И это был конец декады.
Но старт новой эры.
Я бы хотела написать о том, что случилось в те май и июнь так, будто это записано в личном дневнике, в заметках телефона, как будто между прочим, как будто я даже не пыталась. Будет ли это просто? Да. Все, что связано с тобой всегда было просто и легко. Это то, что поражало меня в нашей истории. Это то, что пугало меня в тебе.
Мне кажется, я знала это с того самого февральского вечера, когда я случайно оказалась на твоей кухне. Я была заплаканной, уставшей, боролась с компульсивным перееданием и сдающими нервами. Знала, что меня вот-вот рванет, как пробку от теплого шампанского. Я не буду врать, что не ожидала твоего поцелуя. И скажем честно, я ждала его именно тогда, а не в майский вечер, стоя на твоем балконе, когда как мне казалось все уже прошло.
Я бы могла написать о тебе так, как я умею. Рассказать всем о том, что когда ты прикасался ко мне, земля уходила из-под ног. Я бы могла написать о тебе так, что только ты мог понять, что это о тебе. Чтобы между строк ты читал, что я чувствовала каждый из тех шестидесяти дней. Чтобы ты наконец-то узнал, как у меня кружилась голова от того, что я видела с твоего балкона. Чтобы ты между строк видел наши песни и фильмы, те воспоминания, которые я нежно сложила в небольшую коробку, заперла ее и положила на дальнюю полку своей памяти. И я никому не хочу об этом рассказывать – слишком дорожу.
Я бы могла написать о тебе через красивую историю любви, где главные герои много целовались и занимались любовью под Лану Дель Рей на кухне или в гардеробной. Где главный герой врал бы друзьям, потому что объяснять это было бы слишком сложно. Это была бы история, полная тинейджерской драмы, красного вина и самокруток. Да, я могла бы придумать драму. Но зачем ее добавлять туда, где ее не было. Ты был прекрасен со своей личной драмой, рефлексируя над какими-то вещами, которые происходили когда-то давно или вообще возможно только в твоей голове. Ты приводил меня в самые темные уголки своей жизни и показывал мне самые светлые стороны моей. Ты был прекрасен в своей драме. Но МЫ были прекрасны в том, что в нас этой драмы НЕ было.
Ты бы не оценил этих строк и того, что между ними. Но ты не прочитаешь этого. Не прочитаешь, как я тонула в твоих объятиях. Не прочитаешь, как держала тебя в тайне ото всех. Не прочитаешь, что ты самым непонятным для меня образом снова сделал меня живой. В феврале я приехала к тебе уничтоженной, а в июне вышла из твоего дома жаждущей жить.
И все, что написано между этих строк – это так похоже на признание в любви. Нет, не пугайся.
Между этих строк «спасибо».
Между этих строк «прощай».
Your lips. My lips. Apocalypse.
Для Г.С.