Время собирать камни! Время собирать камни! “Франциск, разве ты не видишь, что дом Мой рушится? Иди, почини его для Меня!” (Г.К.Честертон). Франциск Ассизский жил в смутные времена церковного отступления, но в неустанном действии, в неосуждении, в нищите и смирении – совершал он труд свой духовный. Летописцы оставили нам историю о старенькой, заброшенной церкви - почти разваливающейся на части. В ней и молился Франциск ревностно - коленопреклоненно, слезно, искренне! Там, говорят, он и услышал священный призыв: “Франциск, разве ты не видишь, что дом Мой рушится? Иди, почини его для Меня!” И Франциск повиновался, и он пошел… собирать камни; “он стал тем небывалым нищим, который просит камень вместо хлеба... он строил сам, своими руками, таскал на себе камни, как вьючная скотина... Он строил то, что часто приходило в упадок; то, что никогда не поздно чинить. Он строил церковь. А Церковь всегда можно построить заново, даже если остался только камень, и врата адовы не одолеют ее” (Г.К.Честертон, «Франциск Ассизский»).
“Время собирать камни! Время собирать камни!” – глас Божий пробудил священника, неизреченно властный и сильный. И зарыдал священник, и повиновался, и пошел собирать камни… “живые камни”! “О, как поблекло золото! Как потускнело золото наилучшее!” (Пл.Иер.4:1). Раскиданы души/“камни” храма/эклессии - по всем перекресткам и изгородям! Изнурены и рассеяны! “Все это - за грехи лжепророков его, за беззакония священников” (Пл.Иер.4:13). По живому – от Тела, от Храма Святого оторваны камни священные! Ветрами “по миру” развеяны! Разбиты, ранены, покалечены! Духовно раскиданы/разбросаны – сыны и дочери церковные! Драгоценные камни святилища! Изменилось чистейшее золото – потемнело, потускло, поблекло! Ихавод, ихавод, ихавод! Почернело церковное золото! ”Время ли брать серебро? Время ли брать подарки? Принимать похвалы и славы?” – глас Божий пробудил священника, неизреченно властный и сильный. И зарыдал священник, и повиновался, и пошел собирать камни… “живые камни”!
“Время собирать камни! Время собирать камни!” Ревностно, со слезами собирал их священник. По всем перекресткам и изгородям! Своими руками собирал и таскал на себе их священник. Без ропота и сомнения. Несмотря на чуждые мнения. С молитвой на устах и неутолимой ревностью в сердце искал/собирал их священник. И трепетно брал на руки - как алмазы держал живые, как детей прижимал к сердцу! “Нищих, увечных, хромых и слепых” – всех нес он обратно к Храму! Все чаще и чаще оставлял священник стены церкви своей помпезной и многолюдной, все чаще и чаще - спешил он собирать камни за стенами храма. “Глас слышал я, неизреченно властный/сильный! Неумолимый! Приказ от Него - срочный! Иду, собирать камни!” - повторял он народу церковному... и отправлялся в путь неизвестный. И никто не знал, какими светлыми слезами наполнялось его сердце, пропавшие камни нашедшее - “живые камни”, драгоценные камни Его Святилища!
“Он стал тем небывалым нищим, который просит камень вместо хлеба... он строил сам, своими руками, таскал на себе камни, как вьючная скотина... Он строил то, что часто приходило в упадок; то, что никогда не поздно чинить. Он строил церковь. А Церковь всегда можно построить заново, даже если остался только камень, и врата адовы не одолеют ее” (Г.К.Честертон, «Франциск Ассизский»). “Время собирать камни! Время собирать камни!” – глас Божий пробудил священника, неизреченно властный и сильный. И зарыдал священник, и повиновался, и пошел собирать камни… “живые камни”! И как всегда, как и прежде, шел сильный/сильный дождь!