Неужели 10
Неужели и декабрь прошел, а я и не заметила?
Разница, конечно, была: ведь бог придумал ноябрь, чтоб все как можно больше радовались декабрю. И у меня было несколько поводов радоваться декабрю, а тут, аккурат на Щедрый вечер, который я собиралась провести в кругу святого семейства, у Наташи, Давида и Дады, меня разбила жестокая простуда.
Больше всего на свете я сейчас боюсь простуд. Ведь любая повышенная температура - это воспаление, а любое воспаление - это повод для безбашенных раковых клеток проснуться и потянуть ручки.
За эйфорию не придется расплачиваться депрессией уже никогда, а за глупость придется платить до гроба: я, желая продемонстрировать новую прическу коллегам по кою, целый день проторчала без шапки в мглистой декабрьской стыни, получив пару сомнительных комплиментов и температуру плюс тридцать восемь и девять. То есть то, что "детский утренник" у себя в Сочельник, я провела с повышенной температурой, помню, а как провела Щедрый вечер в кругу святого семейства, не помню. И Даду, понимала, что не могу взять на руки, ни дышать на него не могу, ни даже склониться над ним, сразу сопли струятся как слезы, в общем, с собой дали мне дети и брамборовый салат, и "ризки" (отбивные), а за подарки даже целовать не стали, да я и сама была против, вернулась домой, вытащила из-под елки последний подарок - розовый халат! - завернулась в него и рухнула в постель.
Утром не встала. Хорошо еще, Наташа с Дадой гуляла, забежала ко мне и забросила пачку паралена, сказала, две прими и дальше спи, мама. Потом в обед две, и перед сном две, тебе просто день или два надо отлежаться, никакой работы, ну и чай с медом пей, сама же нам всю плешь проела с этим медом. Он же у тебя даже от запора.
Я так и сделала. Целый день спала, в обед только чай с медом, а вечером захотелось мне подогреть какой-нибудь "ризек", и, хотя бы через силу, поесть. Я подошла к плите и включила ее. Все в квартире моментально вспыхнуло голубым светом, и с громким хлопком погасло: и свет в кухне, и плита, и холодильник, и компьютер, и телевизор, и даже елка. Хорошо, что я нынче купила целых две упаковки стеариновых свечей у принцессы, и еще забрала два подсвечника у Наташи обратно, они все равно ими не пользуются. Зажгла весь канделябр и позвонила дочери:
- Выбило все пробки, - сказала я гнусавым голосом, - я сейчас умру.
- Ой, мама, я тебе сейчас Давида пошлю, - сказала дочь, - Ничего там не трогай.
Давид пришел с фонариком, все облазил, ища причину возгорания, потом в подъезде на этаже нашел щиток, открыл-пощелкал-закрыл, потом у меня в прихожей тоже чем-то пощелкал наверху, все загорелось, все включилось, кроме телевизора, но, главное, включился компьютер, я сказала "Давид, так давай я тебя хотя бы "ризеком" накормлю", включила плиту, и все опять вспыхнуло голубым светом, и с громким хлопком погасло. Хорошо, что я еще не потушила свечи.
- Зато мы нашли причину возгорания, - удовлетворенно сказал Давид, - здесь нужен новый переходник, видите, в этом старом, целых два гнезда сгорело. Это скорее всего вода, или масло, которые попали на переходник, потому что он недопустимо близко стоит от плиты. Нужен новый переходник и достаточно длинный шнур, чтоб его утопить под плиту.
- Ты не поверишь, Давид, есть! - засмеялась я, - мы с Натахой, как чувствовали, купили два, и один из них со шнуром на полтора метра.
Давид все снова подключил (кроме телевизора, тот не реагировал), и ушел, а я приняла две таблетки паралена, и рухнула в постель.
Утром опять не встала. Там сейчас самая продажа идет, самый праздник, а у меня нос заложен, слон не протрубит, в правом ухе молоточки в висок стучат, кашель такой, что у елки иголки осыпаются, "ризеки" позавчерашние уже, и телевизор не работает.