О ФИЛОСОФИИ ПОЧВЕННОГО ПОКРОВА И СОЦИАЛЬНО-БИОТИЧЕСКОМ КРУГОВОРОТЕ ВЕЩЕСТВ
Статья посвящена выходу Избранных трудов «Научно-философские основания учения о почвенном покрове» (Брянск, 2013) Г.Т. Воробьева, в которых высказывается озабоченность судьбами почвенного покрова и связанной с ним жизни в современную техногенную эпоху.
Ключевые слова: почва, почвенный покров, почвенное мировоззрение, биосфера
В последние полтора века Россией выдвинуты великие ученые в познании биосферы и почвенного покрова как её важнейшей жизнетворящей составляющей.
В.И. Вернадский, В.В. Докучаев, Г.В. Добровольский, В.А.Ковда и многие другие изменили наши представления не только о мире почв, но и биосферной жизни в целом. И в этот ряд имён можно поставить пусть и не столь громкое, но достойное их имя Г.Т. Воробьева. Его деятельность и научные труды позволяют более глубоко осмыслить не только жизнь уникального природного явления – почвенного покрова, но и жизнь биосферы, и жизнь человечества. Более того, он ставит вопрос о разработке почвенного мировоззрения, выходящего за границы узкой науки о почвах, так как состояние всей природной среды продолжает резко ухудшаться. И происходит это, «прежде всего, из-за ухудшения состояния почвенного покрова, естественного покрывала и основополагающего начала для всего живого на земле» (1, С.33).
Знакомство с научно-философским творчеством Григория Тихоновича, выходящим за рамки узкой науки о почвах, вдохновило меня сначала на предисловие к его избранным трудам, а сейчас – и на статью в журнал. В журнал, который пользуется авторитетом широкого круга ученых-аграриев и многих других специалистов нашей страны и за рубежом. Надеюсь, прочитав данную статью, они обратятся к довольно объемистой книге. Я же остановлюсь лишь на некоторых основных положениях его самобытной теории почвенного покрова, поскольку и сам в своих исследованиях социально-техногенного развития земного мира, изымающего почвы из жизни, опираюсь на труды земледельцев, в том числе и брянских почвове- дов. А заодно хочу поразмыслить вместе с ним над судьбой почв, которые со времени выхода жизни из воды на поверхность литосферы формировали почвенный покров планеты, поднимали к вершинам живую природу, а со временем – тело и разум человека. И в то же время ответить на вопрос, почему мировая и национальные элиты, человечество в целом относятся к почвам, мягко говоря, прескверно, а также о том, что нужно делать, чтобы сохранить жизнь почвенного покрова планеты, ее биосферы и жизнь самого человечества.
Среди избранных научных работ Г.Т. Воробьева – фундаментальные труды о сущности «живого вещества», сформулированного В.И. Вернадским, и вековой роли почвенного покрова в образовании и сохранении биосферы и жизни в целом. «Созидательная функция природы проявляется в образовании почвы, когда исходный материал и энергия отдельных факторов и условий почвообразования не пропадают бесследно, а становятся особой частицей в новом царстве природы – почвенном покрове, – пишет он. – Почвенный покров – это нечто единое, но разнообразное, не сумма частей…, а иерархическое единство почв, которое обеспечивает устойчивость существования жизни» (2, С. 26-27).
Проникая воображением в далекое прошлое, можно представить, как, зарождаясь в тверди ещё неживой, но окроплённой уже водой Земли, простейшие живые организмы начали вытягивать из минералов вещества для создания всё более совершенных существ и постройки для всех них «дома» в виде почвенного покрова – благоприятного естественно-природного окруже- ния. Живое вещество (В.И.Вернадский)выработало и рациональную биосферную технологию круговорота жизни, ее дальнейшего восхождения – уходить из жизни в почвенный дом, «иную жизнь», невидимую нам, не ощущаемую чувствами, накапливая тем самым «строительный материал» для новых жизней и в то же время продолжать «добывать» из минералов планеты всё новый материал, используя потоки солнечной энергии. В основе циклов возрождения и дальнейшего беспрерывного развития жизни с последующим «отдыхом» в почвах находится биотический круговорот жизненно необходимых и полезных для живого организма веществ как важнейшая составная часть сложнейшего биосферного круговорота химических элементов.
В усложняющемся биотическом круговороте веществ вытянутые из земной тверди, из водных и воздушных пространств полезные химические элементы служили не просто возрождению, но и усложнению организмов, умножению их биоразнообразия. Кратко говоря, именно так восходит в мире и развивается биосфера, которая содержательно представляет собой, по В.И. Вернадскому, системную совокупность живого вещества планеты и его непосредственного природного окружения, с которым оно обменивается постоянно веществом, энергией и информацией. Но если на ранних этапах жизни на суше поверхностное литосферное окружение было в основном внебиосферным, состоящим из косного вещества и воды, то естественно-природное окружение стало весьма сложной и важной частью биосферы, созданной живыми организмами. Более того, живое вещество формировало почвы, откладывая в них про запас огромные свои ресурсы в виде вещества жизнеродящего, биосферно-биологического. Живое уходило в почву из жизни, чтобы там обновиться и затем возвести в новом богатстве микроорганизменный, растительный и животный миры как единое системное целое.
Так возникла на земле полноценная биосферно-биологическая эволюция жизни – как единство биосферных организмов и созданного ими природно-биосферного окружения, которое впоследствии Н.Н.Моисеев назвал биосферным домом. «В одном грамме почвы может находиться до нескольких миллиардов бактерий, сотни метров грибных гифов, сотни тысяч одноклеточных простейших животных и многие тысячи метров тонких корней и корневых волосков растений», – отмечает Г.В.Добровольский, характеризуя удивительную сложность почвенной структуры [3, С.9]. И все это сформировалось в почвах в таком уникальном взаимосвязанном единстве и организменном сочленении, что сама биосферная почва представляет собой вторую «живую плоть» после первой – живого вещества (В.И.Вернадский). Не случайно британский ученый Дж. Лавлок рассматривает биосферу как живой организм, но только иного уровня. И эту-то «Живородящую плоть» мы уничтожаем изо дня в день!
«Биосфера предстает прародительницей жизни на нашей планете, она порождена жизнью, а носителем, опорой и ареной, где, зародившись, функционировала, и сейчас совершается жизнь, является почвенный покров,– отмечает Г.Т. Воробьев.– Созидательная функция природы проявляется в образовании почвы, когда исходный материал и энергия отдельных факторов и условий почвообразования не пропадают бесследно, а становятся особой частицей в новом царстве природы – почвенном покрове. Именно в нем, почвенном покрове, жизнь, однажды появившись, совершает свои извечные круговороты, которые и обеспечивают устойчивое существование биосферы» (1, С. 51).
К месту сказать, понятие биосферы трактуется ещё и по-иному – как включающее всю совокупность материального пространства верхних слоёв литосферы, нижних слоёв атмосферы, всей гидросферы и почвосферы (или, по принятой терминологии, педосферы). Неудивительно, что для нас в этом огромном, неохватном чувствами мире теряются многие пути и научного, и философского проникновения как в сущность почвенного покрова, так и осознание значения его для воспроизводства жизни, для создания завора- живающего нас с детства богатства живой природы. Ни биологи, ни экологи не представляют поэтому в полной мере, каким образом человечество в процессе формирования экономики, особенно в последние два столетия, изменило былой биосферный круговорот веществ так, что он стал сейчас поистине смертельным.
Бесконечный процесс усложнения и возвышения жизни сопровождался накоплением за сотни миллионов лет в почвах многих триллионов тонн биогенного вещества особого свойства – биосферно-биологического, существующем как определенная целостность в виде гумуса, который усваивается растениями в процессе автотрофного питания. Такого количе- ства этого вещества хватило бы на многие и многие миллионы лет жизни человечества, если бы люди имели хотя бы какое-то элементарное представление о его ценности для жизни и исчерпаемости. Но в сознании еще человека-кроманьонца прочно укоренилось убеждение, что боги создали для него мир раз и навсегда, что вся живая природа и земля под ногами поэтому вечны, будут всегда расти и цвести. Да и сейчас, когда человечество уже накопило немалые знания о живой природе, о роли почв в ней, мало кто из учёных осознаёт эту уникальную неразрывную связанность формирования биосферы и почв. Большинство же не допускает и мысли о конечности биосферной жизни, к сожалению, видимо, весьма скорой – в пределах всего нескольких столетий. Еще в 1900 г. величайший русский ученый-почвовед В.В. Докучаев говорил в лекции в Полтаве перед земскими работниками о том, что Царь почв России – Чернозем богаче всех богатств, сосредоточенных в горах Кавказа и Урала, но прошло всего одно столетие – и от этих богатств мало что осталось.
Автору статьи приходится постоянно писать об исчезновении почв, повторяя нередко одно и то же – о том, как исчезают почвы, особенно в техногенную эпоху, и соответственно, как беречь биосферу и основу жизни – почвы. Но этим советам, как и советам Г.В. Добровольского, В.А. Ковды, Г.Т. Воробьева и многих других, никто не следует. А арифметика здесь простая, крестьянская, от натурального хозяйства. Съел или использовал продукт – и биологические отходы отдай почве. Между тем, даже следуя правилам этой арифметики, человечество за 10-12 тыс. лет развития земледельческого натурального хозяйства (до 1700 г.) уничтожило 1,3 млрд га плодородных биосферных земель, а за техногенный период (1700-2000 гг.) – еще 0,7 млрд га. Находящихся в эксплуатации 1,5 млрд га почв, которые на 2/3 разрушены и истощены, хватит всего на 1,5 века [3, С.339]. И, наконец, неразработанные почвенные земли площадью в 1 млрд га, по расчетам почвоведа МГУ С.А. Яковлева, исчезнут всего за 30-40 лет [4]. После этого – конец биосферной жизни наступит на всей планете. Если, конечно, жизнь не будет загублена нами еще ранее, в предстоящие десятилетия, жестким социально-техногенным развитием мира. Признаки этого процесса налицо: на планете, например, стали стремительно исчезать пчелы и шмели. Только в 2011 г. их стало на 30% меньше. А в США за 10 лет (2003-2012 гг.) более чем на 80% сократилось количество пчел, незаменимых опылителей цветковых растений. Природа обрекается на бесплодие.
Так куда же человечество девает самое ценное богатство на Земле – биосферно-биологическое вещество (живое и биогенное), как основу нашей биосферной жизни? Человечество постепенно, в процессе развития им производящей экономики – земледелия и промышленности, – меняет на планете биосферно-биотический круговорот веществ на социально-биотиче- ский. «До изобретения земледелия,– отмечает Г.Т. Воробьев,– человек был полностью включен в биоту, участвуя в естественном круговороте веществ; начав заниматься земледелием, он приступил к формированию искусствен- ного круговорота веществ…» [2, С.23].
Во-первых, в эпоху земледелия с внедрением однолетних растений был ликвидирован многовековой дёрн, создававшийся многолетними растениями в природе и державшей прочно в земле гумус. В результате внедрения такой экономики выветривание и смыв гумуса с полей увеличился в десятки раз: он оседал в низинах, но большей частью смывался в моря и океаны.
Во-вторых, в ходе промышленного развития и урбанизации только за прошедшие два с лишним столетия (1800-2013 гг.) городское население планеты увеличилось в 80 раз – с 45 млн до 3,6 млрд человек и составило почти 51% ее жителей. Это означает, что половину выращенного урожая из сельской местности люди вывозят в города для питания, а далее отходы биологического вещества из кухни уходят в отвалы вместе с «бытовой химией», а из туалетов смываются опять же с синтезированной химией в моря и океаны. В результате отходы в почву не возвращаются, а рассеиваются за пределами пленки жизни, не участвуя в воспроизводстве жизни на суше.
В-третьих, добываемая продукция морей и океанов (порядка 2/3) отправляется в города, а после ее поедания она также попадает в социально-биотический круговорот веществ и рассеивается за пределами пленки жизни.
В-четвертых, основная масса живого биосферного биологического вещества находилась в лесах, которых осталось на планете всего треть от тех, которые были порождены эрой кайнозоя. Древесина используется людьми варварски – с преобладанием для временных заборов и построек с последующим сжиганием и т.п., хотя это ценнейшее биологическое вещество. Леса могли бы стать источником воспроизводства жизни на планете, а древесина возвращалась бы в почвы.
В-пятых, занимая землю под постройки и превращая былые плодородные земли в техногенные, мы тем самым сокращаем пространство и пленку жизни: на суше «создано» уже 50-55% таких техногенных грунтов из некогда естественно-плодородных почв. Разрушение биосферного биотического круговорота веществ и, соответственно, почв ведёт к стремительно раскручивающемуся кризису. Об огромной опасности его подозревают немногие, о нем писал Г.В. Добровольский в 90-е годы ХХ в. в статье «Тихий кризис планеты».
Собственно почвы изучаются в мире давно практиками для получения продуктов питания, а наукой – относительно недавно и, казалось бы, со всей скрупулёзностью, до нановеличин. В то же время, как это ни удивительно, но на протяжении более чем столетия пристального их изучения не было точного определения сущности более высокой категории почв – почвенного покрова, его места и значения, хотя на существование этого феномена обращено внимание давно. Само понятие почвенного покрова земли, как одной их геосфер, предложил ещё в 1905 г. А.А. Ярилов, он и назвал её педосферой. Впоследствии, в 1927 г., С.А.Захаров поставил педосферу в ряд с биосферой, литосферой, гидросферой и атмосферой. В 1936 г. В.И.Вернадский использует термин педосфера в понимании тонкого плодородного слоя земли среди других геосфер. К сожалению, это понятие с тех пор и воспроизводится научной и философской литературой как исчерпывающее. Но как не согласиться с Григорием Воробьёвым, что педосфера (ему, впрочем, ближе русское почвосфера) не только в одном ряду с перечисленными сферами и не только составляет вместе с ними нерасторжимое единство, но и входит в состав биосферы на правах определяющей ее части. «Почвенный покров, – вводит он в науку своё определение в работе «Почвенный покров как основа становления и развития жизни», – есть органичная целостность почв земной поверхности, обеспечивающая целесообразность взаимодействия сил природы в непрерывном процессе воссоздания основы становления, существования и развития жизни биосферы» [1, С.42]. В своих трудах он убедительно доказывает: нет биосферы без почвенного покрова, как нет и этого животворящего покрова без биосферы. «Биосфера как планетарное образование имеет сложное строение; одним из обязательных ее компонентов, без которого невозможно существование биосферы, является почвенный покров» [1, С. 51]. И в этом он прав, коль 9/10 всех видов живых существ на планете не только проживают в «почвенном доме», но и находят в нем для себя постоянно свой «обеденный стол» в виде косного и биологического вещества.
Следуя идеям В.В. Докучаева и В.И. Вернадского, Григорий Тихонович Воробьёв идёт дальше, он обогащает и далее углубляет прежние представления об органическом единстве биосферы и почвенного покрова. «Биосфера, – утверждает он, – предстаёт прародительницей жизни на нашей планете, она порождена жизнью, а носителем, опорой и ареной, где, зародившись, функционировала и сейчас совершается жизнь, является почвенный покров. Созидательная функция природы проявляется в образовании почвы, когда исходный материал и энергия отдельных факторов и условий почвообразования не пропадают бесследно, а становятся особой частицей в новом царстве природы – почвенном покрове. Именно в нём, почвенном покрове, жизнь, однажды появившись, совершает свои извечные круговороты, которые и обеспечивают устойчивое существование биосферы» [1, С. 51]. «Сделав ставку на «былые биосферы» и получив благодаря этому существенное увеличение производительности труда (а этот показатель до сих пор рассматривается в качестве основного критерия эффективности производства), – отмечает, в свою очередь, В.М. Федоров, – мы незаметно для себя стали игнорировать работу современной биосферы. В основном этим можно объяснить столь варварское отношение в нашем веке к почвенному и зеленому покрову планеты» [5, С.200].
Нет без почв и атмосферы, утверждает В.Г. Воробьев, она порождена почвосуществами. Добавлю от себя: без почв нет вихрастых и дождевых туч в небе, нет и чистейших дождей, орошающих землю. Не было бы на поверхности литосферы и пейзажей, одухотворяющих нас пленительной красотою своих зелёных долин и крутых возвышенностей, спокойных и бурных рек, струящихся в крутых и пологих берегах, глубоких и чистых озёр. Почвенный покров радует нас благоухающей по весне зеленью, а осенью – золотыми россыпями лесной листвы. Но и это всё всего лишь часть того физического и духовного, что непостижимого воздействует на человека и что Г.Т. Воробьёв называет сокровенным, относя к непременному свойству почвенного покрова наряду с непрерывностью (всюдностью) и незаменимостью (нужностью). «Функционирование почвенного покрова, его жизнь, – отмечает он, – обнаруживается через его категориальные сущностные свойства, такие как непрерывность, сокровенность и незаменимость. Эти свойства образуют целостность, единство лишь постольку, поскольку подчиняются более общей форме целосности – биосфере (выделено мною – Э.Д.), как форме деятельности высшей субстанции, однородной с формами деятельности низших субстанций (почвенный покров и др.) и реализующейся при их участии» [1, С.55].
Почвенный покров, отмечает Воробьев, является не только хранителем ушедшего из жизни биологического вещества, разлагаемого затем в почве на химические элементы. Почвы – хранители и генетического кода, и генетического разнообразия жизни на земле. Гениальный русский учёный-аграрник Н.И. Вавилов – ботаник, растениевод, генетик, географ и органи-затор науки – дальновидно создал самую крупную в мире коллекцию культурных растений и их диких сородичей. В условиях нарастающего разрушения почв он заботился о сохранении генофонда нашей планеты. Не станет изумительного и сложнейшего почвенного покрова с древнейшим генофондом – уйдёт в небытие и эта последняя биосферная жизнь со всем её богатством.
Живое не исчерпывается биоценозным или региональным уровнем, оно охватывает всю планету, создавая и глобальную биосферу с её богатством форм жизни и почв. Г.В. Добровольский отмечает, что «обилие и разнообра- зие форм жизни в почве обусловлено тем, что она (почва) представляет собой трёхфазную природную систему – состоит из твёрдой, жидкой и газовой фаз, содержит как минеральные, так и органические вещества, пригодные для питания как автотрофных, так и гетеротрофных организмов. С каждым типом и видом почв связаны определённые и только им свойственные виды сообществ растений и животных (биоценозов)» (1, С.9).
Принимая этот физический постулат о трёхфазности, Григорий Тихонович, по существу, вводит новую, дополнительную фазу, своего рода «четвёртое измерение, метафизическое, – уже названную выше сокровенностью воздействия, присущую иерархически более высокому порядку, почвенному покрову». И он представляет почвенный покров «в двух способах бытия: первый – в качестве реальных докучаевских природных тел; второй, более общий,– в виде покрова как целостного образования, одевающего земную сушу» (1, С.52).
Выбор Г.Т. Воробьёвым основополагающей научной опоры для собственных суждений точен. Соответственно, точен и его философский вывод: «Когда человек почувствует и осознает собственное «почвенное происхо- ждение», его дальнейшая судьба станет более ясной и понятной, вот тогда и появится почва не только под ногами, а войдёт в сознание человека» (6, с.28,29). Пока же почвенный покров кромсается машинной техникой и разрушается агробизнесом. Касаясь последствий воздействия человечества на почвы, Григорий Тихонович обращает внимание на то, что антропогенное нарушение почв России составляет около 50 % ее территории, Европе – 96%, а в США – 95%. Сельскохозяйственные почвы, на которых антропогенный пресс наиболее велик, занимают 35% суши Земли. И далее отмечает с болью: «Изумляет беспочвенность человечества: в полной мере антропогенное изменение почв не получило научной оценки ни в региональном, ни в глобальном масштабе. А ведь речь – об основе жизни» (1, С.359).В литературе мы можем встретить утверждение, что возрождение сантиметра толщи почвы в Брянской или сопредельных областях требует 250-300 лет отдыха самой почвы от антропогенной деятельности человека. А этот сантиметр уничтожается при современной машинной обработке почв с посадкой однолетних культур в течение примерно 10-12 лет. Это значит, что если даже ориентироваться на такие данные, то скорости уничтожения почв сегодня превышают в сотни раз время их восстановления. На самом же деле, эти скорости уничтожения неизмеримо выше. Но нет управы на разрушителей почвенного покрова, поскольку нет у нас даже Закона о почвах и их бережении, по которому можно было бы предостеречь разрушителей, а затем и спросить с них по всей строгости.
Конечно, разрушительный процесс идёт не только в масштабах нашей страны. Глобальный анализ изменений и трансформаций почв показывает, что в ходе антропологической деятельности на земном шаре со всё возрастающей скоростью исчезают высококачественные, создававшиеся миллионами лет, плодородные почвы, с планеты современной «онаученной» техникой напрочь сдирается её почвенный покров, а в итоге в условиях социально-техногенного развития мира и масштабного роста техносферных построек на почвенных пространствах разрушается былая целостность биосферы. Среди провидцев того, к чему это ведёт, можно назвать и Григория Тихоновича с его убедительной научно-философской концепцией образования почвенного покрова и роли его в поддержании биосферной жизни. «Усиливается техногенная деградация почв, множатся ее виды, растет интенсивность их проявления и скорость протекания, – отмечает он и добавляет: – Человечество ныне ведёт себя по отношению к почве и почвенному покрову, как существо, не способное к причинному пониманию возможных последствий своего поведения. А человеку полезно было бы придерживаться гиппократовского принципа действия: не навреди. К сожалению, у человека выработалась привычка «гнать лошадей», особенно со второй половины ХХ века » [1, С.65-66].
Это же признаётся сегодня практически всеми учёными и специалистами, занимающимися изучением биосферы и почв, но пока что предложить действенные механизмы хотя бы для торможения этих разрушительных процессов не удаётся. Конференции ООН по окружающей среде и развитию, проходящие в Рио-де-Жанейро, начиная с 1992 года, лишь свидетельствуют, что экологическая ситуация на планете ухудшается, и дают далеко не фундаментальные рекомендации, к тому же никого и ни к чему не обязывающие. При этом остаются, по существу, в стороне вопросы, на сколько же столетий при нынешних темпах численного роста человечества остаётся почв и как избежать их гибели. Что станется с человечеством на «обеспочвенной» земле?
В головы большинства людей даже мысль не приходит о том, что суша Земли может остаться без почвенного покрова. Без хороших почв – да, но чтобы совсем
без почв?! Один из европейцев, как мне рассказывали, знакомясь с почвами России, воскликнул изумлённо: «У вас такое раздолье червей в почвах! У нас давно уже этого нет». Мы же этого не ценим. Да, у нас, в сельском хозяйстве России, по данным исследований, примерно половина биосферных почв, тогда, как на Западе – менее 10%. Там преобла- дают антропотехногенные грунты, обеднённые биосферным набором полезных веществ, и для получения высокого урожая применяются технологии на основе минеральных удобрений и химической обработки почв ради сохранения урожая. Но выращенные на таких грунтах продукты питания не обладают должным, полезным для здоровья, биосферным качеством.
По самым оптимистичным прогнозам, биосферных сельскохозяйст- венных почв осталось всего на полтора-два столетия, а это означает одно: человечество подходит к грани своей массовой гибели; и если не предпримет отчаянных усилий и не превозможет самого себя, гибель неминуема. А принять надо непростые и весьма затратные меры по сохранению почвенного покрова, который и вывел первобытное человечество «в люди». Без этого уже в считанные десятилетия разразится экологический коллапс, который может унести до половины населения планеты в ХХ1 веке, о чём ещё несколько десятилетий назад не без оснований предупреждал Римский клуб.
Можно сослаться на лидера индустриально-промышленного развития – капиталистические США. На их территории из 170 млн. га лесов, бывших ещё во времена Колумба и начала заселения континента европейцами, осталось всего 8 млн, или 5%. То же самое произошло и с почвами: биосферных осталось также порядка 5%, остальные относятся к техногенным. По данным министерств сельского хозяйства и здравоохра- нения США, потери полезных химических элементов в растительных агропродуктах в XX в. (1912-1997 гг.) достигли по разным позициям от 60 до 99,5%, поскольку идет минеральное истощение почв из-за интенсивного их использования. Не случайно около двух третей населения США и Англии принимают витаминные и витаминно-минеральные комплексы (7, С.94-96). В наступившем веке население индустриальной Америки уже не получает столько полезного для здоровья питания, как в начале прошлого. От этого сильно толстеет население бедных слоёв, поедающее химически обрабаты- ваемую пищу, особенно же сдобренную стимуляторами роста, которые остаются в мясе животных. Более половины ребят, приходящих в первый класс школ, уже являются толстячками. Ежегодно более двухсот тысяч американцев избавляются от избыточной массы тела при помощи хирургии. По специальной программе расширяются двери в подъездах домов и на транспорте для толстяков, создаются и скамейки, способные выдержать 200-килограммовое тело. Снижение энергозатрат большинством населения с учетом прогрессивно снижающейся пищевой ценности многих растительных продуктов не позволяет обеспечить организм человека всеми необходимыми пищевыми веществами. Этим плюс ростом техногенности продуктов можно объяснить как существенный рост «цивилизационных болезней», так и физи- ческие и биологические изменения в человеке. Такова плата за создаваемое «цивилизационно-городское» благополучие [7, С.93-95].
Подчёркивая единство человека и почвы в земледельческую эпоху, Григорий Тихонович так оценивает социальные истоки ныне происходящего: «Ситуация коренным образом меняется с появлением частной собственности на землю, особенно же в настоящее время, когда образовалась многосту- пенчатая цепочка посредников, всегда несправедливая, между земледельцем и получением им конечных результатов труда… Почва превратилась для посредников в обыкновенный ресурс, который можно продать, заложить, нещадно эксплуатировать, делать с ним другие всевозможные махинации. А любой ресурс элементарно интересен и нужен, пока приносит прибыль. Оторвавшись от почвенного покрова, от почвы-кормилицы, эти люди превращаются в «элементарные частицы» рода Homo. Происходит отрыв человека от единственного естественного духовного источника – почвенного императива, обеспечивающего физическую и духовную природную основу существования человека»[ 6, с. 23-24].
В своё время И. Кант разрабатывал нравственный, «категорический императив», без следования которому, не без основания полагал он, человечество в конце концов обречено. И вот пришло сейчас время «почвенного императива» – как следствие безнравственного отношения к почвенному покрову, который выпестовал упомянутый «род Homo» и «определяет благополучие как отдельного человека, – пишет Г.Т.Воробьёв, – так и любого коллектива, да и страны в целом» [6, с. 23]. Надо признать, что сегодня именно «научное почвенное мировоззрение на философском уровне» и является своего рода критерием нравственности. «Духовность у человека, – замечает далее он, – начала заметно прирастать и развиваться с изобретением земледелия. С тех пор человек постоянно «питается», как в природно-физическом, так и в духовном смыслах, почвенной силой земли, т.е. почва – это исток и основа духовности человека, что прямо вытекает из повелений почвенного императива» (6, с.24). Сейчас люди покидают землю и концентрируются в городах. А ведь известен печальный опыт такой концентрации в истории человечества. По мнению археологов и антропологов, главной причиной деградации и вымирания империи Майя, ацтеков, инков является следствием неполноценности их питания (в основном маисом), особенно в городах (7, С.94).
В научно-почвоведческих и философских работах Г.Т. Воробьёва то и дело встаёт вопрос: можно ли найти выход из создавшегося положения? Вопрос особенно болезнен как раз по той причине, что добронравие земледельца многие тысячелетия определялось самим предметом его труда. Только перестройка земледелия в отрасль хищнического хозяйствования с целью извлечения прибыли извратила отношение к почве, к почвенному покрову. Значит, и выход – в другой системе хозяйствования. Жизненно важным представляется поэтому дело постановки почвообработки на иную основу, которая и научно, и философски укрепляет земледельца в исконном уважении к земле-матушке, к земле-кормилице. Тем более что многие наработки современности позволяют достигать высоких результатов труда при щадящем отношении к почве.
Исследование и познание сущности социально-техногенного развития жизни и смены биосферного биотического круговорота веществ на планете социально-техногенным круговоротом дает нам и понимание смены эволюции жизни с вековой биосферно-биологической на социотехно-биологи- ческую. Дает и понимание направлений поиска новых решений в проблема- тике социально-экономической экологической, духовной и организационно-политической жизни на планете.
Отсюда можно сделать ряд выводов относительно и дальнейшего развития села, его земледелия. Некоторые ученые-почвоведы, в том числе и Г. Т.Воробьев говорят о необходимости развития нового, или другого, земле- делия, вносят ряд предложений, с которыми нельзя не согласиться. Но предложения обычно рассматриваются еще в границах традиционного сельского хозяйства и оторваны от характера изменившегося биотического круговорота веществ. На мой взгляд, речь должна идти о «новом земледе- лии» в границах сохранения и дальнейшего развития новой целостности биосферной жизни. Сейчас земная жизнь вышла за пределы биосферной, она сочетает в себе интегрированное единство социального, биологического и техногенно-искусственного не только в городской жизни, но и в каждой клеточке живого вещества всей планеты, имея существенные региональные различия. Это вовсе не означает, что для сохранения биосферной жизни мы должны войти в прежний биосферный биотический круговорот веществ. Такое возвращение просто невозможно, да и не нужно делать подобные попытки. Человечеству гибельно трансформированный круговорот веществ предстоит максимально рационализировать применительно к новой реальности, в чем-то возвратиться к биосферному круговороту, особенно в сельской местности, укрепляя его, а в чем-то перестроиться в связи с развитием современной техногенной цивилизации.
В биосферном биотическом круговороте жизненно важных веществ центральным звеном развития и усложнения жизни на суше было накопление в почвах биосферного биогенного вещества, содержащего огромнейшее многообразие жизненно важных, полезных веществ и соответственно химических элементов в пленке жизни. Последняя накопила и представляет собой ценнейший резервуар биосферного живого и биогенного вещества для самовоспроизводства бесчисленных форм жизни на суше и в воде. Поскольку мы разрушаем пленку жизни, то вынуждены теперь сами воспроизводить этот резервуар, без которого жизнь просто становится невозможной, о чем свидетельствуют просторы уже безжизненных техногенных грунтов на половине суши планеты.
В предлагаемой рационализации на первый план должна выйти проблема сохранения биосферы, хотя уже трансформированной и деградированной, в сочетании с изменением круговорота веществ и реконструкции важнейших и опасных частей техносферы для всего живого с целью существенного снижения общей и региональной (городские агломерации) отрицательной техногенности. Не секрет, что отрицательная техногенность во многих странах и регионах мира давно уже перешагнула порог безопасности жизни в развитых странах, включая высшие организмы, человека и почвы, в которых нет достаточного набора полноценных для производства продуктов питания веществ.
«Новое земледелие» должно обосновываться, на мой взгляд, на важнейшем принципе полного возврата в воспроизводственные агро-, верми- и биотехнологические процессы биосферного и иного высококачественного биологического вещества. Этому принципу соответствовали биосферный и малый биотический круговороты веществ в природе, нарушенные вводом производящей экономики в эпоху земледелия и многократно усиленные в техногенную эпоху. То есть, поскольку общество разрушило былой биотиче- ский круговорот, то оно должно его рационализировать экономически, экологически и социально с таким расчетом, чтобы полнее возвратить биосферное биологическое вещество, с одной стороны, в биосферный круговорот, а с другой - в антропогенный, созданный уже обществом.
Итак, вермитехнологическое и биотехнологическое производство, основанное на многократном использовании биосферного биологического вещества в единстве с агротехнологиями, опирающимися на многолетние культуры, и составляют суть нового земледелия.
Упрощенная схема реконструкции социально-техногенного круговоро- та веществ, созданного в условиях глобализации хозяйства с целью повторного использования биологического вещества, выглядит так: 1) биотехнологические предприятия на биологических отходах экономичнее располагать в самих городах, или ближайших к ним пригородах, в зависимости от плотности городской постройки и экобезопасности конкретного биотехно- логического производства; 2) вермитехнологические процессы являются основой формирования новых сельскохозяйственных полей, которые займут пространства на отдалении от городов. Эти вермиземные поля представляют собой своеобразные рукотворные вермиземы, по своей структуре близкие к черноземам, сырьем для них становятся как остатки почвенного биосферного биологического вещества, так и биологические кухонные,туалетные и древесные отходы. Эти вермиземные поля, как правило, представляют собой уже коренное второе земледелие, основанное на переработке дождевыми червями биогенного вещества с формированием вермипочв и которое по многим своим качествам существенно превосходит сохранившиеся и истощившиеся в мире черноземы. Более того, дождевые черви и их отходы дают прекрасный материал для фармацевтической промышленности, производства высококачественных лекарств, биодобавок и т. п.; 3) отдаленные же от городов пространства превратить в поля под многолетними травами для выпаса скота, сенокосов и других местных сельскохозяйст- венных нужд. Это позволит частично возродить былые поля и возвратить в биотический круговорот богатые гумусом «доземледельческие почвы», на которых не только в 40-50 раз со временем уменьшится вынос гумуса, но и в несколько раз увеличится количество животных, птиц, микроорганизмов, насекомых и другой живности.
Следовательно, создаваемое «второе земледелие» представляет собой многообразие форм и методов работы человека не столько с традиционной почвой, созданной развивающейся биосферой, сколько с биосферным биологическим веществом на основе его многократной переработки – от почвенной до биотехнологической с целью как производства высококаче- ственных агрокультур, продуктов питания, так и реконструкции биотического круговорота веществ, сохранения и продолжения жизни самой биосферы и человека, сформированного биосферой и развившего свои многогранные социальные качества в общественной жизни. Обобщая сказанное, можно с полным основанием утверждать: отработанное биологическое вещество в том или ином виде находит себе применение и экономит почвы, продляя их жизнь.
Взять, хотя бы, возможности вермипочв, создаваемых при помощи дождевых червей. Использованное в городах пищевое и иное биологическое вещество следует собирать в квартирах, в пунктах питания и отправлять для переработки на загородных агропредприятиях в вермиземы – высокоурожайные искусственно создаваемые почвы. Из возвращаемых городских биологических отходов можно производить первичную агропродукцию и тут же перерабатывать ее в конечные продукты питания. Удалённые от городов земли засевать многолетними травами, которые способны уменьшать разрушение почв в 50-60 и более раз, умножая при этом в несколько раз численность биосферных животных на них, увеличивая биологическое разнообразие жизни, залог устойчивости биосферы. Ведь тот факт, что в 2011 г. в мире погибло примерно 30% пчёл и шмелей, немало другой мелкой живности связаны с «техногенным перехлёстом» в развитии мира – чрезмерным использованием искусственных химических веществ на полях, а также безрассудно неумеренное усиление «мобильных» электромаг- нитных полей. Чтобы воспрепятствовать подобным экологическим катастрофам всего-то и нужно, что, осознавая пагубные последствия, проявить волю власти. То же требуется и для налаживания биотехнологического производства, исключающего загрязнение природной среды отходами жизнедеятельности человека. Усилия того стоят: продление жизни природы и человечества на Земле дороже золота и любых драгоценностей, на которые падки люди.
Нам, в России, в эти наступающие трудные времена следует руковод- ствоваться заветами, в изобилии преподанными великими почвоведами. Убеждён, в ряду тех, к кому так настоятельно следовало бы прислушаться – и большой труженик на Брянской земле, замечательный учёный-почвовед с глубоким философским взглядом на роль почвенного покрова планеты, Григорий Тихонович Воробьёв.
Литература
1.Воробьев Г.Т. Научно-философские основания учения о почвенном покрове: Избранные труды. – Брянск, 2013.
2.Добровольский Г.В. Педосфера – оболочка жизни планеты Земля // Биосфера. Междисциплинарный научный и прикладной журнал по проблемам познания и сохранения биосферы и использования её ресурсов. Том 1, № 1. – СПБ, 2009.
3.Строганова М.Н. Земельные ресурсы мира // Глобалистика: Международный междисциплинарный энциклопедический словарь. - М., СПб., Н.-Й., 2006.
4.Яковлев А.С. Проблемы охраны почв и органическая продукция // Природно-ресурсные ведомости. - 2014. № 2.
5.Федоров В.М. Пути повышения почвенного покрова // Современные проблемы изучения и сохранения биосферы. Т.3. Проблемы восстановления и сохранения систем биосферы. – СПб., 1992.
6.Воробьёв Г.Т. К основам учения о почвенном покрове.– Брянск, 2009.
7.Ларионова И.С., Алексеев А.А. Системное мышление в практике биолога и врача: Философский анализ.Т.2 – М., 2008.