Благодарность
- И все равно я считаю, ты не должен был вступаться за меня. Я бы сам справился, - Ши все еще смотрел с укоризной на Рентаро, потирающего свой счесанный кулак.
- Я в этом нисколько не сомневаюсь, - добродушно усмехнулся Кита, обратив взор на парня. – Но, что сделано, то сделано.
Шикама лишь тяжело вздохнул, не желая больше спорить. Тем более, он был благодарен Рену, ведь тот сделал то, чего он не мог сделать в силу своего ничтожного положения. Последние слова все еще звучали в его голове, нанося удар в самое больное. Ранее он не задумывался, не было повода, но случись с ним нечто подобное еще во время его встреч с Джиллесом, он бы бросил его в тот же миг, ни за что не обременив себя уходом за калекой. Да и кто бы стал загружать себе чем-то подобным? Вряд ли найдется хоть один здравомыслящий человек, который по доброй воле повесит на себя столь тяжкий груз.
Хотя…
Шикама перевел взгляд на парня, сидящего на стуле.
«Один такой нашелся. Глупец, который смог полюбить того, кто практически обречен. Ведь тогда ты не знал, что я начну поправляться, но ты проникся к тому за кем убирал мокрые простыни, не исключая того факта, что так придется делать до конца дней… Кроме того тогда я, мягко говоря, не был приветливым, милым и дружелюбным. Я не пытался вызвать в тебе расположение и сочувствие, скорей наоборот, я всячески отталкивал и гнал тебя. А ты продолжал вытягивать меня из-под влияния мыслей о смерти, насильно кормил, отвлекал разговорами, вселял уверенность в выздоровлении, словом, спасал меня от меня самого. Ты не только не испугался, не сбежал, ты упрямо продолжал питать ко мне чувства…
Рен… Ты даже не представляешь, что это значит для меня. После матери, после отца, после Урда, после всех тех, кого я знал до тебя…Ты необыкновенный человек и я всем в этой жизни тебе обязан. Поэтому ты так дорог мне»
Легкая улыбка коснулась тонких губ.
- Ты чего? – Кита с удивлением взглянул на Ши, смотрящего на него с каким-то странным задумчивым выражением и улыбающегося.
- Ничего, - покачал головой Доджи и обратил взгляд к окошку. – Похоже, мы привлекли всеобщее внимание.
- Да, согласен, - усмехнулся Кита и тоже взглянул по направлению взора Шикамы. В холле все еще толпились зеваки и уже обсуждали произошедшее.
Только было Рентаро подумал о том, что Юки не прибежала выяснять, что же тут на самом деле произошло, как девушка ворвалась в палату, растрепанная и раскрасневшаяся:
- Рен, что это было? Что ты натворил? – набросилась она на парня, поднявшегося со стула, как только она вошла в палату. – Ты хоть понимаешь, что сделал?
- Он это заслужил и не будем об этом, - строго оборвал ее Рентаро.
- Но ты избил и вышвырнул посетителя!
- Он вел себя как последняя тварь и я сделал то, что было необходимо сделать. Тебя здесь не было и ты ничего не знаешь, если бы была, то не говорила мне всего этого, - негромко, но твердо сказал Рентаро, взяв девушку под руку и направившись с ней к выходу.
- Но так все равно нельзя. Ты представляешь, что может быть за такой поступок?! – Юки отказывалась понимать, страшась возможных последствий.
- Не переживай, все будет хорошо, - он специально сказал эту фразу громче, чтобы его услышал и Ши, прежде чем они с девушкой вышли наружу.
- Рен, я волнуюсь, - Юки стала перед ним и направила взгляд своих карих глаз в лицо парня. – Мне все это не нравится.
- Не стоит заранее паниковать, - усмехнулся Кита. – Ничего не будет, вот…
Он не договорил, ибо к ним приблизилась медсестра с поста, и пришлось переключить внимание на нее.
- Извините, что прерываю ваш разговор, но тебя вызывают к главному, - сказала она, обращаясь к Ките.
- Что, уже? – изумился тот.
- Ну вот, так я и знала, - всплеснула руками Юки и в отчаянье поглядела на Киту.
- Да ну. Мало ли из-за чего меня могут вызвать, - хмыкнул Рентаро, хотя неприятный холодок пробежал по спине, невзирая на почти полную убежденность, что Урд не осмелится воплощать свои угрозы в жизнь. – Может, сообщают, что испытательный срок окончен или вроде того, - весело улыбнулся он, шагая в сторону лифта, чтобы приободрить Юки на чьем лице нескрываемо читалось переживание.
***
- Да как так? – Рентаро оторопело глядел на мужчину в черном кресле.
- У меня нет другого выбора, - сказал тот, подняв на Рена не обещающий ничего хорошего взор.
- Понятно, - Кита отвел взгляд в сторону. – Значит, даже то, что я рассказал не оказывает на Вас никакого эффекта.
- Мы не на суде, чтобы выдвигать защитные версии в свое оправдание, - строго произнес главный.
- А разве это не судилище? – уголком рта усмехнулся Кита. – Меня же осудили и даже наказание предоставили.
- Не тебе оспаривать приказы, - твердо заявил мужчина. - К тому же, все что ты говорил, - он поглядел на свои руки, сцепленные на столе в замок, - это осталось только в палате и никто не может этого подтвердить, а то, что ты ударил его и вышвырнул из палаты, это видели все.
- Господин Онияко, у меня тоже есть свидетель, - бросил Рентаро, предчувствуя, что даже такая зацепка ему не станет более полезной.
- Твой пациент? – с некоторой насмешкой во взгляде осведомился Онияко.
- Он самый, - Рен поглядел на главного врача больницы. – Он может подтвердить, что этот урод…
- Будь сдержанней в выражениях, - кашлянув, сказал мужчина.
- Простите, я хотел сказать Джиллес,- быстро поправил себя Кита, - что Джиллес оскорбил его и только потому, я позволил себе так поступить.
- Рукоприкладство наказуемо, с какими бы благими намереньями оно не было совершено! – безапелляционно заявил Онияко с некоторым волнением в голосе, что доказывало его несогласие с собственным постановлением. Помолчав минуту, он взглянул на Рена, как на провинившегося сына.
- Зачем ты вообще полез туда?
- Я же сказал, он оскорбил его. Человека, который находится в таком положении, что даже не может постоять за себя. Он унизил его, затронув самую больную тему. Тему, его неполноценности. Как я должен был поступить, по-вашему?
Онияко тяжело вздохнул, качая головой, а потом поднял на Рена серьезный взгляд.
- Достаточно. Больше говорить не о чем. Приказ уже готов. А пока, иди работай.
Понимая, что возражать не имеет смысла, все уже решено, Кита понурив голову поплелся прочь из кабинета.
***
- И что же тебя так долго нет, - нервно теребя край одеяла в руках, проговорил Шикама, переводя взгляд на часы и думая об отце. – О, Рен, наконец-то, - воскликнул он, когда фельдшер, вышедший, как предполагалось, на несколько минут, дабы обговорить все с Юки, исчез насовсем. Он хотел сказать еще что-то, но мрачнее тучи лицо Рентаро остановило его порыв. Ши с тревогой следил за ним, пока тот не подошел и не сел на стул, около кровати.
- Рен, в чем дело? Что с тобой? – с опаской осведомился он.
- Меня увольняют, - коротко пояснил он. Шикаму словно ударило молнией от этого краткого пояснения.
- Как? За что? – выдохнул он.
- Да все за то же, - бросил на него невеселый взгляд Кита и грустно усмехнулся. – Похоже, тебе все же суждено, чтобы за тобой ухаживала Гото.
- Нет, Рен, это что-то не то. Это не правильно. Так не должно быть. Ты же не виноват! Я же был здесь и все знаю. Ты же не нарочно, он тебя спровоцировал. Ты ведь только заступился и я подтвержу это кому угодно, - в нервном напряжении выпалил Доджи, не сводя глаз с хмурого лица.
- Это уже никого не волнует, - мрачно заключил Рентаро. - Ши, пожалуйста, не нужно нервничать, - быстро заговорил он, подняв взгляд и уловив на лице Шикамы неподдельное волнение. – Ну, уволили и уволили, подумаешь, великое дело. Найду другую работу, - засмеялся он, дабы разрядить обстановку.
«Вот кажется моя дилемма решена. Я покину тебя гораздо раньше, чем ты встанешь на ноги. А я все нервничал, дурак…»
- Да тебя вообще не имеют права увольнять. Ты ничего не сделал! – с горячностью проговорил Доджи. – Это не справедливо! Теперь из-за меня, - он опустил тяжелый взгляд. – Из-за меня ты… ты…
- Ши, - коснувшись щеки парня ладонью, Рен развернул к себе его лицо. – Все в порядке. Ничего страшного в этом нет. Я тебя никогда не брошу. Я ведь всегда могу прийти и навестить тебя, - он мягко улыбнулся. – Одно плохо, - он убрал руку и сел прямо, чуть отведя взгляд. – Поиск новой работы.
- Тебя не уволят, - качая головой, уверенно проговорил Шикама, заставив Рена вновь остановить на нем взгляд. – Я поговорю с отцом. Он что-нибудь придумает. Но так не должно остаться. Урд скотина и заслужил это, но тебя это не должно касаться и ты не пострадаешь из-за него. – Взгляд алых глаз был твердым. – Он сегодня обещал прийти и сегодня мы все решим. Будь уверен.
- Да, спасибо конечно, но ты главное не волнуйся, тебе ни в коем случае нельзя расстраиваться, ведь от этого зависит твое выздоровление, - умоляюще попросил Рентаро.
Шикама понимающе кивнул и нервно взглянул на часы, думая о том, что отец так не вовремя задерживается с визитом.
***
Время близилось к концу рабочего дня. Все эти часы Шикама провел в ужасном эмоциональном состоянии. Он был нервозен и несобран, то и дело глядел на циферблат, не понимая, почему отец до сих пор не явился. Он даже злился на него, осуждая, что как раз в такой ответственный момент, когда его вмешательство просто необходимо, он задерживается. Стрелки неумолимо отсчитывают секунды, которые им остается провести вместе до того, как один из них навсегда покинет эти стены. И больше не придется, просыпаясь по утрам поглядывать в коридор и прислушиваться открывается ли дверь, потому как будет точно знать, что тот, кого ты ждешь уже не ступит утром к тебе в палату, не поприветствует в своей простой манере, не улыбнется той улыбкой, которая вдохнет в тебя жизнь и энергию, которой хватит на весь день теперь довольно мучительного лечения. Все это закончится в одном мгновенье.
Сознавая всю тяжесть предстоящего, Рентаро ведет себя более сдержано, хотя мрачное выражение его лица не скрыть и мысли, заботящие его не так трудно прочесть в глазах. Он молчаливо выполняет свои обязанности по уходу за Шикамой, пока он еще имеет на это право, стараясь подготовить все как можно лучше к приходу следующего человека.
- Рен, - Шикама опустил руку на его предплечье, когда тот стоял около его постели и менял в капельнице флакон. – Тебя не уволят, я обещаю.
- Да, я знаю, - мягко взглянул на него Кита. На его губах появилась легкая улыбка.
- Я серьезно, - нахмурившись, сказал Доджи.
- И я серьезно, - усмехнулся фельдшер и водрузил флакон на место. Не спуская взгляда с мелких пузырей, скользящих верх, он спокойно, даже с усмешкой в голосе произнес: - Конечно, не уволят. Я проделал довольно неплохую работенку за время пребывания тут. Никто меня ни разу не упрекнул в плохом исполнении моих обязанностей, одни похвалы. Так что я полагаю, какое-то снисхождение я заслужил.
- Заслужил, я уверен, - в сердцах подтвердил Доджи, сжимая руку Рена. - Ты даже, - он опустил взгляд, - ты даже смог вытащить практически безнадежного. Вернуть его к жизни. Они не могут, не должны оставить это без внимания. Ведь если бы не ты… - он посмотрел на Рентаро. В его глазах плескалось отчаянье безнадежности и крайне слабой веры в успех, но, тем не менее, убежденность в своем суждении. - Ничего бы сейчас не было. Ничего. Они не могут этого не понимать. Не могут.
- Не могут, - подтвердил Кита все с той же полуулыбкой. – Не хочу выглядеть самонадеянным, но их благодарность и снисхождение я заслужил.
Шикама одобрительно кивнул, глядя на него снизу вверх. На минуту он поколебался, склонив голову.
- Рен, он скоро придет я знаю. Я просто уверен. Мы все решим, - тонкие дрожащие пальцы впились в руку до синяков.
- Ши, - Кита присел на край его постели. – Сколько раз я уже говорил, чтобы ты перестал изводиться?
- Да но… - попытался возразить тот, но Рен прервал его.
- Ничего плохого не будет. Все образуется. Я больше чем уверен, что этот вызов на ковер был только с целью профилактической меры. Ну, знаешь, чтобы надольше запомнилось. А с минуты на минуту, меня позовут и скажут только, чтобы я больше так не поступал, а сейчас шел домой.
- Да, все так и будет, – кивнул Доджи, обманываясь чужими словами, звучащими так убедительно.
На секунду Рен и сам поверил в правдивость сказанного им, но потом розовый занавес быстро убрали, обнажив сцену с полусгнившим, грязным полом, почти сожранном насекомыми и разбитые, немытые стекла софит на ней.
«Ты так боишься моего ухода», глядя на парня старающегося привести свои нервы в порядок, подумал Рентаро, ощутив, как мучительно-сладкая боль разливается по телу.
Так они сидели несколько минут, думая каждый о своем, пока Ши не нарушил вибрирующую тишину.
- Я все время порываюсь позвонить, поторопить его, но… - он закрыл глаза и усмехнулся. – Мой телефон... а его номер на память я не помню… Как глупо. Такая банальность… Я не могу позвонить и все уладить, только потому, что в порыве злости разбил телефон.
- Брось забивать себе голову всякими глупостями, - усмехнулся Кита. – Тебе не нужен телефон и появление отца, ведь ничего не случится.
- Я понимаю, - Ши склонил голову. – Не знаю, зачем говорю это, - он изящно прислонил руку ко лбу.
- Ничего не будет, повторяю, - убрав руку от лица Шикамы, Рен взглянул ему прямо в глаза. – Ничего. Ничего страшного, - он приблизился еще ближе и несмело коснулся чужых, мягких губ своими. Потом отстранился, замер на мгновенье и снова коснулся их, но уже более смело, в третий раз он уверенно слился с парнем в глубоком поцелуе. - В конце концов, увольнение не конец света, - сказал он, полуприкрыв глаза глядя на Шикаму, который чуть приоткрыв рот, шумно поглощал воздух.
- Да, - выдохнул Доджи и, опустив руку на шею Рентаро, придвинул его к себе впившись в него жадным поцелуем. Несколько секунд яростных соприкосновений, жаркого дыхания, влекущего притяжения и им приходится оторваться друг от друга, ибо дверь открывается и в палату входит Юки.
- Рен, тебя вызывают, - говорит она с такой интонацией, что сразу все становится ясно. Она настолько подавлена, что не обращает внимания на признаки несдержанности парней, которые обязательно бы заметила в другой день, не будь она так обеспокоена.
Тем не менее, Рен не теряя самообладания, одаривает Ши безмятежной улыбкой напоследок и уходит вместе с наставницей из палаты.
«Черт бы побрал вас всех», Шикама снова переводит неистовствующий взгляд на часы. Он не понимал, что могло послужить такой долгой задержкой. Все было точно специально подстроено кем-то. Почему отец никак не приходил? Что могло его задержать? Вдруг он вообще не придет, что тогда?
За окнами уже давно было темно. Но Шикама не принимал это как конец надежде, ведь часы еще позволяют посещения, хотя их остается не так много. Он еще может успеть. Он еще может успеть поговорить с ним о Рене и тот еще успеет не допустить его увольнение из больницы.
Также Ши тешит себя мыслью, что если даже случится так, что отец не придет сегодня вовсе, он явится в любой другой день и тогда все равно поспособствует восстановлению Рена в должности, но это не будет так скоро. И вообще не хочется чтобы ситуация дошла до такой стадии, хочется, чтобы все разрешилось сразу и никому не пришлось никуда уходить. Ши ни единого дня, ни единого часа не желает видеть подле себя чужого человека, никого кроме того, к кому он привык и кому может доверить все свои проблемы. Он не может переносить мысль, что рядом с ним будет сидеть женщина, которой, мягко говоря, нет до него никакого дела, и которая не будет так внимательна и заботлива как этот молодой фельдшер. Он не принимает мысль, что за ним будет ухаживать посторонний человек, что он будет прикасаться к нему, задавать идиотские вопросы, которых не позволял себе Рен, прекрасно ориентируясь в его состоянии и не нуждаясь в излишнем пояснении.
Не прошло и десяти минут нервного напряженного состояния Шикамы, как дверь снова отворилась. Он весь напрягся, нацелив взгляд в дверной проем. Вошел Рентаро, облаченный в свою верхнюю одежду, с сумкой на длинном ремне, переброшенной через плечо. На его лице было мягкое, печальное выражение, человека, принявшего положение дел.
Ши не мог произнести ни слова, он просто ожидал, что ему скажут. Тем временем Кита прошел к его постели.
- Я ненадолго, зашел попрощаться, - теплый взгляд светло-зеленых глаз был устремлен на лицо с тонкими, нервными чертами.
Ши по-прежнему смотрел на него, не веря, что это происходит.
- Вот такая вот благодарность, - усмехнулся Кита. – Ничего не поделаешь, - он посмотрел вниз, а потом снова поднял глаза на Шикаму. – Мне нужно, уходить. Больше мне тут нечего делать. Извини, что так получилось, - он наклонился и коснулся неподвижных губ Шикамы своими, а потом выпрямился и, развернувшись, зашагал к двери. – До скорой встречи.
- Нет, постой! – крикнул Доджи, подаваясь вперед и опираясь на руки. – Подожди! – он во все глаза смотрел на Рена. – Подожди, не уходи. Ты не должен уходить. Неужели ты хочешь сказать, что они сделали это?!
- Неожиданно все получилось, - усмехнулся Кита. – Но, ничего. Справимся как-нибудь.
- Нет, постой, неужели ты так просто уйдешь? – Ши не знал, что сказать дабы оттянуть момент ухода Киты, который был неизбежен.
- Еще немного и вход в больницу закроется. Остаться может только персонал, назначенный на ночное дежурство и пациенты, - с грустной улыбкой взглянул на него Рентаро.
- Но, как, это же несправедливо. Ведь ты поступил по-чести. Неужели они не понимают?! – выдохнул Ши.
- Они понимают только совершенный мною хулиганский поступок на глазах у всех, - Кита возвратился к постели беловолосого парня. – Остальное, ничего не значит.
- Это неправильно, - Ши понурил голову, чувствуя, как все внутри просто разрывается от жгучего чувства несправедливости этого мира. – Так не должно быть... Тебя не за что увольнять… Ты не сделал ничего плохого.
В следующий миг он ощутил прикосновение к своей щеке теплой ладони и поспешил поднять взор.
- Постарайся не думать о плохом, - мягко заговорил Рентаро. – Всё уладится. Ты не останешься в этой больнице навечно, а пока ты здесь, я буду приходить к тебе. Пусть я не буду твоим персональным помощником, но буду посетителем. Правда, - он отвел взгляд в сторону. – Я думаю, некоторое время не смогу навещать тебя. Буду искать новую работу. Но, - он снова взглянул в растроганное лицо, - ты же подождешь немного?
- Тебе не придется искать новую работу, - содрогающимся голосом, но твердо проговорил Шикама. – Ты будешь работать тут. Я все сделаю, чтобы ты остался на своем месте.
- Прости, но я уже действительно должен уходить, - ласково сказал Кита и, прильнув напоследок к губам Шикамы, оставил палату.
Когда дверь за ним закрылась, Ши в полном моральном упадке рухнул на подушку. Все-таки это случилось. Рен уходит. Не по собственной воле, так по воле случая и нет никого, кто мог бы появиться и предотвратить это глупое, ненужное действо чьего-то несправедливого решения.
Ши понимал, что уход Рена из больницы не скажется на их взаимоотношении. Рен будет приходить к нему. Даже если найдет работу и будет загружен первое время, он все равно выкроит время и придет навестить его. Больше всего убивает человеческая несправедливость. Почему всегда страдают невиновные, в то время как настоящие мерзавцы здравствуют? Ведь это Урд спровоцировал Рена, а в итоге, наказание за чужую подлость понес Кита. Ну почему, почему миром правит такая жестокая несправедливость?
Вернувшись домой Рентаро, ни с кем не разговаривая, пошел прямо к себе в комнату. Бросив сумку в угол комнаты, он уселся в кресло. Неприятней всего было осознавать, что даже выслушав его, приняв его сторону, руководство все равно лишило его работы, только потому, что какой-то урод получил по заслугам. Это осознание нестерпимо грызло и он нехотя думал о том, что с завтрашнего дня ему предстоит нелегкая задача по поиску нового места работы. Радовало лишь то, что ему предложили написать заявление по собственному желанию. Не выкинули с треском по всем статьям, а дали возможность реабилитироваться и найти новое, хорошее место работы.
Если все эти досадные мелочи, вызывали лишь неприятие в душе, то факт того, что он лишился возможности постоянно присутствовать рядом с Шикамой, был болезненным и поистине угнетающим. Вот с этим ему было тяжелее всего смириться. Где-то в глубине души он уже начинал подготавливать себя к расставанию, потому как Ши проявил первые признаки выздоровления и то, сколько им оставалось еще пробыть вместе лишь вопрос времени. Но он никак не рассчитывал, что все произойдет так скоро. Что не пройдет и суток с того момента, как его осенит эта мысль о скором расставании, как его уволят из больницы. Месяцы переживаний и страхов скостились до нескольких часов. Не смешно ли?
По возвращении домой, Рен почувствовал, что окончательно разбит. Его полностью выбило из колеи. Почва ушла из под ног. Он оказался в полном неведение и полном незнании, как поступать дальше. Долго он еще сидел в своей комнате, источником света, в которой являлись лишь огни с улицы. Никто из родных не смел потревожить его, потому как все решили, что он очень устал и попросту отправился спать. Благодаря их благим намерениям не мешать, Кита сумел не раз и не два за ночь, обдумать произошедшие события этого дня, а может и последнего месяца.