Глава 3.
Три с половиной часа они бродили, бегали по лесу, иногда целуясь, обнимаясь, задирая друг друга нескромными вопросами. Все это время Тахир уворачивался от вопросов подруги о себе и своей жизни. Вера это осознавала, но, как всякая влюблённая барышня, не хотела пускать мысли о странностях поведения самца, распушившего хвост рядом. Сколько таких историй, омытых поздними слезами девчушек, девушек, женщин? Причём по всему миру!
Свежий воздух делал своё дело, медленно, но верно.
- Всё! Я хочу плов, шафрановый пудинг, баслог и море вина. Пошли? Нам ещё возвращаться час обратно.
… Обед должен был восхитительным, судя по запахам. Даже на крыльце было ощутимо, как пахло изнутри.
- Блин! Почему так сильно пахнет?
- Чтоб у нас свело желудки, дорогой гуляка!
- Хозяин терпеть не может, если съестные запахи везде.
Быстро приведя себя в порядок после прогулки, они пошли утолять голод. И как тигры набросились на все вкусные и обалденно красивые блюда.
- Ты когда-нибудь играла в нарды или шахматы? - спросил сытый мужчина, хитро поглаживая бороду.
- Нарды… Не знаю, не играла никогда. А в шахматы играла с дедушкой в детстве, - муркнула сытая женщина.
- Ну, тогда пошли! – неожиданно сорвавшись с места, объявил Тахир.
- О, нет! «Полный желудок располагает к бездействию!» - процитировала библиотекарь любимого Джека Лондона.
Но разве справишься с сильным мужиком? В спальне одним движением восточный мужчина установил низкий столик, расчерченный на 64 клетки. Фигуры стояли вокруг стола по краям.
- Садись.
На полу столько подушек валялось, самых разных мастей и размеров, что выбрать можно под сытое пузико, спинку, локоток…
- И???
- Эта игра позволит тебе задать все вопросы, которые ты хочешь задать. Каждая взятая фигура дает такое право. А вот если ферзя потеряешь – то выполнишь моё желание. Или я твоё – если ты меня обыграешь на ферзя.
О том, какое желание он выскажет, Вера догадалась. Ну, что же, игра на раздевание через шахматы… Вполне себе обычное для мужчины желание. Но когда-то Вера обставляла не только дедушку, но и половину курса!
Быстро потеряв две фигуры, она задала первые вопросы, которые болтались в голове. Но это были совсем не те важные пробелы в знаниях, которые надо было бы знать! Просто в сытую голову, и …. на пороге интима ни одна важная и умная мысль не торчала в голове занозой?
- Ты был женат?
- Нет.
- Когда ты меня увидел впервые?
- Полгода назад. Ты выскочила из автобуса и уронила сумку. У всех дамочек из сумочек помады высыпаются, зеркальца. А у тебя – блокнотики… Забавно так!
Но теперь под болтовню расслабилась и потеряла бдительность Вера.
- Ха, а твоего ферзя есть мой конь! Моё желание… Моё желание….
- Ну, колись уж.
- Я вчера обратил внимание, что у тебя болит плечо. Поэтому взял на себя смелость и пригласил массажиста.
- Массажиста?
- Массажистку. Она стажировалась в Иране, и Франции. Племянница хозяина – Лали.
Он хлопнул в ладоши, и как в сказке про Персию, на пороге появилась женщина средних лет. Ни тени улыбки, ни нежности во взгляде…
- Лали, посмотри мою гостью… мою подругу… У неё спина и плечо болит.
Лали подошла сзади, провела рукой по спине.
- Да, массаж поможет. Но не на холодное тело. Надо разогреть. Распарить. Я наполню ванну и подготовлю стол. Через десять минут всё будет готово.
- А что у меня со спиной?
- Застудила или криво сидишь всегда.
Ванная комната встретила женщину таким благоуханием, такой фантастической атмосферой! Вода приняла тело, струи бросились щекотать и массировать тело. Свечи вокруг расслабляли душу, а горячая вода – тело.
- Теперь надо сесть и положить локти на столик, - едва слышно проговорила Лали, стараясь не напугать разомлевшую и задремавшую женщину.
Неприятно было выбираться из воды в присутствии постороннего человека. Но, кроме того, очень стало тяжело стряхивать с себя сонливость. Но ноги уже не гудели от усталости. И казалось, что всё тело стало … как новое.
Села на табуретку, облокотилась о столик. Лали нанесла на спину аромомасло, растёрла, и сначала нежными прикосновениями, потом всё больше с нажимом принялась мять каждый суставчик. Вера чувствовала, как всё вокруг поплыло, стали слегка двоиться свечи…. Как она оказалась на столе – загадка. Только иногда женщина слышала приказы массажистки: «Повернись! Ляг на живот! Согни ноги в коленях!»
Очнулась она уже на руках у Тахира.
- Милая, зачем спать на массажном столе? Можно упасть. Давай, перейдём в место, специально оборудованное для сна. Но лучше сначала не спать…
Вера ощутила такое желание сейчас принадлежать этому красавцу, что впилась поцелуем в его губы прямо на руках мужчины. Низ живота подрагивал. Она чувствовала себя мартовской кошкой.
- Тахирчик! Как я тебя хочу…. Я не шокирую тебя?
- Малышка. Ты моя малышка…
Что потом было – словами не пересказать. Иногда Вера видела балдахин, потом – арабески, следом за ними – жадный взгляд мужчины. Его руки, о, эти его руки вездесущие… Они мяли и трепали женское тело, гладили и натягивали на себя. Страсть была третьей в этой персидской ночи, и в этой спальне. Это не ночь, это вселенная! Это фейерверк, взрывающийся столько раз, сколько она слышала алчущий конца хрип мужчины….
…. Утром женщина открыла глаза, но не понимала, где она, чья нога лежала на её щиколотке. Такая истома во всём теле, такая сладость внутри… Лежала и разглядывала тело рядом с собой. Красавчик!
«Мооооой!» - была единственная мысль. Дурацкая мысль любой женщины, которая проснулась не одна. Абсолютно чуждая любой мужской психологии мысль. Вера будто смотрела кино о вчерашних безумствах ещё раз. Картинки вспыхивали перед глазами. «Это я все творила? Я сама запрыгивала на мужика? Я выла и царапалась? Тахир щекотал меня перышком в самых потайных местах?»
- Ты почему так рано проснулась? – Хриплый голос мужчины был недовольным и почти злобным, - Давай, еще часика два поспим.
- Конечно, дорогой мой восточный мужчина…
… С той ночи прошло три недели. Лето упало на город душными ночами, безветрием, тополиным пухом. Тахир приезжал несколько раз, но не оставался на ночь. А вот на работе начались сплошные неприятности. И даже не хотелось ничего, настолько все было грустно, погано и безрадостно. Женщина сначала ждала, как всегда ждут особи женского пола, что после такой ночи праздничные события повалятся как снежный ком с горки. Но мужчина молчал. Приходил, заказывал пиццу и суши, пил обжигающий чай, но не проявлял никаких попыток повторить безумства той ночи. И рьяно отмахивался, когда она пыталась рассказать о своих бедах и обидах. Да, неожиданно директор решила провести ревизию в её отделе. Конечно, нашла недоработки. У кого их нет? Да, одно помещение решили немного подновить, чтобы потом перевести туда её школьный отдел. Летом для таких затей – самое время. Но! Оба начальника говорят о каких-то жалобах на Веру Барсукову со стороны посетителей. И её ставку собираются сократить…. Ну почему он совсем не желает слышать? Даже морщится от женских слов.
- Пошли вечером в субботу к моему брату? Он редко бывает в городе, и очень хочет познакомиться с тем, кто сумел сделать меня такой счастливой.
- Ох, не думаю, что я смогу присоединиться. Я на такой работе, что никогда не знаю заранее, буду свободен или нет. Но в выходные дни я почти всегда занят, и не только днём, но и вечером.
Опять царапнуло тогда по сердцу острием нехороших предчувствий.
Но прошло время, и вот опять замаячила возможность повторить ту красивую сказку. В жизни женщины было мало таких дней и ночей, наполненных эмоциями до краёв, как та… Да и эмоции эти совсем не те, которые дарят радость. Ночь, когда разбились родители, принесла боль и отчаяние. Которые жгли сердца и души 14-летней Веры и 15-летнего Ивана полгода так, что было трудно дышать… День окончания школы подарил горсть эмоций, в основе которой было пьянящее чувство свободы. Но и это было горьким чувством. Потому что свобода – это здорово, но этот подарок судьбы был итогом четырёх кошмарных лет в сельской школе на родине бабушки и дедушки. Они тогда оформили опекунство над сиротами. И воспитывали внуков-горожан как могли: с ремнём наперевес, с отключением света после девяти вечера. А вот школа стала сущим адом для Веры и Ивана, поскольку в городской школе считались с мнением детей, не унижали. И став школьниками сельской школы, сироты не позволяли измываться над собой. За что их ненавидели все учителя. Да, было еще одно событие, которое по силе впечатлений было тоже сильным… На втором курсе института её заперли в подвале. Случайно. Но ночь с крысами ей снилась в кошмарных снах потом ещё долго-долго…. Пришлось сидеть на успокаивающих средствах до летней сессии.
И вот, наконец! Тахир позвал на пикник на озеро. Но жить они будут в палатке. Вера с детства, с жизни в деревне, боялась змей. Нужны резиновые сапоги. Срочно. Сегодня или завтра утром.
- Аля! Привет! У тебя случайно нет пары резиновых сапог на выходные? Да, мне нужен 41-ый размер. Есть? Я тебя обожаю!
Та же Аля, похоже, опять станет ее спасительницей. Только почему-то настоятельно потребовала зайти за сапогами не позже семи часов вечера.
Но заглянуть к подруге получилось только без пяти минут семь.
- Ну, что ж ты так долго? – Аля была взвинчена как пружинка. И не предложив Вере тапки, бросилась к окну. Выглянула. Вернулась чуть спокойнее.
Потянулась за пакетом с сапогами в кладовку. Тут в двери заерзал чей-то ключ.
- Боже! Витя!.. Что делать?.. Это муж пришел, - она не побледнела, она стала серо-белого цвета, а губы – синие…
- Ну, и что? Я же сейчас уйду! – не поняла Вера такого беспокойства. Она же не любовник, чтобы была такая реакция?!
- Боже! Иди сюда. Залезай в шкаф и не выходи, не чихай, не пукай минут пятнадцать! Ни при каких условиях! Если жить хочешь….
Веру впихнули в шкаф. Она бы возмутилась, но в дверь колотили уже не по-детски, а Аля была такого вида, что страх сковал и Веру.
Дальше началось нечто такое, что Вере ни в одном страшном сне примерещиться не могло. Возня в коридоре быстро переросла в крики и звуки побоев!
- Витя, всё хорошо.
- Туфли! Ты опять купила себе туфли, шалава? Или любовник подарил?
- Нет, я взяла поносить. Завтра отдам. Или…
Бух, хрясь…
- Витя, мне больно!
- Ты, мразь, думаешь меня обмануть?
- Нет, ты опять пьян. Давай я постелю. Ты сможешь отдохнуть…
- Сначала я тебя убью…
Бух, хрясь, дзынь…
- Брось нож, Витя! Аааа….
Даже помочь подруге и выскочить из шкафа для объяснений Вера не могла. Она оцепенела. Знала, что есть такое понятие – «домашнее насилие», методы воспитания дедушки и бабушки в памяти ещё сидели, но тут просто избивали, чем придётся, женщину. Со всей пьяной силы. Окаменела, но при этом от писка комара она бы сейчас умерла бы, скорее всего. Нервы были как струны натянуты.
Буххх! Это был удар по тому шкафу, в котором она сидела. Потом неожиданно уши разорвало звуком сползающего по дверце шкафа тела…. Вера отключилась от ужаса…..
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2018/12/31/1087