Красотой по-настоящему можно владеть только одновременно вместе со всеми. Купив какую-нибудь великолепную картину, владелец не может отмахнуться от своей озабоченности, нравится ли она другим. Бывает нередко, что сам он не очень-то понимает её красоту и судит о ценности картины по мнению признанных знатоков.
Тогда тем более он фактически владеет лишь рамой, холстом с красками, а не сиянием красоты, которой он может владеть только со всеми, кто способен её воспринимать.
Когда картину художник создаёт для заказчика, он старается, чтобы её красота воздействовала не только на самого заказчика, но и на всех людей.
Красоты самой по себе вообще нет - без воспринимающих её. Это не материальный предмет, а переживание души. И обязательно сопереживание с другими людьми, хотя бы мысленное, хотя бы бессознательное. Робинзон, в его вынужденном одиночестве на необитаемом острове, взволновавшись от красоты морского заката, готов был заплакать (и плакал) оттого, что не может разделить эту взволнованность с другими.
Это святое волнение, святое состояние души. Это то, что вложено в человека для отличия его от животного.
Люди, когда они относятся к красоте только как к товару, к забаве, по-настоящему не понимают, что они люди.
У любой красоты, по сути, нет цены, поскольку она принадлежит всем.
Как воздух, как небо, как солнце.