Белошвейка и Рождество.
Долго сидела Белошвейка у едва согревающего ее камина. Он то разгорался неярким огнем, то гас и чадил. Она колола злой иголкой нежные пальцы, но не замечала ни боли, ни холода. Мороз покрывал узорами маленькое окошко в углу комнаты. Северный ветер яростно сотрясал ее ветхое жилище. Да и не нужен он был ей ни камин, ни званный ужин с жареной уткой в кругу мастериц, ни веселое щебетанье подруг и завистливые подглядывания подмастерий.
Тепла в холодной комнатке и в ее душе - хватало и так. С избытком. Сердце било жаром и было способно растопить любую ледяную глыбу на свете, даже самую большую. Неяркая свеча выхватывала из темноты и промороженные стены, и скромную обстановку труженицы, как бы отгоняя всю нечисть от ее души. Пустой праздничный стол, с пустой глиняной чашкой и бокалом. Тоже пустым. Который ей подарил любимый и в котором стояла подаренная им - роза. Пусть и засохшая, и не красивая, но ярко-красная и цветущая в ее памяти. Источающая запах Любви и тепла былых встреч.
Она шила плащ для любимого.
Покрывая его золотом, на которое копила весь год по копеечке и покрывая его своими бесчисленными поцелуями. Словно пытаясь приблизить ими любимого к себе ближе. Новогодний подарок ее Принцу, который белым орлом кружил над ней, в промозглой мгле, оберегая ее покой своим крылом. Не боясь ни мороза, ни злого ветра, ничего на Свете. Они встречались взглядами, и в их душах звучала музыка. Музыка любви, которую мало кто слышал - многим это просто не дано. А некоторые музыку сердца и чувств просто глушат звоном злата и серебра, бессердечием, ленью и бесчестьем, продавая, меняя на сытый угол и место у кормушки свою плоть, душу и бессмертие.
Так она и встретила Рождество. На цветущей поляне, под ярким Солнцем, в душе и в сердце любимого человека.
Это и есть - Счастье. Скромное женское счастье.
Удачи Белошвейке.
И солнца, на всю ее жизнь.