Pictacia Vera

               
         Конрад Рамирович кое-как отмахнулся от опасно слащавого видения и продрал зеленые глаза. На лбу — печать. Разглядел овал помады — метка снайпера, так сказать — и отвернулся от зеркала. Зеркало скривило губки и тоже отвернулось.
      Галка наготовила пшенки и тушенки. Не более. И что? Где бутеры и минералка? Придется топать в несупер-маркет. Но мужик заперт, а ключи, похоже, его ключи, у неё на дне сумки стонут и взывают в казематах. Но почему ключи не у него? Надо бы набрать.
      - Птица, извини, что тревожу. Походу, ты меня закрыла, и мои ключи у тебя…
      - Конрад Рамирович, Галина Геннадьевна повела группу. К сожалению, телефон оставила в салоне, - ласково и вкрадчиво перебил мужчина.
       - А вы кто? - напрягся Конрад.
     - А я — Павлик. Водителем Работаю. Вместе с Галиной Геннадьевной, - по-молодецки отчеканил парень.
       - И что теперь… делать? - рассеянно бормочет, подтягивает адидасные треники.
       - Вернется, предупрежу. Что-то еще для вас, Конрад Рамирович? - любезно вопрошает.
       - Нет, ничего, - осекается Конрад Рамирович.
       Действительно, если за волосами не ухаживать, они будут сечься.
    Мужик все-таки изнутри себя отпирает и неуклюже вставляет в проем входной двери лиственничный табурет и стучит к ближнему... Всё стоит у двери и стучит...
      - Кто ты? - пищит за мутным зрачком.
      - Меня зовут Конрад Рамирович, я — напротив, в 777-ой прожи…
     - Стоп-стоп-стоп! Там баба Груша паслась, вы сын чё ли еённый? - угрожающе вопрошает.
     - Аграфена Натальевна давно умерла, сын продал нам…
     - Как — давно? - насторожился голос, и под дверью зарычали-зашипели-захлопали.
    - Насколько мне помнится, в 2007-м, - устало выдыхает Конрад Рамирович и присаживается на ледяную ступень.
     - А почему мы не в курсе? - наезжает из-под двери голосок. То ли бабский — то ли мужской. То ли — то ли.
     - Вообще-то, дорогой (-ая) соседушка, уже 21 год канул как, - начинает раздражаться Конрад Рамирович. - В общем-то я вас хотел попросить покараулить дверь, я только спущусь вниз в «Пя-тёлочку», жена меня, так сказать, без Хлеба оставила. Иначе она захлопнется. В смысле… дверь, не жена…. Будьте уж так любезны… вы меня слышите?
           Может быть, его кто-то слышит. Может быть, не слышит. Может быть — может быть.
КР махнул манерно мраморной ручищей (мраморное мясо?) и зашел в домашнюю крепость, захлопнулся. Устало влез в яйцеобразное кресло, и костлявая задница оттянулась до паркета. Над кухонным гарнитуром они с Галкой улыбаются. Кажется, пурпурная Флоренция на закате (Запад там, где закат). Над обеденным столом мужчина в окружении двух дочерей от первых бракованных браков.
          Щас должен телефон звонить.
          А здесь он с Юрцом на Ладожском озере, когда ещё не загажено было. Когда? Да Тогда! Рифма одна.
          Вот именно в данный момент андроид завибрирует.
          - Да, Володя, что-то случилось? - неохотно отвечает КР.
          - Знаешь, где я? - заговорщически шепчет Владимир Рамирович.
      - Понятия не имею, если жив, значит, не на кладбище, - плоско острит Конрад Рамирович.
- я сейчас на Богусловском… и… тут мексиканцы, - тщательно подбирает Слова Владимир Рамирович.
      - ты ...к маме что ли… навестить приехал? - голос у старшего дрожит.
     - Да нет! Ну то есть — да! Коник, а, Коник! Они будут показывать меня на мексиканском телевидении! Представь! - уже не стесняясь кричит в полую трубу младший.
     - Послушай, я рад за тебя, но мне это совсем неинтересно. Если будешь рядом с мамой, посмотри, как дела обстоят. В прошлом году я не смог заглянуть, ты знаешь, ноги… и…   
      - The cemetery is the most well-known….
      Конрад Рамирович возмущенно завершил вызов и включил он-лайн-ND.  Говорящая голова интонационно подчеркивает: «Республика Молдова на правах автономии входит в состав Союза Славянских Республик. Эта экономическая конфигурация в зоне конфедеративных образований является…. Щелк. Киргизия и Таджикистан были вынуждены принять тысячи беженцев с территории бывшей Турции и Афганистана. После известных событий, стоивших миллионы жизней…. Щелк. Королевство Норвегия заявила права на западные земли Финляндии…. Щёлк. С тех пор как Римский Престол пустует уже прошло…. Щёлк. К берегам Австралии движется невиданный…. Выкл.
     Конрад Рамирович судорожно набирает иссохшими деревянными пальцами — не попадает — вновь набирает:
          - Юра! Юра! У вас там шторм! Сейчас смотрю в режиме он-лайн…
          - Батя! Брендон отправился на шхуне три часа назад! Понимаешь! Три — часа — назад! - орет молодой человек. Видимо, так мы его все услышать должны.
          - Подожди, Юрец! Успокойся. Может быть, он назад возвращается….
          - Нет, отец! Нет! Береговая охрана и не думает….
        - Сам-то ты в безопасности? У вас там что — укрытие или что? Бункер? Слышишь меня? Необходимо тебе уйти в глубь континента! Слышишь меня?
        - Матери передай, пусть молится за него, и ты — молись. Знаю, ты Веруешь… - тихо произносит Юра.
        - Да, конечно…. - растроганно произносит Конрад Рамирович, - Мама наша на работе. Трубку с водителем оставила, в салоне. По-моему, голландцев повела… В общем ты не бзди, Брендон найдется.
         - Мать поцелуй… места себе не нахожу. Прощай.
        Конрад устало выпустил запотевшую трубу из восковых рук, и она утопла в тяжелом густом ворсе глубоководного ковра. Механически повернул обугленную головешку к обиженному зеркалу и рассмотрел на обтянутом черепе гематому. Досадно покачал и стер с лоснящегося лба помадный блеск. Над холодильником: Галка обнимает Юрца и Брендона. Сами они, конечно, в Австралию не полетели знакомиться с Брендоном. Зато Юрец сам его привез. Когда же это было? Когда? Да, тогда! Рифма-то — одна.
       КР запустил по локоть и нащупал на дне ковра мобильник. Набирает такой. Да, вот сейчас справляется с сенсорным экраном. Справился? Нет? Да, вот справился.
           - Птица, как твои голландцы? - с напором начинает.
      - Конрад Рамирович, Галина Геннадьевна ещё не окончила экскурсию, - деловито рапортует Павлик.
         - Сколько там можно в конце концов «оканчивать»? Уже пять вечера,- срывается Конрад Рамирович.
         - У вас что-то случилось? - дружелюбно интересуется водитель.
        - Ну да… вернее… нет…. Там шторм к берегам Австралии движется, - упавшим голосом пыхтит КР.
      - Ну… знаете… , - зловеще смеется Павлик, - Где Австралия, а где — мы. Вестимо, где-где…. В воде. Рифма-то — одна, - ни к селу ни к городу вставляет он.
       - Да…. одна… , - задумчиво произносит Конрад и разглядывает осунувшийся профиль на холодной поверхности кофемашины.
         Пауза запутывается в канатах и неловко теперь смотрит в обе стороны трубки.
         - Что-то ещё передать? - с ледяной вежливостью осведомляется Павлик.
         - Нет, благодарю вас, Павел. Извините, просто я тут один остался…
        Водитель не дожидаясь завершает вызов. 
    КР вытаскивает из-за бачка унитаза сиги и выходит на барельефный балкон. Тот, зажмурившись, старается держать спину прямо. Воздух — довольно терпкий. Какая-то дрянь с верхних этажей капает. Вестимо — Арояны новый кондишн установили. Пасть монстра зависла над ним. И с клыков тошнотворная жижа спадает…
        - Посоны! Да тут кошка дохлая! Посоны,гляньте-ка!
          Конрад Рамирович осторожно перегнулся через балкон и тоже - «глянул-ка».
          12-летние «посоны» рассматривали свежий мохнатый труп.
         - Походу,она только что родила, - со знанием дела важно заметил главный «посан».
         - А где же котята? - озадачился самый мелкий.
         - Уползли, - расстроенно прокомментировал лупоглазый «посан».
          - Дебил! - закричал на него главарь, - Они же — слепые! Как и куда котята уползут!
         - А вот … куда… , - рассеянно указал на проезжую часть самый мелкий. И все, разинув рты, начали вглядываться в непонятные бу…
         Конрад Рамирович зажмурился и почувствовал головокружение. Когда он открыл глаза, мимо ребят дефилировали три девчушки. Застрельщик забежал спереди и, подмигнув «банде», обратился к прелестницам:
        - Девчонки! А, девчонки? А в жопу дадите?
          Мальчишки нервно засмеялись, а милые создания запунцовели.
       Конрад Рамирович тяжело опустился на липкий линолеум балкона и обхватил оловянные
колени трясущимися руками.
        В 21.00 сработало  суровое напоминание,и экран компа начинает беспощадно вещать о дикой фауне и загадочной флоре: «Фисташки растут в единичном экземпляре, иногда образуя редкостойные фисташковые леса. Фисташковое дерево — долгожитель. И срок его жизни до 400 лет. Поэтому в Китае его называют Древом Жизни, а его плоды — орехами Счастья. Жмых, остающийся после выжимки масла, идет на корм скоту и птице. Фисташковое дерево — очень выносливое и очень прочное, благодаря корневой системе. Его семена разносятся животными. Фисташковое дерево нуждается в заботе и постоянном уходе…»
        Конрад Рамирович выходит из некоторого необязательного забытья. Ледяной ветер дает ему силы прийти в себя. Потихоньку передвигается на кухню и в полной темноте все-таки нащупывает фигурный  включатель. Свет возвращает его на путь. Уютная комнатка предлагает заглянуть в холодильник. КР что-то варганит на плите. С двигающихся фотокарточек улыбаются дети. Мужчина фоном включает новости: «Королева Маргери 37 лет управляла Ингермландией. Она являлась чуткой, любящей матерью. Весь мир пребывает в шоке из-за этого беспощадного немыслимого убийства. Герцог Броксон не сдерживает слез над пурпурным гробом своей венценосной супруги...»
        Конрад Рамирович печально вздыхает и вновь переключает на канал о дикой Природе. Вытирает жирные ладони о вафельное полотенце. За окном зажигаются газовые фонари.  Телефон почти сел, и Конрад Рамирович в третий раз набирает жену... 
22.43. 21.07.2018.