня фильм «Служебный роман» – символ памяти о бабушке.

7.2 Владимир Мальцевъ   http://www.proza.ru/2018/12/08/1818

«Лучшая в мире мама»

   Моя племянница Катя заболела. Накануне она каталась с мамой на лыжах и скорее всего за её спиной наелась снега, потому что уже не раз всем говорила, что снег вкусный. А как об этом можно узнать, если не попробуешь? И все увещевания, что снег холодный, а потому есть его нельзя, ни к чему не привели. Ночью поднялась температура. Пришедший на дом участковый врач выписал Ирине, Катиной маме, больничный, ни о каком садике речь идти не могла. Но это оказалось очень кстати, через пару дней у начальника Ирины был День рождения, на который она обещала испечь торт. Все знакомые были в курсе, что до тортов и пирогов Ирина знатная мастерица и никому не отказывает в выпечке. Будь это День рождения, праздник 8 марта или просто очередные гости. А уж в такой день торт само собой подразумевался. И раз Ирина сидела с больной дочерью и по этой причине отъехать никуда не могла, отвезти этот торт для начальника предстояло моему брату Игнату, Ирининому мужу и Катиному папе в одном лице.

   Надо же было такому случиться, что именно тогда, когда мне предстояла важная деловая поездка в другой город, сломалась моя машина. Все мои планы оказались под угрозой срыва. На дворе стоял 1995 год, и рассчитывать на быстрый ремонт на станции технического обслуживания было бесполезно, очередь из желающих огромная, а вне очереди, значит грабительская оплата. Оставалось кормить дровами печку-буржуйку в своём гараже и, засучив рукава, исправлять поломку самому. Сделать вовремя ремонт без дополнительной помощи я никак не успевал, и пришлось звонить брату Игнату. Нереализованные планы грозили мне серьёзными проблемами. В такой ситуации бросить меня брат не мог. Пришлось ему врать на работе, что некому сидеть с больной дочерью, а жене Ирине про срочную командировку на пару суток, в которую не ехать нельзя. Стоит ли говорить, что дома у него начал назревать скандал, торт-то везти было некому. Но тут очень кстати для всех, вспомнили про маму. Она вполне могла побыть с внучкой Катей, пока Ирина отвозит этот самый торт.

   Мы провозились в гараже весь день и всю ночь. А утром на отремонтированной машине я повёз брата к нему домой. По дороге нам попались две симпатичные нетрезвые девчонки. Они голосовали на обочине около круглосуточного бара и пообещали хорошо заплатить за доставку до подъезда. Сделать небольшой крюк за хорошие деньги мы с братом были не против. Девчонки уселись на заднее сиденье и явно ещё не отошли от ночного веселья – орали песни, пили пиво из бутылок и обнимали нас за плечи. На светофоре я встал за какой-то очень знакомой мне машиной. Я настолько устал, что не сразу сообразил, что это машина моего брата, который мирно дремал на пассажирском сиденье рядышком со мной. За рулём была Ирина, а на заднем сиденье моя мама и Катя. Племянница смотрела в заднее стекло, и я по её губам прочитал: «ПАПА!» Мама тут же обернулась и, конечно, нас с братом узнала. Когда она разглядела нашу компанию, её лицо вытянулось, а глаза округлились. Ирина тоже сделала попытку обернуться и разглядеть кто в машине, но тут светофор переключился на зелёный и я свернул в ближайший переулок.

   Игнату предстояло вернуться домой и объясниться по поводу командировки и той компании, в которой мы оба оказались. Собрав для храбрости все имеющиеся у него силы, он позвонил в дверь своей квартиры. Почему-то открыть дверь ключом, он не мог. Его встретила обрадованная жена, чмокнула в щёку и тут же затараторила: «Катя чувствует себя уже хорошо и сегодня мы все вместе отвозили торт моему начальнику. Ты представляешь, она какого-то дядьку приняла за тебя. Чуть не расплакалась, когда машина, в которой он ехал, свернула, так и думала, что это ты. Но твоя мама сказала, что Катя ошиблась. Тот человек был очень похож на тебя, но всё же не ты. А уж она его хорошо разглядела». Игнат прошёл в комнату. Пока Ирина хлопотала на кухне, состоялся серьёзный разговор с мамой, которой брат всё рассказал, как оно было на самом деле. И мама поверила, потому что у нас самая лучшая в мире мама.

8.1 Олег Маляренко   http://www.proza.ru/2018/11/19/1239
Второе место в основной номинации конкурса
Специальный Приз №1 «ЗА лучшее произведение о бабушке»

«Бабушкина корова Фиалка»

Всю свою долгую жизнь Ольга Денисовна, бабушка жены Оли, держала корову. Бурёнки менялись, но клички у них оставались неизменными – Фиалка. И все они молока давали много и несравненного вкуса.

С весны до осени коровы паслись в стаде на прилегающих к лесу лугах. К вечеру они неспешной походкой разбредаются по своим дворам, тяжело неся полные вымени. Хозяйки выходят им навстречу, а их питомицы призывно мычат.

Бабушка моет Фиалку тёплой водой всю, но особенно тщательно вымя. Вытирает насухо, а затем проходит по шкуре мягкой щёткой. Нежно треплет морду коровы и что-то говорит ей на ухо ласковым тихим голосом. При этом Фиалка млеет и закрывает глаза, словно старается вникнуть во всё, что ей говорено на ухо. И только после этого бабушка садится на низкий стульчик рядом с выменем бурёнки. Но и это ещё не всё, поскольку без массажа вымени никак нельзя. Тёплое парное молоко тугими струями брызжет в начищенное до блеска эмалированное ведро. Кроме вечерней дойки обязательна и утренняя, ради которой бабушка поднимается до рассвета.

Такое нежное обращение Ольги Денисовны со своей любимицей имело и обратную сторону: та кроме хозяйки  никому молока не давала. Дед несколько раз пытался подоить корову, но тщетно, поэтому махнул рукой на занятие, требующее женских рук.
   
В конце лета бабка Оля простудилась, да так крепко, что её положили в больницу с воспалением лёгких. Остался дед Гриша один на один с Фиалкой. А она только мычит, но молока не даёт. Делать нечего. Поехал дед в город за дочкой, то есть за тёщей. Мол, выручай, не то пропадёт молоко у коровы.

Тёща появилась в родной деревне незадолго до того, как корова вернулась из стада с полным выменем. Зная непростой норов Фиалки, тёща начала проделывать с ней те же манипуляции, что и бабушка. Корова только косила большими синими глазами, но молока не давала, если не считать трёх скупых струек. Тогда тёща начала говорить корове ласковые слова, которые сама многократно слышала от матери. Во взоре Фиалки сквозило недоверие, что выразилось в пустых сосках.
   
И тут до тёщи дошло, что нужно ей срочно переодеться в одежду бабушки, чтобы обмануть бурёнку. Сказано – сделано. Вскоре она появилась в бабушкином халате, клетчатом фартуке, в надвинутой до глаз косынке и даже немного ниже ростом.

Наконец в ведро ударили полновесные струи тёплого молока. Вместе с тем, Фиалка явно скучала о своей хозяйке.

А бабушка постепенно стала выздоравливать. Тёща по очереди с дедом через день проведывала мать. С каждым днём она выглядела бодрее, и ей не терпелось вернуться домой.

И, наконец, такой день настал. Когда бабушку привезли домой, то она порывалась сходить на пастбище к любимой Фиалке.
Встреча бабушки с коровой была потрясающей. Прижалась к уху и дольше обычного шептала ей ласковые слова. А питомица буквально улыбалась, обнажая крупные жёлтые зубы.

- Мама, я так рада видеть вас снова дома, - расчувствовалась тёща. – Я так благодарна врачам за то, что они вылечили вас.
- Не знаю, как бы они меня вылечили, если бы не народные средства, что я принимала помимо лекарств.
- А что это за средства?
- Фиалкино молоко, которое приносила ты, и самогон из бузины, который приносил дед.

8.2 Олег Маляренко    http://www.proza.ru/2011/12/31/939

«Жизнь длиной три века»

     Весь декабрь был бесснежным. Природа позволяет себе такие шутки. И вот в последний день года, словно по взмаху волшебной палочки, выпал долгожданный снег, да такой обильный, что в скором времени покрыл двор, деревья и домик.
     Дед Архип сидел у жарко натопленной печи, но ему нездоровилось, и потому было зябко. А ведь сегодня был не только канун Нового 2002 года, но и его день рождения. Такое вот редкое совпадение. Он сам читал запись в церковной книге о том, что «… народилось чадо мужеского пола месяца декабря 31 числа 1899 года от Рождества Христова, наречённое при крещении Архипом». 
     Нет давно той церкви. В двадцатых годах разрушили её большевики, а иконы, книги и прочую утварь сожгли. Много делов они натворили, да Бог им судья.
     Так уж выходит, что именинничку сегодня стукнуло ни много, ни мало, сто два годка. Страшно подумать, что такое возможно. Ведь он родился аж в девятнадцатом веке, а сейчас на дворе двадцать первый. Выходит, что по воле Божьей ему выпало пожить в трёх веках. Зажился он на этом свете, и, похоже, что Всевышний вскоре заберёт его к себе.
     Заканчивался короткий зимний день. Старик поднялся и досыпал в печку угля. Спасибо Лёньке, Глашиному внуку, что привёз его, иначе топить было бы нечем. Лёнька приезжает каждую неделю с продуктами. Вот и сегодня доставил их, а по случаю праздника ещё и бутылку водки.
     Дед Архип сидел за столом, но есть ему не хотелось. Как нередко у него бывало в последние годы, он и на этот раз предался воспоминаниям.
     Семья Архипа была большая и крепкая, всего двенадцать душ. Вели исправное хозяйство, владели скотом и собственной землёй. Жили не богато, но и не бедно. Их хутор с трёх сторон окружал лес.
     Архип начал трудиться с шести лет, познавая азы крестьянского труда. В школу он стал ходить в ближайшую деревню Пеньки за пять километров. Он учился хорошо, но без особого прилежания.
     В германскую войну деду воевать не пришлось по молодости лет. А в гражданскую войну его призвали красные, но и здесь в боях не участвовал, потому что она быстро закончилась. Не раз хутор навещали белые, красные и просто бандиты и не для того, чтобы чем-либо поделиться, а исключительно для того, чтобы пограбить.
     Когда Архипу исполнилось двадцать пять лет, он женился на пеньковской девушке Марфе Пеньковой. В этих Пеньках половина жителей носит такую фамилию. До Марфы Архип гулял с Агафьей, но что-то у них не заладилось, и она отказала сватам. Как говорят на Украине, дала гарбуза, который вовсе не арбуз, а тыква. Над Архипом потешалась вся деревня, а Агафья быстро вышла замуж за другого. Потом Архип не пожалел о том, что случилось, поскольку с Марфой они прожили почти полвека душа в душу.
     Через год после свадьбы Марфа родила близнецов, двух мальчиков, крепышей Петю и Митю.
     Настоящий переполох начался во время коллективизации. Отец Архипа сразу почуял, что здесь добром не пахнет, потому что его сразу определили в кулаки.  Отвёл скот в колхоз, развёлся с матерью и сбежал в город до лучших времён. Мать с детьми выселять с хутора не стали и позволили обрабатывать землю бывшую свою, а теперь колхозную.
     Особенно тяжко пришлось семье во время отлучки отца. А когда через два года он вернулся, жизнь снова вошла в нормальную колею. Отец устроился на работу лесником, а за ним последовал и Архип. Благодаря лесу в голодные годы в их семье никто не умер от голода. Он давал дичь, ягоды и грибы, а главное, помогал сохранить съестные припасы от лихих людей.
     Перед войной Архип серьёзно заболел печенью. Похудел, пожелтел и ослабел. Доктор сказал матери, что он больше месяца не протянет. Однако мать этому не поверила и стала лечить Архипа травами и молитвами. И свершилось чудо: он выздоровел и вскоре пришёл в норму. Тогда мать и предсказала, что сыночку суждено жить сто лет. Мамочка, ты оказалась пророчицей!
     Когда началась война, Архипа призвали в пехоту. Спустя три месяца его полк попал в окружение. Непросто было добраться до дома по захваченной врагом территории. Но Архипу это удалось, а из дома ушёл в партизаны. Когда наши прогнали немцев, он продолжил воевать в Красной армии. День победы Архип встретил в Будапеште в звании сержанта.
     После войны Архип продолжил лесничить. Повзрослевшие сыновья Петя и Митя завербовались в Кузбасс, где стали шахтёрами. Там женились, народили детишек и лишь изредка навещали родителей.
     Разъехались по стране братья и сёстры, умерли родители. И остались Архип и Марфа в хуторе одни.
     А в 1970 году случилось большое несчастье: оба сына погибли при аварии на шахте, когда они работали в одну смену. Со дня рождения они были неразлучны, и смерть приняли в один и тот же день. Архип с Марфой тяжело пережили такую беду.
     А через четыре года, когда до их золотой свадьбы оставалось пару месяцев, умерла любимая жена Марфа. Не болела, а только легла спать, а утром не проснулась. Сказали, что остановилось сердце. С тех пор Архип стал одиноким. Вёл своё убогое хозяйство, насколько хватало сил.
     Внуки Архипа вниманием его не баловали. Изредка присылали поздравительные открытки, но дед не обижался на них. У каждого своя жизнь и заботы. Сегодня не прислали никакой весточки. Видно, забыли деда…
     Два года назад, когда Архипу исполнилось ровно сто лет, о нём вдруг вспомнили. Понаехало много народа, устроили шумное веселье. Снимали юбиляра, как его назвали, для телевизора. После их отъезда Архип несколько дней наводил порядок и рассовывал по углам ненужные подарки. Самыми дорогими подарками стали письма от внуков со снимками их семей.
     Единственным утешением в жизни стала Глаша, дочка Агафьи. После смерти матери она зачастила к Архипу. За свою долгую жизнь он привык к тому, что просто так ничего не делается. Поэтому и задумался над тем, что могли означать такие приходы. Глаша – женщина ладная, исправная и моложе его на целую четверть века. К тому же, одинокая, хотя и живёт вместе с дочерью и внуками. Ведь каждая женщина ищет мужчину, чтобы опереться на его плечо. Где же она была раньше, когда Архип был ещё крепок? А сейчас он шатается даже в безветренную погоду. Корысти Глаша преследовать не может, так как он гол как сокол. Правда, есть земля, что принадлежала его родителям. Но кто её вернёт?
     С приходами Глаши домик Архипа засиял, а он сам вновь приобщился к вкусной стряпне. Такой хозяюшке нельзя было не нарадоваться. Архип предложил ей стать его женой. А она только засмеялась, после чего уже серьёзным тоном ответила, что не сможет покинуть свой деревенский дом и родных. Архипу только оставалось просить её подумать над его предложением.
     В следующий раз Глаша пришла наряднее, чем обычно. Сердце Архипа радостно застучало. Она согласна! Но, оказалось, напрасно.
     - Дорогой Архип! Ты замечательный человек, но замуж за тебя я не выйду никогда, - сказала Глаша взволнованно.
     - Почему, Глаша?
     - Потому что ты мой родненький отец!
     Она бросилась к Архипу и стала целовать его в морщинистые щёки. А Архип, потрясённый её словами, не мог понять – говорит она правду или шутит.
     - Надеюсь, что ты не смеёшься над стариком. Расскажи поподробнее, - наконец произнёс он.
     - То, что мой отец не был мне родным, мама рассказала незадолго до смерти.  Когда она узнала, что беременна мной, то вы уже расстались. В это время ей сделал предложение молодой агроном, и она его приняла. От отца не было тайной, что я не его дочь, но ко мне он относился нисколько не хуже, чем к сестре и брату. За это я ему благодарна. Мама призналась, что любила тебя и умоляла, чтобы я заботилась о тебе. Вместе с тем, она просила, чтобы я никому не рассказывала о том, что ты мой отец. Об этом же прошу и тебя.
     - Хорошо, дочка.
     Последнее слово Архип произнёс с трудом. Больно непривычно было назвать таким словом эту женщину. Сто лет – не шутка. Голова отказывается соображать, и мысли ворочаются как тяжёлые камни. Он молчал в задумчивости. Вспоминал себя молодым и молодую застенчивую девушку Гапку, как тогда все называли Агафью. Дважды они согрешили в ночь на Ивана Купалу. Архип послал родичей сватать девушку, но она почему-то заартачилась и отказала сватам. А потом вышла замуж за агронома Семёна. Когда Агафья родила девочку, то по деревне ходили слухи, что не от мужа. Но для того и существуют бабы, чтобы сплетничать. А ведь Глаша в самом деле его дочь. Она даже похожа на него. Вот так нежданно-негаданно на старости лет Архип приобрёл дочку.
     До семидесяти лет дед Архип трудился лесником. К работе относился добросовестно. Не ленился следить за порядком, приструнивал браконьеров. Трижды в него стреляли, но всякий раз, слава Богу, промахивались.
     В конце пятидесятых годов в ближайший лес нагнали людей и технику. Говорили, будут строить что-то военное. Выкорчевали деревья, разрыли землю, а потом поднялись и исчезли. До сих пор сохранились следы того безобразия.
     Лет десять назад в лесу на развилке дорог кто-то выгрузил мусор. А потом там устроили настоящую свалку, которая постоянно росла. Выследить негодяев было невозможно, но Архип не остался в стороне. Недалеко от свалки прикопал шест и прибил к нему трофейную с войны немецкую табличку «Achtung! Minen!». Народ у нас грамотный, и разобрал надпись без переводчика. Сомнительно, что поверили, но мусорить перестали.
     Много лет Архип не расставался с толстым блокнотом. Его редкие посетители считали, что он пишет книгу. На это дед только посмеивался, но молчание хранил. В его доме никогда ничто не запиралось. Один только блокнот Архип сберегал в тумбочке под замком. Дважды воры срывали замок, надеясь найти в тумбочке ценности. Но кроме блокнота там ничего не было.
     Глаша стала для Архипа нежной и заботливой дочерью. Почти каждую неделю навещает его с внуком Лёнькой на его грузовике. Дед ждёт их как праздника. И он наступает, когда Глаша готовит что-нибудь вкусненькое. Этот Лёнька, шустрый и весёлый парень, получается, что его правнук. Архип давно предлагал Глаше раскрыть, что она его дочь. Но не соглашается. Мол, такая воля матери.
     Сегодня Лёнька оказался единственным, кто поздравил его с днём рождения и Новым годом. Передал приглашение Глаши приехать к ним, чтобы отметить праздник. Архип отказался, а Лёнька долго и настойчиво уговаривал его согласиться. А когда понял, что деда не уломать, то пообещал нагрянуть к нему со всеми на следующий день.
     Архип пробудился от дремоты. Печка почти погасла. Надо было ещё подсыпать угля, но сил не хватало. Ладно, утром разберусь…

     Шумная компания высыпала из грузовика, который едва дотащился по заснеженной дороге до домика лесника. Лёнька в высоких сапогах первым прошёл по засыпанному снегом двору. С шумом и гиком ввалились в домик.
     Дед Архип сидел за столом, положив на него руки, с опущенной головой. Казалось, что он крепко спит. На столе стояла нетронутая еда и непочатая бутылка водки.
     Глаша осторожно коснулась отца и судорожно отдёрнула руку. Он был холоден.
     - Отец родненький! Зачем ты ушёл от нас?! – отчаянно запричитала Глаша сквозь душившие её слёзы. – Прости меня. Это я во всём виновата. Нельзя было оставлять тебя одного.
     - Успокойся, мамочка! – дочка обняла Глашу. – Не надо винить себя. Просто пришёл дедушкин срок, и он покинул нас.
     Обе женщины были не в силах сдержать громкие рыдания. Остальные стояли молча, понурив головы. Завершилась долгая земная жизнь человека, который никому не делал зла, а только добро.
     И тут до Глаши дошло, что невольно она выболтала семейную тайну. Наивная душа! Никакой тайны не было. В маленькой деревне что-либо скрыть невозможно.
     Лёнька не удержался, открыл тумбочку и достал заветный блокнот деда Архипа. На первой странице крупным неровным почерком было написано: «Берегите природу мать вашу!» Остальные страницы были чисты, и только на последней значилось: «Да хранит вас Господь!»

9.1 Вера Мартиросян  http://www.proza.ru/2018/12/10/1462
Специальный Приз №6 «ЗА юбилейную 50-ю заявку на участие в основной номинации конкурса»

«Первая любовь. Посвящается дедушке и бабушке»

       Был последний день весны. С утра моросил небольшой дождик. Работы много, а нужно ехать в город за несколько километров, чтобы прикупить керосина и соли. Набрав сена в повозку, Фёдор с сыном отправились в путь. Старший сын Сергей был видным парубком: стройный,  высокого роста, с чёрными, как смоль, волосами. Лошадь шагала легко, дорога тянулась вдоль каменистых  склонов. Ехали молча, оба курили трубки, набитые крепкой махоркой. С тех пор, как Фёдор похоронил жену, он сильно изменился. Раньше он был суров к своей семье: его слово было законом, мнение других его не интересовало. Часто по вечерам садился на отаманке (крыльцо), набивал трубку крепким табаком. Затягиваясь дымом, кашлял. Какие мысли блуждали в его голове, никто не знал.
       Вдали показались дома. Это был поселок Краснянка. Подъезжая к первой улице, сын с отцом остановились, увидев около первого дома колодец со срубом, где было привязано ведро. Когда незнакомые люди подошли к воротам, залаяла собака. На пороге дома появилась девушка, смущаясь, спросила:
«Хотите водички попить? Она у нас очень вкусная. Если кому-то однажды посчастливится попить нашей водицы, второй раз мимо не пройдет». Взгляд Сергея остановился на девушке. Стройная, голубоглазая, толстая русая коса свисала до пояса. А девушка не отрывая глаз, смотрела на парня. Ирина, так звали девушку, была единственной дочерью у родителей. С тех пор, как Сергей увидел красавицу, совсем потерял покой. Ночью отец слышал, как сын вздыхает, переворачиваясь в постели.
       Через месяц сосватали Ирину. Мать девушки была против такого скорого брака, материнское чутье впоследствии оправдалось. Вскоре сыграли свадьбу. Село гуляло три дня, почти все селяне были приглашены на торжество. Глаза невесты светились радостью, пылкая любовь заполняла её сердце. Когда гости закричали «Горько!», жених прижал свои жадные губы к её губам.
Молодые наконец-то оказались вдвоем. Слезы радости светились в глазах невесты. Обвив его шею руками, она подняла лицо для поцелуя, который должен был скрепить их будущее.
       Невеста привезла приданое. Родители с щедростью отправили несколько повозок в дом жениха. В большом доме молодоженам выделили комнату. Разместилось всё: большая деревянная кровать из дорогого красного дерева с резьбой, угольник, дубовая лавка, покрытая лаком, сундук с постельным бельем и нарядами.
       Наступили будни. Молодая жена старалась во всём угодить мужу и его семье. Родители дали ей прекрасное образование. Они были дворянского рода. Ирина мечтала работать учительницей в школе, но муж не позволил молодой жене работать. 
       С тех пор она забыла об этой мечте, так как ждала ребенка. Крепкая от роду здоровьем, Ирина родила дочь, как две капли воды похожую на неё – голубоглазую, беленькую. Ирина старалась всё успеть: за ребенком присмотреть, убрать в доме, сварить вкусную еду. А какие вкусные пекла пироги, хлеб, ведь мать её с детства научила. Кроме того, она умела прясть и вязать.
Выбегая во двор к колодцу, она любовалась большим двором, где росла зеленая трава – спорыш. Легко и беззаботно, ступая босыми ногами по тёплой земле, Ирина ощущала райское наслаждение. Набрав полные вёдра воды, цепляла их на коромысло, и, легко вскинув коромысло на плечо, покачиваясь, спешила к дому, навстречу счастью.

отрывок из рассказа "Ирина" http://www.proza.ru/2015/12/19/1523

9.2 Вера Мартиросян  http://www.proza.ru/2015/12/19/1584

«Двойняшки»

Факты, изложенные в рассказе, подлинные.
                Эпиграф:
А все-таки деревня-мать городов.
К обыкновенным чудесам относится деревенское         
        детство. Не все мы жили и живем в деревне, но она,
без исключения живет и будет жить в каждом из нас-
-началом языка, полем, лесом, речушкой в лесу, сказкой,
песней на горизонте. Из деревни вышел весь наш
фольклор, вся, можно сказать, наша классика.
И в первую очередь, конечно, поэзия.
                Егор Исаев

       Вдали от городов Донбасса раскинулось небольшое село Николаевка. Причудливая природа наградила его необыкновенным пейзажем. Село утопало в зелени; здесь росли верба, ольха. Из-под земли пробивались  роднички, их было несметное количество, от них образовались речки, глубокие яры, по дну которых текла вода. Объединенные три села образовали совхоз «Стахановец». Название соответствовало действительности. Раздольные поля под зерновыми культурами давали хорошие урожаи. Гордостью села были теплицы, животноводческие фермы. Село окружали небольшие горы. Прочный горный камень был хорошим материалом для строительства. Красивый пейзаж и богатство этого края привлекало рабочих с разных уголков Украины, особенно западной её части. Для приезжих было построено несколько зданий, финские домики, вагончики.
       На краю села стояла длинная, аккуратно побеленная хата. В ней жила большая семья, главой которой был дед Сергей. Мужчина он был строгий. Время наложило печать переживаний на его черты, глаза выражали усталость. Был он среднего роста, не по возрасту стройный, с густыми седыми волосами. С ним жили жена Ирина и  две дочки с внучками: Анна с двойняшками и Надежда с дочерью Валей. Судьба жестоко обошлась с ними. Анна воевала на фронте. Там же вышла замуж за любимого человека. Но страшная война забрала у неё мужа – Анна осталась вдовой.
      После войны многие города Донбасса были разрушены, и семья вынуждена была уехать в деревню. Вскоре семью постигло горе. Умерла Ирина, а через год умерла Надя, оставив сиротой дочь. Но жизнь продолжалась. Анна трудилась в совхозе, чтобы прокормить семью. Специальность медсестры пришлось забыть.
      Недалеко от дома был небольшой ставок. Двойняшки Катя и Уля никогда не разлучались, бегали вместе на ставок купаться. Днём вода была мутная  из-за желающих понырять. К вечеру всё стихало, вода становилась прозрачной. Вот тут-то и начиналось самое блаженство. Девочки плескались, ныряли  до тех пор, пока дедушка не появлялся с лозиной, чтобы зазвать девчонок домой
Дети каждый день встречали маму с роботы. Анна была стройной, среднего роста, с белой кожей и иссиня черными косами, которыми она гордилась. Тяжелое детство, потеря близких научили ее как физической, так и душевной выносливости. Она приняла племянницу как родную дочь, и вся тяжесть трудного послевоенного быта легла на её хрупкие плечи.
В очередной раз дети, взявшись за руки, побежали встречать маму с работы. Вдруг Ульянка, которая была намного ниже своей сестрички Кати, споткнувшись, упала на пыльную дорогу.
     - Вставай! - воскликнула Катя. - Смотри, мамочка наша идет с работы.
Забыв о разбитом колене и размазанных по лицу грязных слезах, Ульяна кинулась бежать следом за сёстрами.
    - Ах, вы мои куколки, родненькие, красавицы. Что же вы так бежите?
            Увидев кровь на колене дочери, мать поспешила к дому, чтобы обработать рану. Уля во весь голос ревела, топая ногами. Потом мама, растопив во дворе печку, стала готовить ужин. Усевшись на скамеечке, двойняшки смотрели, как в печке, потрескивая, разгораются дрова.
     - Сейчас я вам сварю суп и буду печь ваши любимые пирожки с тёрном. Поужинав, двойняшки со своей двоюродной сестрой Валей уселись за хатой на лавочке. Солнце уже село за горизонт, темнело. Тут-то и началось самое интересное. Мама, уставшая, легла спать. Дедушка Сергей, управившись с хозяйством, тоже лёг в саду под грушей отдыхать.
Дети смотрели на небо – чистое, чудное, бездонное. Вдруг Валя крикнула:
    -Ну-ка, запевай! Да позвонче! –  приказала она. Двойняшки, перекрикивая друг друга, запели «Місяць на небі». Дедушка, не вытерпев такого несуразного пения, явился с лозиной.
     -Ты что ж это творишь, Валька, дети ж охрипнут от такого пения! – и дед мелодично затянул любимую песню.  – А теперь марш спать!
     - Мы еще немножко посидим, дедушка, пожалуйста!
            - Ладно, только недолго, завтра надо рано вставать. Катя и Уля, пойдете со мной коров пасти.
Дети ещё долго сидели на лавочке, разговаривая. Летний вечер был прекрасен. Двойняшки были не по возрасту очень любознательны. Вот и сейчас они с умилением смотрели на небо, на Млечный Путь, который сиял звёздами и манил мечтой в будущее. Вале тоже надо было вставать рано, потому она, обняв сестричек за плечи, повела их в дом. Валя была намного старше своих сестер и летом на каникулах пасла совхозных поросят.
Загорелся луч рассвета. Пора было просыпаться. Деду Сергею было жалко будить детей, но что поделаешь, без помощниц ему не справиться со стадом. Сегодня была их  очередь пасть коров. Погода была прекрасная. Большим жёлтым цветком сияло утреннее солнышко. Неизменная ширина лугов, запахи трав, цветов, целебная роса запомнились детям на всю жизнь. Девочки резвились, бегали по траве, собирали полевые цветы, но не забывали смотреть за стадом.
К обеду пригнали коров к воде и с любопытством смотрели, как торопливой змейкой вьётся ручей. К заходу солнца вернулись домой, где их ждала мама, приготовив вкусный ужин.
На следующий день сёстры решили пойти на речку в другой конец села. Речек было много, но дети облюбовали эту. Вода была чистая, как зеркало, и в ней отражались зеленоватые тени прибрежных деревьев. Ясный блеск неба, лучи солнца согревали воду. Собралась большая компания ребятишек. Дети купались, грелись на солнце, забыв о том, что дедушка строго приказал долго не купаться, так как дома много работы в огороде. Солнце уже садилось за горизонт, когда двойняшки – уставшие, загоревшие и счастливые – вернулись домой. Тут их, веселых и довольных, уже поджидал с лозиной сердитый дедушка Сергей. Но вернувшаяся с работы мама  предотвратила «бичевание». Сестра Валя улыбалась.
        -Ну что, получили? Будете знать, как не слушать деда. Я за вас тут переполола огород, а у меня сегодня выходной был, - проворчала она.
Шло время. Дети подрастали. Валя в школе училась плохо, почти каждый год оставалась в каждом классе. Еле закончив семь классов, пошла работать на ферму.
Был у деда Сергея закадычный друг, он держал пасеку, выращивал виноград. У него была кличка Бурхан, а его жену кликали Бурханкой. Девочки, увидев гостя, громко закричали:
-Дедушка, к тебе дед Бурхан идет.
Друг был высокого роста, ходил ровно, маленькими шажками. Волосы его, словно щетина, торчали в разные стороны, как иголки у ёжика. Он сильно сопел, что очень смешило двойняшек. За это баловство дедушка грозил пальцем, а сам смеялся. Дед Бурхан разводил широко руками и крепко обнимал друга, увидев улыбку на его лице. Как всегда, детям приносил гостинцы, виноград или баночку мёда гречишного. Осенью он подарил Сергею черенок винограда для посадки. Дедушка лелеял  его, поливал и строго приказывал детям закрывать калитку, чтобы совхозные телята не забегали в сад.
       Однажды дедушка объявил, что поедет в город проведать брата и его младшую дочь. Выходя за ворота, строго предупредил, чтобы закрывали калитку. Недалеко от дома скосили совхозную пшеницу, и пастухи выгоняли сюда телят пастись.
Валя любила долго спать, да и сестрицы от неё не отставали, а мама приговаривала:
- Спите, спите. Вырастете, выйдете замуж, тогда некогда будет спать.
Валя вечером ходила на танцы, там собиралась вся молодежь и гуляла почти до утра. Дед не отпускал её на такие «гульки», как он выражался. После таких «гулек» утром Валю невозможно было ничем разбудить, кроме как брызгами холодной воды из колодца. Она быстро вставала и снова, сонная, падала на кровать, но после третьего «обряда» соскакивала и бежала на роботу.
        Дед Сергей через три дня должен был вернуться. Мама Аня рано ушла на работу, а Валя только вернулась с гулянки и сразу легла спать. У неё в этот день был выходной. Было два часа дня. Все трое внучек спали непробудным крепким сном. Вдруг Уля проснулась, услышав голос деда, он сильно кричал и ругался своим любимым изреченьем:
- Греб вашу мать! Сучьи вы лапы! Я вам сейчас покажу!
Проснулась и Катя, зевая. Валя же спала непробудным сном, хоть из пушки стреляй. Двойняшки выскочили во двор и увидели страшную картину: дедушка Сергей большой палкой выгонял совхозных телят. Виноград был безжалостно съеден под корень, а весь огород вытоптан. От страха дети побежали к ставку и спрятались под мостом, а потом залезли на самую большую кучерявую вербу, где разгневавшийся дед не смог их увидеть, и стали внимательно наблюдать за происходящим. Дедушка с большой лозиной погнался за Валей, стегая её. Она была в одной ночной рубашке. Перебежав речку в конце огорода,  преодолевая препятствия на своём пути, она, словно стрела, сиганула через забор и скрылась за деревьями. Рассерженный дед вернулся домой. Немного успокоившись, стал звать двойняшек, но «партизаны» не издавали ни единого звука. Сидели тихо, не шелохнувшись.
- Ладно, внучата, выбирайтесь из своей «крепости», -  сказал дед, подойдя к вербе. Начался строгий допрос.
- Мы, дедушка, спали и ничего не слышали.
- Это Валька, сучья лапа, была на гульках! - не унимался он. Тут пришла мама и дети в который раз были спасены, а деду за его гнев досталось теперь от дочери.
  Домой Валентина не пришла, мать везде её искала, но девочка как в воду канула. Поздно вечером Анна с двойняшками пришла к бабушке Присе (так звали сестру деда Сергея), но девушки и там не оказалось.
Было воскресенье. Пришла Прися с палкой.
- Ах ты, маханына, зверюга окаянный, что ж это ты вытворяешь? - кричала она на деда. А ну, иди и посмотри, до чего ты довел дивчину!
 И тут открылось такое зрелище: Валя преспокойно спала на ветвистой вишне, подложив под голову фуфайку. Дед саркастически захохотал и снова взялся за лозину:
- Ах, ты ж сучий лапоть, что учудила, сколько ж ты меня будешь мучить!
Но все стали на Валину защиту,  кинулись успокаивать вновь рассвирепевшего деда и жалеть сироту.
             На этом приключения Вали не закончились. Дед Сергей больше не пускал её на танцы. Но Валя решила всё-таки обмануть деда, и тайно убежала, заранее смастерив на своей кровати кучку из одеял, чтобы было трудно распознать её хитрость, так как спала она всегда накрывшись с головой. Позвав во двор Улю, она сказала шёпотом:
- Сейчас я уйду, а ты смотри не спи! Я ночью тихонько постучу в окно, а ты мне осторожно откроешь дверь. Смотри не проспи, - строго приказала она. - Я, когда получу деньги, целый килограмм конфет твоих любимых тебе куплю, подушечек.
- А ты не обдуришь, как всегда? – недоверчиво спросила девочка.
Валя, три раза перекрестившись, поклялась, что награда будет. Так был заключен тайный сговор двух сестёр. Уля всё ворочалась в постели, боясь уснуть.
- Что ты все вертишься,  Чита, не даешь мне спать, - возмущалась Катя. - Будь осторожна, не дай Бог, дедушка услышит, попадет тебе здорово, - засыпая, еле слышно пробормотала сестра.
Беспокойство Кати оказалось не напрасным. Среди ночи Уля услышала стук в окошко. Быстро соскочив с кровати, девочка на цыпочках направилась к выходу. Нужно было пройти три препятствия. Это двери, выходящие с хаты в сени, и дальше через сарай, и последнее - снять засов и крючок.
      Завершив последний этап со свойственной ей осторожностью, она почувствовала сильный удар. Это был дедушка Сергей, залепивший ей пощечину. От боли Уля сильно закричала. На шум выскочила Анна:
- Да что же ты, зверюга, делаешь! Ребёнка убьешь, ненавистный какой! - причитала она, прижимая к себе девочку. Валю словно метлой смело, она опять куда-то исчезла.
     Дед после этого случая стал тихим и неразговорчивым, наверное, сожалел о случившемся. Вскоре дедушка был прощён. На семейном совете дочка с отцом решили купить Валентине наряды, ведь она уже стала невестой. Из города вернулись с покупками, которым внучка была рада. Но не тут - то было: дед все покупки спрятал в сундук и запер  на замок. Но и тут Валентина нашла выход: подняла кочергой крышку и в щель вытащила все свои наряды.
     Когда деда не было дома, она бегала вечером на танцы, где до утра веселилась. Мама Аня не стала обращать на это внимание. Она всегда говорила:
- Валя, когда же ты поумнеешь?  У меня нет никаких сил, чтобы с тобой справиться!
Наступила зима. Любимый ставок двойняшек покрылся льдом. Дедушка купил девчатам лыжи и одну пару коньков, что сначала стало причиной раздора между ними. В итоге этот спорный вопрос был решен: катались по очереди.
Однажды Уля провалилась в небольшую прорубь, при этом намочила штанишки. Не обращая внимания на это, девочка продолжала с увлечением кататься. Когда пришла домой, дед ждал её с лозиной.
- Ах ты, Чита вертлявая!- крикнул дед. - Никаких коньков вы от меня не получите!      
После этого случая дед спрятал коньки и забыл, куда. Вся семья их искала, но так и не нашла. На этом история с коньками и закончилась.
Зимними вечерами топили печку углем, от чего в хате становилось тепло и уютно. Девочки всячески развлекались, придумывая игры. В один из таких вечеров они потушили свет и забрались на кровать, а под ней сидел кот и сверкал глазами. Двойняшки начали заигрывать с ним, дошло до того, что котик исцарапал им руки. Увидев такое безобразие, вмешался дед и выдворил кота в сени.
Наступили Рождественские праздники, которые запомнились детям на всю жизнь. Дело в том, что дедушка был замечательным поваром и на праздник готовил разнообразные блюда. Обязательно приходили все родственники. Младший сын Гаврюша, будучи на службе в Германии, привез патефон и много пластинок. По тем временам это было неслыханной роскошью.
С наступлением тепла девчонки выносили патефон во двор и устраивали танцы. На звуки музыки сбегалась вся детвора. После танцев все бежали на ставок, это было неописуемое удовольствие - окунуться в прохладную водицу.
А ещё дедушка Сергей был настоящим целителем. Вправлял вывихи, а грыжу излечивал особенным способом. У него был специальный горшок, он укладывал больного на спину, смазывал фитиль свиным жиром и поджигал, затем накрывал горшком. Дети наблюдали за ним и восхищались его умением. Дедушка также искусно вправлял позвонки родным и знакомым. А внучек просил походить по его спине и учил, как нужно правильно делать, чтобы не навредить здоровью. После окончания целительного сеанса дедушка вытаскивал из тайного сундучка конфеты и угощал детей.
Однажды был такой смешной случай… Соседская бабка чуть ли не каждый день приходила к Сергею, рассказывая ему о своих болезнях. Дед давал ей всякие настойки из трав, мази, но она не отставала. Как-то раз вечером она опять пришла с жалобой.
- Сергей Федорович, дорогой, спасай! Сон пропал, вылечи, - печально проговорила она. - Может, надо что-то нашептать?
- Хорошо-хорошо! – пробурчал дед. - Ох, как ты мне надоела! Сейчас я тебя вылечу, - уже с усмешкой сказал он и повел бабу в сарай.
Анна, увидев такое, подумала о нехорошем и незаметно последовала за ними. Сергей поставил бабу лицом к насесту, где мирно сидели курочки, и прошептал:
- Чтоб вам, бабка, хорошо спалось, а вам, курочки, хорошо сралось!
Тут дочь, давясь от смеха, побежала к своей тете Прасковье. Вот было  смеху! Смеялись обе до коликов в животе.
- Вот что придумал старый змей, - всхлипывая от икоты, произнесла Прасковья. - И надо же такое придумать, уму непостижимо! - не унималась она. На другой день рано утром явилась «пациентка» с торбой.
- Ой, большое тебе спасибо, Сергей Федорович, спала как убитая, дай тебе Бог прожить до ста лет. А это тебе горилочка, очень крепкая, сама гнала, и селедочка -  я знаю, ты очень любишь ее.
- Живи долго, Горпына, - проговорил, усмехаясь, Сергей, и был доволен тем, что наконец-то избавился от назойливой соседки. Это случай Анна рассказывала всем родичам, когда они собирались вместе. Все дружно хохотали, смотря на Сергея, который старался быть серьёзным, но после выпитого самогона сам хохотал до упаду, и тут же заводил  патефон,  пускался в пляс, увлекая за собой родню.
            Пришло время двойняшкам идти в школу, в первый класс. Дети с трепетом ждали этого дня. Наконец Анна повела детей в школу. Вышли рано, нужно было идти через бугор семь километров. Дедушка купил детям один портфель на двоих, что послужило спором между двойняшками. Но когда они пришли в класс и увидели, что у детей были сумки, сшитые из обычной ткани (у кого какая была), успокоились. Сестрички были одеты в школьную форму: платьица и белые фартуки, которые сшила им мама. Многие дети пришли босиком, без школьной формы и книжек. Это были дети из многодетных семей. Все эти беды были последствиями войны, разрухи, не хватало хлеба. Сестрички обычно после уроков ходили в магазин и простаивали длинные очереди, чтобы купить хлеб.
          За школой был большой сад, внизу текла небольшая речушка. Дети во время большой перемены бегали в сад поиграть, погонять мяч. Шел второй урок, и детишки с нетерпением ждали его конца, чтобы в очередной раз побегать в саду. Раздался звонок, ученики с шумом выскочили из класса. Это была большая перемена. Когда начался следующий урок, учительница Ксения Ивановна спросила:
- Дети, а где Костик?
- А он там, в саду какую-то железку нашел и копался в ней.
- Боже мой, - воскликнула учительница, - это же может быть мина или граната!
Неожиданно раздался сильный грохот, из окон вылетели стёкла. Перепуганная учительница словно окаменела,  затем упала в обморок. Дети, соскочив с мест, побежали в сад. Все учащиеся школы кинулись за ними. Открылась страшная картина: глубокая развороченная яма, а от Костика остались одни кусочки. Эта страшная история потрясла весь район. В тот же день приехало несколько военных машин из Луганска и люди с миноискателями. Детей вывезли на большой склад в конце села.
          Через два дня оказалось, что и здесь опасно: под этим самым складом, где временно вынуждены были учиться дети, военные обнаружили многочисленные снаряды. Всех учеников срочно отправили за село. Приходилось на поляне проводить занятия. Учительница читала детям сказки и рассказы, чтобы как-то их отвлечь. Вдоль дорог расставили многочисленные красные флажки. Дети наблюдали, как несколько грузовых машин с открытыми задними бортами везли огромные снаряды, между ними была насыпана солома и мешки, набитые песком, а по бокам сидели солдаты. Таких машин со смертельно опасным грузом было несколько. В это время все полевые работы были прекращены. Бедные дети и учителя сидели в страхе. Через несколько часов послышались сильные взрывы, и черное облако закрыло небо. Это военные за лесом взрывали снаряды. Наконец-то двойняшки побежали домой через бугор, теперь все страхи были позади. Увидев детей, Анна упала на колени, целуя и обнимая, даже строгий дедушка прослезился, увидев своих внучат.
       Началась обычная жизнь. Вскоре Валя объявила, что выходит замуж за шахтёра. Она устроилась работать в поселковую шахтерскую столовую, там и встретила своего парня. Он окончил службу в армии и приехал из Краснодара работать в шахте. Девушке уже исполнилось восемнадцать лет. Была она стройной и симпатичной, что и привлекло голубоглазого блондина. После свадьбы им дали квартиру.
       В школе Уля и Катя учились отлично. Закончив начальные классы, дети перешли в другую школу в соседнее село. Там жили самая старшая сестра мамы - Ксения и брат. Тетя Ксеня жила с мужем Иваном. Она много раз рассказывала, как он в молодости бегал за ней и не давал проходу, дрался со всеми её женихами. За драку его посадили, а в это время тетя Ксеня вышла замуж, родила двух дочерей, а мужа забрала война.
Как-то раз дед Сергей собрался в город. Из города он вернулся с подарками, привёз детям новые пальтишки: «Теперь вы внучки мои, будете лучше всех одеты!» Сергей получал хорошую шахтерскую пенсию, и семья ни в чем не нуждалась.
Наступила зима. Выпало много снега, стоял сильный мороз. Школу закрыли.
Неожиданно заболел дедушка. Когда Анна повезла его в Краснодон к сестре на обследование, то выяснилось, что у него грыжа. Из-за слабого сердца и возраста (деду было уже восемьдесят семь лет) врачи отказались оперировать. Дочь ушла с работы, чтобы  ухаживать за больным отцом, ведь он стал настолько слаб, что перестал ходить.
Однажды Сергей позвал двойняшек, посадил их рядом с собой, погладил каждую по головке и заплакал.
- Как хотелось мне ещё пожить, увидеть, как вы взрослеете. Я горжусь, что у меня такие умные внучки, что вы хорошо учитесь. Я собрал для вас немного денег.
Дети горько заплакали, обнимая дедушку. Он сильно похудел, бледность покрыла его лицо, когда-то свежее и румяное.
В очередной раз, когда дети собрались в школу, дед объявил, что умрет в девять часов, и просил их не уходить из дома. Анна замахала руками:
- Что ты такое говоришь, ты еще долго будешь жить! – сказала она, глядя в уже стеклянные глаза отца. В школе дети забыли об этих разговорах в доме. Обратно шли с одноклассниками, смеялись. Когда зашли во двор, увидели около забора гроб. Дедушка лежал на кушетке, сложив застывшие руки. Какой болью наполнились их маленькие сердца! Эту боль они запомнили на всю жизнь. Их строгого, веселого, любимого и единственного дедушки больше нет с ними…
         Но всякое горе через время проходит, даже когда этот мир покидают близкие люди. Дочери приходилось держать хозяйство и пасеку, чтобы прокормить детей, а друг отца помогал качать мёд. Вскоре дети окончили семилетку, и матери пришлось опять задуматься о продолжении их учебы. Учительница посоветовала ей отдать их в интернат в город, там они будут одеты и накормлены. Школа была со спортивным уклоном. Придя домой, бедная женщина проплакала весь день. Было много сомнений, горестных раздумий, как она останется одна без детей. Несколько дней её мучило беспокойство и тревога. Наконец она согласилась.
         Учеба в школе-интернате девочкам пришлась по душе. Там был большой стадион, замечательный зал с разными спортивными снарядами, кружки художественной самодеятельности. Вот так и закончилась деревенская жизнь девочек-двойняшек.
         Мама успокоилась, когда увидела, в каких условиях живут и учатся её дети. Страх  за них отступил. Двойняшки на каникулы приезжали домой, а летом работали в поле, на току. Помогали маме, которая работала реализатором, развозя овощи в магазины по району.
        Их далекое детство в деревне ярко запечатлелось в памяти. Мало прожито, да много пережито. Это небо голубое, бездонное, природа, чистый воздух навевают самые нежные, радостные и мучительные чувства. Для Анны тяжесть одиночества становилась невыносимой. Уйдя на пенсию, она уехала в город к дочери Кате, где жила в новой благоустроенной квартире, которую ей дало государство, как участнице войны. Она очень гордилась своими дочерьми-двойняшками. Девочки выучатся, будут счастливы, и станет она прабабушкой. Проживет Анна восемьдесят семь лет. Светлую память о ней и о дедушке дети будут помнить всю жизнь.

10.1 Ольга Меньшикова 3  http://www.proza.ru/2018/12/06/352

«Баба Женя»

     Про бабу Женю можно рассказывать бесконечно. Сегодня расскажу малую часть о ней. Она стала киборгом, как сейчас бы сказали, в 53 года.
     Дело было зимой. Она шла за мной в детсад. Она всегда очень быстро ходила, а тут ещё торопилась. Зимой становится очень рано темно. И вот, не дойдя всего чуть-чуть до сада, она упала и очень неудачно сломала руку. Хорошо заведующей садом была её сестра, тетя Лида. Она и забрала меня к себе домой. Помню как стояла на подоконнике, протирая пальцем лёд на окне, и ждала, ждала, ждала. Бабуля сломала руку в нескольких местах, и руку собирали на несколько гвоздей. Так вот потом три гвоздя вышло, а два ушли пожизненно в кость. Ей стали раньше времени выпрямлять  пальцы. Пришлось уйти на пенсию раньше, по инвалидности. К врачам она больше в своей жизни не ходила.
Но ко мне её отношение не изменилось. Она оставалась моим главным защитником и воспитателем. Так вот эти гвозди стали гулять по руке через двадцать лет. Они то выходили из кости, то заходили обратно. Она чем-то мазала руку, что-то шептала и перевязывала руку. Так и жила с ними. Правда, на гитаре уже не играла и меня не научила, но петь не прекращала. Так с песней по жизни и прожила 89 лет.

10.2 Ольга Меньшикова 3  http://www.proza.ru/2014/07/11/412

«Я твоё эхо»

      Когда мне стукнуло лет пятнадцать, то у нас с мамой стали абсолютно одинаковыми голоса. Как оказалось, нас путает не только пёс на даче. Был прекрасный майский вечер, мы поужинали и теперь занимались все своими делами. Папа в спальне читал журнал, лёжа на постели, мама была на кухне, баба смотрела телевизор, брат возился по полу с игрушками, я доделывала уроки. И тут зазвонил телефон. Брат оказался проворнее и схватил трубку первым:
- Это тебя – сказал он, протягивая мне трубку, а сам побежал к папе в комнату.
- Да?
- Это – Алена? – спросил незнакомый мужской голос.
- Да, я.
Сзади подошла мама и, увидев, как у меня от удивления изменилось лицо, стала прислушиваться.
- Вы меня не знаете, но я Вас знаю.
В соседней комнате брат сообщал во всеуслышание, что  мне какой-то «чувак» звонит.
Папа крикнул с постели:
- Положи сейчас же трубку!
Но тут мама перехватила трубку:
- Но, где же, вы меня видели? – продолжала мама моим голосом – Да?!!! (кокетливо, со смехом).
- Положи трубку, – кричал папа из спальни.
А мама уже назначала свидание:
- А в чём Вы будете? А я одену…
- Я же сказал, положи трубку!
- … Хорошо, завтра, возле памятника, в шесть!
- Положи!!! Ну, я сейчас!!!
- Пока, – сказала мама и повернулась к папе, который вылетел в прихожую в одних трусах.
Папа впал в ступор, и пока до него доходило, мы все покатывались от смеха.
- Надеюсь, никто на свидание не пойдет, - жалобно сказал папа, переводя взгляд с мамы на меня.
Так я и не узнала, кто же это звонил?

От Жюри Конкурса,
Говсиевич Е.Р.,
02.01.2019 г.

Сборник №10. Произведения Авторов, участвующих  в обеих номинациях (по алфавиту «О-Ш») (10 Авторов) http://www.proza.ru/2019/01/02/266


Фото из интернета