Путешествие по Пленённой стране
Проснувшись, Долгоносик сладко потянулся. В окно украдкой, как бы исподлобья, заглянуло солнце. Оно, как всегда в последние недели, было хмурым и недовольным. Но наш герой не обратил на это внимания. Он приготовился, как обычно, не торопясь одеться и предоставить себя излюбленному занятию — безделью, впрочем, не мешающему ему наслаждаться затейливой картиной самолюбования, которая, постоянно меняя оттенки, ласкала его воспаленный мозг. Но вдруг откуда-то из самой глубины подкорки в неспешную гармонию его наслаждения ворвалась тревожная мысль: «Как же он мог это забыть? Ведь именно на сегодня назначено начало его совместного с Тимошкой путешествия. Фон суетливо поднялся с лежанки, накинул халат и, недовольно «крякнув», пошаркал к умывальнику…
Долгоносик не любит путешествовать. Сама мысль о необходимости хоть на час покинуть родные пенаты приводит его в замешательство, а подчас и в растерянность. Во все времена — и худые, и добрые — он предпочитает проводить досуг по-другому: посидеть в кресле, покурить трубку и размеренно, не торопясь, потолковать о житье-бытье. Единственное существо на свете, которому хоть изредка удается расшевелить старого ворчуна — домовёнок…
Раздался громкий и, как показалось Долгоносику, чересчур жизнерадостный стук в дверь. «Э-эх, вот и он» — досадливо поморщился старик. Ему ни за что не хотелось верить, что уже через каких-то полчаса он сменит любимую домашнюю пижаму и неизменные мягкие шлепанцы на походную униформу.
«Открыто» — скрипуче прошамкал Долгоносик и смачно сплюнул в раковину. Ох и мерзко было у него на душе… Однако, увидев улыбающегося Тимоху, он вполне миролюбиво произнес: «Прости, как всегда, проспал».
Тимоха ничуть не обиделся на друга за его внешне недоброжелательное поведение. Этот рыжий очаровашка, казалось, вообще не может дуться ни на кого. Девственная чистота его души не затемнена корыстью, завистью и раздражительностью. «Спеши творить добро» — так коротко можно сформулировать его жизненное кредо. Сам домовёнок, конечно, не сказал бы никогда таких громких слов о себе. Но так считают его друзья. Давайте согласимся с ними.
В силу своей природной непоседливости Тимоха любил всякого рода приключения, которые, как известно, чаще всего случаются в путешествиях. Так что перед нами не совсем обычный домовенок. Вспомним: все те домовые, с которыми мы встречались, о которых рассказывали нам папы и мамы, бабули и дедули любят сидеть дома, на печи. А тут — неожиданная склонность к движению. Но, может быть, это не так уж и плохо? Ведь именно с активными, неугомонными, непоседами мы и предпочитаем общаться. Именно они представляют для нас наибольший интерес…
«До-олгий нос» — улыбаясь протянул Тимоха, — «Тру-уба зовет. А, значит, по-ора в по-оход». «Бр-рр» — поёжился Долгоносик и плаксиво загнусавил: «Прости, Тимоха, но я ещё не готов. Ты ведь знаешь, мне надо настроиться на нужную «волну». А это для меня, старика, не так просто… Давай сначала осилим по стаканчику чайку с лимончиком. Душа размякнет. А там, глядишь, и легче будет в путь-дорогу собраться».
«Будет тебе. Наш маленький фургончик уже «на парах», всё необходимое ещё вчера подготовлено. Поехали!» — нетерпеливо потребовал Тимоха.
Куда было деться бедному Долгоносику? Продолжая недовольно брюзжать, он всё-таки начал собираться. Облачился было во фрак, взял трость, да вмешался домовёнок: «Ты в своем уме? Мы не в театр, чай, собрались. И хоть ты, подтрунивая продолжал Тимоха, и благородных кровей, не по сеньке шапка. Напяливай быстрей свой новый спортивный костюм и какую-нибудь лёгкую ветровку. Вместо зонтика захвати плащ-накидку. Не забудь спальный мешок, и — вперед».
В результате через полчаса друзья, кое-как устроившись в тесной кабине фургончика, уже выехали за пределы Урадетска (Рабограда). По стеклам машины вдруг потекли слезы невесть откуда налетевшего ливня. Увядшая трава мигом поникла, «прижавшись» к самой земле. Дома «пролетавших» мимо многочисленных деревушек и дачных поселков, деревья, кусты, рощицы, поля в грязно-серых «заплатах» — всё смотрелось блекло и неясно. Словно в тумане. Казалось, сама природа устала и затосковала. Удручающую картину увядания жизни дополнял сильный ветер, обильно насыщенный густой степной пылью.
Оба путешественника поневоле испытывали какое-то недоброе предчувствие. А потому не клеился и разговор. Шло время. А ничего особенного не происходило. Или, точнее, казалось, что не происходит. Если бы друзья были чуть повнимательнее, они бы заметили, что едут не вдвоем. Под задним сиденьем уютно устроилась Прилипала — одна из подслушек тайной правительственной полиции.