Журнал №1. «Семейные истории Авторов Сайта «Проза.ру»
Сборник №8. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту «А-И») (9 Авторов)
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение
1.1. Анни Аниклев «Памяти деда»
1.2 Анни Аниклев «Русская бабушка»
2.1 Бабушка 2 «Конфетка»
2.2 Бабушка 2 «Бабушка Анна»
3.1 Тамара Белова «Моя бабушка»
3.2 Тамара Белова «Сказание о маме»
4.1 Валентина Бутылина «Завет бабы Веры!»
4.2 Валентина Бутылина «Моя дорогая мамочка»
5.1 Варакушка5 «Воронец»
5.2 Варакушка 5 «Треугольники»
6.1 Ольга Горбач «Везунчик»
6.2 Ольга Горбач «Козленок»
7.1 Иветта Дубович Ветка Кофе «Опилки»
7.2 Иветта Дубович Ветка Кофе «Окрошка»
8.1 Дубровская Надежда «Сказки знахарки бабы Мани»
8.2 Дубровская Надежда «Волшебная встреча»
9.1 Светлана Иргалиева «Разные ли?»
9.2 Светлана Иргалиева «Я приехала!»
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение
1.1. Анни Аниклев http://proza.ru/2012/05/09/561
«Памяти деда»
- Дедушка, расскажи ещё раз, как ты бежал из плена. Почему ты молчишь? Я знаю, ты умер 13 лет назад, ты сломал шейку бедра 23 февраля, наверное, это был подарок свыше, потому что ты уже плохо себя чувствовал, и 5 марта тебя отпустили.
Хорошо, я сама расскажу, как это было. В плену ты был два раза, оба раза тебе удалось бежать. Про первый раз я ничего не знаю, а вот во второй...
С тобой был друг, он знал , что ты еврей, брил тебя в плену каждый день наголо, чтобы немцы не увидели твоих красивых вьющихся волос. А ещё там был старый немец, ты и сам не знал почему он заботился о тебе, может, на нашей территории у него воевал такой же молодой сын, и он втайне надеялся, что и ему кто-нибудь поможет.
Ты попал в плен с ранением и контузией. Рука, в которой застрял осколок от мины, распухла. Но старый немец распорядился, чтобы тебе её прооперировали, руку спасли. Он принёс тебе ботинки, увидев твои стёртые в кровь ноги. А потом вы с другом решили бежать: один из пленных знал тебя, он пригрозил, что расскажет немцам о твоей национальности, надеясь взамен получить поблажки.
Вы убежали, старый немец знал, но он никому ничего не сказал, не послал погоню.
Когда вы вышли из окружения, то попали к нашим, тебе удалось спрятать в подошве ботинка комсомольский билет. Строчки с именем, фамилией, отчеством, годом рождения и национальностью были размыты.
Ты сказал, что украинец, назвал другое имя и год рождения, в этот день на свет появился новый человек, а юноша из местечка без вести пропал. Об этом потом тебе рассказали сёстры, мама ничего уже не могла рассказать, её зарыли вместе с её сёстрами и их детьми в Бабьем Яре.
Наши, увидев твой комсомольский билет, поставили тебя в одну сторону, а твоего друга - в другую, потом они увели вас по разным сторонам. Все попытки найти его во время войны и после не увенчались успехом.
Служил ты после плена в охране Конева, дослужился до звания капитана, дошёл до Германии, встретил бабушку.
Знаешь, она умерла через три года после тебя и всё время плакала...
1.2 Анни Аниклев http://www.proza.ru/2016/10/18/1849
«Русская бабушка»
В моей семье почти все евреи, за исключением бабушки, маминой мамы. Её звали Елизавета. Она обожала меня, я самая старшая из внуков. Есть ещё два брата, дядины сыновья. Но бОльшую часть своей любви бабушка дарила мне. У меня и папина мама, вторая бабушка, тоже Лиза, и потому с детства, чтобы не путать, я им обеим дала прозвища. Мамина мама была вся седая, она стала бабушкой Белой, а у другой щёки от мороза или от жары были всегда красные, её я стала звать бабушкой Красной. Родные шутили по этому поводу, ведь Белая - беспартийная, а Красная - коммунистка, поэтому я и называю их так.
Бабушка Белая многому меня научила, всего не перечислишь. Например, она показала мне, как связать крючком ободок для волос, как делать воздушные петли-вешалки для халатов, платьев, юбок. Когда я стала старше, то часто звонила бабушке, чтобы спросить рецепт того или иного блюда, объясняла она всегда очень доступно.
С ней и дедом мы каждый год, начиная с моего семилетнего возраста, проводили отпуск в доме отдыха на Реке Наре, близ города Наро-Фоминска. Там был лес, и гуляя со мной по лесу, бабушка обязательно перечисляла своей любимице названия трав, цветов, деревьев и даже объясняла, чем каждое растение полезно для человека. Но любовь к природе у неё проявлялась не только в этом. Бабуля знала, какие растения находятся в Красной книге и не позволяла мне их трогать. Да и вообще, она не особенно любила рвать цветы:"Посмотри, Инночка, - говорила она мне - каждый цветок в лесу или на поле на своем месте и каждый красив по-своему, будь то роза из сада или простая ромашка. Так и люди, не бывает плохих и хороших. Любой имеет ценность"
Всё это осталось в памяти, и пока дочери были маленькими, я, находясь с ними на природе, вспоминала бабушкины рассказы и передавала детям.
2.1 Бабушка 2 http://proza.ru/2014/12/30/1817
«Конфетка»
Занятия во второй смене закончились, и Галина торопливо побежала на вокзал. Сидеть в общаге выходные, когда до стипендии еще неделя, а в кармане пара рублей, совсем не хотелось. Успела за пять минут до отхода автобуса билет купить да в буфете кулек карамелек. Пока час до деревни ехала конфеток осталось три штучки. Зато есть хотелось поменьше.
Дома у порога встретили трое племяшек от года до трех лет. Дала им по конфетке и побежала на кухню, поискать, чего перекусить.
Квартира что Ноев ковчег. В самой маленькой комнатке младший брат с новорожденным сыном и женой. Комната побольше шкафом разделена пополам и там два брата со своими малышами и женами. В проходном зале отец мать и Галина. В самой дальней комнатке бабушка Анна. Галина заглянула к ней в комнату поздороваться и вдруг увидела, что текут слезы по ее лицу. Бабушке тоже захотелось конфетки, а ей не хватило. Она сидит, плачет и сама над собой посмеивается: «Вот совсем дожилась, конфетки не хватило. Будто век не едала». Галина сбегала в магазин, купила грамм двести конфеток помягче и дала бабе Анне. Та развернула одну, пожевала, а остальные спрятала под подушку. Через пять минут по квартире бегала чумазая троица племяшат, а прабабушка ласково смеялась вместе с внуками над их проделками. В свои девяносто она хорошо помнила свою бабушку политкаторжанку, и войну с японцами, и первую мировую и гражданскую. Вырастила восемь пасынков и своих четверых детей, одного мужа в гражданскую потеряла, второго в ссылке в тридцать втором, нянчила двенадцать внуков. Сетовала, что всякого на веку повидала, сейчас жить бы да жить, да вот старость пришла.
«Мы ведь не кулаки были – дураки. Работали день и ночь. А сейчас посмотри: пенсию дают, сено машиной косят, землю трактор пашет, даже коров машина доит. Выходные у баб посреди лета, а заболеют так вообще на работу не ходят. И с детьми сидят дома грудными. Телевизор дома можно смотреть. Не верьте никому, что при капитализме хорошо. Там кто мало работает, тот и ест мало».
Галина вздохнула, вспоминая бабушку. Хорошо, что немножко не дожила она до перестройки. Умерла спокойной за правнуков своих.
2.2 Бабушка 2 http://proza.ru/2017/06/24/1000
«Бабушка Анна»
На стыке границ России, Китая и Монголии среди сопок затерялось село Кадая. Когда-то здесь на рудниках отбывали каторгу главные государственные преступники. Состарившихся невольников выпускали из тюрьмы и оставляли на вечное поселение. Так появилась на руднике бабушка Люба. Никто не помнит её фамилию. Было у бабули шестеро внучат. До самого своего смертного часа Люба отмечалась раз в неделю в охранном отделении. Внучка Анна родившаяся в 1893 году хорошо запомнила бабушкины сказки и книги на непонятных иностранных языках, но ни фамилии её, ни причины по которым она оказалась на руднике, даже дату её смерти, по малолетству не запомнила. В школу девчонки не ходили. Читать и писать их бабушка научить не успела. Отец Козьмин Пётр работал охранником, и хоть семья бедной не считалась, девчонки по дороге в церковь сапоги несли на плече, чтобы подошвы не снашивались. Как только Анна чуть подросла, её отдали в няньки в семью местного старосты. Хозяйка тяжело болела и четверо малышей требовали присмотра. После смерти матери они остались на попечении Анны. Когда ей исполнилось 16 лет староста Лагунов Александр Ильич обвенчался с ней в церкви. Началась война. В семье родилось ещё трое детей. Когда установилась советская власть селяне выбрали Александра председателем сельского Совета. После прихода семёновцев он вновь стал старостой. Это был последний год его жизни. Новая власть потребовала набрать сотню молодых ребят, посадить на коней, вооружить и отправить в бой. Команду староста выполнил, но сотню отправил на север в партизанскую армию красных. Сам,опасаясь расправы над семьями, остался в селе. Вскоре пришел карательный отряд. Несколько пожилых отцов схватили и увезли в соседнее село. Анна, беременная на последнем месяце, поехала следом. На площади она подошла к поручику-еврею и стала просить помиловать пожилого многодетного отца, но в ответ получила несколько ударов нагайкой. На следующий день стариков изрубили саблями. Так Анна осталась вдовой в 26 лет с восьмью детьми на руках, младший из которых родился через месяц после смерти отца. Мир не без добрых людей. На помощь Анне пришел недавно овдовевший сосед, который нуждался в помощи в уходе за его детьми. Две семьи объединились. Родилось ещё двое малышей. В 1931 году новая беда. В селе началась коллективизация. Для начала создали комитет бедноты. Надо сказать что кроме рудников на берегах Аргуни благодатные земли и бедняков среди тех кто много работал были единицы. Лошадь и корову имел практически каждый. Членами комбеда могли быть только безлошадные. Таких насчитали восемнадцать человек. Большинство алкоголики со стажем, промышлявшие до войны охотой на нелегальных старателей. Комбед занялся тем что раскулачивал зажиточные семьи. Скот угоняли в общественный загон где кололи и раздавали мясо по домам членов комбеда. Имущество также отнимали. Главу семьи объявляли кулаком и вместе с женой и детьми высыпали в Нарым. Дошла очередь и до семьи Анны. Вот тут мнения комитетчиков разошлись. Андрей Филипов человек зажиточный. Косяк лошадей, пять коров доятся и овцы да птицы полон двор. Хоть наемных работников никогда не держал, но точно кулак. Анна его жена. А вот что делать с пасынками? Малолетние они еще. Отцу их советская власть памятник на площади в центре села поставила. Решено было детей оставить под присмотром старшего семнадцатилетнего Петра и двух его ровесников дядек служивших в приграничном отряде ЧОН.
Семью с детьми Андрея и малышами увезли в район, а оттуда в теплушках кулаков отправили в Новосибирск. Там их ждали баржи и паузки. Свежий ветер на Оби пронизывал насквозь. Теплой одежды не было. После душных теплушек первыми заболели малыши. Через неделю беда пришла и к Анне. Затемпературил младший ребенок. На ночевку баржи и паузки причаливали к берегу. На них грузили продукты. Пересчитывали и осматривали кулаков. Заболевших оставили на берегу. Анна вцепилась в ребенка и охранник никак не мог вырвать его из ее рук. Уговоры, что заболевших отправят в больницу и они догонят караван позже, не помогали. Тогда Андрей взял из её рук малыша и сказал что останется с мальчиком. Анне он велел беречь остальных детей. Когда караван ушел за мыс оставшихся расстреляли. Так боролись с возможной вспышкой тифа.
Раскулаченных высадили на берег реки Андармы в глухой тайге. Люди торопливо рыли в крутом берегу землянки, закрывали их лапником. Сибирское короткое лето подходило к концу и надо было хоть как-то укрыться от скорых холодов. Открылась комендатура и люди стали писать письма на родину. Анна писать неумела, но нашлась добрая душа и послала весточку оставшимся дома детям куда попала мать.
Письмо получил сельсовет. Детей вызвали и за связь с кулаком потребовали покинуть село в 24 часа. Когда пришли выгонять из дома, Ольга, которой было тринадцать, убежала за печку и надела на себя несколько юбок и кофточек. Санька лежал с температурой и из под него выдернули теплый потник, а его выгнали во двор. Один из комбедовцев, увидев внезапно потолстевшую Ольгу, полез под юбку проверить, не спрятала ли она что-нибудь. Но тут же его огрел нагайкой с плеча другой. Девке подол задерешь до околицы добежать не успеешь, на вилы посадят. Детям каждому выдали справку в сельсовете, что они вычищены по первой категории и обязаны покинуть пределы Сибирского края. Старый друг отца, работавший председателем сельсовета, сумел написать справки так, что позже они смогли вырезать вдоль сгиба листков часть текста и первая категория из справки исчезла. Справки аккуратно подклеили по сгибу. Поездом добрались до Новосибирска. Старший, семнадцатилетний Пётр решил устраиваться самостоятельно а одиннадцатилетний Санька и Ольга пешком отправились к маме. Шли через Колывань и Баткат. Ночевали на окраинах поселков в наскоро сделанных шалашах. Изредка везло когда Ольга обменивала юбку или кофточку на булку хлеба или кулёк картошки для совсем ослабевшего Саньки. Пару раз удалось уговорить мужиков и проехать на телеге десяток километров. Мать, измученная непосильной работой на лесоповале, наконец узнала о судьбе троих своих детей. О судьбе малыша и мужа она ничего не смогла узнать до самой смерти .Только через десятки лет, случайно оказавшись на берегу, где когда-то стоял конвой, дети Александра услышали от местных стариков о расстреле больных, оставшихся после ухода барж.
Старший брат Пётр нашел себе работу на спиртозаводе. Но второй раз попал под репрессии и бы выслан на Колыму на прииск за участие в мятеже кадетов в Чите в 1918 году. Родился он в 1916 и в момент мятежа было ему года два. Но был бы человек, а статья нашлась. А расстрельная статья для несовершеннолетних в тот год репрессий не применялась. Освободился в 1953 году. Анна выходила Саньку несмотря на открытую форму туберкулеза. Сберегла она и Ольгу, хотя от непосильной работы и жизни в землянке Ольга тяжело болела до конца жизни. Маленький Василий тоже вырос и даже успел повоевать в самом конце войны ездовым артиллерийской батареи. Из-за маленького роста больше никуда не взяли. Сын Андрея Павел до войны не дожил. Он был самым старшим из детей и погиб от туберкулёза. Пенсии Анне не полагалось, так как в колхозе она пятнадцать лет не проработала. Всю жизнь она перебиралась от одного сына к другому или к дочери, а все остальные присылали ей по десятке на карманные расходы. Анна умерла не дожив до девяноста лет пару месяцев. Остались двенадцать внучат да десятки правнуков. А государство, ограбившее руками пропойц многодетную работящую мать, не вернуло ни дома её и второго мужа, ни землю и имущество. До глубокой старости не было у неё своего дома или квартиры. Ведь правом реституции в России пользуются только люди никогда не знавшие репрессий, но зато называющие себя верующими. А те кто прошел ад раскулачивания и репрессий, молились на сохранённые чудом иконы в землянках и крестили детей в деревянных банных шайках. И до сих пор несут последние копейки церкви поминая невинные загубленные в ссылке жизни.
3.1 Тамара Белова http://www.proza.ru/2018/12/09/1329
«Моя бабушка»
Не родись красивой, а родись счастливой…
Родилась моя бабушка в 1882 году. Умерла 12 апреля 1946 г. Имя у бабушки самое русское, - Глафира – Аграфена Нефедовна по отцу Саватеева.
Бабушка была красивая. Мама говорила, что у бабушки в молодые годы коса лежала вокруг головы, отчего осанка была гордой. Да и мне досталась по наследству от бабушки и мамы коса. Наверно, Николай Алексеевич Некрасов о ней сказал:
«Есть женщины в русских селеньях
С покойною важностью лиц.
С красивою силой в движеньях.
С походкой, со взглядом цариц»
Влюбился в бабушку богатый и красивый да статный парень Леонтий Фомин. Только Нефед Саватеев был детьми богат. Бедность из всех углов смотрела. А парню уже сосватали богатую невесту. Леонтий же объявил отцу, что у него есть другая и любимая. О, нравы, о, обычаи! «Сын да не ослушайся отца своего». Папаша просто выгнал сына из дому и не дал ничего. Прадед Андрей Дмитриевич Фомин был зажиточным крестьянином. Двум послушным сыновьям дал надел и скот.
Третьего сына Леонтия лишил всего. Ушли влюблённые оба из дому, вырыли землянку на заимке и там жили до самой смерти моего деда. Как говорится: « С милым рай и в шалаше». Родила бабушка в землянке троих деток. Умер дедушка в тридцать три года в 1913 г. Подорвал он здоровье. Осталась бабушка с тремя детьми в землянке: моя мама Агафья - ей было девять лет, Яков – четыре и Евгений один год и шесть месяцев. Семья Леонтия батрачила на богатого отца. Пасли скот. Скота было несколько голов. Дедушка на выпасе, бабушка подоит коров, сметану, масло, творог несёт отдавать отцу.
Прадед Андрей Дмитриевич везёт масло, сметану, творог продавать в Китай. Землянку надо натопить. Лес далеко. Бабушка брала санки и шла в лес нарубить дров. Вскоре она слегла и долго лежала в больнице. Всё хозяйство легло на плечики мамы.
Через год бабушка вышла замуж за Николая Андреевича Осипова. Он был бабушки на десять лет моложе. Николай Андреевич забрал семью к себе из землянки. Да недолгим счастье было. В 1914 году началась Первая мировая война. И отчима, мама сказала, призвали в армию. Опять пришлось батрачить на богатых. Бабушка шила унты из шкур скота - обувь для своих детей и себя. Хватила опять лиха. Сено для скота накосить, дом обогреть, чем детей накормить. Опять кормильца нет. Всё на тебе.
Вернулся Николай Андреевич израненный. Только стал поправляться, а тут революция и гражданская война. Ушёл он в партизаны вместе с братом. Чудом остался жив. Родила бабушка ещё троих. Перед войной уехали в Подмосковье город Ногинск. Оба с дедом работали на Апрелевском граммофонном заводе пластинок. Началась вторая Отечественная война. Сыновья Яков и Александр ушли на войну. Да вскоре получила она похоронки: Александр погиб в 1942 году. Яков дошёл почти до Берлина. Да вот лежит в чужой земле. Похоронки пришли уже в Забайкалье. Бабушка с дедом вернулись в Забайкалье. Бабушка работала птичницей в совхозе.
Умерла бабушка не от болезней. Она утром выгоняла корову на пастбище, её забодал свирепый бык. Переломал все рёбра.
Бабушка, «ты красотою дивила,
была и ловка и стройна».
Да, «Долюшка русская, долюшка женская, вряд ли труднее сыскать»?
3.2 Тамара Белова http://www.proza.ru/2018/12/03/1378
Специальный Приз №3 «За поэтическое представление произведения»
«Сказание о маме»
Мама!
Тебя я любила с детства.
Так это было естественно.
Ты строгой была
И очень доброй слыла.
Агафья!
Имя то, какое?
Имя Агафья – святая.
Рано ты хозяйкой осталась.
Младших братьев воспитывала.
Тяжёлое детство. Босоногое.
Не только коров доила ты с детства.
Научилась ставить и тесто.
Хозяйство вела большое,
В девять лет пасла ты коров.
А от этого будешь ли здоров?
Помощи нет ниоткуда-
Заболели ноги – простуда.
Комсомол.
Девчонкой была ты бойкой
В двадцатом стала комсомолкой.
Хотя и рано,
Вышла замуж за партизана.
Едва вы были знакомы.
Отец председатель сельревкома.
Позднее отец стал геологом.
Искал в рудниках железо, олово.
Война.
Настало суровое время,
На плечи твои свалилось
Тяжёлое бремя:
Подушки на хлеб ты меняла.
Отца и детей содержала.
Коровку держала, пасла
Она жизнь твоим деткам спасла.
Картошка, капуста,
А в желудках бывало и пусто.
Младшие плакали,
Старшие терпели..
Все и всегда кушать хотели.
Но билась ты за нашу жизнь
Отчаянно.
Выросли мы все здоровыми
не случайно.
Чем ты жила?
Сама не знала…
А дети малые не понимали.
Ноги твои много ходили.
Даурские степи они изучили:
Ты искала, чем семью накормить.
Вещи несла на кусок обменять.
Старший сын из десятого.
ушёл на войну.
Надо ж было защищать.
свою страну.
Сына на фронт проводила:
Глаз по ночам не сводила.
Оставшиеся дети лениться не смели:
Трудились все, как умели.
Отец вольфрам добывал,
Да на фронт посылал.
Дети.
Сыновья твои красавцами стали.
Дочери от них не отстали.
Все они учились,
Специалисты получились:
Нормировщик и водители,
Энергетик и строители,
Слесарь и геолог.
Каждый учился, пока был молод.
Дочка не училась одна:
Не дала ей учиться война.
Юности она не знала.
Братьев меньших растить помогала.
Мама!
Каждым из нас ты гордиться могла.
Жаль! До ста лет шесть с половиной
Не дожила.
Какое счастье иметь мудрую мать!
Детям хочется быть ей под стать.
В девяносто память не терять,
Стихи отца почти в последний
свой час читать.
Мама!
Как дети любили тебя!
Ты звездой путеводной была.
В радости – ты с нами всегда.
В горе мы равнялись на тебя.
Красотой и всем взяла.
Кончилась война,-
Остались все живы.
Воспитание.
Мама!
Как много нас было за столом!
Ты работу всем распределяла потом.
Мы ослушаться не смели,
Работу делали умело.
Бездельникам – шло наказание.
Меньше доставалось за признание.
Мама!
Ты от лени нас охраняла:
На путь жизненный нас наставляла.
Внуки.
Выросли у тебя шесть сыночков,
Да ещё две дочки.
Но на этом не поставили точку:
К сотне подходит число внуков
И правнуков.
И слава принадлежит тебе
Здесь по праву:
Многих из них не только
На руках ты держала,
Многих из них и сама воспитала.
Имела косу ниже пояса.
В руках любая работа спорилась.
Имела память и стать.
Отец был тебе под стать.
Каждый из детей устроился.
Мама за них не беспокоилась
Ведут себя достойно:
Мама, спи спокойно!
ДЛЯ КОГО Я О МАМЕ ПИШУ?
НИКТО НЕ ПРОСИТ
ВНУКИ ПРОЧТУТ
И В ПЕЧКУ БРОСЯТ?
Тамара.
4.1 Валентина Бутылина http://www.proza.ru/2015/09/01/187
«Завет бабы Веры!»
Я часто вспоминаю это напутствие своей бабушки. И передаю его своим детям. Хотя оно было уж миллион раз ими слышано. Но все-таки, что же в нем такого. Сказала простая деревенская женщина,оставшаяся в войну с пятью детьми и потерявшая мужа в сорок первом, вынянчавшая множество внуков.
И при этом никогда не уставала вновь и вновь повторять простую фразу, казавшуюся даже нелепой, никак к нам не относящейся.
Мы с мужем, молодые супруги,часто навещали бабушку,жившую в то время у своей дочери Зинаиды.Квартира у тети благоустроенная трехкомнатная, на втором этаже. Когда бабе Вере было уже более 80 лет, тетя Зина забрала ее к себе. А до этого бабушка жила долгое время у младшей дочери Марии.
Картина всегда была такая: она сидела на табуреточке, так как плохо перемещалась. В зале, где,как обычно, у всех в советские времена, диван, стенка. И телевизор, чтобы не скучала, так как старушка практически не выходила на улицу.
Полная, грузная, даже. В платочке, в длинной юбке до пят и широкой блузе, с бадажком в руках.Наклонившись вперед, опираясь на палочку обеими руками, она проводила свои дни в наблюдениях за родными и раздумьях. Иногда покачиваясь в такт своим умозаключениям.
И всегда первой ее фразой было, когда она видела нас с мужем: «Не пейте, дети, водку!». Первый раз я,ошарашенная, долго смотрела в лицо бабушке, пытаясь решить для себя оскорбление это или нет.Но постепенно поняла, что нет, глядя в такие родные, карие глаза, полные строгости,страдания и боли.
Это казалось бы давно надо забыть, что же держит в памяти? Как святой образ, лицо бабушки не стирается, хранится у меня в глубине души. А, может, это заговор, талисман, хранивший мою судьбу?
Нет-нет, да вспомню бабу Веру. Поистине благословлена была своей бабушкой на хорошие и добрые дела.
4.2 Валентина Бутылина http://www.proza.ru/2016/08/10/643
«Моя дорогая мамочка»
Я люблю вспоминать ее почему-то такой, когда она летом в подвязанном назад платочке из кусочка материи и светло-розовом платье в мелкий цветочек, сновала по ограде туда-сюда: из летней кухни в огород, из ограды в избу. Играючи, без лишних движений легко как-то готовила щи, жарила картошку, тут же пекла толстые блины на огромной сковородке. К картошке традиционно шла окрошка на колодезной воде с уксусом, Все в руках ее горело и спорилось, без перерывов одно дело переходило в другое.
Все делала мамка быстро, умело.Удивительно, а какая она была рукодельница, и никакой работы не боялась. Мало того, что шила, выбивала и вышивала, она еще ткала половики. Я охотно наблюдала за ее движениями, не могла оторваться.
Что бы она не делала: кроила ли платья, солила ли сало, я помню ее сосредоточенное лицо и быстрые, ловкие движения. Вот берет шмат сала одной рукой, а другой натирает смесью чеснока и крупной соли и кладет куски плотно друг к другу. Сало ее слушалось и утрамбовывалось, как надо.И в сало обязательно тмин, который она сама собирала. Запах тмина для меня,это как то, что напоминает маму.
С детства мы много слышали похвал о своей родной матери, и училась она лучше всех, и ягоды и грибы брала быстрее всех в деревне. Про грибы это было удивительно, она их чувствовала, что ли. Она находила их там, где другие возвращались с пустыми руками. Помню такой случай: мы собирали клюкву с ней на болоте: мама полное ведро, я больше половины, а сестра меньше половины ведра, но так и не могли за ней угнаться.
Сколько лугов и холмов ею исхожено было в поисках лесных угодий, и нас с собой водила.
Сколько платьев ситцевых, костюмов , юбок было ею сшито для нас, ее любимых дочерей. Как мама любила ткани разные, видела их рисунок, особенности. Накопилось сотни три выкроек в кладовке, когда мне пришлось их сжечь, я поражалась ее желанию творить.
Не помню, чтобы дома у нас говорили про быт, что он нас заел, что надоело домашнее хозяйство.. И только спустя годы понимаешь всю ценность такого опыта, когда мы вместе с мамой познаем эту жизнь, как радость труда, творчества, как залог успешности.
5.1 Варакушка5 http://www.proza.ru/2018/12/12/1658
Специальный Приз №5 «ЗА последнюю заявку в основной номинации конкурса»
«Воронец»
Всегда была уверена, что сладкозвучная певица Ольга Воронец фамилией владеет от легендарных берегов Дона. С намёком на лихих вороных скакунов!
Тем сильнее было удивление, когда сибирский дедушка попросил принести с "воронца" какую-то загогулину. Это оказалось задачей "поди туда..., принеси...(что?)".
"Воронец" оказался ТОЛСТЕННОЙ кедровой перекладиной поперёк дома.
???????!!!!!!!.
Всё остальное "танцевало" от воронца. Печка. Стены. Полки. Люльки. Сбруя. Закутки. И люди.
Жизнь крутилась вокруг воронца. На нём сушили. Хранили. Качали люльки.
Это был дом моего дедушки-старовера. Тайга Алтая. Беловодные реки. Рыбные озёра. Стремнины перекатов. Грибы, ягоды, орехи, мёд и море лечебных трав. Дедушка был знаменитым травником. И "мОржем".
Накрепко запомнила его совет: -"Выбрось сковороду!"
Хочешь быть здоров - не ешь жареного! Разве мы соблюдем такие советы? Соблазн сильнее нас.
Древний уклад жизни сохранился до наших дней. Только одежду теперь покупают. Перестали сеять лён. А моя мама носила домотканые льняные платья.
Дедуля по папе брал меня на покос. За сеном. Нагружал бричку. Меня подсаживал на ворох. Сам шёл рядом, держа вожжи в руках. Серко перебирал копытами не торопясь. Ворох колыхался.
Я трусила от мысли, что свалюсь.
Но так приятно было вдыхать аромат свежего, тёплого цветочнотравяного настоя на солнечных лучах и свежем ветре!.. Дорогу домой хотелось продлить.
Бричка въезжала в ворота. Конягу распрягали и он тот час пристраивался к свежему вороху.
А дедуля подсыпал ему овса и черпал "журавлём" водицы. Серко тихонько музыкально ржал и
складывал голову на плечо дедуле.
А бабуля управлялась в хлеве. Слышно было звонкое пение молочных струн о дно и стенки подойника, но, вскоре, пение превращалось в сытое и влажное шуршание с всхлипами.
И вот она! Кружка сладкого, тёплого, живого молока. Белые "усы" над губой - награда за
дневные труды.
Дедуля мечет деревянными вилами на сеновал, а я разгребаю ровненько. Работа спорится.
Последние охапки уносят в хлев и свинарник, а мне подают простыни и подушки... Сегодня
спим на сеновале!
Ночлег устроен. Быстро в баньку!
И вот, чистенький, уставший, довольный, предвкушая аромат сеновала, наконец, заваливаешься
на чистые простыни. Опускаешь масахан от комаров. Расправляешь. Всё! Ты в объятиях Морфея.
Под тёплые вздохи в коровнике. Под хруст сена. Трепыханье в курятнике. Проваливаешься в
сладкий сон.
Спасибо, дедуля, что взял меня с собой. Я чувствую себя взрослой.
А завтра поедем за ранними дыньками и арбузами. Лето в разгаре!
Чистое яркое утро встретило ароматом свежевыпеченного хлеба! Кружка парного молока. Краюха
тёплого, хрустящего, поджаристого каравая!.. Пара помидоров с грядки. Горсть малины.
Что ещё надо для полного счастья!?
Тайком отламываю кусок макухи в амбаре. Дедуля делает вид что не заметил. Спасибо, дедуля!
С тобой можно в разведку!
Серко уже запряжен. Грызёт, позванивая, удила. Нетерпеливо переминается. Машет хвостом.
Медленно расходятся тяжёлые створки ворот. Мне уже чудится дынный аромат и яркая мякоть арбуза.
Сядем на бережке Ульбы, выкатим из золы горячую картошку, развернём салфетку с малосольными бабулеными огурчиками и, пополдничав, примемся наполнять бричку полосатыми и оранжевыми ягодами.
Опять Серко повезёт потихоньку домой. К вечерней дойке. Дедуля будет шагать не спеша. Я -сидеть на облучке. В сумерках распахнёт объятия сеновал...
Где Вы, милые мои!? Родные! Дорогие сердцу люди!
В ответ тишина. И только память полна живыми, яркими картинами.
5.2 Варакушка 5 http://www.proza.ru/2018/12/04/664
«Треугольники»
"Стеклянного мастера" и "Тапёра" прочла в один день.
Ошеломляющее впечатление родило мечту о хрустальном рояле. Голубом. Сияющем. Дымчатопрозрачном. Звеняще-тающем звуком, улетающем ввысь с мягкой вибрацией. Эта детская мечта поглотила меня полностью.
Отчётный концерт привёл нас к пианино. Но в мечтах витал рояль.
Дедушка врач. Бабушка домохозяйка. Каникулы в их обществе были восхитительны! Дедушка часто
выезжал по вызову. "Колотун бьёт". Эти слова часто слышала летом в самую жару.
"Колотун" - это малярия. Пик заболевания приходился на массовый вылет малярийного комара.
Анофелиса. И дедуля, со своим неизменным чемоданчиком, мотылялся по округе, пичкая хиной
страдающий народ.
В самую жару, в дальней комнате, закрыв ставни, забирались с моей тётушкой под стол и,
тихонько беседуя, постепенно засыпали.
Тётушка - военврач. Войну закончила в Германии. После войны ещё четыре года лечила немцев
на их территории. Под этим столом она вспомнила госпитальный эпизод...
"Третьи сутки оперировали, меняя друг друга у стола. Раненые поступали потоком. Отправила
санитара на склад. Ушёл. Но, не вернулся. Пошла за ним...
Увидела его у стены. Прислонившись спиной, он, стоя, спал!"
Пробовала потом "стоя спать", но не получилось. Ни разу. Только всё время мучал вопрос: -
"Как же он не упал?"
В этой же "тёмной" комнате был заветный ящичек. Открывать его не разрешалось. Там хранились
"шарики" с хинином. Улучив момент, бумажный шарик я стащила, приметив бумажный треугольник.
Дома я видела такой же. В маминой шкатулке.
"Шарик" распечатала и лизнула... Лучше бы я этого не делала...
Это было не просто горько. Это была ядовитая, пронизывающая горечь! И она не проходила.
Трое суток не знала покоя. Признаться в содеянном было нельзя. И жить с этой мукой было
невыносимо. Урок запомнился.
Треугольник оказался письмом с фронта. Написанным перед боем. Последним письмом...
Дедушка заведовал малярийной станцией. Он и два его друга, тоже врачи, всё лето проводили
в бесконечной борьбе с "колотуном".
Но, наконец, настало время, когда придумали вывести проклятых анофелисов порошком (дуст)
дихлордифенилтрихлорметилметаном - ДДТ.
И принялась малая авиация посыпать леса, озёра и болота, с тайгой в придачу, этим белым
порошком. Посыпали не один год. А потом, совершенно неожиданно, нашли этот порошок во
льдах полюсов.
И не только его. Оказалось, что дуст с длинным названием похож на шкатулочку с секретом.
Ларчик открылся не сразу и не просто. Он превратился в природе в более ядовитое и более
стойкое вещество - "2,4-Е"! Вот такие пироги с малярией-колотун.
Дедушка всю жизнь провёл в борьбе с этой заразой. А бабушка у печки. Какой хлеб она
выпекала! Какие блины! Калачи. Шанежки. Пироги. Плюшки. По весне - жаворонков!
Неутомимая пара. Проведшая всю жизнь в труде.
А в моей душе звучал рояль... Хрустальный! Как только дедуля брал в руки гитару, а его друг скрипку, сверкающий рояль сиял в моих мечтах.
Однажды, летом, совершенно неожиданно, папе выпал отпуск. И мы рванули в Москву!
Остановились у родственников. А на следующий день меня повезли знакомить с младшей бабушкиной сестрой - ещё одной бабушкой.
Входим в келью. Я замираю. Рояль!
Сияет чёрным лаком. Восхищает изящными линиями. В тесноте кельи бывшего монастыря занимает всё пространство. Как сказочная чёрная жемчужина!
Наконец я прикоснулась! Звук в замкнутом пространстве кельи улетел верх. Но вернулся.
Отразился от каменных стен и возникло ощущение оргАна. Но, не тягучегудящего, метллического. А чистого родниковохрустального и мягкосолнечного.
Ах! Какой это был рояль! Тёплый звук улыбался ласково. Баюкал мягким бархатом. Душа улетала и таяла в восторге...
После чая пошли гулять. Внезапно оказались перед большим пространством площади с
Кремлёвской стеной, Мавзолеем, Собором Василия Блаженного, лобным местом...
От неожиданности остановилась. Вихрем промелькнуло всё! Казнь Пугачёва. Горящая Москва с
французами. Гранитная брусчатка, по которой печатали шаг отряды сорок первого...
Сразу в бой! И этот же гранит, встретивший победителей с поверженными символами рейха.
Брусчатка истории нашей Родины.
И зазвучала восьмая Бетховена. В память о тех, кто не вернулся. И полетели белые треугольнички. Белокрылыми голубями. С лёгким шелестом засыпАли площадь и не было видно им конца и края...
Так я познакомилась с Главной Площадью страны.
Горечь от хины прошла за трое суток. Горечь от фронтовых трегольничков, вызывающая "колотун" Души, не может пройти до последнего вздоха. И нет такого "дуста", который способен её заглушить.
Бессмертный полк подтвердил это.
6.1 Ольга Горбач http://www.proza.ru/2018/11/18/88
Третье место в основной номинации конкурса
Специальный Приз №2 «ЗА лучшее произведение о дедушке»
«Везунчик»
— Ты, Андрюха, фартовый, тебе и идтить! — как шашкой рубанул командир отряда и вперил суровый взгляд из-под кустистых бровей в самое сердце Андрея.
— И пойду! Не сумлевайся, Игнатий, не подведу!
— Вторая хата от леса. Скажешь — Макеев прислал, возьмешь пакет. Смотри, головой отвечаешь! — он снова уставился буравчиками прямо в душу. Сомневался командир, уж больно молод да несерьезен боец, вечно девки на нем виснут. Сознательности нету, шалопай. А с другой стороны, такому проскочить легче — везунчик, говорят. Это уже третья попытка забрать штабной пакет в захваченной белыми Аникеевке. Двое бойцов не вернулись.
— Дядя Игнат, не сумлевайся, все сделаю! — Андрей сверкнул веселым глазом.
Предрассветный туман розоватыми клочьями повис на старом заборе, зацепился за корявую яблоню. Тихо. В лесу гулко застучал дятел. Кукнула кукушка, да замолчала. «Не густо отмеряла», — подумал Андрей. Подкрался к самому окошку, постучал по стеклу… Что-то хрустнуло сзади, ахнуло по голове, сверкнул белый свет, свернулся в копеечку и померк.
— … Болдов Андрей, Бородятко Иван, Куницын Василий, Шатура Михаил, Яковлев Яков, Болдов Андрей. Опять Болдов, вроде был уже? По списку шестеро. Два Болдовых — видать, писарь ошибся. Значить — пятеро к расстрелу. А их шестеро. Ану-тко, пофамильно рассчитайсь!..
Они стояли у изрешеченной пулями стены церковного придела. Андрей был шестым, пробитая голова кровила, по шее стекала липкая струйка крови. Как били его ногами беляки на допросе, как кинули в сарай к таким же полумертвым пленным, он помнил смутно. Словно то был далекий чужой сон.
— Болдов Андрей — произнес разбитыми синими губами рыжий парень в рваном тулупе.
«Однофамилец — удивился Андрей, — это к удаче — встретить полного тезку. Особенно перед расстрелом — он невесело усмехнулся».
— Шатура Михаил.
— Братцы, за что же?.. — голос у худого седого мужика дрожал.
— Яковлев Яков — твердо отчеканил солдатик в шинельке.
— …
— Ну, что молчишь? Фамилия!..
Шальная мысль блеснула в тяжелой голове:
— Петров Димитрий — хрипло представился Андрей.
— Петров, Петров… Про Петрова распоряжений не было. Айда его обратно в сарай. Михеич, уведи!
— Иди, каналья! Не твоя сегодня очередь — мордатый Михеич сильно двинул ему прикладом промеж лопаток.
Когда они завернули за угол, раздался грохот выстрелов, кто-то вскрикнул, над лесом с карканьем взвилась стая ворон…
«Пронесло» — подумал Андрей, и, шатаясь, подгоняемый Михеичем, поплелся к сараю.
— Который тут Петров? Выходь, стрелять тебя буду! «Все равно говорят, Петров он или Болдов — к стенке красного лазутчика!» — ворчал давешний есаул, выводя из сарая Андрея.
Снова подошли к приделу. Андрей запрокинул голову — в синем небе висело маленькое облачко. «Господи, иже еси на небеси…»
Страшный грохот оглушил, откинул Андрюху к телеге. Последнее, что он видел, как корчился на земле есаул, как бежали перепуганные беляки, как черными кустами взвивались взрывы.
— Ну что, чертяка, уцелел? — Игнатий похлопал Андрея по плечу, — и вправду везунчик! Благодари своих ангелов-хранителей — отряд Вакулича на подмогу пришел — отбили Аникеевку у белых. Добыли пакет! Иди, счастливчик, фельдшер тебе башку перебинтуеть.
В гражданскую Андрей еще дважды избегал расстрела. Всю Отечественную прошел минером от первого до последнего дня без серьезных ранений.
Везунчик мой героический дед, это точно!
6.2 Ольга Горбач http://www.proza.ru/2016/06/09/1490
«Козленок»
Эту историю про свое детство мне рассказал отец. Произошла она в 20-е годы в украинском селе Курень Черниговской области. Я помню эту историю всю жизнь, и написала этот рассказ, чтобы мои дети и внуки тоже помнили эту историю, вспоминали своего дедушку и знали, каким он был.
Козлик был совсем маленький, с жесткой серой шерсткой и еле видными тупыми рожками. Тонкие коленчатые ножки он ставил широко, но они дрожали и подгибались. Когда мать доила козу у сарая, козлик тыкался смешной рожицей Ване в живот и жалобно мекал, от этого почему-то становилось щекотно в животе и наворачивались слезы. Ваня обхватывал нежную шейку и целовал козлика в твердый теплый лоб. И пахло от него козьим молоком и сеном.
Ваня брал козлика на руки и нес его на лужок за огородом, перепрыгивая через грядки с капустой, пробираясь через кукурузную делянку и огибая маленький грязный пруд с утками. На лугу рос клевер и молодая нежная травка. Козлик щипал травку, а когда уставал – ложился рядом с Ваней и приваливался к нему теплой серой спинкой. Ваня грыз сочную травинку, и было ему так хорошо и спокойно в эти минуты, что он засыпал каким-то легким радостным сном.
Так прошел месяц.
Первым делом, проснувшись, Ваня бежал в хлев и трепал козлика за рожки. Увидев Ваню, тот радостно мычал и нежно бодал его в живот. Потом весь день, бегая по своим мальчишичьим делам, Ваня забегал к серому дружочку, а после обеда шел с ним на луг. Козлик подрос, самостоятельно преодолевал этот путь, только тревожно блеял, когда Ваня скрывался за высокой кукурузой.
Дни стояли жаркие. Ваня бегал купаться на большой пруд на окраине села и брал с собой козлика. Козлик заходил в воду по колено и долго пил. А потом Ваня обливал его водой, фонтаном брызг обдавая козлика с головы до ног. Тот отчаянно прыгал, выбирался на берег, его заливистое блеяние смешивалось с Ваниным хохотом, и было это такое счастье - ощущать солнечную, сверкающую, восторженную жизнь, что не важно, кто ты – человек или козлик, а важно, что рядом есть существо, чувствующее то же самое!
Еще Ваня рассказывал козлику свои тайны. Эти тайны нельзя было доверить никому на свете! Даже говорить словами – и то было страшно! Но козлик терпеливо ждал, пока Ваня горячо шептал ему в ухо про черный наган в промасленной тряпке, что хранился у матери в банке с фасолью, про соседского Семку, прятавшего в яме под сараем человеческий череп, про поджог бани, и про многое-многое еще… «Ты никому не скажешь?» - спрашивал Ваня козлика, и тот тряс лобастой головой, а горизонтальные зрачки в желтых глазах клятвенно сужались, обещая сохранить тайну.
А потом козлик пропал.
Еще утром он был на месте, когда Ваня забежал попрощаться с ним перед походом на рыбалку со старшими братьями. Все было как всегда – мать доила козу, козлик дурашливо бодал Ваню в живот, так же шныряли куры под ногами, так же светило солнце…
Вернулись они к ужину. В ведерке принесли штук 15 карасей и трех лещей. Ваня не увидел козлика во дворе, не нашел его ни в хлеве, ни за сараем. Спросил у матери, та только досадливо отмахнулась, ничего не ответив, и поспешила на кухню
Ваня побежал на луг, но и там козлика не было. Тоска охватила сердце Вани, беспокойство все нарастало. Он подбежал к козе, обхватил руками ее морду: «Где же твой козленочек?» Коза резко вырвалась и больно боднула Ваню. Ее соломенные глаза смотрели холодно и отчужденно. Ваня побежал к соседке тете Марусе, но она только развела руками и закачала головой. Побежал дальше по улице, в каждом дворе справляясь о своем козлике. Кто мотал головой, кто махал руками, кто вообще не отвечал – у всех свои дела, какой там еще козленочек. Побежал на дальний пруд. Мальчишки купались, увидали его, звали к себе. Козлика они не видели.
Куда дальше бежать? Может быть, в лес ушел, заблудился. По щекам потекли слезы. Сердце бухало где-то в горле, душа металась испуганной птицей в груди. Все на свете отдал бы Ваня в тот момент, лишь бы увидеть своего любимого козленка!
Он опять побежал домой – может быть, беда миновала и козлик вернулся? Но во дворе его по-прежнему не было. «Мама, где же козленочек?» Мать как-то суетливо отвернулась и исчезла в хате, и уже оттуда крикнула : «Да ладно, что за пропажа! Зови братьев вечеряти!»
Из кухни густо пахло жареным мясом. Это была такая редкость, мясо почти не ели, жили-то, в основном, впроголодь. В животе заурчало и, что называется, потекли слюнки. И тут Ваня смалодушничал, предал своего друга, подумал : «Поем быстренько и продолжу искать».
Он забежал в хату, присел на лавку с краю. Посередине стола дымилась большая миска с жареным мясом. Ох и дух стоял! Все взяли по куску и молча стали есть. Было так вкусно, что не до разговоров. Заедали луком, хлебом, запивали молоком.
Поели очень скоро, и Ваня рванулся из-за стола.
«Ты куда?!»- мать ухватила его за подол рубахи. «Мама, я же козлика шукаю, нет нигде!» «А что его шукать – вот же он и есть» - мать кивнула на опустевшую миску. «Время его пришло, Ванятко, не сердись, скоро осень, чем кормить? Да и была бы козочка, а то ведь козлик..»
Ваня так и застыл с открытым ртом.
Медленно доходила до его сознания страшная весть, невозможно было поверить, что вот только что с таким аппетитом он ел лучшего своего друга… Жаром обдало его с головы до ног, страшная судорога свела живот. Еле успел Ваня выскочить из хаты, его рвало фонтаном, а дворовый пес Митька, не веря своему счастью, тут же подъедал вязкую лужицу. Ваню выворачивало наизнанку,он задыхался, захлебывался, плевался, из глаз ручьем текли слезы, голова кружилась, коленки подгибались. Мать выбежала за ним с крынкой воды, пыталась умыть лицо, но Ваня вырвался и убежал на сеновал.
Всю ночь он плакал. Засыпал, просыпался, опять плакал, до икоты, до судорог. Утром мать залезла на сеновал, прижала к себе Ванину голову и качала его как маленького, покрывая поцелуями. Ваня снова заснул и проспал так до вечера. Вечером у него начался жар, приходи фельдшер, поил какой-то горькой микстурой. Ваня впадал в забытье, а когда приходил в себя – снова плакал, метался.
Проболел он две недели. Когда похудевший, с синяками под глазами, вышел поутру во двор – козы там не было, это мать продала ее, чтоб не напоминала Ване о козленочке. С тех пор в семье коз не держали.
7.1 Иветта Дубович Ветка Кофе http://www.proza.ru/2018/11/17/61
«Опилки»
Памяти дедули, Щёкотова Фёдора
Ивановича.
Лето.Жара. Дедуля ходит по
двору, что - то обдумывает.
Интересно, что ?
Заходит в сарай, выходит с
мешками. Спрашивает :" Пойдешь
со мной за опилками?" " Ещё бы!
Конечно, пойду! А куда?"
"А к Кузьме."
Кузьма - плотник. Я его
не видела, но имя мелькало в
разговорах бабули с дедулей.
Нет - нет, да и был необходим
по разным вопросам. Вон,
новенький, окладистый табурет,
его работа, "Кузьма сделал."
И пошли мы с дедулей к
плотнику Кузьме.Дворов пять, а
шестой - его.
Заходим.Опилок - гора!
Дедуля ещё раньше договорился с Кузьмой.Вон, и
лопата уже тут, лежит. Явно,
нас ждали.
Нагребает дедуля, я держу
мешок. Завязываем тоже вместе.
Тугой, красивый получился
мешок! Опилки так пахнут!
А второй мешок дедуля
наполнил вполовину, прилаживает
верёвочку, чтоб завязать.
Я спрашиваю:"А что не
полный?"
Дедуля смотрит на меня с
прищуром:" Это же тебе." "Мне?
Мне, значит, неполный?"
( Обидно же!)
"Нет, уж, давай и мне,как
себе!" И я распахиваю пошире
раструб мешка.
Дедуля опять прищурился.Но
послушался, нагрёб.
Вышли от Кузьмы, идём след
в след: дедуля, за ним я.
Сколько мы прошли дворов?
Да два только, всего два - и я
начала шататься: то влево, то
вправо. А ведь я сильная!
Ничего не пойму! Думаю,
опилки, что ли, смещаются...и
утягивают за собой точку
приложения силы тяжести.
Восьмой класс, проходили уж
по физике.
Я вспоминаю рисунок в
учебнике... Ах, там же ещё
была реакция опоры...Не она ли
виновата?
Когда подходили к нашему
двору, все точки вообще
распоясались : меня уже
заносило с большей амплитудой -
туда и сюда!..
И всё против моей воли.
Хорошо, дедуля не оглядывался.А ведь даже слово лёгкое :
" опилки " !
Пришли.Высыпали.Дедуля высыпал, поросёнку, в сарайчике,подстилочку.
Пошли второй раз к Кузьме.
И снова, всё повторилось,точки
приложения опять мудрили.
Но дедуля теперь пошёл за мной...
Он смекалистый, всё видел, всё понял...
Когда пришли, сказал:" Пока
хватит.Больше не пойдём."
Сколько лет прошло.Я молодею, вспоминая эти опилки,
эти мешки, и как дедуля шёл, не
колыхаясь.
Видимо, дедуля , про точки
приложения сил , знал другой
вариант, некнижный!
7.2 Иветта Дубович Ветка Кофе http://www.proza.ru/2017/04/17/1872
«Окрошка»
Посвящается моим дорогим дедуле
и бабуле,Щекотовым Федору Ивановичу и Наталье Ивановне.
Мы переехали,и в шестом классе я уже училась в городе.
Всё бы ничего,но как я скучала по дедуле и бабуле!
Часто смотрела в окно,вдаль,
где в перспективе(шестьдесят
километров) пролегала дорога к
их дому.Плакала часто.
А на каникулы,от звонка до
звонка,на всё лето(читай: на всё наше счастье!) нас с бра-
тишкой отправляли к ним,в
райский уголок детства.
У меня были постоянные обязанности,с которыми я
справлялась с удовольствием;
система была отлажена,когда
мы ещё жили здесь.(Самое любимое:набирать в бочку воды
из колодца; цепь звенела,когда я,сдерживая ладонями барабан,
"выбрасывала" на ней пустое ведро ( а оно брякало!) и
поскрипывала от тяжести наполненного; мгновение- и целый пласт холодного чуда
нырял в бочку; а та,по мере
наполнения,затихала,как живая,
осоловелая.)
К вечеру,прогревшись за день,вода,как будто,обретала
лёгкость,и бегать поливать тоже было весело!
Иногда дедуля брал меня на
целый день ворошить сено.Косил
он сам,мне косу не доверяли.И я
знала,почему:однажды бабуля поранила ногу.И с тех пор перенесённый шок она вспоминала
всякий раз,когда я просилась тоже косить."Нет!"-был всегда
мне ответ.
Мы с дедулей очень ладили
( читай: любовь была навеки!)
Он садился на велосипед;сумку
с едой,косу,грабли,топор- всё
укреплял на нём.Я бежала рядом.
Я никогда не уставала(читай: я
не помню,чтобы я уставала!)
Воду не брали;где косили,недалеко от этого места,
журчал лесной ручей,как живой,
чистая слеза!
И так было всегда.Дедуле,как
фронтовику,определяли деляночку
для косьбы.
Видимо,он не успевал выкосить,и,чтобы управиться до
дождей,решил взять бабулю (читай:покосить вдвоём).
А меня оставили домовничать.
Ко всему прочему,приготовить
окрошку к их приходу.
И вот,дедуля с бабулей ушли,
пешком,без велосипеда(читай:
не побежит же бабуля,как я!).
Инструменты дедуля оставил
заранее,спрятал в кустах.А косу
для бабули он понёс на плечах.
Я все-все выполнила.С утра
ничего не ела,и когда приступила к окрошке,и начала
представлять ,как же дедуля с
бабулей устали,как же,скорее
всего,проголодались,ощутила и
свой голод.
За луком бегала два раза.
Показалось,маловато.Мы все
любили много-много зелени,чтобы,когда растирать
её с солью,толкушкой,ощущалась
приличная масса!
Затем всё покрошила.Я ещё
утром ставила самовар, одновременно варила в самоваре
яйца.А бабуля,ещё раньше,тоже
утром,истопила печь,картошечки
сварила аж два чугунка- и курам,и поросенку,и нам-на
окрошку.
Огурцы уже подросли,и,
парн'ые,с грядки, испускали
безумно заразительный аромат.
Вся кухня преображалась от
запахов лука и огурцов,такое
бывало только летом!
Обычно мы готовили в большой
зелёной чашке.
Но,когда я всё уместила в
ней,поняла,что квас вливать
некуда.
Недолго думая,вывалила всё
в ведро, а затем добавила квас,
все три литра.Заиграла окрошечка, но получилось всё
равно густовато. Ещё вылила
три литра.Как хорошо, что квас
поспел в обеих банках!Вот
теперь нормалек!
По-новой завела квас в банках,как раз кипяченая в самоваре вода уже остыла.
Время подходит,вот-вот
должны появиться мои дорогие,
и любимые,и очень голодные!
Звякнула щеколда ворот.Они!
Сбегала в чулан,принесла
сметаны.Ох,густая, своя!Накладываю,накладываю,тороплюсь,но не вижу в окрошке насыщенного белого цвета.
Выложила весь литр!Готово!
Попробовала:вкуснятина!
Появилась бабуля,аж прожаренная солнцем и усталостью.
Села на порожек,отряхивает
с носок крошки попавшей травы,
спрашивает о главном:"Окрошку-то приготовила?"
Ещё бы!Конечно!Какие могут
быть сомнения!
Но бабуля хваткая,уловила
мигом, что чашки,зелёной, на
столе не видно.
Спрашивает:"А где?" Я говорю:"В ведре."
Бабуля оживилась, встрепену-
лась, обомлела!Как закричит:
"Это что, на маланьину свадьбу?!"
(Сколько лет прошло, их уж
нет на белом свете, а эту
"маланьину свадьбу" слышу со
всеми интонациями!)
Заходит дедуля.В глазах-
догадка.Бабулин крик,видимо,
что-то ему подсказал.
Сели за стол.Едим.Молча.Мы
с дедулей переглядываемся,а
бабуля-в глубокой задумчивости,
глаза опущенные,оценивает
ситуацию( читай:главный эконом
семьи попал в западню:холодильника нет и жара).
И бабуля как стукнет ложкой
по клеенке: "Чтобы съели!"(читай: выход найден!)
(Получается,и дедуле "попало";а ему-то за что?..)
Охо-хо.Ведро с окрошкой мы
спустили в колодец.Ведро в ведро,на цепи,в самый низ,чтоб
похолоднее.
Время пошло,пошло,пошло...
Скоро бабуля соберется
встречать корову из стада.А пока она,бочком,прилегла на
диване.Утомилась,ведь...
Выждав минутку,я решаюсь
спросить,не захотела ли она
снова поесть?(читай: не
проголодалась ли она?)
"Да только ели!"- по голосу
чувствую,мне она -не компания...
А дедуля,в тенечке,под крышей сарая,покуривает,на меня,задумчивую,посматривает.
Я же места не нахожу; а двор
широкий,в зелёной ромашке,а
колодец-так и тянет,так и тянет...
И вдруг дедуля говорит:
"А я ещё чего-то захотел
окрошки."
Да,моих родных старичков
давно нет;я сама,считай,близка
к их возрасту;но этот тёплый
двор, дедулины слова сияющей
радугой отозвались в моём
сердечке.
Конечно,же!Он выручал меня!
Он,наверное,подумал:"Ну,и съем
ещё тарелочки две,окрошка-то
лёгкая."
И голубые- голубые глаза
дедули смотрели на меня
сплошным светом!
В сентябре я пойду в седь-
мой класс,отучусь по десятый,поступлю,окончу,рожу
двух пацанов...
Но никогда, никогда я не
забуду ни двор,ни дедулины
глаза, ни наш колодец, где
приютилась в ожидании такая
замечательная,холодненькая
окрошечка! Королева лета!
...Когда бабуля подоила
корову, уже в сумерках,она
присоединилась к нам,
"чемпионам по окрошке".
И ничего не прокисло, ничего
не пропало, мы ведь старались!
Добрая,добрая,память!
То захохочу,то защемит
сердце от любви...
8.1 Дубровская Надежда http://www.proza.ru/2018/11/20/1132
Номинант в основной номинации конкурса
«Сказки знахарки бабы Мани»
«Ангелы – хранители, души и тела спасители, пошлите мне, рабе божьей Надежде, сна тихого, безмятежного», - шепчу я каждый вечер перед тем, как отдать свою душу в руки Бога.
Этой и другим молитвам, заговорам и сказкам научила меня моя светлая, добрая бабушка – Дубровская Мария Андреевна.
Для неё я – рыжая, конопатая девчонка, всегда была красавица!
- « Ишь, какая уродилась, вся в прабабку: волосики жёлтенькие, как солнышко. Правда, люди говорят, что лучше батюшки с матушкой – нет мастера!»
Ласково гладила меня по жиденьким волосёнкам и рассказывала какую – нибудь сказку: про Пыхтелку, которая жила у нас в погребе и не давала брать овощи. Или про ленивую бабушку и внучку, которые не хотели садить картошку, надеялись, что бабушка умрёт, а внучка замуж выйдет! Но мечты их не сбылись. И уже в феврале, голодные спрашивали друг у друга: «Не пора ли садить картошку?»
Знала бабуля этих сказочек, очень много и всегда к месту рассказывала.
Например, видит, что мы с сестрой играть на улицу собрались, а в доме порядок не навели.
Она, как бы невзначай, начинает: « Приехал как- то молодой, красивый купец в деревню, да объявляет, что меняет пыль, да мусор на сливы.
Сбежались девушки со всех концов села. Кто мешок, кто два мусора в доме насобирал Получили сливы, едят и радуются. Только одна девушка плачет, нет, говорит у неё пыли, вот, только горсточка…
- А на тебе , красавица, я женюсь! – отвечает ей купец.
И бабуля хитренько поглядывала в нашу сторону.
Несмотря на тяжёлую судьбу, характерную для людей её поколения, гибель мужа, в сорок первом году под Москвой, тяжёлую вдовью долю с четырьмя сыновьями, сумела она сохранить силу духа, весёлый нрав и желание помочь человеку, попавшему в беду.
От своей свекровки, Василисы Ивановны, научилась лечить людей травами, заговорами. Готовила пластырь от воспалений. Умела спасать от «рожи», грыжи и других «ветрено опасных» болезней.
Со всей округи тянулись к ней люди за добрым словом и надеждой. И уважительно называли - Знахарка.
-«Гром грянет, лес вянет, камень колит, дума воет», - нашёптывала бабуля свой заговор от тоски, подруге, которая получила похоронку на своего мужа.
Потом раскидывала на бобах.
- Да жив он, он жив! И ты одна у него в голове и в сердце! Беги в церковь, ставь свечку за здравие.
И, правда, вернулся с войны мой будущий дед – Орлов Александр Фёдорович, раненный, но живой!
На своё здоровье баба Маня никогда не жаловалась, таблетки не пила.
- «О болезнях ни слова!», - любил повторять папа её слова.
Радостью, любовью всегда веяло от её слов, обращённых к нам.
Как от слов моих внучек – двойняшек: «Бабушка, ты не бабушка, а большая девочка! Расскажи, пожалуйста, сказку».
- Я вам лучше стихотворение прочту про одну девочку, которая себе волосики сильно подравняла:
«В детстве далёком, где звёзды огромные и манящие,
Решила увидеть себя взрослой и настоящей….
Подстригла чуть – чуть чёлочку до затылочка, до заколочки.
И стою, почти бритая, слезами и соплями умытая,
Но – красавица…»
Не дочитав, мы начинаем хохотать, а потом украшать лысую головку Машеньки цветными резиночками...
Сказка – продолжается!
8.2 Дубровская Надежда http://www.proza.ru/2018/03/16/354
Специальный Приз №3 «За поэтическое представление произведения»
«Волшебная встреча»
Капельки дождика-
Светлые ниточки.
Я их пряду
У заветной калиточки.
Крутится, вертится
веретено,
Знаю, что встретимся
Мы всё равно.
Спутаю время-
Неделя с неделей.
Снова увижу
Бабулю с куделей.
Громко та вскрикнет,
глядя в окно.
Тихо уронит-
веретено...
9.1 Светлана Иргалиева http://www.proza.ru/2018/02/08/829
«Разные ли?»
Мне кажется, что великими были наши дедушки и бабушки. Они жили правильно. При этом, никому не навязывали свой образ жизни.
Вспоминаю своих бабушек…
***
Бабушка Тоня – истинная христианка. Соблюдала все посты, совершала все молитвы. Чистая и уютная хата всегда пахла ладаном. Возле иконок висели небольшие бутылочки. Одна – со святой водой, это я знала. Красные уголки с иконами были белее всего белого! Вышитыми крестиком цветами и узорами любовалась я в детстве.
У баб Тони было несколько книг. Большие и красочные, со множеством рисунков и малым количеством текста. Эти книги всегда были доступны, да и прятать в бабушкином доме негде. Листая их страницы, я узнавала об истории рождения Иисуса. Бабушка никогда не училась, но знала все буквы и читала. Зато она с восьми лет пела в церковном хоре. До восемнадцати…пока церковь не разрушили.
Другой возможности, кроме телевизора, не стало у старенькой женщины, чтобы наблюдать празднование христианских торжеств, всю ночь петь вместе со всем православным народом. Бабушка садилась на диван, а, напротив, в зеркале, отражался экран телевизора.
Как только она попросила однажды поставить свечку в церкви, я сразу же сделала это, впервые попав в храм. С тех пор, как только есть возможность, делаю это.
Когда умер дедушка, мы узнали, что бабушка Тоня умеет и писать, получая от неё маленькие письма.
Баб Тоня мало говорила. Никогда не повышала голос. Всегда вспоминаю её ответ на вопрос, неужели совсем страшно заниматься домашними делами в те дни, когда в православные праздники нельзя работать: «Работать, Света, никогда не грех».
Всегда возилась, до темна, пока вся деревня не высыпала на лавочки. В чулане – огромные сладкие кухи, караваи необыкновенно вкусного хлеба из русской печи – нямочное было моё деревенское лето! Вся семья вечеряла под виноградными лозами, которые протянулись от входа в хату до самой калитки.
Она просила поминать её скромно, как положено: щи, пироги с капустой да сухофруктами, кутья, блины, кисель, компот. Когда мы приехали её хоронить, во дворе цвела вишня.
***
В отличии от бабушки Тони, моя аби была истинной мусульманкой. Она была из небедной семьи, поэтому имела образование в семь классов! Затем даже обучалась в медресе.
На стенах висели красивейшие полотна с восточной вышивкой: золотыми и цветными нитями.
Из огромного шкафа абика доставала большую тетрадь и открывала её. В неё были вписаны все родственники, которые появлялись в нашей большой семье. Родословная велась на арабском языке. Было удивительно наблюдать, как из-под пера появлялись витиеватые строчки.
Аби была всегда в движении. Она не менялась со временем!
Много детей, а, соответственно, и внуков собирались во дворе под старым карагачом. Он раскинул свою могучую крону над длинным дастарханом, на котором появлялись медовый чак-чак, лапша, крошечные беляши…
Напротив дома, прямо через дорогу, располагалась базарная площадь. Однажды, абика повела меня на базар. В предрассветной черноте раздавались приглушенные звуки. Прилавки ломились от самых разных товаров. С рассветом опустела площадь, остались сладости в руке. И в памяти.
Перед смертью аби просила поминать её скромно, как и положено по мусульманским обычаям: бешбармак, баурсаки, конфеты...
Перед глазами старенькая мазанка, на крыше которой растет трава.
***
Дети моих бабушек выросли атеистами. Плохо это, или хорошо? Не мне судить.
Мне – помнить.
9.2 Светлана Иргалиева http://www.proza.ru/2018/12/03/1654
«Я приехала!»
Лето! Каникулы! Мы едем на деревню к бабушке Тоне и дедушке Тиме!
Не провели к их селению железной дороги, поэтому непременно останавливаемся у баб Сани переночевать. Даже в детстве мне было удивительно, насколько они разные – баб Саня и дед Павло.
Суровая бабушка важно двигалась, царственно хозяйничала и по дому и на дворе. Казалось, что даже куры строем у неё отправлялись на насест. За столом нельзя было и слова сказать: «Когда я ем, я глух и нем». Но как не прыснуть от смеха, когда дед Павло невзначай бросает шутку за шуткой? Одним лишь словом, поднося ложку ко рту, он нарушал чинное застолье. Мы опускали головы все ниже и ниже, а затем, не выдержав, убегали из-за стола, лопаясь от смеха!
С наступлением темноты усиливалось тиканье огромных часов на стене. Удивительные старинные часы. Заводили их утром, вытягивая одну из гирек вниз. И она в течении всего дня передвигалась вверх, выравнивалась с первой, поднималась выше… Каждые полчаса раздавалось зычное «бо-о-ом». Среди ночи я просыпалась в страхе от скрежетания цепей и отбивания времени. «Бом, бом, бом» - три часа ночи, быстрее бы утро!
Утром за нами приезжал дед Тима на зеленой машине.
Радостно бегал, подгоняя нас, чтобы собирались скорее.
Всегда казалось, что дедушка бегает. У него на обеих ногах остались лишь пяточки, стопы отморозил в зимних окопах. Единственная обувь, которую он носил после войны – маленькие калоши.
Вот уж бедная баб Саня, как тяжело ей было оставаться строгой и неулыбчивой при двух шутниках-то! Мы хохотали, не переставая. Дед Тима улыбался, а дед Павло всегда шутил с серьезным лицом. Посидели они на лавочке, раскуривая дедушкин табак, и мы отправились в Федоровку!
Дорога мне казалась бесконечной. Да её и не было. Маленькую машину мотало во все стороны по расквашенной грязи после дождей. Мама ахала, а я смотрела в окошко на небо и думала о том, как хорошо быть рядом с мамой.
Первым возле дома меня встречал огромадный карагач с толстой веткой, которая протянулась параллельно земле. На неё дедушка вязал канаты и клал выпиленную досочку – готова качель! Если раскачаться сильно, то можно взлетать высоко-высоко. А потом выпрыгиваешь вперед, как птица. И досочка следом приземляется. Высший пилотаж! Кто выше всех раскачивается, и кто дальше всех выпрыгивает? Та, у которой есть дедушка Тима.
Моя деревня Детства.
Сколько добрых воспоминаний храню. И с вами поделюсь.
Продолжение следует непременно…
От имени Жюри Конкурса,
Говсиевич Е.Р.,
02.01.2019 г.
Сборник №9. Произведения Авторов, участвующих в обеих номинациях (по алфавиту «К-М») (10 Авторов) http://www.proza.ru/2019/01/02/255
Фото из интернета