— Ты уволена! — звуковая вспышка вмиг смела витавшие в голове радужные фантазии. От неожиданности девушка даже решила, что это дурацкий розыгрыш. Но посмотрев адрес отправителя звукового сообщения, Варе Синицыной, журналистке портала Science news, стало не до шуток. В памяти сразу же всплыли истории, что главный редактор якобы обожает увольнять сотрудников, страшным голосовым сообщением. И вот теперь ей пришлось убедиться в правдивости этих баек.
Но просто так сдаваться она была не намерена. Полная решимости высказать всё и получить ответы на всё, дрожащей рукой нажала “Ответный вызов”. Главред не заставил себя ждать.
— Так ты ещё и глухая! Я же ясно сказал: ты уволена! Что ещё тебе не ясно?
— Мне не ясно, почему год назад вы на цырлах скакали вокруг меня, упрашивая работать на вас, а теперь гоните пинком?
— Я тебя приглашал работать. Слышишь: работать! А не заниматься чёрт знает чем.
— Это я то не работаю?! Вы спятили? Я вам принесла премию “Журналист года”. Этого мало? — девушка уже готова была кинуться на виртуального собеседника и выцарапать ему глаза.
— Эту премию ты принесла себе. Вот с ней и ищи новое место.
— Так. Здесь что-то не то, — Варвара откинулась на спинку кресла и попыталась рассуждать спокойно и логично, — Я вкалываю на вас изо всех сил. Стараюсь идти в ногу с каналом. Инициативы и предложения от меня идут вагонами! Нареканий и замечаний не получала. Никогда не получала! И вдруг нежданно-негаданно вы меня увольняете. Я могу поинтересоваться причиной?
— Можешь, — главный вздохнул, и Варвара мигом сообразила, что инициатива увольнения исходит вовсе не от главреда. Он всего лишь пешка.
— Это из-за того празднования со спонсорами? Когда я отшила этого…
— Именно, — шеф тяжело вздохнул и уже совсем по-человечески добавил: — Прости, не смог тебя отстоять. Сама понимаешь, все мы люди подневольные.
— Понимаю, — Варе стало вдруг так обидно и одиноко, что захотелось отключиться ото всего, завернуться в одеяло и выплакаться как в детстве. Но детство кончилось, и кормиться приходилось самостоятельно. И за эту кормёжку нужно было бороться. Потому она гордо вскинула голову и зло прошипела: — Могли бы хоть что-то дельное придумать. Стыдно выгонять просто так! Или вас время поджимает? У меня ведь на новом месте поинтересуются причинами столь странного увольнения. Мне говорить то, что фантазия подскажет?
— Что ты хочешь? — главред уставился на подчинённую.
Варвара на несколько секунд задумалась, а потом выпалила:
— Предлагаю пари! Вы даёте мне максимально сложное задание. Если я провалюсь, то уволите с чистой совестью.
— А если справишься?
— Тогда выплачиваете мне премию в размере годового жалования, и я тут же увольняюсь.
— Согласен, — главный редактор хищно захрустел пальцами и после короткой паузы объявил: — Ты должна взять интервью у Якова Штерна. Срок — неделя. Время пошло.
Это был удар ниже пояса. Виднейший физик современности Яков Натанович Штерн был печально знаменит тем, что никогда не общался с представителями масс-медиа. Давным-давно журналистская братия окрестила его прозвищем “Молчун с часами”. Ибо старикан не только не давал интервью, а даже не удосуживался отвечать на какие-либо вопросы. И всегда и всюду таскал с собой древние карманные часы.
Варя скрипнула зубами, но деваться было некуда. Она тут же зашла на сайт академии наук, пробежалась по новостной ленте, заглянула в раздел тамошней пресс-службы, но оставлять заявку на интервью не стала. Вместо этого попыталась отыскать ссылку на личный портал Штерна. Но эта, простенькая на первый взгляд задача, оказалась невыполнимой. Адрес личного портала Штерна попросту отсутствовал!
Не удивившись такому раскладу, пока ещё журналистка канала Science news начала рыскать по одной ей ведомым закоулкам пси-сети. Убив на это весь день, Варя смогла выудить лишь всплывший полтора десятка лет назад старинный адрес электронной почты. Отлично понимая, что этим архаизмом уже никто не пользуется, она, тем не менее, продиктовала письмо. Затем прослушала, стёрла. Внесла коррективы в текст, добавила эмоций и акцентов, записала заново и решительно щёлкнула “Отправить”
Несколько секунд напряжённого ожидания не принесли предвкушаемого сообщения о невозможности доставки на несуществующий адрес. Варя хмыкнула, налила огромную чашку капучино. После чего погасила в комнате свет, выкрутила прозрачность стены на сто процентов и, завернувшись в плед, стала смотреть из своего мягчайшего кресла на панораму ночного города.
С высоты двухсотого этажа столица казалась сказочной страной светлячков. На непроглядно тёмном фоне высились уходящие за горизонт громады небоскрёбов, усыпанные мириадами огней. Одни стояли, как застывшие сталактиты, изредка переливаясь сменой оконной мозаики. Другие сверкали от основания до вершины, то и дело озаряясь вспышками рекламы. А между всем этим световым буйством неслись вереницы пассажирских и грузовых аэромобилей, своими проблесковыми огнями довершавшие иллюзию…
***
Пробуждение тут же окатило Варвару грустными воспоминаниями вчерашних событий. Она горько усмехнулась, глядя на выключенный в кои-то веки будильник, затем решительно выбросила из головы мрак прошедшего дня и привычным кувырком вылетела с кровати. Проскочив прозрачную перепонку душевой кабины и выкрутив регулятор гидромассажа на максимальное значение, девушка завопила во всё горло под тугими ледяными струями. Выдержать такое издевательство она смогла только полминуты. Проклиная всё на свете, дрожащими руками растёрлась до красноты, впрыгнула в обожаемый махровый халат и ринулась к кухонному узлу. Кибермозг густым баритоном пожурил девушку. После, с отлично сымитированным вздохом, наполнил чашку обжигающим кофе и грустно сообщил, что ответа на её письмо пока не последовало.
Варя прикоснулась к панели линии доставки, и всего через пару секунд извлекла телепортированные свежесорванные мандарины. Повторила заказ. Затем плюхнулась в кресло и натянула обруч пси-интерфейса. Перед глазами тут же появился составленный вчера список действий по поиску нового места работы. Варя внимательно вчитывалась в строчки, кое-где вставляла замечания и уточнения, меняла пункты, сверяла актуальность данных…
Внезапно непривычный резкий звук вытряхнул её из состояния сосредоточенности. В первый момент Варе подумалось, что сигналит что-то в квартире. Но индикатор состояния домашнего кибера по-прежнему переливался бледно-зелёным, а, значит, никаких аварийных предупреждений не поступало. Но тут мерзкая трель повторилась. И шла она явно через пси-интерфейс. Варя удивлённо бросила мысленный запрос: “Что это?” Ответ не заставил себя ждать. Перед глазами всплыло оповещение: “Получен голосовой вызов через систему электронной почты. Желаете ответить?”
— Господи! Эта древность ещё функционирует, что ли? — и Варвара нажала “Ответ”.
— Здравствуйте! — скрипучий старческий голос, в котором угадывались давно утраченные хрипы густого баритона был необычайно спокоен, — Я секретарь господина Штерна. Мне поручено организовать ваше интервью.
— Что? — Варя не верила собственным ушам, — Интервью с Яковом Натановичем? Вы не шутите?
— Я не шучу, госпожа Синицына. Яков Натанович персонально для вас решил сделать исключение.
— Не знаю, как вас благодарить!
— О, право, не стоит! Но Яков Натанович ограничен во времени, потому интервью должно состояться сегодня.
— Конечно, конечно! — радостно запричитала Варя, — Вот маячок моего персонального портала. Буду весь день ждать вызова Якова Натановича.
— Прошу прощения, но господин Штерн желает встретиться с вами в его апартаментах. Аэромобиль за вами я могу отправить немедленно.
— Погодите, — попав в непривычную ситуацию, журналистка враз смешалась, — Он желает встретиться в реальности? За пределами пси-сети?
— Именно так. Это непреложное условие. За вами отправлять аэромобиль?
Варвара, как и многие её друзья и знакомые, практически не покидала границ хорошо защищённой от любых катаклизмов квартиры. И вот теперь ей нужно было выйти в такой непривычный и пугающий мир. Девушку вмиг пробрал озноб. Но тут же пришла мысль, что аэромобиль из гаража Штерна наверняка имеет неплохую защиту. Уж это мировой светило и миллиардер может себе позволить.
— Я согласна. Отправляйте прямо сейчас.
***
Яков Натанович Штерн был очень плох. Девушка с ужасом смотрела на лежащее в кровати тело и не могла отделаться от мысли, что это высохшее лицо и неестественно пепельно-серые руки не могут принадлежать живому человеку. Но учёный был жив. Морщинистые веки дрогнули, и из-под них на девушку глянули необычайно выразительные глаза. Перепуганная Варя чуть не подпрыгнула на месте, но быстро взяла себя в руки и вежливо поздоровалась:
— Здравствуйте, Яков Натанович! Вы не представляете, как я рада, что вы согласились дать мне интервью.
— Отлично представляю, — ответивший голос неожиданно оказался полным сил. Но куда больше Варю удивило, что старик говорил, не открывая рта, — Вы удивлены, что я говорю через пси-транслятор?
— Да.
— Простите, но моё время в этом мире на исходе. Сил нет даже на банальную болтовню. Потому, с вашего разрешения, я воспользуюсь транслятором?
— Да, да, конечно!
— Тогда начнём. Присаживайтесь, пожалуйста.
Варя с комфортом уселась в пододвинутое кибером кресло и уже раскрыла рот для первого вопроса, когда из динамика донеслось:
— Поскольку это моё первое и последнее интервью, то приношу свои извинения, за то, что отвечу только на два вопроса.
— Э… хорошо, — озадаченно согласилась журналистка.
— И вопросы я буду задавать себе сам. Понимаю, вы к такому не привыкли. Но что поделать?
Девушка лишь молча кивнула. Старик прикрыл веки, и казалось уснул, но из динамика полился по прежнему бодрый и уверенный голос:
— Итак, первый вопрос. А звучит он так: в чём причина моей гениальности? Чтобы ответить не него, надо начать с разоблачения лжи. А она состоит в том, что я родился вовсе не в 2021 году, как зафиксировано во всех банках данных. Я появился на свет намного раньше — в 1985 году. Да, юная леди, я сын прошлого века. Посмотрите на это фото. Наверняка оно вам знакомо.
Перед Варей вспыхнул полуметровый голографический экран. С появившейся фотографии на журналистку смотрела семья академика: он сам в возрасте пяти лет, его отец и мать.
— Да, это фото мне хорошо знакомо. Как и миллионам, тех кто интересуется историей науки. Оно помещено в вашей официальной биографии.
— Прекрасно. Вы знаете, кто этот статный мужчина слева?
— Конечно! Это ваш отец.
— А вот это не совсем верно. Куда большей правдой было бы утверждать, что это я сам.
— Что, простите? — Варя тут же с ужасом заподозрила, что старик уже впал в глубокий маразм.
— Да, всё верно. Это я. И, пожалуйста, не думайте, что я подвинулся умом на старости лет. Минутку терпения! Я вам сейчас всё объясню.
Старик приоткрыл глаза, посмотрел на озадаченную журналистку, улыбнулся одними уголками губ и неожиданно заявил:
— Варя, а ведь я читал все ваши статьи.
— Что? — девушка от удивления позабыла обо всём на свете.
— Да. Это совершеннейшая правда. С самого первого репортажа я следил за вашими успехами. Вы необыкновенная девушка! И невероятно талантливый журналист. Когда вы встали на сторону восставших на руднике Фобоса, я не поверил своим ушам. Виданное ли дело, что такая пигалица может что-то сказать против могущественнейших корпораций, которым разумность восставших роботов как кость в горле. Но вы на это отважились! Жаль только, что за такую невероятную смелость получили лишь жалкую премию.
— Но премия “Журналист года” очень и очень престижна!
— Возможно. Но вы достойны большего. Это было одной из причин согласиться на ваше интервью.
— Я вам очень благодарна. Но может вернёмся к вашей истории?
— Конечно! Так вот, на этом фото, на месте того, кого все считают моим отцом, изображён я. А ребёнок — это тоже я.
— Простите, но это невозможно, — пролепетала журналистка, — Это один из первых голографических снимков с возможностью тактильного ощущения изображения. Даже если бы вы не стали академиком и Нобелевским лауреатом, он всё равно бы не потерялся в истории. И подделать его невозможно!
— Чертовски приятно, что вы так осведомлены! Действительно, подделать его крайне трудно. Но и то, что я сказал — правда.
— Но… — Варя совсем запуталась, — Но как такое может быть?
— А вот послушайте. Как я уже сказал, я родился в 1985 году. Учился хорошо, школу окончил с медалью, в вузе подавал большие надежды. Да… Но вот из аспирантуры мне пришлось уйти. Бедность, знаете ли. Я стал работать по специальности. Благо, что геологи тогда ещё были востребованы. Немало я пешком исходил, немало… Но это всё работа. Она меня влекла, но… Как-то не захватывала, что ли. А в любую свободную минуту я усердствовал над модными тогда практиками внетелесных путешествий. О! Сколько юных голов в то время ломало себе психику в попытках достижения изменённого состояния сознания. Травились химией, отупляли голову медитациями, ещё чёрт знает что делали. Слава богу, что появилась пси-сеть, где можно реализовывать свои фантазии на уровне ощущений, не уступающим действительности. Но это теперь. А тогда о таком и мечтать не могли. И вот я, как и прочие увлечённые иными вселенными, тратил всё свободное время на попытки нащупать выход из темницы своего тела. И знаете, у меня получилось! Это было настолько фантастично и настолько реально, что после первого удачного опыта, я пару недель не мог прийти в себя. Вы, люди выращенные на сверхвозможностях пси-сети, даже представить себе не можете, каково человеку, всю жизнь передвигавшемуся на своих двоих вдруг ощутить себя летящим безо всяких приспособлений. Летящим как птица! А при простейшем движении мысли переместиться на другую планету и даже увидеть нашу галактику со стороны… Это сейчас дети, вырастают в виртуальности. Для них пси-сеть давно стала не второй, а первой реальностью. И зачастую единственной. Для них полёт на драконе куда реальнее, чем живая собака во дворе. У нас было всё наоборот. Да…
Старик на некоторое время умолк, а Варя сидела, затаив дыхание и не смея тревожить собеседника. Наконец, академик продолжил:
— Однажды со мной произошёл совершенно невероятный случай. Пришлось мне по работе выехать в западную Сибирь. К слову, живописнейшие места! Так вот, как-то я забрёл в одну низину. Низина как низина. Но вот у местных она пользовалось дурной славой. А проще сказать, считали, что место проклято. И понятно, что никто туда ни ногой. Помню, ягоды были там вкуснейшие… Так вот, часам к четырём я решил сделать перерыв и помедитировать малость. Когда я уже был на грани разделения и почти не чувствовал растворившееся в потоке энергий тело, то ощутил, что нахожусь в низине вовсе не в одиночестве.
Интуиция просигналила мне, что надо поберечься, что рядом точно кто-то есть. Но я, наплевав на всё, вышел из тела. И моментально обнаружил нарушителя спокойствия. Это была тёмная полупрозрачная фигура примерно моего роста. Просто вытянутое пятно тьмы. У него не было ни рук, ни ног, ни головы. Но я чётко понимал, что он разумен. А ещё меня поразило, что он улыбался.
— Так вы видели его лицо?
— Нет, — голос резко погрустнел, — Лица не было. Но я вдруг ощутил его эмоциональный фон до мельчайших подробностей. И абсолютно точно знал, что он улыбается.
— Что же было дальше?
— Улыбнулся в ответ и полетел. Я не стал обращать на него внимание. Знаете, в изменённом состоянии порой видятся такие вещи, что волосы дыбом встают. Да, подсознание тоже любит пошалить. Я к таким шуткам тогда уже был привычный. Но в этот раз произошло невероятное! Я не мог отделаться от своего преследователя. Он летал за мной по пятам, перемещался в любую сформированную реальность. И что самое поразительное — не переставал улыбаться. Меня это начало раздражать. Невероятно раздражать! Я шёл на всевозможные ухищрения, чтобы отделаться от него. Но всё было бесполезно.
— И что вы сделали?
— В конце концов начал с ним общаться. Простите, сейчас я опущу подробности. Понимаю, они чрезвычайно интересны. Но времени у меня мало, а всё это вы сможете прочесть в моих записях. Так вот, призрак (а именно так я окрестил нового знакомого), поведал мне, что при изменении формы сознания люди получают выход в совершенно иной слой реальности. Это вовсе не игра мозга, а совершенно иная действительность другой вселенной.
— Как? — Варя поражённо хлопала глазами.
— Да, Варя. Именно так. Мой новый знакомый рассказал мне, что призраки в мире людей — вовсе не души умерших. Это путешественники из его мира, который для нас стал миром грёз. Они любят бывать в местах, где необычайно высок уровень эмоций. Их любимые места — цирки, стадионы, театры, вокзалы, рынки, биржи. Везде, где людские эмоции бьют через край. Я тогда усомнился в его словах и спросил, почему же их видят в основном в жутких местах? Призрак пояснил, что в них его сородичи бывают весьма редко. Это любители отрицательных эмоций. Таких мало, потому и призраков люди замечают редко. Хотя в других местах они зачастую кишат. Но положительный эмоциональный фон, хорошее освещение и пёстрые краски совершенно не дают представителям вида хомо сапиенс обнаружить бестелесных гостей.
Старик опять умолк. А девушка с ужасом заметила как подрагивают высохшие кисти.
— Простите. Накатили воспоминания. Совсем некстати… — дед сделал свистящий вдох и продолжил: — Этот призрак оказался весьма любознательным созданием. Он предложил заключить соглашение. Со своей стороны он даёт мне неограниченный доступ ко всем ресурсам их мира…
— Что? Ой, простите! — журналистка смутилась собственной бестактности, — Он располагал такими полномочиями?
— Видите ли… В их мире всё иначе. В той реальности нет привычных нам отношений собственности. Это мир грёз, помыслов, мнений… Получить доступ ко всем ресурсам — это получение разрешения на общение без ограничений. Безо всяких ограничений. А взамен он просил меня предоставить ему возможность управлять моим телом в нашем мире.
— И вы согласились?
— Конечно! Время в их вселенной текло по совершенно непонятным мне законам. И поначалу было сложно контролировать своё пребывание там. Но потом я научился управлять и временным потоком. Но самое забавное было в редких возвращениях в наш мир. Представьте, однажды я оказался в своём теле и был немало удивлён, что сменил не только работу, но и место проживания. В следующий раз я обнаружил, что нахожусь в серьёзных отношениях и даже собираюсь жениться!
— Ничего себе! — вырвалось у девушки.
— Именно! Мягко выражаясь, я был обескуражен. Тогда у нас с призраком состоялся серьёзный разговор. И мне были предложены ещё более заманчивые возможности. Но в обмен призрак хотел получить моё тело. Я тогда сильно задумался. К счастью, меня никто не торопил с решением. В результате я понял, что не готов расстаться ни телом, ни с миром нашей убогой действительности. Смешно? Наверное. Но вот тогда всё это вылилось для меня в одно коротенькое слово.
— В какое слово?
— Родина…
— К счастью, призрак хорошо понимал мои чувства. Он предложил мне интересный выход: когда у него в этом мире родится сын, то я смогу переселиться в его тело без потери опыта и знаний. Я согласился. Вот так, ещё будучи ребёнком, я заложил основы своих будущих эпохальных открытий. Видите, как всё просто!
Академик зашёлся каркающим кашлем, но спустя пару секунд до Вари дошло, что дед просто смеётся.
— Теперь настало время для второго вопроса. Кто же мой наследник? Ответ прост и краток — это вы, Варя.
— Что?! — у девушки от неожиданности закружилась голова.
— Да, Варя. Вы — моя наследница.
— Но… Почему я?
— Не догадываешься? Ты — моя дочь. Увы, но только биологическая. Прости, что ты росла без отеческой любви. И прости мою выходку с организацией твоего увольнения. Мир прессы не для такой чистой души. Да и вообще, наш мир — дерьмо.
На этот раз у девушки просто перехватило дыхание, и она лишь беззвучно хлопала глазами.
— Варя, успокойся, пожалуйста. Я постараюсь объяснить. Сейчас 2094 год. А значит, даже по меркам обычного человека я прожил немало. В действительности, у меня за плечами столетия. И не просто столетия, а века наполненные работой, непрерывным потоком новых знаний в купе с неисчерпаемыми возможностями. Когда люди говорят, что у них в жизни было всё — это обычное лукавство. У меня же в буквальном смысле было почти всё. Почти всё. Не было лишь одного — любви. Многим эта глупость кажется смешной. Но не человеку прошлого века. Во времена моей юности ещё знали, что любовь — это такая степень восхищения другим существом, что ценность собственной жизни уже не ставится на первое место. Я всегда пытался её найти. Пытался, но не смог.
Варя с ужасом смотрела, как по иссечённой морщинами щеке побежала слеза. Но ком в горле и дикий ералаш в голове не позволили вымолвить ни слова.
— Призрак чувствовал эту мою ущербность. И всеми силами пытался помочь мне. Он решил не возвращаться в свою вселенную, а умереть в моём старом теле и отправиться вслед за душой возлюбленной из моего мира. На прощание он оставил мне подарок — карманные золотые часы. Он написал на них прощальный стих. Возьми их.
Варя дрожащей рукой приняла тяжёлый золотой хронограф. Нажала головку. Часы мелодично открылись, показав перламутровый циферблат. На внутренней стороне крышки была выгравирована надпись:
Познать вселенную, друг мой,
Мы можем, лишь любя.
Рисуй мгновенья красоты
Душой вокруг себя.