Это был приятный день.
Если зимой в ясную погоду было холодно, то сейчас солнце согревало и после полудня стало уже совсем тепло. В теплой одежде на солнце можно было и вспотеть, так что это время лучше было проводить в тени. Зима ещё давала о себе знать вечерами, но отголоски холодов скоро должны были смениться приятной прохладой. А пока их приятным последствием были ледяные иглы в земле, которые забавно похрустывали под ногами.
В такую погоду она предпочитала работать на улице, сидя на соломенной циновке под навесом у сарая.
На той же циновке перед ней лежала огромная груда диких овощей, собранных в горах, вся в пятнах изморози. Округлые почки были единственными съедобными частями, их она бросала в корзину. Остальное обычно сушили на солнце и пускали на корм лошадям и овцам. Почки отваривали вместе с куриными костями и имбирём, чтобы получить жидкий бульон. Им часто отпаивали тех, кто заболевал от скудной зимней диеты, состоящей из одной солонины.
Когда она впервые попробовала этот бульон, она подумала, что, наверное, это варево было предназначено для кроликов. Но потом она привыкла и ей даже стало нравиться сочетание хрустящих овощей и жира, вываренного из куриных костей. А за счёт имбиря бульон неплохо согревал в холодные ночи. А ещё он хорошо сочетался с крепким алкоголем. Вспомнив об этом, она с трудом удержалась, чтобы не пустить слюни.
Размышляя о всех этих вещах, она брала очередное растение из груды справа, отрывала съедобную верхушку, кидала в корзину, стоящую перед ней, а остальное бросала в растущую кучу слева. Так продолжалось уже довольно долго. А ведь у неё была ещё масса других дел.
От монотонной работы и солнечного тепла её скоро начало клонить в сон.
Несколько раз она отключалась, и её голова внезапно падала на грудь. После этого она каждый раз тёрла глаза и зевала.
Ранняя весна была такой спокойной и умиротворяющей, что даже скучно.
- Леди Холо.
Кто-то позвал её по имени, и Холо вновь открыла глаза. Очевидно, она снова задремала за работой. Она подняла голову и посмотрела на девушку, стоявшую рядом. Её стройность и цвет волос – белее серебра – придавали её облику призрачный вид. Казалось, она вот-вот растает в солнечном свете.
Девушку недавно наняли для помощи в купальнях и на постоялом дворе «Волчица и Пряности». Звали её Селим.
Они думали, что она появится ближе к лету, однако она прибыла раньше, и теперь обживалась и втягивалась в работу.
- Ммм-хммм… Не могу поверить, что ты застала меня в таком виде, - пошутила Холо. Селим удивлённо моргнула и натянуто улыбнулась в ответ.
- Сэр Лоуренс сказал, что Вы наверняка спите и просил Вас разбудить, чтобы…
- Чтобы что?
Она хотела добавить «вот балбес», но вместо этого широко зевнула.
Её спутник никогда не обращал внимание на важные вещи. С другой стороны, он часто был весьма чувствителен к тому, что на первый взгляд казалось неважным.
Холо потянулась и раздраженно вздохнула, заставив Селим нервно вздрогнуть.
- Хааах… Ахх… Извини… Я всегда сонная в это время года.
Она прикрыла глаза и подёргала ушами и хвостом, как будто отряхиваясь от воды. Так ей удалось немного отогнать сонливость.
Такая преувеличенная демонстрация наконец вызвала искреннюю улыбку Селим.
Она вела себя слишком уж официально, поэтому Холо считала, что ей стоило бы немного расслабиться.
- Так и что тебе нужно?
- Ах да. Скоро обед, так что я пришла позвать Вас.
- Ммм. Да, действительно, пора. Скажи им, что я скоро буду.
- Хорошо.
Селим изящно поклонилась и Холо заметила, что она всё ещё пристально смотрит на неё.
- Леди Холо, Вы не порезались?
- Порезалась?
У диких овощей не было острых листьев, все части у них были мягкими, а для их разделки она не пользовалась ножом.
- Просто мне кажется, я чувствую запах крови… - робко заметила Селим, когда Холо принялась осматривать себя. И тут, подняв руку она обнаружила…
…жирную раздувшуюся пиявку, присосавшуюся к запястью.
- Ага, вот!
Она её не заметила, из-за сонливости и из-за того, что руки у неё замёрзли от холодных овощей. Пиявка была прожорливой, и оторвать её было непросто, как Мьюри от какого-нибудь лакомства. Холо уже собиралась ухватить паразита и дёрнуть посильнее, но Селим её остановила.
- Леди Холо, пожалуйста, не надо. Прошу, подождите немного. Я принесу огонь, - сказала она и метнулась к главному зданию. Действительно, от пиявки можно легко избавиться, если прижечь её горячими углями.
- Ох, что за глупости. И чего она так суетится…
Она щёлкнула болтающуюся пиявку, и та начала извиваться.
В какой-то момент Холо испугалась, что Селим, такая утончённая и такая бледная, упадёт в обморок при виде пиявки, однако же этого не произошло. На Юге ей и её друзьям приходилось постоянно бороться за выживание. Они были наёмниками, и часто это выливалось в «убей или убьют тебя». А раз она всё-таки выжила, значит она была сильнее, чем поначалу показалось Холо. А ещё у неё был хороший нюх.
Как и Холо, Селим была волчицей, временно принявшей человеческий облик. Это была одна из причин, по которой её наняли – Холо не надо было прятать от неё свои уши и хвост.
Однако поначалу Холо чувствовала с ней себя неуютно. Стыдно сказать, но она опасалась, что Селим попытается бросить ей вызов.
Однако все опасения оказались напрасными. Наоборот, Селим относилась к Холо чересчур почтительно.
Тем временем Селим вернулась с горячими углями из очага, которыми прижгла пиявку. Она подхватила её, когда та отцепилась, и забросила далеко в кусты.
- Вы должно плотно поесть, чтобы компенсировать потерю крови, - заметила Селим, улыбнувшись. Она собрала в охапку пустую ботву: – Я пойду разложу это для просушки.
- Спасибо.
Новая девушка была усердной работницей. Лоуренс и Холо поначалу беспокоились, как они будут справляться без двух своих юных помощников, но, похоже, благодаря Селим у них не будет проблем, когда начнут съезжаться гости.
Подумав об этом, Холо ещё раз с чувством потянулась и выгнула спину.
- Что ж, пора обедать.
Выбравшись под весеннее солнце, она распушила хвост и пошла к дому, помахивая им из стороны в сторону.
- Ну и как тебе мисс Селим?
Этим вечером спутник Холо засиделся допоздна за столом, что-то записывая. Он задал ей этот вопрос, не отрываясь от бумаг.
Вопрос прозвучал, когда она была поглощена расчёсыванием своего хвоста. В этот момент она как раз подумала, что скоро уже придёт пора линять на летнюю шерсть.
- Она весьма отличается от того, что я поначалу воображала.
- Хмм?
Похоже, он как раз дописал очередное предложение, потому что наконец обернулся к ней. Они встретились больше десяти лет назад, и, хотя за эти годы они оба сильно изменились, иногда ей казалось, что на самом деле не изменилось ничего.
«Хотя нет, он немного набрал вес,» - подумала Холо, взглянув на шею своего спутника.
- Ты имеешь в виду – в хорошем смысле? Или в плохом?
- В хорошем, в основном.
Она капнула на гребень несколько капель дорого цветочного масла, купленного для неё её спутником, и вернулась к расчёсыванию хвоста, который требовал завершающих штрихов.
- А в остальном, в том, что я воображала в плохом смысле, я оказалась не права в хорошем.
- Не права в хорошем… что? Это что значит?
Её спутник состроил удивлённое лицо. Хотя он и понимал, что им было необходимо нанять кого-нибудь, чтобы продолжать вести дела, он всё ещё беспокоился на счёт приёма Селим.
Не в том смысле, как беспокоится лавочник, нанимая в помощники мальчика, который по молодости может и не справиться с порученной работой. Тут дело было в неловкости, связанной с тем, что он привёл в дом юную девушку. Однако же Селим вела себя хорошо, была ненавязчивой… А ещё у неё была характерная аура «девы в беде» - в общем, она была как раз такой девушкой, которые всегда нравились её спутнику.
И он знал, что Холо всё это прекрасно понимает. Он также осознавал, что случись что - будет грандиозный скандал, и был готов к этому.
Так что с учётом всего этого Холо доверяла своему спутнику. Хотя Селим и была в его вкусе, Холо была уверена, что он не будет ей изменять. В итоге это именно он больше беспокоился из-за Селим, опасаясь, как обычно, правильно ли Холо поймёт его.
Однако с возрастом он всё-таки немного успокоился, потому что раньше лишь тень улыбки такой девушки вскружила бы ему голову. Теперь же он был в состоянии работать с ней эффективно и профессионально. И в то же время он хорошо заботился о ней, поскольку она оказалась вдали от своих друзей.
Конечно, он не променяет Холо на неё.
В общем, всё шло на столько хорошо, что это даже немного разочаровывало.
Проблема была в том, что всё происходило немного не так, как она этого хотела.
- Правда, я ожидала несколько большего.
Её спутник недоумённо уставился на неё, пытаясь почувствовать, что она имеет в виду. Он нервно сглотнул, зная, что, хотя внешне всё может выглядеть тихо и спокойно, в глубине могла затаиться опасность, которую он проглядел.
Холо с трудом сдержала улыбку, глядя на него. «Ну надо, же какой хороший самец.»
Всё-таки она чувствовала себя обязанной ему за то, как он старался предусмотреть каждую мелочь.
- Это значит…
Она соскользнула с кровати и подошла к своему спутнику. Она помахала рукой, давая ему знак подвинуться, и он нерешительно заёрзал на стуле, сдвигаясь к краю и давая ей место, чтобы сесть.
Стол был завален письмами, чернила на которых ещё не просохли.
- Ты справляешься с ситуацией гораздо лучше, чем я ожидала, и я не вижу никаких причин для ссоры.
Судя по выражению лица Лоуренса, это заявление застало его врасплох, однако вместо облегчения в его голосе прозвучала нотка раздражения:
- Что?.. То есть, сейчас нет никаких проблем, так?
- Хмм. Я думала, что смогу пообижаться на тебя впервые за долгое время.
Она уткнулась лбом в плечо своего спутника, чтобы не видеть его натянутой ухмылки.
- Разве тебе не лучше, когда мы не ссоримся?
- Иногда для остроты хочется добавить перца в мясо или в вино, разве нет? Мы вели себя тихо, пока рядом была Мьюри, но теперь её тут нет.
Она потерлась щекой о его плечо и завиляла хвостом.
- Я… - начал было её спутник, но потом лишь вздохнул и повернулся обратно к столу, продолжив писать письмо, хотя и несколько неровным почерком.
Она была разочарована – когда она раньше так прижималась к нему, этого обычно было достаточно, чтобы возбудить его, а он при этом делался такой милый… Теперь же всё выглядело так, как будто у неё на уме одни игры, и она мешает ему заниматься серьёзными делами.
- Ну как, сможем мы открыться в этом году?
Их трудолюбивый помощник Коул, а с ним и их единственная дочь Мьюри, уехали, а до этого они помогали вести дела в купальнях и на постоялом дворе. Без двух юных помощников им не хватало рук.
Она опасалась, что её спутник пишет гостям не приглашения на новый сезон, а отказы с извинениями и просьбами отложить визиты, потому что им не хватает работников.
Сложность была в том, что им не так-то просто было нанять помощников, потому что она была не человеком. Если бы она могла убирать свои уши и хвост, всё было бы гораздо проще, однако она не могла.
Так что было бы неправдой сказать, что она не чувствовала себя в долгу.
- Мисс Селим сможет нам помочь. Она справится. Думаю, с ней будет даже проще, потому что она не такая озорная, как Мьюри, которая создавала больше проблем, чем решала.
Она вздохнула и её спутник тут же уставился на неё с непередаваемым выражением лица.
Она косо взглянула на него, и он тут же отвёл глаза, как овечка.
- Но без неё теперь в этом доме умрёт всё веселье. Как тебе это?
Её спутник, который в этот момент повернулся к ней спиной, уныло повесил голову в ответ.
- Да, я тоже об этом беспокоюсь. И у нас теперь нет Коула, который постоянно болтал с церковным начальством… Когда я размышляю об этом, то не могу не признать, что то, что когда-то привлекало к нам гостей, теперь пропало.
- А всё потому, что ты не можешь говорить ни о чём кроме торговли.
- Я бы не возражал, если бы ты начала петь и танцевать, знаешь…
У каждого постоялого двора при купальнях был свой способ развлечения гостей, которые приезжали надолго. Этот постоялый двор, «Волчица и Пряности», был известен благодаря малышу Коулу, который мог участвовать в сложных богословских дискуссиях, и Мьюри, которая затмевала любую приезжую танцовщицу.
Однако, стоило Холо представить себя на месте Мьюри, или, ещё хуже, на месте малыша Коула, она тут же падала духом.
- Ну, я понимаю, что из этого ничего не выйдет, если тебе вдобавок придётся делать и свою обычную работу. Но я хотел бы это видеть.
Она легко поняла, что он говорит это серьёзно, судя по застенчивому выражению лица. Как всегда, этот балбес ничего не понял…
Внешне в человеческом облике она выглядела юной, это правда. Но когда она вспомнила Мьюри, которая действительно была юной, то тут же поняла, как опрометчиво с её стороны было бы пытаться заменить свою дочь на поприще танца.
Она легко могла представить, как гости смотрят на неё со смущённым улыбками: «неплохо, но что-то всё-таки не то».
Хотя внешне разница в возрасте между ней и Мьюри не казалась большой, аура, окружавшая Холо, была совершенно не похожа на ауру её дочери, которая была действительно юной.
- Пожалуй, я ограничусь составлением меню, как обычно.
Если бы они продолжили развивать эту тему, её достоинство Мудрой Волчицы могло пострадать, поэтому она поспешила сменить предмет разговора.
- Меню, хех? Да, ты хорошо разбираешься в еде.
- Ханна будет не рада услышать, что у неё теперь будет больше работы.
Ханна была их кухаркой, и она тоже была не человеком – на самом деле она была птицей.
- Ну одним любителем таскать еду с кухни у нас стало меньше, так что может это отчасти компенсирует…
Холо уже не очень хорошо понимала, чем, по мнению своего отца, Мьюри (между прочим, единственная дочь хозяина) занималась больше: помощью в делах или играми в своё удовольствие.
Не было ничего дурного в том, что она была такой непоседливой, но возможно они всё-таки немного её избаловали.
- Да, без Мьюри тут тихо.
Её спутник опустил перо и уставился вдаль с задумчивым видом. В это время суток Мьюри обычно или похрапывала в постели в своей комнате или играла в комнате Коула, пока он занимался при свете свечи, периодически прикрикивая на Мьюри, когда та слишком уж донимала его своим озорством.
Когда выяснилось, что Мьюри отправилась путешествовать вместе с Коулом, спутник Холо развёл столько суеты; ей казалось, что теперь то он уже смирился с произошедшим, но похоже он всё ещё немного переживал.
- Я надеюсь, с ними ничего не случилось, где бы они не были…
- Разве недавно от них не было письма?
- Да, точно, но…
В ответ на беспокойство своего спутника она лишь вздохнула и обняла его.
- Ты что, забыл, кто сидит рядом с тобой?
Её спутник уже так далеко сдвинулся на край стула, что чуть не падал. Ему пришлось выставить ногу в сторону, чтобы не свалиться. Он грустно улыбнулся:
- Да. Ты всегда рядом со мной.
- Ммм. И для твоего здоровья будет лучше забыть про свою дочь, раз уж она оставила дом, чтобы пойти под венец.
- Она… Ей ещё рано замуж!
Этот балбес, который упорно уверял себя, что Коул и Мьюри друг другу как брат и сестра, отреагировал как обычно. Конечно, она знала, что в глубине души он не против такого развития событий. Просто он от души наслаждался ролью отца единственной дочери.
А значит и она тоже должна была наслаждаться своей ролью.
- Посмотри на меня. Я никуда не собираюсь убегать. Однако если ты будешь беспечен, и не будешь меня держать, меня может унести ветром… - сказала она и потерлась ушами о его плечо.
Сальная свеча почти догорела, так что момент был выбран верно.
- Ты так думаешь?
В дрожащем свете свечи Холо прищурилась и довольно улыбнулась.
Её спутника всегда пугали такие разговоры.
Она смутно помнила, как однажды он ответил, что чувствует при этом, как будто падает в пучину забвения.
Конечно, она поняла, что он пытался ей этим сказать.
Вот почему влюбившись друг в друга они в итоге приехали сюда.
- Как скажете, мадам.
Её спутник обнял её в ответ, поднялся, подхватил её на руки и понёс к кровати.
В этот момент свеча окончательно догорела, и комната погрузилась в темноту.
Без гостей на постоялом дворе стояла тишина, в которой было слышно лишь уханье совы в лесу за окном.
- Эх-хех.
Она повернулась в руках возлюбленного:
- Дорогой, ты ведь будешь со мной не…
Она не успела договорить, когда он с грохотом споткнулся, потерял равновесие и в темноте они оба полетели на пол.
Её глупый спутник регулярно выделывал такое в самые романтические моменты…
* * *
Падение было внезапным, а когда Холо собралась громко возмутиться, что-то вдобавок упало на неё сверху.
- Ты... балбес... хммм?...
Она вдруг поняла, что лежит на соломенной циновке в сарае.
На полу перед ней была груда дикорастущих овощей, блестящих в свете весеннего солнца, ждущих, когда их очистят. В купальнях никого не было, до её слуха доносилось только журчание воды.
- Хммм?...
Похоже, её разморило на нежном весеннем солнце, и она заснула. Она было расстроилась, что проснулась на самом интересном месте, но ей было так тепло и приятно, как будто она лежала в тёплом бассейне.
Невольно она снова закрыла глаза.
Но она не могла позволить Селим застать себя в таком виде.
Она заставила себя сесть, зевнула и протянула руку к груде овощей.
- Надо же... какой яркий сон у меня был...
Но когда она отрезала ботву, на неё вдруг нахлынуло странное чувство.
- Нет, это был не сон. Это же было вчера... или... хммм? - пробормотала она под нос, внезапно усомнившись.
Сколько дней она уже возится с этими овощами? В горах они росли в изобилии, и когда нечем было заняться, женщины и дети собирали их в огромном количестве, чтобы немного подзаработать на этом. Ботва шла на корм скотине, так что пока сезон не начался, и гости не съехались, на всех постоялых дворах их заготавливали столько, сколько можно, день за днём. Не было никакой разницы между вчера и сегодня, и завтра будет всё то же самое, снова и снова.
Замерзшая утренняя роса на стеблях начинала оттаивать, и они блестели в солнечном свете. Начинало припекать, и растаявшие капли казались выступившим нектаром. Это была своеобразная примета: раз наступила пора обрезать ботву с овощей, значит в деревню пришла весна.
Но сколько раз весна уже приходила? Десять? Двенадцать? Это в этом году Мьюри и малыш Коул покинули дом? Или в прошлом?
Когда-то она спала в пшеничных полях, потеряв счёт годам, глядя, как младенцы становятся отроками, потом вырастают во взрослых, потом превращаются в стариков. Дни в году сливались, различить можно было только смену сезонов, да редкие праздники выделялись из общей череды. Всё остальное свивалось в тянущуюся нить, вплетавшуюся в бесконечный ковёр повседневности.
Её воспоминания об обычных днях становились всё более расплывчатыми, она часто не могла вспомнить, что было до, а что после. И чем дальше, тем чаще это случалось.
Точно ли этой ночью её спутник допоздна засиделся над приглашениями гостям, а потом на руках отнёс её в постель, когда свеча догорела? Или это было ностальгическое воспоминание о далёком прошлом? Это было слишком похоже на то, как она вспоминала своих друзей из Йойтсу, когда дремала в пшеничных полях.
Внезапно тревожащее чувство поднялось у неё в груди, и она посмотрела вверх, на небо. Там весеннее солнце изливало своё тепло на землю. Но было как-то слишком тихо. Может быть это снова сон?
Её беспокойство становилось всё сильнее, в ушах шумел пульс. Если в её сне на постоялом дворе стоит такая тишина, то что же там происходит в реальности?
Она была не такой, как её спутник или малыш Коул или остальные жители деревни. Для неё их жизни закончатся в мгновение ока. Так что это было не сном и не иллюзией - когда-нибудь все, кого она любит, уйдут навсегда, и она останется одна. Это было реальностью, и эта реальность поджидала её.
"..."
От тревоги и одиночества у неё на глазах выступили слёзы, ей нестерпимо захотелось позвать своего спутника, и неважно, как это будет выглядеть со стороны. Стая птиц пролетела у неё над головой в сторону леса, перекликаясь на лету. Подул ветер, закачались ветви деревьев и по поверхности бассейна пошла рябь.
В дуновении ветра, которое она почувствовала на щеке, всё ещё были отголоски зимы. Всё это было слишком ярким, чтобы быть сном.
Прежде чем расплакаться, как маленький ребёнок, она взглянула на своё левое запястье. Там был бледный шрам от укуса пиявки. Она почесала его и почувствовала укол боли.
Значит, это был не сон. Она вспомнила, как ночью после того дня, когда её укусила пиявка, она целовала шею и плечи своего любимого. Вспомнив все эти мелкие подробности, она наконец вернулась к реальности. Похоже, её воображение слишком разыгралось от того, что она ещё не до конца очнулась от дрёмы.
- Как глупо...
Вместе с облегчением на неё накатило смущение.
Но в глубине её души был колодец, наполненный тьмой. Вес тёплого, иногда даже слишком тёплого, счастья, которое она испытывала, придавливал крышку, прикрывавшую этот колодец. Иногда она даже почти забывала о нём, но стоит только отвлечься, и тьма начнёт просачиваться из-под крышки. Имя этой тьме было - одиночество.
Её счастливые дни спокойно текли из вчера в сегодня, сливаясь в единый поток. Но если она будет слишком счастлива, то это время пролетит слишком быстро.
Вот почему то, что она сказала прошлой ночью своему спутнику не было неправдой. Она действительно много ожидала от новой девушки, Селим.
Конечно, в первую очередь она ожидала, что та будет помогать по хозяйству, чтобы купальни и постоялый двор, на постройке которых её спутник пролил столько пота, крови и слёз, развивались и процветали. Но кроме того Холо ожидала, что её присутствие даст ей повод для ревности.
И когда-нибудь потом это воспоминание о ревности и последующем примирении станет ярким пятном в бесконечном ковре повседневности, будет событием, выделяющимся в её памяти, дополнительным грузом на крышке колодца с тьмой одиночества. Потому что сотни и тысячи гладко текущих дней будут неотличимы от её полуденной дрёмы и затеряются в глубинах её памяти.
Время летело слишком быстро. Ей хотелось расцарапать себя ногтями, чтобы оставить метку, напоминание. Как шрам от укуса пиявки на левом запястье.
Однако большую часть жизни людей и животных составляла рутина, повторяющаяся снова и снова. Так что ей оставалось только как-то усмирить свою тревогу, чтобы в итоге забыть о ней.
Подойти к своему любимому, когда он работает, и обнять его со спины. Потягивать крепкое вино вечерами, пока не начнёт клонить в сон. Сидя у постели своей дочери, рассказывать ей истории о своей жизни, делясь знанием, которое поможет ей заполучить самца, о котором она мечтает...
Всё это было похоже на попытки запечатать в бутылки летний воздух, чтобы сохранить его на зиму.
От каждодневного повторения многое изнашивалось, истиралось. Так что, когда всё шло гладко и без забот, мало что оставалось в её памяти.
Она не имела ничего против обрезания ботвы с дикорастущих овощей. Это была нужная работа, часть того, что нужно было делать для процветания постоялого двора. А чем лучше будут идти тут дела, тем счастливее будет её спутник. В конце концов, она, можно сказать, живёт в роскоши. Так что не стоило уподобляться собаке, которая с куском мяса в зубах смотрит в пруд и от жадности пытается выхватить второй кусок у собственного отражения в воде.
- Какая же я дура… - пробормотала она про себя и вернулась к работе.
Хотя она и была счастлива, ей было в то же время грустно от того, что она не может выделить отдельные кусочки своего счастья.
* * *
Благодаря своему упорству Холо управилась с работой по разделке овощей ещё до полудня.
Она сказала Селим разложить на просушку ботву, которая пойдёт на корм скоту, а сама отнесла на кухню корзину со съедобными частями, и затем вернулась в дом. Сейчас ей хотелось узнать, где её спутник, и побыть рядом с ним. «Меня тянет к нему, как проснувшихся по весне насекомых к выступающей на дереве живице. - подумала она. – Да и он, к тому же, иногда и правда похож на дерево.»
- Если вы ищите хозяина, то он на улице, перед домом. - сообщила ей Ханна, хлопотавшая на кухне. Она как раз собиралась отваривать плоды трудов Холо. Выходя из кухни Холо стащила с полки несколько полосок вяленого мяса, и Ханна пожурила её:
- Мы же скоро уже будем обедать.
Если её спутник был перед домом, скорее всего он был занят какой-то тяжёлой работой. Возможно, какой-нибудь странствующий торговец подвёз свой товар через только освободившийся от снега перевал, или по реке поднялась лодка с грузом.
Если он занимается разгрузкой, то она, конечно, не будет ему мешать. Зато потом она сможет пойти с ним в купальни.
Размышляя об этом она прошла по коридору и вышла на улицу, действительно обнаружив там своего спутника, вместе с Селим.
- Простите меня…
- Не переживай. Это я виноват, что сразу тебе не объяснил.
Разговаривая, они увязывали в охапки подсушенную ботву, разложенную у переднего крыльца.
- Что это вы делаете?
Оба обернулись, услышав вопрос Холо.
- О, привет. Ты вовремя. Не поможешь?
- Помочь?
Селим, стоявшая рядом с Лоуренсом, бросила работу и посмотрела на Холо снизу-вверх с виноватым выражением лица. Её узкие плечи поникли и вообще она выглядела так, как будто хотела провалиться сквозь землю.
- Я, эм… взяла не ту бечёвку чтобы увязывать ботву… - тихо проговорила она и вернулась к работе. Похоже, что ей теперь приходилось развязывать вязанки, которые она до этого успела увязать.
- Хмм. Мне помочь всё развязать?
- Нет, не надо, просто помоги связать всё другой бечёвкой, вот, из клубка. А ту, что тройного плетения, не бери, её откладывай отдельно.
- Ну вот, теперь возиться…
Она часто так ворчала на него в шутку, но в этот раз Селим, похоже, приняла реплику Холо на свой счёт. Она вздрогнула и съёжилась.
- Ох, ммм, да я не хотела тебя ругать. Я сама часто так ошибаюсь. - поспешно добавила Холо. Девушка нервничала из-за того, что оказалась в чужой стае. А обычные подшучивания Холо над её спутником могли показаться резкими для постороннего слушателя. Так что Холо следовало быть осторожнее.
Она широко улыбнулась Селим и вернулась к работе.
По словам её спутника, он сказал Селим взять старую бечёвку, чтобы увязать подсохшую ботву, но она перепутала, и вместо старой взяла новую. И та, и другая лежали комками на одной полке в сарае, так что всё это, несомненно, было сложно.
Втроём они довольно быстро управились с работой. При этом Холо не преминула заметить своему спутнику, бывшему странствующему торговцу, что если бы не его мания экономить и в первую очередь использовать всё самое старое, то ничего бы и не случилось.
И было даже неплохо, что Селим хоть в чём-то ошиблась. Теперь Холо не нужно было особо стараться, чтобы не выглядеть хуже неё. Если бы Селим всё делала идеально, Холо бы это угнетало.
Но на следующий день Селим сделала ещё одну небольшую ошибку.
По весне жители Ньёхирры устраивали небольшой местный праздник. Они поклонялись Алзеури, какому-то там святому покровителю горячих источников или что-то в этом роде. И Селим принесла на праздник не те поминальные свечи. Она должна была принести восковые, но вместо них принесла в общинный дом коробку сальных.
- Простите меня…
Селим выглядела так, как будто собиралась расплакаться, так она расстроилась из-за двух своих ошибок подряд. Но ситуацию было легко исправить просто поменяв свечи, и проблема была не в том, что она плохо делала свою работу. Она никогда не жаловалась и делала то, что ей велели. Так что никто её не стал ругать, и она сбегала на постоялый двор и вернулась с нужными свечами.
Холо начинала лучше узнавать Селим. Она была упорной и трудолюбивой, но было в ней и что-то странное. Иногда она спотыкалась или роняла вещи. Она явно отдавала себе отчёт в этом и выглядела так мило, когда тщательно старалась избежать оплошностей. В общем определённо была девушкой того типа, что нравились спутнику Холо.
Холо не удивило, что Селим перепутала восковые и сальные свечи. Они были одинаковые по форме и размеру, и вряд ли она когда-нибудь раньше видела восковые свечи вообще.
Поэтому спутник Холо всего лишь мельком упомянул об этой оплошности вечером, когда они ложились спать, и больше эта тема не обсуждалась. Только вот проблема была в том, что Селим всё похоже восприняла слишком серьёзно.
С того дня, когда она перепутала свечи, настроение у неё было ужасное. Она явно чрезмерно винила себя.
Юная волчица была ценной работницей, и, если она уйдёт, это создаст Холо массу проблем. Даже если она останется, это её настроение испортит всю атмосферу в доме. Это должно было быть место радостных улыбок и счастья, так что Холо и Лоуренс не могли это так оставить.
Но что им оставалось делать? Селим была явно не из тех, кто мог взбодриться стаканчиком крепкого вина. А все попытки сказать ей, чтобы она так не переживала, приводили к тому, что она ещё больше уходила в себя.
Хотя Холо и прожила долгую жизнь, она впервые оказалась в подобной ситуации.
Как бы серьёзно она не размышляла над тем, чем можно взбодрить Селим, ей так ничего и не приходило в голову. А поскольку у неё были и свои дела, ей всё никак не удавалось разговорить девушку. Но однажды спутник Холо прошептал ей на ухо:
- Как думаешь, ты сможешь помочь мне с мисс Селим?
- Помочь?
- Можешь придумать какой-нибудь предлог, чтобы вытащить её в горы?
Холо удивлённо взглянула на него, не понимая, что он имеет в виду.
- Возьми её с собой в горы, скажи, что хочешь поискать новые горячие источники или ещё чего, и отведи на другую сторону хребта.
Она наконец-то поняла.
- Ты имеешь в виду, сводить её повидаться с семьёй?
- Ага.
Старший брат Селим и остальные родственники занимались сейчас постройкой своего постоялого двора на другой стороне горного хребта, за двумя перевалами. Они планировали привлекать паломников, рекламируя своё место как место упокоения святой и последующего чудесного преображения её останков в серебро. Если бы хороший мальчик Коул узнал обо всём этом, он бы наверняка состроил несчастную рожицу, особенно узнав, что за всей этой затеей стоит Лоуренс. Когда они в Свернеле узнали о возникшей проблеме с пришельцами с юга, это было единственное, что они смогли придумать на скорую руку.
Сложность состояла в том, что Селим пришлось сыграть роль духа той самой упокоившейся святой. И поскольку ей полагалось быть погребённой глубоко под землёй, было бы странно, если бы она крутилась на постоялом дворе на месте паломничества. Это и послужило причиной того, что её наняли помогать в «Волчицу и Пряности», где как раз была нужна работница. Но из-за этого ей теперь приходилось жить вдали от своей семьи.
Конечно, она могла быстро преодолеть это расстояние, приняв свой волчий облик. Так что речь не шла о разлуке на веки вечные.
Однако идея её спутника поначалу показалась Холо не очень хорошей.
- Девочка ведь только начала привыкать к новой стае. Вдруг она решит, что не понравилась нам и мы отсылаем её обратно? Или так подумают её друзья, если она появится через столь короткое время?
Селим и её старший брат были на редкость серьёзными. Когда она впервые переступила порог этого дома, у неё было такое суровое выражение лица, как будто она идёт на войну. Для волков вообще было характерно упорно придерживаться выбранного пути, чего бы это не стоило.
Всё это Холо объяснила своему спутнику.
- С логической точки зрения всё это, конечно, верно…
- Дорогой, я серьёзно…
Холо замолчала, заметив, как её спутник смотрит на неё.
Он всегда производил впечатление уверенного в себе человека, хотя о некоторых вещах у него были весьма странные представления. Но иногда его уверенность в своей правоте была настолько непоколебимой, что даже Мудрая Волчица ничего не могла с этим поделать.
Потому что в такие моменты, хоть он и демонстрировал силу своих убеждений, его глаза казались немного грустными.
И когда она видела этот его взгляд, она всегда соглашалась с ним.
Уши и хвост Холо поникли.
- Я ведь был странствующим торговцем. И мне часто случалось подвозить людей, живущих вдали от своих родных и друзей. Многие из них сидя у в моём фургоне только и делали, что жаловались всю дорогу. «Да я не хочу их никого видеть», «О чём мне с ними разговаривать после стольких лет», «Да они меня побьют, когда увидят» и всё в таком духе.
Он устало улыбнулся и опустился перед ней на колени, заглядывая ей в глаза снизу-вверх.
Выглядело это так, как будто он уговаривал ребёнка.
- Но, когда они наконец встречались, они были счастливы. Всегда. В этом нет никакой логики…
Сказав это, он протянул руку и дотронулся до её щеки.
Она непроизвольно дёрнулась и отшатнулась – ей показалось, как будто он дотронулся прямо до её сердца.
- И ты же сама знаешь это.
И он был прав.
Когда ей захотелось вернуться домой, она обнаружила, что не помнит дорогу. Она сидела посреди пшеничного поля не зная, что ей делать, и в итоге она забралась в фургон своего спутника. Она совершенно не думала о том, что будет дальше – так она скучала по своей родине.
А потом, несмотря на все опасности, её спутник упорно вёз её туда, куда она хотела. Поначалу ей казалось, что она так поступает потому, что он безнадёжный добряк, но дело было не в этом. Он делал это исходя из собственных принципов, которые сложились у него из его собственного опыта.
- И то, что братья мисс Селим живут так близко, тоже проблема.
- Хмм?
- Скорее всего они думают точно также, как ты. Решив что-то для себя, они будут строго придерживаться этого. Раз они решили отослать свою сестру к нам, они не будут искать с ней встречи. А то, что она так близко, они рассматривают как дополнительное испытание их стойкости, которое надо выдержать. Наверняка они считают, что постоянно бегать друг к другу в гости – значит проявлять слабость и вести себя жалко и недостойно.
- Мм-хмм… А ты, значит… ты хочешь сказать… что это не так?
Она взглянула на него, а он горько усмехнулся в ответ.
- Я знаю, что мисс Селим изо всех сил пытается вписаться в наш дом. Но любой новичок поначалу всегда будет чувствовать себя беспомощным. С другой стороны, помнишь, какое лицо было у старшего брата Селим, когда он её провожал? Он чуть в обморок не падал от волнения. Так что, если ты приведёшь её к нему, он ни за что не будет её ругать. Эта встреча поможет ей в сто раз лучше, чем любые слова, которые я или ты сможем ей сказать. Если рядом у неё есть кто-то близкий ей, то почему бы ей не повидаться с ним?
Ей наконец стала понятна его идея. Это выглядело так, как будто он взял спутанную нить, потянул за концы, и оказалось, что на самом деле ничего и не запуталось.
Если есть желание и возможность, значит надо действовать.
Она бы даже сказала, что такой подход был вполне в духе торговца.
Конечно, дело было ещё и в личных взглядах на жизнь её спутника и в его врождённой добросердечности. На многих постоялых дворах к помощникам относились как к инструментам, и такое отношение не считалось чем-то зазорным в мире людей. Очень часто единственным признаком «доброго хозяина» было то, что он не бьёт своих работников.
Но её спутник был совсем другим человеком. Те, кто ехал в его фургоне, становились его друзьями, и он изо всех старался хорошо обходиться с ними. Тут было много общего с тем трепетным отношением, которое торговец обычно испытывает к своему грузу.
Когда она была частью его «груза», её иногда чересчур беспокоило, как он отнесётся к другому «товару». Но теперь она ехала рядом с ним на козлах.
Так что, будучи полноправным спутником в путешествии, она могла всецело полагаться на него и даже гордиться тем, как он хорошо он обращается со своим «грузом».
Это и привлекало её в нём – как он мог отбросить все узы здравого смысла, когда дело касалось его друзей, хотя иногда она почти ненавидела его за это.
- Хмм? Что-то не так?
Её спутник наконец-то обратил внимание на её состояние и изумлённо таращился на неё.
Не в силах сдержать тёплые чувства, поднимающиеся из глубины души, она гордо ухмыльнулась и обняла его за шею.
- Ты такой балбес, такой невозможный балбесина!
- Хех?
Он всё ещё был насторожен, но уже понимал, что она в хорошем настроении, по тому, как встали торчком её уши и радостно вилял её хвост.
Он обнял её в ответ, и она сумела взять себя в руки.
- Хмм… Что касается твоей идеи, я не против, но в это время года в горах могут встретиться люди. Ты не возражаешь, если мы отправимся, когда наступит ночь?
- О, конечно нет. И всё равно днём у нас полно работы.
- Ты балбес. Я не об этом.
Её спутник выглядел озадаченным. Он явно не понимал, что она имеет в виду.
- Я спрашиваю, не будет ли тебе одиноко ночью, одному?
Ведь их дочери, Мьюри, тоже больше не было в доме.
После мгновенного замешательства он улыбнулся в ответ.
- Ничего. Зато, когда ты вернёшься домой, увидишь, как я тебе обрадуюсь.
Её спутник знал, что ей будет приятно это услышать.
- Хе-хе. Ну что ж, хорошо.
Не в силах сдержаться, она снова крепко обняла его, счастливо виляя хвостом.
* * *
Хотя этой ночью не было полнолуния, луна всё же светила достаточно ярко.
После ужина, примерно в то время, когда они обычно ложились спать, все собрались на заднем дворе.
Тут была и Мудрая Волчица, способная проглотить человека целиком, и милая маленькая волчица, чуть побольше тех волков, что можно было встретить в лесу. А также дрожащий от холода спутник Мудрой Волчицы.
- Вот бы у меня был такой мех, как у тебя.
После заката в горах ударил практически зимний мороз. Когда её спутник говорил, из его рта вырывались облачка белого пара.
- Мы вернёмся до рассвета.
- Постарайтесь, чтобы вас не заметили угольщики и кто там ещё может встретиться в лесу.
- Балбес.
Она ткнула его носом в бок, а он в ответ почесал ей под подбородком. Это был их вполне обычный обмен нежностями, но когда она заметила, что Селим смотрит на них, то внезапно смутилась.
- Ахм… Ну что, тронулись?
- Да.
Юная поджарая волчица как будто сияла в лунном свете.
Конечно, Холо ей не завидовала, но на мгновение у неё проскользнула мысль, что если бы она сама была такого размера, то смогла бы забраться в одну постель со своим спутником и в этом облике.
- Береги себя.
Интересно, догадался ли её спутник, о чём она подумала.
Официально, для Селим, они отправлялись на поиск новых горячих источников.
Не прощаясь, они обе одновременно повернулись и сорвались с места. Холо иногда выбиралась в горы в этом облике чтобы проверить, не грозит ли где-нибудь сход лавины после снегопада или оттепели, но она уже давно этого не делала. Ей нравились ощущения, который давал ей бег по горам в этом большом теле, поэтому она не могла удержаться от того, чтобы бежать всё быстрее и быстрее.
Когда они добрались до вершины горы, у подножия которой стоял их постоялый двор, Селим уже запыхалась.
- Прости. Я бегу слишком быстро?»
- Н-нет… ах, эм, да…
Похоже, Селим боялась, что Холо рассердится, если она не сможет за ней угнаться.
- Пойдём помедленнее. Просто у меня давно не было возможности пробежаться, поэтому я не могла удержаться и стала резвиться, как щенок.
По правде говоря, ей хотелось бежать со всех ног и выть на луну изо всех сил. Но если она так поступит, её услышат во всей Ньёхирре, после чего поднимется суматоха из-за появления волка. Жители деревни будут жечь костры и дежурить у них всю ночь.
И конечно её спутнику придётся дежурить вместе со всеми, так что, зная из-за кого всё это, он встретит её под утро явно недовольным.
- Если ты потеряешься, то ведь сможешь найти дорогу назад по запаху?
В ответ на её подтрунивание Селим улыбнулась клыкастой волчьей улыбкой.
Они неторопливо трусили через горный лес. Хотя Холо никогда явно не объявляла эти места своей территорией, местные медведи и олени признавали её за старшую, и сейчас, попадаясь им навстречу, озабоченно поглядывали на неё, гадая, что случилось.
Под предлогом поиска новых горячих источников они в итоге добрались до места, где, судя по запаху, можно было попытать счастья. Но на самом деле Холо давно уже разведала все стоящие места, ещё когда они собирались построить купальни и постоялый двор. Так что две волчицы продолжали кружить по окрестностям, и Холо потихоньку сворачивала туда, где старший брат Селим и прочие её родственники, обустраивали себе жильё.
Но Селим не была ни наивной, ни глупой девушкой. Когда они собирались перебраться через второй хребет, она наконец решилась заговорить:
- Леди Холо.
- Хмм?
- Эм… я… простите…
Конечно, Холо притворилась, что не понимает, что хочет сказать Селим.
- Чего ты извиняешься? Ты уже так далеко зашла вместе со мной, разве нет?
Она слегка улыбнулась и Селим замолчала и больше ничего не спрашивала.
Однако, хотя Холо и согласилась с логикой своего спутника, в глубине души она всё равно беспокоилась, не лезут ли они не в своё дело. Не было никаких сомнений, что Селим сама решила пойти к ним работать. И если они будут как-то по-особому к ней относиться лишь для того, чтобы она не расстраивалась из-за нескольких мелких оплошностей, не решит ли она, что её воспринимают как ребёнка и не обидится ли на них за это?
Однако с такими вещами чем дольше раздумываешь, тем сложнее всё кажется: сомнения начинают свиваться в клубок, как змея, кусающая свой хвост. Так что возможно идея её спутника, что им стоит попробовать первое, что приходит в голову, чтобы показать свою искренность, была не такой плохой и, вполне возможно, верной.
Когда сама Холо чересчур углублялась в разные размышления – например, как быть с тем, что она Мудрая Волчица, вечно юная и вообще не человек – именно её спутник брал её за руку и вытаскивал её в реальный мир. И в итоге всё кончалось не так уж плохо.
А затем по воле судьбы к их стае присоединилась Селим. И хорошо бы теперь сделать так, чтобы она наслаждалась временем, проводимым с ними.
Теперь они обе молчали, лишь периодически обнюхивали землю в тех местах, где пробивался запах воды. Так они пересекли третий хребет. Жёлтая луна успела подняться у них над головами и теперь начала опускаться. Была глубокая ночь, когда даже трава и деревья замирают.
Когда Холо в очередной раз подумала о своём спутнике, как он там, один в холодной постели, она краем глаза увидела силуэт, мелькнувший за деревьями.
- Как это мило, что вы вышли её встретить. - пробормотала она, ухмыльнувшись. И хотя вряд ли её услышали, новые тени показались рядом с первой. Последний час спускаясь с гор они шли по ветру, так что их запах должны были почуять.
- Смотри.
Холо хотела подбодрить Селим, но та замерла рядом с ней. Похоже, она боялась, что её семья будет обвинять её в слабости.
Но Холо привела её сюда и теперь обратной дороги не было. И вообще, если они сейчас повернутся и уйдут, то Селим только ещё больше расстроится.
Возглавлял стаю волк с мехом того же цвета, что у Селим. Он молча смотрел на них, но видно было, что он так волнуется, что с трудом сдерживается, чтобы не завыть.
Она вспомнила, что у малыша Коула обычно было такое же выражение лица, когда он отирался в дверях, ожидая Мьюри, если она задерживалась допоздна, играя в горах.
Люди или волки, обеспокоенные самцы всегда выглядят одинаково.
- Ты хочешь, чтобы наша доброта пропала даром?
Холо ткнула Селим носом в шею, и та наконец сделала несколько шагов вперёд.
Когда Селим обернулась к ней, Холо обнажила клыки в ухмылке:
- Я не помню, сколько раз я сама плакала, вцепившись в своего спутника, в подобные моменты.
Селим явно была удивлена, но похоже было, что она поняла чувства Холо.
Взгляд её широко раскрытых глаз смягчился, и в них блеснули слёзы.
- Спасибо.
- Скажи это моему глупому спутнику.
Не сказав больше ни слова, даже не кивнув, Селим рванулась вперёд, как будто сорвавшись с привязи.
Её старший брат на мгновение замешкался, прежде чем рвануться к ней на встречу. Может она иногда его раздражала и сердила, но он всё равно явно любил свою младшую сестру, с которой они вместе пережили столько невзгод. Так что как не обидно это было признать, её спутник оказался совершенно прав.
Холо облегчённо вздохнула, но теперь она не знала, чем заняться. Если она будет болтаться поблизости, то родственники Селим будут отвлекаться на неё. И вообще Селим может застесняться и решить, что им уже пора возвращаться.
Холо не хотела им мешать, так что она решила и правда поискать новые горячие источники, как она с самого начала сказала Селим. По правде говоря, она давно хотела найти какое-нибудь место, где бы она могла отдохнуть в одиночестве, если что.
Она потрусила туда, куда её повело чутьё, и у подножья второй горы по дороге домой она нашла-таки место с бурлящей водой. Это была укромная лощина, куда не забрался бы даже случайный охотник, преследующий добычу.
- Хмм. Место неплохое, но маловато.
Вода стояла низко, в ней было полно камней, а у берегов лежали упавшие деревья и прочий мусор. Места хватало только чтобы медведю намочить зад.
Камни поднимались из воды, рассекая поток. В человеческом облике она вполне могла бы уместиться между ними, но в чём тогда был смысл забираться в такую глушь? Для этого сгодились бы и купальни дома.
- Раз тут есть один горячий источник, то должны быть и другие.
Она побродила по склону горы, но похоже вода текла слишком глубоко, потому что она так больше ничего и не нашла. На пробу она оттащила зубами несколько упавших деревьев и выкопала лапами несколько камней. Вроде бы вода начала прибывать быстрее. Возможно, если убрать все камни и мусор, то тут всё-таки получится подходящее место для купания.
- Леди Холо?
Она как раз опустила нос в воду, пытаясь понять, откуда конкретно она вытекает, когда кто-то позвал её по имени.
- Что? Вы уже закончили?
- Да. И, эмм…
Уши, хвост и голова Селим поникли, а позади неё стояли в ожидании её старший брат и вся семья.
Холо облегчённо вздохнула и, решив не останавливаться, раз уж начала, снова вернулась к поискам источника воды и спросила, не оборачиваясь:
- И что вы тут стоите так тихо? Чего вам от меня надо?
- Я прошу прощения, что моя сестра доставила столько неприятностей.
Старший брат Селим, как вожак стаи, сделал шаг вперёд, прежде чем заговорить. Его манеры и речь были чопорными и формальными.
Они были такими недотёпами, что даже обладая силой, превосходящей человеческую, они еле сводили концы с концами как наёмники. И, однако, у него хватает наглости вот так напрямую высказывать Холо вещи, которые могут вызвать её недовольство. Хоть она и понимала, что основной причиной было само её появление здесь, впечатление он произвёл так себе…
- Она вовсе не доставляет неприятностей. Селим усердно трудится.
- Конечно, она теперь под Вашим покровительством. Но вы не должны быть так снисходительны к ней…
- Кажется, ты хочешь сказать, что всё это – дело чести для вашей семьи?
Всего в стае было шестеро, включая Селим, но они были маленькими по сравнению с Холо. Даже если бы им удалось её окружить, схватка бы закончилась в мгновение ока.
Может поэтому они так напирали на честь.
- …Со всем уважением.
Брат Селим неловко поклонился.
Холо вздохнула – наконец-то до него дошло.
- По просьбе моего спутника я пришла сюда в поисках новых горячих источников. И раз мы уже оказались так близко к её дому, мы просто воспользовались возможностью заглянуть по дороге.
- Н-но…
- Так что мы будем теперь заходить от случая к случаю. Поэтому не надо таких театральных прощаний. И в следующий раз не торопитесь, поболтайте в своё удовольствие – я не возражаю.
Со всей своей щепетильностью в вопросах чести, он не мог найти, что ответить на такое заявление.
Он несколько раз то поднимал взгляд на свою сестру, то снова опускал голову, прежде чем в конце концов признал поражение перед Холо.
- …Как пожелаете.
- Хорошо. На этом и попрощаемся?
Услышав эти слова, Селим без колебаний подошла к Холо и встала рядом. По одному её виду Холо поняла, что всё, что угнетало её раньше, теперь рассеялось.
До сих пор брат с сестрой были неразлучны, они росли и жили вместе. Возможно её семья была не настолько готова к тому, чтобы отослать Селим одну, как им казалось.
И к тому же теперь Селим знала, что они скоро увидятся снова. Холо и молодая белая волчица уже собирались направиться обратно к постоялому двору, но тут Холо остановилась и обернулась:
- А, забыла сказать.
Друзья Селим вздрогнули.
- Я не разрешаю вам раскапывать этот ручей. Я хочу тут сделать всё по-своему.
- …
- Или вы первыми нашли это место?
- Н-нет.
- Значит я им воспользуюсь.
И они наконец отправились обратно, устремляясь через тёмный лес бодрой рысью.
Селим молча бежала рядом. Холо всё ещё чувствовала в ней следы скованности, но может это был бойцовский дух. В любом случае, она уже начала привыкать к жизни на постоялом дворе, а когда её семья обустроится на новом месте, она сможет окончательно расслабиться. Селим была послушной, но у неё было храброе сердце – это было видно даже сейчас, по её решительному профилю.
А ещё Холо радовалась возможности заполучить собственный горячий источник. Когда всё будет готово, она сможет купаться в нём в своём волчьем облике даже днём, и даже в самый разгар сезона.
Она решила пока держать его в секрете от своего спутника.
От этой мысли она почему-то почувствовала лёгкое волнение.
- Леди Холо.
Селим заговорила снова только когда они наконец добрались домой.
- Спасибо Вам. - поблагодарила её Селим, приняв человеческий облик. Хотя она была такой же стройной, сложением она всё-таки отличалась от дочери Холо. И она поспешила прикрыть свою наготу приготовленной одеждой.
Похоже, она в итоге не имела ничего против вмешательства Холо в её дела, так что Холо в ответ только пожала плечами:
- Не стоит, тем более, что я тоже нашла для себя кое-что интересное. А теперь иди ложись спать, а то завтра тебе будет тяжело работать, если не выспишься.
Селим кивнула с серьёзным видом, а потом наконец улыбнулась. Они вместе вошли в дом, а когда прощались в главном зале, Селим благодарно поклонилась Холо. Её серьёзность отличалась от той, что Холо чувствовала в малыше Коуле, и, честно говоря, это было непривычно. Если бы не спутник Холо, вряд ли бы она смогла ужиться Селим.
Хотя сам по себе её спутник был практически бесполезен, она и глазом не успела моргнуть, как у него вдруг прорезалась способность сводить вместе самых разных людей.
Он не был тем, кто мог в сияющих доспехах вести войско на битву. Но у него был добрый нрав, с которым он мог собрать такое войско. Ну или по крайней мере небольшой отряд. Довольная своей способностью разбираться в людях, она вошла в спальню.
По дороге домой она ещё успела подумать, будет ли он бодрствовать, ожидая её возвращения. Однако теперь её спутник был перед ней, крепко спящий.
Она забралась в постель и обвила его своими холодными руками и ногами.
Он удивленно открыл глаза, и после непродолжительного мычания наконец поприветствовал её:
- Урргххх… С возвращением.
- Я дома.
Холо прижалась к нему, закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.
* * *
Возможно оттого, что в Ньёхире обычно и так всегда была праздничная атмосфера, праздник святого Алзеури был, по контрасту, довольно простым и тихим событием. Жители не делали больших статуй и не устраивали шумных шествий. Они просто превращали общинный дом в импровизированную церковь и собирались там для совместной молитвы и последующей трапезы. Вся праздничная часть сводилась к тому, что общинный дом при этом был ярко освещён множеством горящих свечей.
Если бы это был большой город, то разные гильдии стремились бы продемонстрировать своё богатство, соревнуясь, кто пожертвует больше свечей для празднества. Здесь же свечи зажигали в молитвах о том, чтобы вода в источниках оставалась горячей. Конечно, тщеславные люди находились везде, так что были и те, кто стремился заготовить свечи повыше и потолще, чем у других. Но воду во всех источниках в дерене согревала одна и та же сила, так что от их больших молитвенных свечей в итоге выигрывали все. Большинство жителей относилось к этому вопросу весьма прагматично и не стремилось превзойти остальных, предпочитая, чтобы чужие деньги работали на их благо.
Когда Холо, которой когда-то поклонялись как богине за то, что она присматривала за урожаем пшеницы, впервые узнала обо всём этом, она лишь недоумённо пожала плечами. А вот Селим была на празднике первый раз, поэтому она наблюдала за действом с большим интересом. Холо же особо не обращала внимания на церемонию и облизывалась в предвкушении угощения.
Обычно праздник святого Алзеури отмечал начало нового сезона – после него начинали прибывать гости. Хотя летний сезон был не таким оживлённым, как зимний, гостей во время него всё равно хватало. В воздухе витал смешанный дух возбуждения и предчувствия утомительной работы во время шумного и оживлённого сезона.
* * *
- Здравствуйте! Хозяин дома? - раздался бодрый голос от входа. Шёл уже третий день после праздника.
Хотя прибывший и не тянул на настоящего герольда, он явно был посланником какой-то важной персоны. Это определённо был слуга, которого выслали вперёд, чтобы распорядиться о необходимых приготовлениях.
- Аббат Харивел должен прибыть завтра. Всё ли готово к его приезду?
- Да, мы вас ждали. Всё готово.
Слугу удовлетворил ответ спутника Холо и он поспешил воспользоваться редкой возможностью расслабиться в купальне, поскольку до прибытия хозяина ему не о чем было беспокоиться.
Холо уже была готова к превратностям грядущего сезона, однако странное выражение лица Лоуренса смутило её.
- Что такое?
Этот Харивел приезжал каждый год. Обычно он вёл себя прилично и щедро платил. А Мьюри каждый раз восхищалась его длиной белой бородой.
Даже спутник Холо как правило был рад его видать. Так что было весьма странным, что известие о прибытии гостя вызвало такую неоднозначную мину на его лице.
- Хмм? А, нет, просто кажется, что в этом году он слишком рано…
- Рано? Ну может он просто не мог дождаться начала лета.
Эта деревня с горячими источниками выглядела как преддверие рая. Во всяком случае когда тем, кто приезжал сюда, вырываясь из пут мирской суеты, приходилось уезжать обратно, вид у них был такой, как будто они возвращались в ад.
- Да, было бы неплохо, однако…
Возможно, Лоуренс просто нервничал из-за того, что это означало конец ленивым денёчкам.
Холо в очередной раз с гордостью подумала, что без Мудрой Волчицы под боком от него бы не было никакого толка.
После встречи с братом и остальной семьёй, Селим была полна решимости не впадать в отчаяние, даже если она снова в чём-то ошибётся. Однако известие о том, что скоро прибудет их первый гость, заставило её напрячься. Поэтому Холо поговорила с ней, чтобы успокоить.
В отличие от настоящей войны, тут никто не умрёт, если она ошибётся.
Это была шутка, но Селим после неё явно полегчало.
На следующий день на постоялом дворе появился знакомый престарелый священник.
- О, господин Лоуренс! Спасибо за ваше гостеприимство и в этом году!
Пожилой священник, на смотря на свой возраст, был бодр духом. Хотя он был лыс, у него была густая седая борода, благодаря которой он выглядел очень внушительно. Он обнял Лоуренса, а затем, увидев Холо, обнял и её тоже, с улыбкой доброго дедушки.
Уткнувшись лицом в его мягкую пушистую бороду, Холо поняла, почему и Лоуренса и малыша Коула тянуло проделать то же самое с её хвостом.
- А ваша дочь сейчас на охоте?
- Нууу…
Услышав историю о Мьюри и малыше Коуле, Харивел покраснел и воскликнул:
- Ох, ну точно! Я так и думал!
Как будто удивлённый собственным возбуждением, он прижал руку к груди и бросил быстрый взгляд сначала на своего слугу, потом на спутника Холо.
- Эмм… Святой отец? Может быть пройдём внутрь? Вы, наверное, устали с дороги.
- А, да, спасибо. Ну надо же, а я ещё думал, кода до меня дошли слухи... Надо же…
Он бодро прошествовал в обеденный зал и уселся в кресло, продолжая возбуждённо бормотать себе под нос.
Усевшись, он продолжал беспокойно ёрзать, но когда он увидел Селим, которая принесла ему выпить, то расплылся в улыбке; из всех их постоянных гостей он всегда был самым дружелюбным.
- Я вижу, вы наняли новую девушку. Спасибо.
Он поблагодарил Селим, сделал несколько глотков, затем хмыкнул и взглянул на спутника Холо.
- Значит, юный священник из королевства Винфилд, поднявший весь этот переполох, и есть господин Коул.
Хотя малыш Коул и писал об их с Мьюри похождениях в письме, постоялый двор «Волчица и Пряности» находился слишком далеко от цивилизации, чтобы до него доходили какие-то слухи. А малыш Коул явно скромно преуменьшил масштаб происходящего и свою роль в нём.
Холо обменялась взглядами со своим спутником. Похоже, приключения были не столь незначительными, как могло показаться из письма.
- Он перевёл Священное Писание на простой язык, заставил покаяться в грехах погрязшего в стяжательстве архиепископа и обратил в истинную веру толпу городских мужланов, склонявшихся к ереси. Надо же, а я ведь его ещё вооот таким помню! - он руками показал, как им он впервые увидел Коула.
Малыш Коул рос быстро. Холо вспомнила, что, когда он перерос её, она с одной стороны очень гордилась им, а с другой ей было немного грустно.
- Коул… Он не доставил вам проблем? - мрачное выражение лица её спутника, похоже, не было наигранным.
Малыш Коул был по-настоящему зол на церковные власти, стремившиеся править миром, и в своём стремлении прогнившие до костей; он ушел из горной глухомани в большой мир чтобы исправить это. А многие постоянные посетители их купален были церковными иерархами.
- О, нет, что вы, нет. Если кому-то в Церкви он доставляет проблемы, то им самим стоит постыдиться. - уверенно ответил пожилой священник. Спутник Холо явно вздохнул с облегчением, услышав этом. Однако судя по гримасе, зародившейся в густой бороде, это было ещё не всё.
- Должен, однако, заметить…
Смущённо потеребив бороду, священник вопросительно взглянул на своего слугу, и тот извлёк что-то из дорожного сундука. Это была большая связка довольно старых и пыльных листов пергамента.
- Определённо многие прислушались к голосу своей совести и последовали истинному учению Господа. Даже я вынужден признать, как ни трудно вам в это будет поверить, что сам не безгрешен. С учётом этого кое-какие проблемы всё-таки имеются.
- Ой-ой…
К первой связке пергаментов присоединилась вторая, а затем третья. Стопка пергамента на столе была уже такой высоты, что поверх неё Холо с трудом видела лицо Лоуренса.
Она не знала, почему старый священник прибыл к ним так рано, но догадывалась, что ответ был в этих документах.
- Это Ньёхирра, и, говорят, что всё увиденное и услышанное тут растает как туман, когда спустишься обратно с гор. Вы ведь тоже так говорили, господин Лоуренс. И поэтому я прошу вас об услуге.
Его витиеватое вступление означало, что он хочет сохранить всё в тайне.
В любом случае спутник Холо был явно ошеломлён, после того, как взглянул на документы.
- Всё это… Это ведь права на земли?
- Воистину. Это земли, которые принадлежат нашему аббатству, подчинённым ему монастырям, а также их приходам, обителям и миссиям.
Холо когда-то слышала, что причина, по которой аббатство основывало новые, подчинённые ему монастыри, была ровно та же самая, по которой мастер гильдии ремесленников распоряжался строить новые мастерские. Оба при этом получали процент от прибыли подчинённых.
Сейчас на столе лежало огромное богатство, которое собрал в своих руках престарелый священник.
- Все эти права, они… ну, я думаю, для нас всё это немного чересчур. Ведь Господь призывает нас делиться. А тут ещё деятельность господина Коула, из-за которой появилась тенденция более строгого соблюдения учения Господа. В общем…
Он запнулся, раздираемый между совестью, тщеславием и гордостью.
- Другими словами, вы хотите сбросить тяжкое бремя со своих плеч?
- Да! Именно! Сбросить бремя! Спасибо за точные слова, мастер Лоуренс!
И после этого святой отец, как будто бы он сам был торговцем, переключился с рассуждений о морали, добре и зле на более прагматичный тон:
- Однако же, все эти права на земли были нами получены богоугодным путём, в обмен на спасение душ. Так что мы не можем просто взять и раздать их… Однако же, я помню, что когда-то вы были известным торговцем, мастер Лоуренс…
По лицу своего спутника Холо читала, как он в уме переводит витиеватую речь своего собеседника на простой язык, а потом формулирует ответ в той же манере.
- Значит, вы хотите, чтобы я отдал их тому, кто больше в них нуждается?
- Господь, благослови мудрого хозяина сего постоялого двора!
Таким образом, святой отец хотел продать эти земли, избежав при этом обвинения в стяжательстве, но при этом получив за них как можно более высокую цену. Это немного раздражало Холо, однако, судя по выражению лица её спутника, с которым он обменялся рукопожатием со старым священником, всё было не так уж плохо. Похоже, он видел какой-то способ заработать на этом. А если ему и правда удастся на этом заработать, то у неё будет больше вкусной еды. Значит тут не о чем было спорить.
Она протянула руку и взяла один из пергаментов. Высокопарный текст на нём был обрамлён вычурной рамкой, а каждый новый абзац начинался с красиво выписанной буквицы.
- У вас ведь было что-то в этом духе? - спросила она Селим, показывая ей документ. Когда Селим и её семья ещё жили далеко на юге, им удалось раздобыть права на землю в местных горах, после чего они отправились в далёкий путь на север.
- Похоже, да… хотя наше было не такое красивое, - прошептала в ответ юная волчица. Похоже, что в том документе, что держала Холо, было написано что-то невероятное. А ведь на столе была ещё целая груда таких.
Холо была не очень хорошо знакома с миром людей, но она знала, что большинство его обитателей были бедны и с трудом сводили концы с концами.
Не важно, что конкретно было написано на пергаменте, но держать такие богатства в одних руках было нехорошо.
Дойдя до этой мысли, она остановилась и задумалась.
Ведь были вещи, которыми она сама ни за что не стала бы делиться ни с кем. Например, любовь своего спутника. А её дочь Мьюри ни за что не согласилась бы поделиться малышом Коулом.
- Разумеется, я изучу все эти документы и посмотрю, как их можно использовать.
- Премного вам благодарен! - торжественно проговорил старый священник, как будто завершал молитву Господу, но затем внезапно продолжил. – Так что могу я направиться в купальни?
В конце концов это была деревня на полдороге между бренным миром и небесами. Место, где можно было отряхнуть с себя прах земных будней.
* * *
Конечно, ей стоило ожидать, что её спутник окажется полностью поглощён разбором документов.
Если днём у него появлялась свободная минута, он отправлялся в спальню, разворачивал на столе очередной пергамент и погружался в его изучение. А после ужина он снова торопился в спальню, чтобы заняться тем же. Она заметила, что он даже вставать стал раньше, опять же, ради того, чтобы изучить очередной документ.
Поскольку эта его работа обещала быть прибыльной, у неё не было повода сердиться. Да и времени не было дуться.
- Ты можешь это прочитать? - её спутник протянул ей очередной пергамент с бесстрастным видом. Похоже, он был доволен своей работой, хотя под глазами у него уже были мешки. Она не стала ему отказывать, ведь ей тоже хотелось, чтобы он поскорее закончил и пришёл к ней в постель – ночи всё ещё были холодными.
Так что она принялась внимательно читать документы, раскладывая их по областям и по виду прав, которые они давали. Многие названия были ей незнакомы, но она довольно легко отыскивала их на карте, которая висела в обеденном зале. Эта карта появилась благодаря Мьюри – она с раннего детства мечтала отправиться в большое путешествие по миру и приставала ко всем гостям, чтобы они нарисовали на ней свои родные места. Это была одна из тех немногих вещей, которая на долго увлекла её в остальном ветреную дочь. Может быть карта вышла и не очень точной, но охватывала многие земли.
В итоге работать со всеми этими документами было не так уж скучно.
Однако, хоть она и старалась, трудности всё равно оставались.
- Всё-таки их слишком много.
Вспоминая всю работу, которую ей пришлось проделать за последние дни, Холо вытянула вперёд передние лапы, выгнула спину и потянулась назад. Потом она отставила назад задние лапы, прогнулась и потянулась вперёд.
Затем она хорошенько встряхнулась и после этого наконец почувствовала, как кровь побежала по жилам.
Сидение в кресле и чтение бумаг утомляло её больше, чем шитьё и штопка.
Но после того, как она вышла на задний двор и приняла свой волчий облик, её настроение заметно улучшилось.
- Этот балбес чересчур увлекается. - она вздохнула, и отметила, что от её дыхания всё ещё поднимаются облачка пара. - Прости, что заставляем и тебя возиться с этим.
Селим в это время пыталась носом почесать себе зад, но, услышав слова Холо, тут же села прямо и почтительно склонила голову.
- О нет, что Вы… Это Вы простите меня, что от меня так мало пользы.
В этот раз она так говорила не из ложной скромности.
- Да всё нормально. У тебя и так весь день работы хватает. Так что я постараюсь особо тебя этим не нагружать. К тому же, если бы у тебя лучше получалось разбирать бумаги, то мне бы тогда пришлось делать всю остальную работу.
Селим слегка улыбнулась и посмотрела на убывающую луну.
Люди выбирались в ночной лес только в полнолуние, но в своём волчьем облике Холо и Селим могли ориентироваться по запаху, и темнота им не мешала.
- Но я всё-таки многому учусь. Я теперь понимаю, как огромен этот мир.
- Хмм? Вы же добрались сюда из какого-то города, расположенного так далеко на юге, что мой спутник о нём даже не слышал.
Селим могла ощутить размеры этого мира буквально собственными лапами, когда шла сюда. Но в ответ на слова Холо она грустно усмехнулась и пояснила:
- Это было не очень увлекательное путешествие. Мы ловили диких кроликов, а если нам не удавалось ничего поймать, то мы ели придорожную траву. И большую часть пути мы смотрели под ноги, а не по сторонам. Мы могли думать только о том, чтобы шагать, и шагать, и шагать дальше. Когда мы наконец добрались до северных земель, единственное, что мы заметили – что цвет грязи изменился.
Хотя Селим явно скромничала в этом описании, Холо, вспоминая свои путешествия, понимала, что она имеет в виду.
Несмотря на то, что она прожила долгую жизнь, иногда ей казалось, что она всё время видит вокруг одни и те же вещи: растущую пшеницу и облака, проплывающие по небу.
И всё внезапно переменилось только когда она встретила своего спутника.
- Я тоже провела почти все свои годы глядя на одно и то же.
Селим снова грустно усмехнулась.
Потом они вместе бежали через горы. Они снова собирались встретиться с семьёй Селим, но в этот раз не ради неё. Она уже вполне привыкла к своей работе, и, хотя она по-прежнему расстраивалась из-за своих ошибок, Холо больше за неё так не беспокоилась. Этой ночью они отправлялись в горы по делу.
- Запах наточенного металла меня беспокоит.
К спине Селим был приторочен свёрток. В нём лежали инструменты, которые нужны были брату Селим и его стае для строительства их нового жилища.
Или они так много работали, или не очень умело обращались с инструментами, потому что они у них постоянно тупились, так что их приходилось постоянно точить. Разумеется, Холо и Селим точили инструменты не сами – они отдавали их точильщику в деревне. Взамен семья Селим отдавала им часть дичи, которую они добывали в горах.
Раньше охотой занимались Мьюри и малыш Коул, и их вклад в пополнение мясных запасов был весьма весомым. Теперь эти двое уехали и мясо нужно было покупать или у охотников из соседних деревень, или на рынке в городке у подножия гор. Но прижимистый спутник Холо считал, что они не должны тратиться ещё и на покупку мяса. Однако Мудрая Волчица не могла охотится сама – на то была веская причина.
Обитатели леса относились к Холо с благоговением, потому что даже в человеческом облике она не могла скрыть величие Мудрой Волчицы. Она помогала подранкам, сбежавшим от охотников, и разрешала споры из-за территории.
Поэтому она считала, что охотится на местных зверей было бы неправильным. Если бы она всё-таки отправилась на охоту, то олени просто улеглись бы рядком с грустным видом и стали бы наперебой предлагать съесть их.
Со своей стороны, Мьюри и малыш Коул охотились как обычные люди, с луками и силками. Для них это было честное противостояние хитрости и силы между охотником и потенциальной добычей. При этом они никогда не трогали зверей, которые приходили искупаться в горячем бассейне – на этот счёт существовал негласный уговор.
Так что обмен с семьёй Селим был просто спасением для их стола и бюджета.
- О, сегодня медвежатинка.
Так сложилось, что они встречались с семьёй Селим у источника, который Холо начала раскапывать.
Сегодня на берегу прудика её ждала медвежья туша с роскошным чёрным мехом.
- Мы надеялись, что нам удастся ужиться мирно, однако… - с горечью произнёс брат Селим. Он и остальные пришли в человеческом облике.
Они вторглись в эти горы и собирались привлечь сюда ещё больше людей, чтобы заработать на жизнь, так что столкновения с обитателями местных лесов были неизбежны. Впрочем, для зверей это было обычным делом. Этот же огромный медведь скорее всего сам поселился здесь после того, как изгнал предыдущего жителя.
Но хотя они и понимали это, всё равно им было жаль.
Холо это с одной стороны немного раздражало, но с другой успокаивало. Такого рода искренность определённо поможет им иметь дело с паломниками, которые будут наведываться на их постоялый двор.
- По крайней мере теперь вы насладитесь его мясом. Надеюсь, вам пригодится всё – и шкура, и кости. Можно нам забрать инструменты? А потом мы разделаем и погрузим медведя, как обычно.
- Угумн. Спасибо.
Холо взглянула на Селим и та опустилась на землю, чтобы её родственники сняли груз у неё со спины. Потом она поднялась и встряхнулась, расправляя слежавшийся мех.
Холо краем глаза поглядывала, как семья Селим разгружала инструменты, а потом разделывала медведя. Она сама в это время продолжала рыться в источнике.
Похоже вода текла довольно глубоко под землёй, потому что даже после всего её рытья она еле сочилась. Кроме того, тут не было никакого естественного углубления, так что вода растекалась по большой площади и быстро остывала.
Всё-таки Ньёхирра процветала не просто так – условия там были действительно особенными.
Поначалу Холо казалось, что она легко сможет обустроить всё так, как ей хочется. Но время шло, и после стольких трудов изменения были незначительными, и особого улучшения пока не предвиделось. Пока что у неё была просто тёплая лужа, в которой можно было разве что намочить брюхо.
- Может вода всё-таки польётся сильнее, если я раскопаю в нужном месте.
Она прошлась по воде туда-сюда. Внезапно в одном месте грязь взвихрилась со дна мутным облаком. Холо принялась раскапывать это место в поисках трещины, через которую просачивалась вода, но так ничего и не нашла.
- Даже Ваши могучие лапы иногда остаются ни с чем, Леди Холо? - поинтересовалась Селим. Она приняла человеческий облик и сейчас мыла в источнике нож и руки по локоть испачканные в крови. Собственно, главной причиной, по которой источник стал местом этих встреч, было то, что тут можно было помыться.
Тушу медведя уже освежевали и теперь разделывали большим тесаком.
Хотя тонкие руки Селим не отличались силой, со снятием шкуры она управлялась легко, возмещая недостаток силы ловкостью.
- Если вода тут еле сочится, то копай – не копай, ничего кроме тёпленькой лужицы не получишь.
Действительно, когда Селим в человеческом облике стояла в источнике, вода была ей всего лишь по щиколотку.
Возможно проще было бы поискать другой источник.
- Леди Холо, всё готово.
Холо обернулась на голос и увидела, что шкура уже растянута на дереве для просушки, а мясо разделано и завёрнуто в большие гладкие листья болотных кувшинок. Если бы они забрали шкуру с собой, то у жителей деревни возникли бы ненужные вопросы – кто её добыл и когда. Сказать правду они не могли – всё-таки предприятие, затеянное семьёй Селим, составляло конкуренцию Ньёхирре, так что они старались не афишировать свои отношения. В итоге они решили оставить шкуру брату Селим – он мог продать её при следующем визите в город.
- Тогда сложите всё во вьючный мешок. Если я понесу это в зубах, то могу и не донести.
- Да, мясо действительно очень жирное и аппетитное. Сейчас сделаем. - они улыбнулись и принялись укладывать свёртки в мешок. Холо окликнула их:
- И отложите себе свою долю. Порадуемся славной добыче вместе.
Они молча переглянулись, нов итоге сложили всё мясо для Холо, ничего не взяв себе. Вся эта строгая формальность её иногда немного раздражала, но в целом она находила её довольно милой.
Так как Селим несла поклажу сюда, то нести груз обратно была очередь Холо.
Холо легла, и пока семья Селим пристраивала вьюки с мясом у неё на спине, она задумчиво разглядывала свою жалкую тёплую лужицу. Она думала, что сможет в тайне устроить собственный горячий бассейн, а потом похвастаться своему спутнику, но похоже всё надо было начинать с начала.
Не то чтобы её не устраивали их купальни. И не так уж ей было нужно купаться именно в волчьем облике. Однако же глядя на лужу посреди леса она внезапно испытала острое разочарование. Она даже сама удивилась, что это её так расстроило.
- …Холо? Леди Холо?
- Ммм.
Она поняла, что Селим и остальные смотрят на неё. Похоже они уже не в первый раз окликали её.
- Извините. Что-то я задумалась.
- На счёт источника? Мы можем поискать для Вас другой.
- Какая же я дура. – подумала она про себя.
- Не стоит. Просто мне хотелось подурачится – почесать когти и клыки. Покопать ямки и всё такое.
- Правда?
- Ну ладно, уже поздно, нам пора возвращаться домой. А вам ведь ещё завтра работать, не так ли?
Она поднялась и проверила, что мешок надёжно закреплён у неё на спине. Судя по весу, мяса в ним было порядочно. Ханна наверняка обрадуется, хотя возни будет много – всё, что не будет приготовлено сразу, надо будет завялить и засолить.
- Позвольте спросить ещё одну вещь?
- Что такое?
- У Вас есть какие-то пожелания на следующий раз? В этот раз была медвежатина, и мы подумали, что может быть Вам приелась обычная оленина?
«Ну надо же, какие заботливые.» – удивленно подумала Холо.
- Дайте подумать…
В первую очередь ей пришла на ум мелкая дичь, вроде фазанов или белок. Мяса там было немного, зато оно было очень вкусным.
Однако она оставила эту мысль – хотя семья Селим много и упорно работала, кое-какие вещи они до сих пор так и не освоили, в том числе устройство ловушек и силков на мелкую дичь.
- Нет, оленина меня вполне устраивает. И мой спутник тоже благодарен вам за то, что ему не надо заказывать доставку мяса из города.
- Хорошо.
Брат Селим и остальные в унисон поклонились Холо, как солдаты кланяются королю. Холо ухмыльнулась, взглянула на Селим, и они отправились в обратный путь.
Она рысила через ночной лес с грузом медвежатины на спине и размышляла о том, что сказал ей брат Селим: «Мы подумали, что может быть Вам приелась обычная оленина.»
Она вдруг поняла, что та бесполезная лужа, что у неё получилась вместо бассейна, так расстроила её потому, что ей приелась жизнь на постоялом дворе.
«Не может быть.» - сначала ответила она сама себе, но тут же вспомнила, как она задремала, перебирая дикие овощи, а проснувшись не могла отличить сон от реальности.
Жизнь на постоялом дворе во многом напоминала жизнь в пшеничных полях, когда одно и то же повторялось снова и снова. Если быть честной, то чего она ожидала от Селим? Она ведь и правда в тайне надеялась, что с её появлением начнутся трения и ссоры.
Привыкнуть можно было к чему угодно. Она это хорошо понимала. Но то, что она это осознавала, ещё не означало, что это её устраивало. Могла ли она с этим что-то сделать или нет – другой вопрос.
Она сказала себе, что не так уж недовольна своей теперешней жизнью, но это слишком походило на попытку убедить саму себя. Она не представляла, с чего бы завтрашний день мог быть более интересным, чем вчерашний.
За этим мыслями она не замечала, как лапы несли её вперёд и в итоге принесли домой. Время пролетало всё также незаметно, что бы она ни делала.
Селим приняла человеческий облик и принялась отвязывать мешок с мясом, притороченный на спине Холо. Пока она возилась с верёвками, в душе Холо росло беспокойство. Если она будет проводить все свои дни в праздности, как сейчас, не превратится ли её жизнь в подобие той тёпленькой лужицы? Ей хотелось, чтобы она была озером или рекой, а не местом, где можно лишь замочить мех на брюхе.
Ведь потом, спустя десятилетия, когда никого не станет, мокрый мех не будет согревать её и ей останется лишь чихать в одиночестве.
Больше десяти лет она жила здесь, и за это время она так сблизилась со своим спутником, что иногда это даже раздражало. А в последнее время в её жизни не происходило ничего нового. С момента рождения Мьюри дни летели, словно уносимые ветром. Но теперь её единственная дочь покинула родной дом вместе с малышом Коулом.
Ей казалось, что отныне и во веки её жизнь будет повторением одного и того же, снова и снова.
Могла ли она вспомнить, чем занималась вчера? А позавчера? А позапозавчера? Случится ли теперь хоть что-нибудь, что останется в её памяти? Что-то, что она сможет вспомнить через сотню лет? Её тревожило, что ей может не хватить тех самых тёплых воспоминаний, которыми она собиралась наслаждаться.
Размышляя обо всём этом, она забросила мясо в ледовый погреб. Какие бы большие сугробы снега не наметало зимой, он всё равно не долежит до лета. Но если набить погреб льдом, то можно будет наслаждаться прохладой и посреди лета. Это могло показаться невероятной мудростью, но на самом деле эта идея не сильно далеко ушла от создания запасов еды на зиму, на что хватало ума даже у белок.
Значит, и ей нужно заняться чем-то подобным, не так ли?
Уставшая, со слипающимися глазами, Селим ушла в свою комнату.
Проводив её, Холо поднялась в свою.
Положив руку на дверь, она заметила неверный свет, пробивающийся через щели между досками. Вдохнув, она почувствовала запах своего спутника, а ещё запахи горящего сала, пергамента и чернил. Эта смесь напомнила ей о малыше Коуле.
За дверью её спутник что-то увлечённо записывал, сидя за столом, завернувшись в одеяло.
- О, с возвращением!
Заметив её, он обернулся, и, хотя вид у него был уставший, он был явно доволен собой.
Однако это знакомое лицо отличалось от того, что она увидела при их первой встрече. Дело было не в неверном свете свечи; на лице её спутника проступали следы возраста. Хотя жизнь на постоялом дворе при купальнях и была постоянным повторением одного и того же, время от этого не останавливало своё течение.
Придёт день, когда купальни, однажды полные воды, высохнут и превратятся в лужи, в которых можно будет лишь омыть ноги. А потом и они окончательно исчезнут.
Хоть она и понимала, что конец неизбежен, казалось, что его приближение застало её врасплох.
Ведь если бы она была действительно готова, то разве не старалась бы она наслаждаться всем происходящим, не испытывая таких сомнений?
- Хмм? Что-то не так?
Не отвечая на его удивлённый вопрос, она подбежала к нему и обняла его за плечи.
Её спутник, казалось, немного удивился, но, похоже, решил, что это очередной её каприз.
Он лишь молча протянул руки и погладил её по голове.
- Ты замёрзла. Хочешь искупаться, прежде чем лечь спать?
- …Мм. От тебя кислятиной несёт.
- Ух?
Её спутник тут же принялся нюхать свою одежду. На самом деле кислый запах исходил от чернил. Она специально сказала так, чтобы он её неправильно понял.
- Значит, купаться, да?
Она отпустила его и отступила на шаг.
С того дня, как они поселились в Ньёхирре, они могли купаться в горячей воде в любое время. Так что её спутник старался содержать себя в чистоте. Это разительно отличалось от той жизни, что он вёл в то время, когда был торговцем. Когда ты целые дни проводишь в дороге, трясясь в фургоне, то чистым тебя можно назвать весьма условно.
Хоть он и обеспокоился своим запахом, прежде чем поспешить в купальни он откинулся в кресле, выпутался из плотного шерстяного одеяла, встал и потянулся.
- Оооххх… Нг. Хаххх… Бывало, я на всю ночь засиживался за работой.
Он произнёс это шутливым тоном, но это было правдой.
А однажды утром он не откроет глаза.
И что ты тогда будешь делать?
Холо почувствовала холодное дуновение неотвратимой судьбы, но по крайней здесь и сейчас её спутник был с ней.
Она многое могла сделать.
Во-первых, она могла поменьше думать и побольше наслаждаться тем временем, что она проводила рядом с ним. Она забыла об этом правиле, когда началось их совместное путешествие, и в итоге это доставило ей массу хлопот.
- Друзья Селим прислали нам медвежатины. Так что нас ждёт сытная еда.
- Ох, медвежатина, хех. Не помню уже где, но я слышал, что самая лучшая часть медведя – это лапы. Интересно, это действительно так?
- Лапы? И как же их есть?
Так, весело болтая, они дошли до купален.
Но всю дорогу ей приходилось контролировать себя, чтобы не вцепиться слишком сильно в руку своего спутника.
Хотя она и должна была быть счастлива, ей было горько от того, что всего этого ей было недостаточно.