Слишком непростой для юноши, и слишком наивный для зрелого мужчины, Николас Шарп после своего двадцатого дня рождения покинул отчий дом и отправился в море на старом шлюпе в поисках приключений. С тех пор он околачивался на разных островах в разных пиратских компаниях, прикидывая, чем бы ему заняться, хватаясь за разные поручения, и собирая слухи.
Многие подтрунивали над Николасом и его шлюпом. Но юный Шарп знал, что не вечно будет бороздить море на старой посудине. К тому же, обладая небольшой осадкой и великолепными ходовыми качествами, шлюп представляет собой высокоэффективный разведывательный корабль, пригодный для берегового патрулирования и торговли. Что еще нужно начинающему моряку? Информация из надёжных источников – вот что!
С недавних пор в разных точках Карибского бассейна стало появляться странное судно. Николасу позарез нужны были сведения об этом корабле. Интуитивно молодой парень понимал, что пиратские союзы недолговечны и основаны на быстрой выгоде, поэтому он искал единомышленников другого рода для воплощения своих амбициозных идей. Причалив к пирсу на Тендэйлз, Шарп отправился в таверну, где удачно попал на обсуждение последних событий, хоть и пропустил начало истории. Заказав пинту пива, он присоединился к подвыпившей компании, в центре внимания которой сегодня был первый помощник Белтропа Питер Ордо.
- Да! У нас было четыре корабля: корвет, бриг, каравелла, и мелочь – люггер. А у англичан было три фрегата и два корвета. Эти, похоже, военные, потому как действовали они иначе, чем здешние. Англичане постарались «расколоть» флот Белтропа и расправиться с нашими кораблями по очереди, - Питер передвигал руками по столу, изображая расстановку сил и отчаянно бил ладонью по столешнице каждый раз, когда отмечал положение того или иного судна.
- Вот гады! Сукины дети! – возмущенно комментировали слушатели.
- Да, так они теснили нас у острова Чактча несколько часов подряд! И вот-вот, ну, самую малость, и англичане готовы были завершить маневр и захлопнуть ловушку! А нам деваться некуда – или на каменюки выброситься, или разбежаться в разные стороны, а там англичане всех поодиночке и перебьют! – Питер смачно хлопнул в ладоши, показав, как англичане собирались всех перебить.
- Ну, попали вы! Да, уж, передряга! – сочувственные возгласы возникали не только за столом рассказчика, но и в других частях таверны.
- Да! Я уж думал, всё, хана! И тут неизвестный корабль подошел со стороны открытого моря, весь окутанный дымкой, и поддержал нас своей огневой мощью. В суматохе боя никто так и не понял, откуда он взялся, и куда исчез. Так что, внезапная помощь со стороны была для нас очень кстати. Да! – после многозначительного «да», произнесенного Питером Ордо, на некоторое время в таверне повисла тишина.
Посетители вздыхали, качали головами, хмыкали, пожимали плечами, ещё раз переживая услышанное, кивали друг другу, чокались и пили, молча, пока не вступил в разговор Франсуа Жовиньон, приближенный Олафа Ульссона, сидевший за соседним столом. Он громко прокашлялся, чтобы привлечь внимание, повернулся в сторону Питера Ордо и, подняв повыше кружку, начал с того же, чем закончил предыдущий оратор:
- Да! – и после паузы, – Вот, когда я со своим союзником атаковал испанскую колонию Эль Каймано, неизвестный корабль потопил баркентину, отправленную испанцами за подмогой.
- Да ну? Серьёзно? – Питер живо откликнулся на вступление, остальные тоже приготовились внимательно слушать.
- Да! Я был немало поражен! Но когда удача сама плывёт тебе в руки, грех не воспользоваться этим! Я сделал свое дело – захватил остров, получил выкуп и уплыл.
- А что это было за судно? – не выдержал Николас Шарп.
- Я видел его издалека, к тому же, мешал какой-то туман. В ясную погоду, как в ту пору, дымка была только вокруг корабля. Длина его была от двадцати пяти до тридцати пяти метров. В задней части судна виднелась палуба, сильно выступающая на корму. Вооружение включало в себя достаточно много пушек: от шестнадцати до двадцати четырёх штук. Косое парусное снаряжение на трёх мачтах, как от шебеки… Вот!
Жовиньон выглядел весьма озадаченным, когда старался вспомнить детали того события. Поначалу он был увереннее, но последние слова произнёс совершенно растерянно. Как будто бывалый пират лишь сейчас осознал, что видел в трубу именно шебеку.
Для Николаса эти байки имели особое значение, и он старательно намотал все на ус. Слухи полнились и расползались по всему бассейну Карибского моря. В трактирах и тавернах Тортуги и Порт Рояля еще не закончили обсуждать небывалую удачу Пита Хейна (он захватил «Серебряную флотилию»), как вдруг со стороны моря, словно бризом надуло, появилась эта легенда о пиратском корабле-призраке.
Николас Шарп вбил себе в голову, что должен обязательно найти этот мифический корабль. Скорее всего, им двигало некое предчувствие, чем осознанная мысль. Дело в том, что с месяц назад на переходе между Тендейлз и Иткаль он попал в шторм. Сильный ветер налетел внезапно, средь бела дня и с ясного неба, и поднял такие волны, каких Николас прежде и не встречал. Шарп скомандовал убрать паруса, но шторм окончился также внезапно, как и начался.
Однако пока их качало, глазастый Николас успел заметить другое судно со спущенными парусами не более чем в миле от своего «Веста». Старина шлюп то взлетал на десяток метров выше незнакомого корабля, то оказывался ниже него. При таких качелях Шарп успел разглядеть совсем немного ту посудину, но отметил, что наибольшая ширина верхней палубы составляла около трети ее длины, форма подводной части была исключительно острой.
Но самое невероятное, что тогда понял Николас, - таинственный корабль за ним наблюдал и пропал из виду вместе с последней волной. Легенды о призраках заставили его вспомнить тот шторм. Движимый непраздным любопытством, молодой Шарп покинул Тендейлз и отправился в трактир на Иткаль сразу после того, как нашел попутный груз. Там тоже было оживлённо и даже нервозно.
Подвыпившие посетители «Голодной утки» по очереди пугали друг друга рассказами о безбашенном капитане залетной шебеки, который перед каждой атакой разжигает огонь где-то в носу корабля, что делает судно похожим на огнедышащего дракона. Скептические, хотя и не уверенные, возгласы слушателей должны были бы поколебать веру в эти россказни, но страх липким холодком пробежал по спинам посетителей трактира.
«Золото Панамы» Морган, который имеет весомое влияние в самой Ямайке, развалившись на стуле, в окружении своих телохранителей расслаблялся в трактире уже не первый час. Его порядком разморило, поэтому Морган повторялся, гнусавил и тянул слова, но было заметно, что в ясном уме он вообще не стал бы обсуждать такое:
- Господи, помилуй, никогда в своей жизни не видел такого! Мне первому приглянулось то судно, потому как я решил, что это португальская каравелла. Я легко опознал этот корабль с большого расстояния по его очертаниям. Я-то знаю, что они обычно используют каравеллы для перевозки больших грузов, тем более что в качестве боевых кораблей каравеллы проявили себя неважно. Только я подумал начать преследование, как откуда ни возьмись, появился этот трёхмачтовый монстр и пошёл на перехват.
Тут у Моргана перехватило дыхание от волнения, и он нервно сделал несколько больших звучных глотков из поднесённой кружки. Жестом хозяина он отстранил руку заботливого головореза, оставив кружку зажатой в своём кулаке, и продолжил:
- Можете мне не поверить, но я видел собственными глазами, как тот жуткий корабль в два счёта настиг каравеллу. Ни один парусник не развивает такой прыти, разве что движет им нечистая сила, черти б его взяли! Я забыл скомандовать отбой, так меня заворожило зрелище, и мы продолжали на всех парусах приближаться к месту нападения. Я прирос к подзорной трубе и отчётливо видел панику людей на палубе каравеллы, в то время как на том судне не было ни малейшего движения!
- Корабль-призрак! – выдохнул один из слушателей, невольно перебив Моргана, а тот и рад был перевести дух.
- Мне тоже так показалось, но после захвата каравеллы я убедился, что корабль обитаем. Я разглядел, что португальцам устроили настоящую резню, причём, на каждую жертву приходилось по одному нападающему, не меньше! Всех убитых оставили на палубе, как будто им было важно, чтобы ни одно тело не попало в воду. С невероятной скоростью они обчистили каравеллу. Как муравьи, выстроились цепочками, одни таскали и сбрасывали, подавали лебедками, другие принимали внизу на свой корабль, тем более что форма палубы позволяет.
Глядя на публику, рассказчик понял, что все пытаются представить себе картины ограбления и технически увязать с собственными возможностями. Но по их растерянным лицам было видно, что это напрасный труд. Снова сделав несколько глотков, Морган завершил свой рассказ:
- Когда волна грабителей схлынула с опустевшей облегченной каравеллы, на её палубе появилась высокая фигура. Человек (если, конечно, это был человек) поднял руки и соединил их над головой в виде чаши. В раскрытых ладонях вмиг запылал огромный огненный шар. Фигура с силой обрушила этот шар на палубу каравеллы, расплескав огонь, нет, он разлил огонь, и весь корабль разом занялся. Всем нутром я почувствовал, что в роли факела выступил сам капитан. Так он устраивает жуткий ритуал сожжения ограбленного судна.
- А дальше-то что? – почти шёпотом спросили из зала.
- Дальше? Я опомнился и заорал, что есть мочи: «Уходим, фордевинд!», поскольку ветер был попутным, а мы неслись на всех парусах, я кричал первое, что в голову пришло. Слава богу, команда у меня проверенная, и нам удалось отвернуть от опасного места буквально за пару-тройку миль до неприятной встречи! – Морган так разгорячился, что залпом допил своё зелье и с силой обрушил кружку на стол, подчеркнув уникальность того отчаянного разворота.
Николаса Шарпа очень хорошо знали на Хайроке, Тендейлзе, Иткале, Эль Каймано, и на других островах. В этом, однако, не было его собственной заслуги, во всяком случае, до поры до времени. Просто малыш Ник – сын известного в этих местах пирата. Благодаря этому обстоятельству, его считали своим в братствах на Скалшорз и Грей Сейлз, принимали и не обижали в других пиратских компаниях. Это же обстоятельство вынуждало разночинных коммерсантов быть с ним учтивыми. Нельзя сказать, что юный Шарп вовсю пользовался доставшейся от рождения популярностью, но в любой забегаловке мог свободно сесть за приглянувшийся стол.
Вот и в этот раз он не выбирал компанию, но очень удачно оказался среди интересных собеседников. Пока трактир переваривал рассказ Моргана и запивал свои страхи пивом и вином, торговец Джейкоб Эштон поведал Николасу страшную историю о том, как видел на горизонте шебеку по пути с Мертвого Острова, а горизонт пылал адским заревом.
- Больше я ничего и не сумел рассмотреть! Всё время мешал какой-то туман, вокруг меня было ясно, а горизонт был подёрнут дымкой, и всё тут! Жуть, представляешь, кровавый туман и зелёная тень монстра! Бр-р-р!!! – Джейкоба реально передёрнуло и перекосило от вновь пережитого ужаса.
Тремя днями позже, когда молодой Шарп пошёл на Иткаль по поручению торговца Джейкоба Эштона, он заглянул на Мертвый остров, где на пристани Даниэль Шеппард, старшая дочь капитана, в прошлом флибустьера, Стейтона, которая была проклята вместе со своей командой богом Миктлантекутли за убийство пленника-ацтека одним из офицеров, из-за чего теперь обречена вечно плавать на своей тартане, поведала Нику, что ради снятия проклятия мотается по всему Карибскому морю в поисках загадочного корабля.
- Его посудина и моя очень похожи. Тартана тоже появилась впервые в Средиземном море. Изначально это была рыбачья лодка с треугольным парусом, но хорошие ходовые характеристики сделали тартану самым популярным кораблем, используемым для каботажных плаваний и торговли между близко расположенными поселениями. Если уж сам Морской Дьявол выбрал такое судно, он, наверняка, поможет попавшей в беду женщине. Его бог победит ацтекского Миктлантекутли, и я стану снова свободной.
Нколас теперь был уверен, что слухи неспроста возникают в разных местах: их уже слышали Хайрок, Тендейлз, Иткаль, Эль Каймано и другие острова, причем, никто не мог поручиться за достоверность рассказов, но все охотно подхватывали и передавали дальше. Пираты Карибского моря твёрдо уверовали в существование бога Дракона, так же, как ранее согласились с индейцами, что Миктлантекутли, бог мёртвых, страж Теночтитлана, – реален и могуч.
Даже пират Ропфлейк на своем корвете старался избегать встреч со зловещим кораблем и его капитаном-призраком из простого суеверия (инквизиция еще была сильна, хоть и пошла на спад). И Джеймс Кэллоу полушепотом поделился своими страхами перед пиратом-призраком, по сравнению с которыми проклятье его золотого индейского идола покажется детской сказкой.
И тут, видимо, подобрав подходящий момент, Одноногий Берквист из Грей Сейлз невзначай сообщил Николасу, что незадолго до своего исчезновения его отец, Малькольм Шарп, совершил очень дерзкое и очень крупное ограбление испанской колонии. Куда он потом делся – не знает никто. Странным образом эта новость сплелась в сознании молодого Шарпа с рассказами о шебеке, и он решил найти загадочное судно. Только вот как?
- У твоего отца был корабль, - неспешно вещал Одноногий Берквист. - Галеон, несомненно, самый знаменитый тип корабля в истории. Близкий родственник каравеллы, галеон – это неуклюжий и надежный корабль, легкая добыча для настоящего пирата. Малькольм захватил такой много лет назад, и с тех пор использовал как плавучую базу.
«Галеон? Кажется, удача на моей стороне. Тяжёлый галеон отца – это мощный военный корабль. Орудия большого калибра, прочный корпус и многочисленная команда обеспечивают надежную защиту любому грузу» - Николас, пожалуй, даже испытал чувство благодарности.
- Ты найдёшь корабль Малькольма без труда, а я помогу тебе собрать команду. Может быть, там, на галеоне, остались какие-то подсказки, которые укажут путь к спрятанным сокровищам. Ты хочешь найти отца, а я заинтересован получить долю. Так что, малыш, по рукам? - Одноногий Берквист протянул руку и подмигнул юноше так задорно, что Ник даже слишком поспешно принял это предложение.
Меньше чем за месяц Николас Шарп, одержимый идеей найти загадочный корабль, подлатал галеон своего отца, который со дня исчезновения старшего Шарпа болтался на рейде Хайрока, и с остатками команды поступил на службу к тогдашнему губернатору Хайрока, а теперь Тендейлза, Самюэлю Мортонсу. Получив корсарский патент, он охотно соглашался на любые поручения и старательно их исполнял, таким образом, в течение нескольких недель юный Шарп вошёл в доверие к губернатору.
Однако очень скоро Николас заметил, что самоуверенный Мортонс, хоть и является представителем власти, не заинтересован в соблюдении законов и тайно симпатизирует пиратскому братству. Одноногий Берквист, в сложившихся обстоятельствах ставший для Николаса и наставником, и доверенным лицом, спокойно отреагировал на замечания юного Шарпа по поводу «неблагонадёжности» местного правителя:
- Пойми, малыш, пока в водах Карибского моря царит кавардак, губернатор может спокойно проворачивать свои делишки, даже под носом у Королевского ревизора. Мортонс озабочен только собственным обогащением, поэтому легко идет на предательство, участвует в заговорах, утаивает часть корсарской добычи от казны.
Впрочем, Николас Шарп, увлеченный поисками загадочного судна, сокровищ и отмщения, не собирался следить за моральным обликом губернатора. Его вполне устраивала свобода передвижения и материальное положение, которые обеспечивает корсарский патент. Любимым инструментом Николаса стала подзорная труба. С тех пор, как стала известна участь его отца, юный корсар не выпускает трубу из рук и внимательно оглядывает горизонт и море каждую удобную минуту.
Наконец, удача улыбнулась молодому Шарпу, и ему удалось разглядеть искомый парусник. Со стороны судно выглядит очень старым – древесина позеленела от въевшейся тины, но далеко не ветхим. Оно производит странное впечатление, когда зеленые глянцевые бока бликуют на свету. Сразу не понять, но, кажется, будто борта покрыты крупной плотной чешуей.
Шебека – необычный для этих мест корабль. Она имеет высочайшую скорость, а полностью косое парусное снаряжение дает максимальный ход в бейдевинд. Это сверх манёвренный парусник. По двенадцать пушек с каждого борта и шесть носовых орудий делают эту шебеку идеальной в нападении. А экзотический силуэт приковывает внимание и отвлекает от действительности.
«В целом корабль выглядит чрезвычайно красиво в лучах закатного солнца. Нос судна похож на голову дракона со свирепым оскалом, а бугшприт растет у него прямо во лбу, как воинственный рог. Суеверные моряки, которым довелось увидеть шебеку издалека и не сцепиться с ней, окрестили судно, а заодно и капитана, Морским Дьяволом» - при этой мысли у Николаса встали дыбом волосы на руках.
Сам же капитан иногда поднимал на мачте желтый флаг с Зеленым Драконом. Справедливо подумать, что шебеку следует называть именно так. Приглядевшись, Ник различил жёлтое полотнище с зелёным пятном, которое обмякло и прилипло к мачте из-за штиля. Теперь Николас Шарп получил общее представление о корабле, к которому его тянуло с неимоверной силой.
Все слухи, которые Николас прежде слышал, всплывали в мозгу. Мысли роились, как потревоженные пчелы, а он пытался загнать их обратно в улей и систематизировать. Шебека появлялась из ниоткуда и внезапно исчезала сразу после боя. Но у многих создалось впечатление, что корабль нападает далеко не на всех.
«У Морского Дьявола есть собственные соображения на этот счет. Оттого-то большинство рассказчиков видели эту шебеку издалека, как будто корабль притаился на линии горизонта и высматривает «правильную» жертву» - снова неприятные ощущения от накатившего страха охладили спину молодого Шарпа.
- Но уж если он садился кому-то на хвост, у преследуемого не было шансов уйти. Значит, если Морской Дьявол не тронул меня во время случайной встречи, - мне не зачем его опасаться? – Николас очнулся от собственных слов, нечаянно произнесенных вслух, и огляделся по сторонам. Шарп часами в одиночестве простаивал на носу галеона с подзорной трубой у глаз и предпочитал, чтобы до поры до времени никто не слушал его мыслей.
Когда Николас снова прильнул к окуляру, горизонт был чист. День за днём он заступал на свою вахту и высматривал что-нибудь интересное для себя. Все разговоры с другими капитанами, в конце концов, сводились к обсуждению Морского Дьявола или Дракона. Шарп тщательно собирал информацию.
Спустя некоторое время Николасу стало ясно, что шебека целенаправленно охотится только на португальские суда, безжалостно их грабит, сжигает и топит вместе со всеми, находящимися на борту. Это акты возмездия?
Если же Морской Дьявол брал на абордаж судно любой другой страны, пираты обезоруживали команду, обчищали корабль и оставляли его на плаву. А капитан с мостика Зеленого Дракона отвешивал поклон и благодарил за щедрость. Это акты великодушия?
«Пока у меня больше вопросов, чем ответов», - Николас Шарп еще сильнее жаждал встречи с кораблем-призраком. Теперь же нужно спешить на пиратский сход в надежде получить все части карты. – «Если я найду сокровища, спрятанные моим отцом, у меня появится возможность найти и его самого, либо узнать причину смерти Малькольма Шарпа и отомстить. Изумрудный Груз позволит воплотить и другие планы», - мечтал корсар, собираясь в полный опасностей поход.