Наш край славен своими котами, и безусловно, легендами о них.
Прусский кот - это один из символов Кёнигсберга. Ведь он - не просто коренной житель этого города, он - потомок настоящих древних прусских котов. Он помнит древних пруссов и те времена, когда был основан Кёнигсбергский замок, хотя было это в очень далеком 1255 году. Он до сих пор хранит ключи от всех городских ворот. Случилось в истории древнего города, когда он был захвачен врагами, так часто случалось в средневековых городах. Все жители покинули его стены. Собаки и прочая живность, как водится, ушли вместе с людьми – своими хозяевами. А коты остались… И кто после этого скажет, что они – не хозяева города?
Надо заметить, что в Кёнигсберге существовала особая разновидность западно-европейских короткошерстных кошек: крупные, мускулистые, серо-полосатые особи с длинными упругими хвостами. Именно таким был известный кот сказочника Гофмана по кличке Мурр: “Черные и серые полосы сбегали по спине и, соединяясь на макушке между ушами, переплетались на лбу в самые замысловатые иероглифы. Таким же полосатым был и ... хвост необыкновенной длины и толщины. Притом шкурка кота так блестела и лоснилась на солнце, что между черными и серыми полосами выделялись узкие золотистые стрелки. Голова у него была достаточно объемистая... глаза цвета свежей травы, а длинные, седые, несмотря на молодость, усы придавали ему внушительный вид, достойный греческого мудреца”.
А вот и подлинная легенда, имеющая отражение в топонимике города. В 1256 году, сразу вслед за Королевским Замком был заложен пруд. Сначала его нарекли Мельничный, затем Замковый, а впоследствии Нижний. Из пруда вытекал ручей, который вначале назывался Лёбебах, а потом уж, конечно, Катцбах –Кошачий (сейчас это улица Зарайская) Вот по этому самому ручью в пивоваренном котле, как в лодке, ночи напролет катались две кошки, даже выходили в Прегель, а это самая настоящая судоходная река. Днем -то кошки, разумеется, оборачивались женщинами. Самые настоящие колдуньи, люди их считали ведьмами, не любили заниматься хозяйством и наняли себе работника – мальчишку. Это была роковая их ошибка, ибо он-то, в конце концов, их и сварил в том самом котле, пока они были в своём кошачьем образе, так и не успели превратиться обратно...
Кёнигсберг, как и всякий средневековый город не избежал суровой Инквизиции. Рядом с Кошачьим ручьем постоянно проводились облавы. Хватали кошек, "ведьм" и прочую живность.
Да, с бедными кошками в то время в Кёнигсберге особо не церемонились. Существовало жуткое поверье: если на протяжении четырех суток заживо поджаривать кошек, насаживая их на вертел, при полной луне (потребуется кошек пятьдесят) - в итоге появится главный кот по прозвищу Большие Уши (черный, ростом с овчарку, на груди у него белое пятно, спина выгнута дугой, а усы - полметра в размахе - стоят торчком) и выполнит любое желание мучителя. Может даже даровать девять жизней… Кошек от тотального уничтожения спасало только то обстоятельство, что осуществить taghairm (так называлось зловещее заклинание) бесшумно было невозможно. Ведь вопли мучимых животных обязательно привлекли бы соглядатаев Инквизиции, и мучитель, заканчивал свою жизнь так же - на костре!
В другом сказании говорится о прекрасной девушке, которую завистники заподозрили в колдовстве, и в том, что она, само собой, умела оборачиваться кошкой. В те темные и жуткие времена такое обвинение проверялось просто: жертву помещали в мешок и бросали в воду. Если она не тонула – значит, - наговор, но такого, кажется, никогда не было. Погибла красавица, которую утопили в Кошачьем ручье. Но потом вернулась с того света отомстить обидчикам, и была облачена в доспехи и сжимала в каждой руке по мечу! Это привидение было известно в Кенигсберге под именем Железной Девы, но это, кажется, уж совсем другая история, про привидения...
После Второй мировой войны первые советские переселенцы в Восточной Пруссии очень ценили и уважали местных котов и кошек: “… в городе было много крыс. Самые большие достигали сорока сантиметров, без хвоста. Пешком по улицам ходили. Особенно много крыс было в подвалах. А обзавестись кошкой было очень сложно. Котенок на базаре стоил пятьдесят рублей - по тем временам сумма довольно большая” («Восточная Пруссия глазами советских переселенцев” воспоминания М.С. Стайновой). И были они “немецких кровей” ...Кстати, современники уверяли, что эти серо-полосатые короткошерстные кошки с несколько вытянутыми мордочками и нежно-зелеными глазами даже мяукали “с акцентом”: не “мяу”, а “мияу”.
По сей день калининградцы, как и жители старого Кёнигсберга, отдают должное котам и кошкам, в их память складывают легенды и сказки, ставят памятники в самых разных местах. В старейшем музее города – настоящих Королевских воротах (а это целое грандиозное и красивое сооружение) – ежегодно проводят Неделю Прусского кота, конечно в конце февраля – начале марта. А в маленьком курортном городке под названием Зеленоградск (бывший Кранц) в старой водонапорной башне после реставрации был создан настоящий музей кошек – Мурариум.