Встал в 7 -30. Оделся. Пошел на кухню кипятить чайник. Кошка Муська сидя на табуретке, встретила меня трогательной нотой - ЛЯ. Нотой грусти и печали. Утренний репертуар. Брало за душу. Барсик её не поддержал. Решил не раздражать меня лишний раз. Просто смотрел снизу вверх, и предусмотрительно берёг свои голосовые связки . Был он стар , жил не торопливо, звуки извлекал редко. По утрам кошек кормила Ольга, потому что вставала позже меня на один час. Сегодня время позволяло, и я быстренько нарезал им мясо и навалил холодной каши. Барсик моментально прибрал кусочки, а Муська с чего-то вдруг принялась изучать содержимое чашки. Посмотрела, и отошла не солоно хлебавши. Передумала. Отложила на потом. Чего пела? Чего грусть - тоску нагоняла?
Рабочая суббота. Иду на остановку. Лёгкий морозец, скользкие дорожки. На остановке пропускаю автобусы –« 10» (долго ехать), « 13» – ( долго идти ). Дождался тройки. Народу – три человечка. Место в углу, у окна, пустует. В будние дни это сиденье постоянно занимала женщина около сорока. Правильные черты лица , красивые чувственные губы, на ушах вероятно дорогие серьги, но лицо не живое ,застывшее, похожее на маску. Она неторопливо рассаживалась, слегка приподнимала своё точёное, чуть постаревшее личико, закрывала глаза, и застывала. С таким непроницаемым видом ехала до центрального рынка. Вставала, открывала глаза , именно в такой последовательности, вставала , открывала глаза и важно и так же неторопливо выносила свое тело из автобуса . И где тот лимузин, который должен был доставлять её к какому-нибудь рыночному ларьку? Мне кажется, мужчины, ехавшие в автобусе, на неё абсолютно не обращали ни какого внимания. Не то место, не то время.
Сегодня билетёршей оказалась миловидная девушка с грустными глазами. Мелочь, которую я выгреб из кармана, она взвесила на руке, и не считая бросила в свою сумку . Монеты звякнули, как пиастры, на дне сундука. Зевая, подала мне два билета. Я показал на пальцах ,что мне нужен один. Она устало махнула рукой и пошла на своё место. Села и закрыла глаза. До того ли ей было! Через полчаса выхожу на остановке. Пешеходная дорожка зашлифована уборочной техникой до зеркального блеска. Я осторожно заскользил к месту работы . Подул встречный ветерок и обдал меня колючими снежинками. Захожу в корпус «В» за ключами. За стойкой – ни кого, в холле ни души. Поворачиваю голову на лево. В комнатке администратора , вернее в освещенном проёме комнатных дверей -силуэт Елены Геннадьевны, вопросительно застывшей с кружкой чая. Освещённый силуэт смотрелся красиво , как на праздничной, цветной открытке. Не хватало только ёлочки за её спиной. Завидев меня ,она радостно всплёснула руками, и с места, бодрым , звонким голосом напела : «Доброго утра! Доброго утра! Ой, как это мы с вами пересеклись?» Я ей , что – то учтиво отвечаю, улыбаюсь, беру ключи и выхожу на улицу.
Да…. Не все так радостно встречают. Посмотрим, что далее? Что день грядущий нам готовит? В холле корпуса «Б», администратор, как и положено всем администраторам, находилась на своём коронном месте. Ни имени, ни отчества, я её не помнил. Про себя отмечал, как чем -то похожую на актрису Ольгу Волкову. Вежливая , неулыбчивая . Предельно собранная. Такую, никогда не застанешь врасплох. Сидела на своём рабочем месте, как приколоченная. Поздоровалась. Вопросительно заглянула в глаза. Пауза. Подала ключи и вежливым голосом , осторожно заметила, о заторе на 5 и 9, этаже. Весть была не благой, и радости, ну ни как не прибавляла. Я не подал виду и в таких же вежливых интонациях ответил ей : «Хорошо!» Хотя хорошего в этом ничего уже не было. С грустью в сердце пошел смотреть содержимое бака. В баке мусора – кот наплакал. Значит всё, что должно было с грохотом промчаться по мусоропроводу и успокоится на дне этой посудины, плотно зависло где-то на уровне восьмого этажа. Объём весьма приличный. Пятничный, вечерний. Усиленный. Если такую массу столкнуть разом, то можно будет послушать звук падающей бомбы . Не атомной конечно, но грохот поднимался такой, что дух захватывало. Двухстворчатые двери мусорной камеры, воздушной волной выбивало напрочь. Даже закрытые на ключ.
Приоткрыл двери камеры и поехал на восьмой. Этаж встретил меня гулкой тишиной. 10 утра и ни звука, как в музее. Крепок сон после пятницы. Пошел по чистому кафельному полу. Оглянулся – следы, чёткие ,красивые. Мысленно извинился перед собственниками, не забыл пожалеть уборщицу. Сдвинулось удачно. Частями. Мусор лениво съехал и беззвучно осел на дне бака. Можно праздновать победу. Но как- то не весело. Уж слишком всё просто. Без усилий. Для подстраховки запустил с 21 этажа бутылку с остатками красного вина ( любезно оставленную возле мусоропровода, разочарованным любителем изысканных напитков) . Мелодично звякая, посудина пулей пронеслась по трубе и ловко вонзилась в пятничные, вечерние отходы . Крепкая какая! Обычно бутылки бились, ударяясь о тормозную перегородку. Эта прошмыгнула целёхонька. Такой штуковиной наверное можно кирпичи толочь. Ну, или заряжать в пушку. Крушить стены замков. А вино – то осталось недопитым. Треть бутылки. Внешняя оболочка хороша . Внутренние содержание не очень. Бывает.
Вышел на улицу. Падал снег . Из пустоты . Густой, белый , пушистый. Очумелые вороны отчаянно прорывались сквозь плотную пелену падающего снега и через меж корпусной тоннель уходили в город. В поисках лучшей доли. Одиноко бродила дворовыми тропинками молодая мамаша с коляской, похожая на снегурочку. Вся из снега. Под скамейкой возле корпуса «Б» скромно затаились два мудрых голубя. Как будь – то спали. Пережидали непогоду, и быть может, грустили о лете.