Гл.22
Надежда Владимировна с болью в глазах наблюдала за дочерью. Сразу поняла, что звонок этот для нее не просто долгожданный, он выстрадан бессонными ночами, слезами в подушку, отчаянием и болью одиночества. Лицо Марины покрыла бледность, руки дрожали, когда она брала телефон, отозвалась она каким-то чужим сдавленным голосом, сразу ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь.
Сквозь стекло дверного полотна женщина видела, что дочь села на диван, значит, разговор будет долгим. Мать постояла немного у двери, прислушиваясь, но поскольку слов не разобрать, махнула рукой и ушла в кухню, где муж читал утренние газеты.
- Объявился! – сказала она супругу, кивком головы показывая на комнату дочери.
Юрий Сергеевич, занятый событиями в Сирии, не сразу понял, о чем речь, он вопросительно взглянул на супругу, нахмурив брови.
- Ухажер, говорю, позвонил, - повторила она. – Отец ребенка!
- И что? – мужчина искренне не понимал, почему так переполошилась жена.
- Как это, «что»? Ты что, не видишь, она же вся на нервах приехала? Все вы, мужики, одинаковые…
- Скажи еще – козлы…
- А то нет?! – разошлась в конец Надежда Владимировна. - Блин! Чего ему, Глебу этому, в нашей Маринке не хватало? Девушка готова на себя такую кабалу взвалить! Чужого ребенка воспитывать – это тебе не лишь бы что, это огромный труд. Вспомни хотя бы свою мать. Легко ей было с вами тремя? А она еще и братову сироту взяла в дом. Да, кому я говорю!
- Ну и что? И выросли все. Ничего тут сложного. Это вы, бабы, вечно все усложняете.
- Усложняем мы, как же! По-твоему, пусть одна дочку воспитывает!
- Послушай, Надя, еще и внучка не родилась, а ты уже поросят посчитала, все наперед знаешь и кудахчешь, как та курица, что попало. Помолчи лучше, Марине, небось, все слышно, - Юрий Сергеевич поправил очки и принялся опять за чтение.
- Бездушный слон! – выпалила женщина в сердцах, но муж ее уже не слушал.
***
Это правда, Марина ждала звонка от Глеба. Соседка сообщила ей, сколько раз он приходил с цветами, подолгу стучал и звонил в дверь пустой квартиры. Да и прошлый раз, при встрече, хоть она и вытолкала его, а в душе все равно была радость, что пришел. Если женщина безразлична мужчине, с какой стати искать ее? Ни один из них так не поступает. У нее уже был опыт, когда мужчины уходили. Делают они это, молча. Ушел и ушел, все!
Глеб боялся, что женщина положит трубку, в очередной раз не позволит объясниться, потому, поздоровавшись, сразу попросил просто выслушать.
- Марина, я во многом был не прав, прости. Сам все решил за сына, за тебя, за себя… Не прислушался к голосу сердца и разума, не поговорил… У меня есть причины… глубоко личные… я изначально не планировал посвящать тебя… но понял, это неправильно. Между близкими людьми не может быть секретов, ты должна знать… всю правду… обо мне.
Женщина слушала, догадываясь, о чем пойдет разговор. Не прерывала, хоть и знала уже всю эту горькую правду. Зачем? Пусть выскажется, возможно, она услышит что-то такое, что поможет быстрее простить мужчину.
- В восьмом классе я влюбился без памяти в девочку из десятого. Маленький мальчик! Она на меня даже не смотрела, у Жанны в то время был парень постарше, местный громила и авторитет, таких девчонки любят. Между тем, я рос, взрослел, школу окончил, в армию ушел. Вернулся, а Жанна уже одна – кавалер в тюрягу загремел за разбой. Дали ему семь лет строгого режима, дело крупное, не мелочевка.
Служил я десантником, крутой вернулся, мышцы так и играют, голубой берет очень шел к моему загорелому лицу. Естественно, я сразу к любимой, авось счастье такое мне теперь достанется. Приняла, обогрела, еще как! Свадьбу сыграли, через год Егорка родился. Я жизнью доволен, для семьи стараюсь, из кожи вон лезу. Машину купили, на квартиру стали деньги собирать.
Видел я, что Жанна свободу любит, частенько убегала, с подружками посидеть. Я нормально к этому относился, без проблем. Когда вторая беременность наступила, жена заявила, что хочет прервать ее. Поругались сильно, я не принял ее доводов, не знал тогда ничего. Оказывается, она уголовника своего ждала, как потом выяснилось. Впрочем, все по порядку. Ты слушаешь меня?
- Да, Глеб, продолжай, - отозвалась Марина, - я тебя слышу.
- Лиза была очень на меня похожа… Глазки карие, волосики темные, колечками. С рождения головка была густыми волосиками покрыта, редкость для младенца, в полгода пришлось подстригать, чтобы в глазки не лезли…
Глеб сделал глубокий вдох, прогоняя набежавшие слезы, Марина почувствовала, как дрогнул его голос, продолжил он лишь после некоторой паузы.
- Алло, ты здесь? Так вот, в один «прекрасный» день я узнал, что барыга этот из тюрьмы вернулся. И понеслось! Жанна, как с цепи сорвалась, любой предлог использовала, чтобы только из дома убежать… Егорку свекрови отдала на все лето, а мама и рада невестке помочь… А Лиза? Грудью она сразу перестала кормить, дочку одну оставляла, спать уложит и пошла…
Запах алкоголя слышал, конечно, ругал, даже как-то по физиономии съездил… только бесполезно все… я на работе, у нее весь день свободный… Малышка им мешала… До сих пор не знаю, кто ее… На суде не мог присутствовать, хотелось на край света убежать… от себя… от людей… Пока шло следствие, продал квартиру, забрал мать с Егором и…
Тогда я и дал себе слово - никаких женщин! Прости меня, Марина! Не могу передать тебе глубину той боли, которую я испытал в связи со смертью моей Лизоньки. У меня, как у Кая, сердце застыло. А ты… лед растопила. Только я не сразу это понял.
- Глеб, - Марина набрала полную грудь воздуха, чтобы высказать свои мысли, - насколько я успела заметить, женщина у тебя сейчас есть…
- Нет, Марина, нет! Никакой женщины…
- Не перебивай! Я тебя выслушала, теперь твоя очередь. Что касается прошлого… это все так ужасно… мне очень жаль. Спасибо, что открылся, понимаю, насколько тебе тяжело вспоминать… Но, что ты хочешь лично от меня?
- Я хочу… для начала узнать, кто будет, девочка или мальчик?
- Хорошо, я скажу, будет девочка.
- Девочка, - повторил Глеб с лаской в голосе. – Отлично! Я очень рад. Решила, как назовешь?
«Назовешь», не «назовем», он сказал именно так, и Марина прикрыла створки своей распахнутой настежь души.
- Хотела Лизой, в честь моей бабушки, - соврала Марина, она планировала именно так назвать дочку как раз из-за Глеба. – Но теперь думаю, что нужно другое имя.
- Да, пожалуйста, не называй так, это имя… у меня уже была дочь Лиза…
- Предложи сам, ты же… отец.
- Даже не знаю.
- Давай, назовем Полина, в честь другой бабушки.
- Откуда ты знаешь, как звали мою мать, мы никогда не говорили об этом?
- А Егор. Ты забыл, мы иногда общались с твоим сыном
- Ах, да, маленький болтунишка выдал все секреты.
- Секреты он как раз не выдал, - защитила мальчика Марина. – У вас, как в разведке, с этим все строго.
Шутливый тон немного смягчил обстановку. Марина расслабилась, да и Глеб успокоился. С ним была его Марина, хоть и на расстоянии, но он слышал голос, остальное представлял по памяти, даже ее нынешний живот.
- Как ты себя чувствуешь? Рожать когда? – наконец, спросил он.
- Знаешь, как тебя услышала, думала, прямо сейчас и рожу, - пошутила Марина.
- И как?
- Держусь пока.
- Я серьезно, когда?
- По сроку - в начале октября, но, могу и раньше… недельки на две. Так что… совсем мало осталось ждать.
- У родителей решила рожать?
- Не знаю пока.
- С мамой было бы легче, конечно. Но я хочу, чтобы ты вернулась.
- Глеб, давай так, я не готова с тобой говорить на тему будущего. Вижу, что и ты… пока ничего не решил.
- Я… одно могу сказать с точностью, что ты… нужна мне, Марина. И я хочу увидеть свою дочь.
- Хорошо. Ты увидишь дочь. Обещаю, как только она родится, я тебе сообщу. Извини, мне пора уже обедать, режим…
- Я еще позвоню?
- Конечно, до свидания, Глеб.
Наверное, и не нужно было ожидать слишком многого, но настроение у Марины все-таки испортилось. Не те слова, не те!
Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/12/29/1020