Сидит на поле воронье
крылами душеньку щекочет
где правда, где,одно вранье
и тело жить уже не хочет.
Остыло все в душе, в руках
нет силы, нет огня в делах.
Еще вчера бесценный груз,
как хлам я выкинуть берусь.
Рубли-бумажки, похоть зверя,
над человечеством дыша,
в ухмылке алчной пасть ощеря,
глядит, как рвет себя душа.
Еще одна в копилку стонов,
сердечных мук и жертв законов.
За сотни лет большой улов,
костей прегрешных вкусный плов.
Он чавкает, слюна, как мыло,
противное скрывает рыло.
И где та сила, чтоб огреть
волкА, и с честью умереть.
Никто не смеет, лживы маски,
вершат грехи, да по указке.
А я один на поле воин,
и в выборе мучений волен.
Ведь тот, кто был передо мной,
страдал, и телом и душой.
Весь мир закрыл, раскинув руки,
к себе на крест скликая муки.
И я не смог его предать,
хоть предо мною благодать
раскрыта страшным договором... .
Я лучше рядом буду вором.
Во времени из века в век,
останусь гордый имярек,
себя предав, спасая душу,
с рогатым договор нарушу.
04/01/2001