- Что, снова к твоим? Нельзя в этот раз дома праздник отметить?
- Нельзя. Это святое, ты же знаешь, что это наш семейный праздник. Будем поздравлять папу, маму, Валерку. Ты ведь знаешь, что вся наша семья имеет прямое отношение к этой дате.
- Опять начнется. Недоело уже, твердят одно и то же: «Ты помнишь, а помнишь». Сколько можно одно и то же перемалывать, как старухи у подъезда.
- Не говори так, - ты не можешь и не должен рассуждать о том, о чем ты не имеешь никакого представления.
Женька огрызнулась скорее по привычке, в последнее время ей с мужем все труднее найти общий язык. Что происходит? Ведь замуж выходила по большой любви наперекор всему и всем. Отец тогда говорил, что зря Женька замуж за него выходит, что чужой он, «не из их полка». Но дочка не слушала своего отца, ведь на нее обратил внимание такой прекрасный парень, умный и красивый. На него заглядывались многие девчонки, а выбрал ведь он ее, Женьку. Это было очень приятно. Он замечательный, а Женька самая обычная. Вот если б она была похожа на свою маму, такую красавицу, то жить было бы легче. Но на маму похож Валерка. Зачем парню огромные черные ресницы, голубые глаза и густые волнистые волосы? Он мужчина, когда военную форму наденет, то и так красавец, а вот ей бы не помешала бы вся эта красота. А то она в отца пошла. Все бы неплохо, но нос большеват, а вот глаза самые обыкновенные, неопределенного серого цвета.
Вадик все бурчал и бурчал. Женя стала замечать, что в последнее время он стал какой-то ворчливый. Раньше с ним такого не наблюдалось. «Стареешь, милый, - подумала она, - не рановато ли, ведь тебе только тридцать четыре».
- Пора заканчивать с этими традициями, а то опять Зоя Николаевна начнет: «Зачитываем праздничный приказ». И перечисляет всех, кроме меня. Я как чужой на этом празднике жизни. На вашем празднике.
- Вадик, но ты же не служил в армии, как они могут тебя поздравлять с праздником, к которому ты не имеешь никакого отношения.
- Это не я не имею к нему отношения, - Вадим начинал заводиться, - а праздник ко мне. В этот день принять поздравлять всех мужчин. Это мужской праздник, как для женщин восьмое марта.
- Поздравляют защитников отечества, а ты в армии не служил,- вновь повторила Евгения.
- Да, не служил, - не успокаивался муж, с вызовом смотря на свою жену, - пусть служат другие, а я не годен "по состоянию здоровья". С женским днем тоже всех принято поздравлять, независимо от того, есть у них дети или нет. А может быть, она и замужем никогда не была, но ведь поздравляют, восьмое – это женский день, а двадцать третье - мужской. И он с усмешкой посмотрел на свою жену.
Вадим гордился своей мамой, которая смогла «купить» сыну диагноз, что-то вроде плоскостопия. И в армию не попал и диагноз легкий, не отразился на дальнейшей карьере. И права на вождение автомобиля получил. Это хороший диагноз, не по дурке какой, после которой ты ограничен в правах. А в армии пусть служат те, у кого денег на справку не хватило.
- А в нашей семье к армии все имеют отношение, поэтому праздник будем отмечать там. – Женя была категорична.
Вадик поупирался какое-то время, но понимал, что это неизбежно, как цунами, которое уже приближается и убежать от него невозможно. Пожалуй, если сказаться больным, то можно остаться дома, но Женька все равно поедет к своим родным, отмечать день семьи. А без нее одному сидеть тоскливо. Для их семьи собраться в этот день святое дело. Посидеть за столом, выпить водочки, завести разговоры про молодость, предаться воспоминаниям.
Часто в гости заходили бывшие сослуживцы отца или нынешние товарищи брата. Тогда вообще было тоскливо. В этом случае их разговоры и воспоминания были бесконечны. Вадим чувствовал себя лишним в их компании, он был чужой на «празднике жизни», но ничего сделать не мог. Самое неприятное было постоянно отвечать, что "он программист", что "не служил," так как "такие первоклассные специалисты и в тылу нужны". Но периодически менялись люди, приходящие в дом тестя, поэтому "оправдываться" и объяснять приходилось постоянно, а это надоело. И еще было неприятно отвечать на вопросы тещи, когда у них будет ребенок. Спрашивала бы у своей дочери, он то причем?
Это было неправдой, он был причем, даже очень даже причем. Ведь это он настоял когда-то, чтобы Женька сделала аборт. Они так молоды, ей всего двадцать два, ему двадцать шесть, какие дети? Нужно для себя пожить. Квартиры своей пока нет, доход семейный невелик. Она поплакала и подчинилась. Все это было и правдой и неправдой одновременно.
Квартира была отдельная, не совсем не своя, а бабушкина. Но бабуля отдала ее любимому и единственному внуку. А сама перешла жить к дочери, мамочке Вадима. В соседний дом, расположенный прямо в их дворе. Деньги тоже были, Вадим неплохо зарабатывал, да и Женя работала, не покладая рук, была экономной хозяйкой. Вот только большой мальчик по имени Вадик, захотел дорогую игрушку, его машина стоила дороже, чем какая-нибудь простенькая квартира. Реклама нам говорит: «Имидж ничто – жажда все», но на деле слоган оказался неверным. Имидж для человека очень важен, поэтому и машина дорогая и фирма, в которой он работал системным администратором, не самая рядовая, а она из лучших в городе. В общем, что сделано, то сделано, был аборт. А последствия оказались самыми предсказуемыми. Теперь, когда уже можно было и о наследнике подумать, то у них как-то «не получалось». Они прошли самое тщательное обследование, но результата не последовало. А доктора утверждали, что у них «все в порядке».
- В этот раз поеду, но я предупреждаю, что это последний раз.
Вадим постарался придать себе самый серьезный вид. Пусть знает, кто в доме хозяин. Он мужчина, его слово закон. А если ей так хочется поздравлять своих родных, то пусть отправляется туда одна.
- Кто пьет, кто за рулем? Может на такси, тогда вместе выпьем, а если нет, то можно у родителей переночевать, а завтра домой.
Родители Жени жили в небольшом военном городке, который находился в тридцати километрах от кольцевой. Постоянно ходил транспорт, но если задержаться, то нужно брать такси, а это дорого. Вадим не хотел тратить деньги.
- Нет, спать будем дома, я пить не буду, это же "не мой праздник". – Вадик сделал лицо обиженным. Совсем как ребенок, большой ребенок, который решил покапризничать, но мамы рядом не было, поэтому свидетелем капризов была жена, а зрители в этом деле были просто необходимы. Без публики какой же спектакль?!
- Ладно, там видно будет, - миролюбиво согласилась жена, она всегда соглашалась, да и вообще была доброжелательной.
Что уж говорить, с женой Вадику повезло. Маме спасибо. Это она посоветовала выбрать в жены именно Женю. Выбор у Вадима был огромный. Он всегда пользовался вниманием у девушек. Постоянной подруги не было, а был сплошной поток, зачем себя ограничивать какой-то определенной девушкой, когда завтра может быть иная, может быть даже лучше и красивее предыдущей. Так он и порхал по жизни, но, когда ему исполнилось двадцать пять, то мама велела остановиться.
- Сынок, пора жениться, - как-то сказала она.
- Нет, милая моя мамочка, меня устраивает такая жизнь, а семью и детей заводить не собираюсь.
- Семью не заводят, а создают.
- Создавать тоже не собираюсь, рано еще, вот после тридцати подумаю.
- Думай, не думай, это дело случая. Ты думаешь, что ты такой умный, а поймаешься как тысячи таких же наивных, которых ловят на ребенке. Скажет, что беременная, тогда все твои планы в один момент рухнут.
- Мама, что ты говоришь, двадцать первый век на дворе, я и не собираюсь детей заводить, я думаю об этом.
- Ты думаешь, а они тоже не дурочки. Я тебя предупредила. Тогда нужно будет жениться и выбора у тебя уже не будет.
После этого разговора мама стала присматриваться к подругам сына. Он тоже задумался над ее словами. А может мамочка, как всегда права. Она ведь очень умная его мамочка. Осталась одна с Вадиком, когда ему было лет десять. Решительная женщина выгнала своего непутевого мужа, который все чаще и чаще заглядывал в стакан, а потом, приходя домой, утраивал пьяные скандалы. Долго и усердно пыталась воспитать мужа, пугала разводом, но, когда поняла, что все ее усилия напрасны, то разошлась с мужем и стала воспитывать сына сама. Вадим вспоминал, что работать мамочке приходилось много, но она справилась, сына любила, баловала его, но меру знала. Сама была образцовой матерью, лишь много лет спустя, когда уже Вадим стал взрослым, то он понял, что Сергей Сергеевич, мамин друг, а не просто сосед по даче. Но никогда мама не ставила свою личную жизнь в угрозу отношениям с сыном.
Вадим задумался над словами мамы и стал присматриваться к своим подружкам, вслушивался в их слова и пришел к мнению, что мама права. Многие, да что там многие, почти все девушки хотели замуж. Некоторые просто так безотносительно, а другие конкретно за него, Вадима. Раньше он на это не обращал внимания, вернее он не слушал, что они говорят, больше говорил сам. А теперь обратил. Мама права.
Теперь, когда Вадим со своими очередными подругами оказывался в родительской квартире, то мама пристально разглядывала его спутниц, разговаривала с ними, просила помочь на кухне, что-то обсуждала с ними, расспрашивала про жизнь, учебу или работу, про их семью. Некоторые, глупышки, радовались, что потенциальная свекровь оказалась такой мягкой, надеялись на то, что дружба с этой женщиной - это входной билет в дом возлюбленного. А другие как-то напрягались, словно чувствуя подвох. Эти или молчали, или наоборот начинали не то чтобы врать, а скорее фантазировать, сообщая о себе и своих родных фантастические истории. Мама смотрела и молчала. И вот однажды в их доме появилась Женя. После какого-то концерта они зашли к Вадиму, и Женя осталась у него. Осталась, но так неуверенно, все порывалась уехать в свое Подмосковье, а было уже поздно. Квартира в которой Вадим жил со своей мамой была двухкомнатной. В одной комнате стоял диван Вадика, в другой – кровать его мамы. Нужно было выбрать, где ей прилечь. Девушка явно не собиралась на диван. Тогда милая мамочка взяла инициативу в свои руки.
- Женя, вы, ложитесь на мою кровать, а я у соседки переночую, она уехала в отпуск, а мне ключи оставила, за квартирой присматривать.
Сказала и ушла. Женька переночевала на кровати своей будущей свекрови, не подозревая о коварстве или женской хитрости этой женщины. Рано утром в половине пятого тихонько отворилась дверь, и хозяйка вернулась в свою квартиру. Она тихонько заглянула в спальню. Женька спала, разметав во сне руки. Женщина улыбнулась. Всё ясно, эта не из тех, кто сразу же прыгает к ее сыну в кровать. Приятно было. Значит ее вчерашнее смущение было искренним, а не наигранным. Если бы девчонка сразу после ее ухода легла в комнате ее сына, то не успела бы так рано перебежать в спальню. Потом она вновь ушла и только в восемь утра вернулась домой. После этого они пили кофе на кухне и разговаривали. Женька понравилась мудрой женщине.
- Сынок, кажется, самая подходящая девушка найдена, теперь можно и жениться.
- Мам, ты о ком? Ты о Жене что ли? Неплохая она, но я могу и лучше найти.
- Можешь, ты у меня можешь все, но девушка хорошая, правильная.
- Мама, вокруг меня столько красивых девушек, может быть, еще кастинг продолжим, как-то не хочется останавливаться?
- Сынок, так тебя внешность ее волнует?
- Мама, ты ведь сама видишь, что она обычная, а рядом такие красавицы ходят.
- Вспомни слова бабушки, вот где народная мудрость, с которой ни ты, ни я поспорить не сможем.
Вадим вспомнил слова бабушки, она говорила «Красивая жена – чужая жена». Только тогда Вадик думал, что это значит, что у чужого человека жена всегда лучше и красивее, чем у тебя. Значит, кому-то повезло больше, ему досталась красавица. И лишь со временем, когда сам стал встречаться с девушками, то увидел, что чем красивее девушка, тем больше у нее капризов и выше запросы. И от него уходили подруги к другим мужчинам более успешным. А некоторые вообще могли одновременно встречаться с несколькими парнями, выбирая, кто из них более подходит на роль ее мужа.
Бабушка была права. «Красивая жена – чужая жена». Значит впереди измены, сразу может и не быть предательства, но возможность его тоже будет отравлять ему жизнь. Значит нужно жениться так, чтобы жена любила сильнее. А он «будет позволять ей любить себя». Какая ерунда. Хочется жениться по любви. Любить свою жену и не мечтать о других женщинах.
Какое-то время Вадим присматривался к Женьке и решил, что мама права, хорошая девчонка.
- Ты слушаешь, что я тебе говорю?
Вопрос жены вырвал его из оцепенения.
- Жень, что-то я задумался, устал, наверное, а может нездоровится мне. – Он решил заранее провести мысль о своей «возможной» болезни, вдруг придется уехать с праздника пораньше, так пусть его жена заранее знает, что отъезд = это не каприз. Слова о болезни была произнесена еще дома.
У тестя и тещи уже был накрыт стол. В соседней комнате был Валера с женой и шестилетней девочкой. Отец Жени надел военный китель. С годами он пополнел, китель был тесноват, но нарушить традицию он не мог.
- Здравствуйте, Иван Сергеевич, добрый день Зоя Николаевна.
- Мамочка, папочка, с праздником вас, мы приехали.
На голос вышел брат Жени Валерий с женой, следом показалась их дочь. «Что ж, весь клан в сборе», - невесело подумал Вадим, поздоровался и прошел к дивану. В это время в комнате продолжалась какая-то суета, чмоканья, поздравления, обнимашки.
- Прошу к столу. – Зоя Николаевна на правах хозяйки пригласила их в большую комнату, где был накрыт огромный стол.
- Подождем немного, мой командир обещал приехать, - это уже Валерий подал свой голос.
- Андрей? – отец переспросил.
- Да, майор с сыном заедут, я же предупреждал, что пригласил его к нам.
- Пусть приходит, расскажет про твою службу, ты ведь старшее поколение слушать не хочешь, а мне есть чем с тобой поделиться, ты не смотри, что мне шестьдесят, у меня еще есть порох в пороховницах. А опыта по налетам на десятерых вас молодых хватит.
- Отец, хватит, при чужом человеке сына не позорь, - это вновь вмешалась мать, она всегда в семье была миротворицей.
- Вот, вот, давай адвокат, заступайся за сына, нападай на мужа.
Все это было произнесено в шутку. Слова эти говорились не один раз и были скорее ритуалом своеобразным, чем обидными или оскорбительными. Так они жили и были счастливы от того, что жили именно так. Все в их отношениях было просто и понятно, именно так выглядят все счастливые семьи.
Раздался звонок, пришел Андрей с сыном, тоже Андреем, но его все называли Андрюшка-маленький. Перед его приходом Валерий напомнил, что пару лет назад командир потерял свою жену, погибшую в автомобильной катастрофе, оправился от горя еще не полностью, поэтому на некоторые темы лучше разговор с ним не заводить.
Зоя Николаевна построила всех и стала зачитывать «праздничный приказ». К армии имели отношение все, кроме Вадима. Зоя Николаевна служила в части, Нина – жена Валеры работала врачом в части, у Жени тоже был военный билет, в котором было написано «медицинская сестра запаса». В педагогическом институте, где она училась на факультете психологии, была медицинская кафедра. Девчонки получали дополнительную специальность «медицинская сестра» и военный билет по окончании учебы. После торжественной части сели за стол. Вадим попросил Женю, чтобы она ему прошептала, что будет сегодня на столе. Он должен был знать заранее, как распределять место в желудке, чтобы его хватило на все вкусности. А то можно набить желудок разными салатами и тогда не останется места для остальных вкусностей. Поесть Вадик любил, он был гурманом и не скрывал этого. Дома всегда был культ еды.
Готовила Женька хорошо. Она после обеда звонила ему и спрашивала, что приготовить на ужин: «Милый, ты что хочешь, рыбу или мясо?» Он заказывал рыбку и овощи или грудку курочки в сырном соусе. Или еще что-то на свое усмотрение. Ужин всегда был вкусный. Иногда Вадик капризничал и требовал: «Удиви меня». И она удивляла и поражала. Порой это были блюда французской кухни или что-то из китайского меню. Она устраивала романтический ужин при свечах или зажигала индийские вонючие палочки. Но по настоящему удивила всего один раз. После очередного каприза «удиви меня», вернувшись домой, быстренько скинув куртку и помыв руки, Вадим вошел на кухню и застыл от изумления. На столе была вареная картошка «в мундире», то есть неочищенная, в кожуре, соленая капуста и селедочка. Женька хитро улыбалась, очистила картофелину, макнула в солонку и откусила. Весь ее взгляд прищуренных глаз словно спрашивал: «Ну что, удивила?». От изумления Вадим потерял дар речи. Он присел за стол, наспех поел и после этого случая навсегда перестал просить жену «удивить его» на ужин, четко и конкретно формулируя свои желания.
После третьей рюмки " за тех, кого с ними уже нет, за погибших товарищей", разговор стал оживленно. Вадим, как и обещал жене, не пил, он трезвыми глазами смотрел на это веселье. Иван Сергеевич рассказывал о веселых случаях из своей службы. А потом спросил: «Ну что, командир, как мой Валерий служит?»
- Нормально, мне на своего штурмана грех обижаться. Бывает, конечно, что случайно где-то недоработки проявляются, но я вам со всей ответственностью говорю, что он хороший летчик, профессионал.
Старому асу было приятно, что его сына похвалили. Маленький Андрюшка поел и ушел в соседнюю комнату, и там уставился в свой планшет. Все они сейчас такие, для них проще и комфортнее в сети сидеть или в игры играть, чем общаться. Хотя, по возрасту ему равных не было, а со стариками сидеть не очень-то интересно. Нина увела свою девочку в ванну и мыла ей перепачканное лицо и руки. У Вадима пискнул телефон. Пришло смс. Он вышел на лоджию и достал аппарат из кармана.
«Поздравляю с праздником, всего тебе самого прекрасного. Люблю и жду. Твоя Лиля. Приезжай, когда сможешь».
- Есть же нормальные люди, которые не считают, что этот праздник только «для избранных».
С Лилей они познакомились год назад. Он приходил к ней устанавливать на компьютер рабочие программы, а потом как-то сама собой случилась близость. Отношения были вялотекущими, но уже почти два года текли. Если уж быть честным, то своей жене Вадим почти не изменял. Она приучила его к чистоплотности в отношениях. А может это назвать иначе, привила ему брезгливость к внебрачным связям, поясняя, что иметь отношения с другим человеком, который случаен в твоей жизни, – это как пользоваться чужой зубной щеткой или носить чье-то нижнее белье, не очень чистое и свежее. Первое время после свадьбы он позволял себе небольшие загулы, а потом успокоился, и вот появилась Лиля. Она не нравилась Вадиму настолько, чтобы от нее сносило голову, вообще ничего не сносило. Чуть старше, чем он, полноватая, не совсем умная, а может только прикидывалась такой глупенькой. Но, сам того не понимая, почему он это делает, он периодически заходил к Лиле. А вот относительно Жени он весь первый год их совместной жизни, сделал довольно резкие замечания по поводу места ее работы и заставил его сменить. После окончания института Евгения работала в центре оказания психологической помощи. Приходя домой, она часто рассказывала о своей работе и о клиентах. Вот эти то «клиенты» его морально и убивали. Он не мог себе представить, что люди, которые обращаются к ним за помощью – клиенты.
- Почему вы не называете их пациенты? Клиент звучит как-то очень странно. Словно вы представители древнейшей профессии.
- Нельзя их называть пациенты. Пациенты – это больные, а люди, которые обращаются к нам за помощью, больными не являются. Значит клиенты.
Но Вадим ее ревновал, и Женя поменяла место работы, перейдя в центр помощи детям. К подросткам он ее не ревновал. Теперь все было удобно и комфортно, лишних раздражителей и помех их жизни не было. Она хорошая жена, он тоже хороший муж, ну срывался иногда, но у кого подобных срывов не бывает. Он же мужчина, а у настоящего мужчины всегда кроме жены есть еще женщина. В данный момент это была Лиля. Пусть не самая прекрасная, не лучше его Женьки, просто другая.
- Меня на работу вызывают, что-то у них с сервером не в порядке, - сказал Вадим, возвращаясь в комнату.
- Там что, кроме тебя некому посмотреть? – Спросила Женя.
- Я поеду, ты со мной? – обратился он к жене, зная заранее ее ответ.
- Я останусь, наверное, ты не обидишься?
- Завтра за тобой во сколько приехать?
- Мне на работу к одиннадцати, я автобусом до Москвы доеду, не стоит беспокоиться. Поспи утром пару часов подольше, зачем ехать за мной, я сама доберусь. Давай я тебе с собой положу тортика кусок, ты ж до чая не дождался.
- Не нужно, - отказался Вадим, - не хочется что-то.
Вадик уехал, остальные остались, еще долго сидели за столом, много смеялись и разговаривали. Андрей оказался совсем не таким букой, как можно было ожидать, и его сын, маленький Андрюшка тоже был довольно милым и воспитанным мальчиком.
- Я ж пока один с авиацией свою жизнь связал. В нашем роду все крестьяне были. Ну не совсем крестьяне, батя - механик, братья тоже по технике специалисты, а я вот в военное училище пошел.
- Это правильно, - поддержал Иван Сергеевич, - с кого-то должна династия начинаться. Вы, а потом сын по стопам отца пойдет.
И он обратился к ребенку:
- Хочешь стать летчиком, как отец.
- Посмотрим, думаю, что да, - ответил ребенок и посмотрел на отца.
Все улыбнулись.
- Я из деревни. Когда к родителям приезжаю, то все соседи выходят посмотреть, гордятся мною. И Таня моя из нашей же деревни была. Мы с ней с детства вместе.
В его глазах появились слезы, но лишь блеснули, не потекли из глаз, настоящие мужчины не плачут, как бы их не ударила судьба.
- Разумом все понимаю, что и Андрюшке мать нужна, самому жениться уже пора, но не могу пока. Найти б такую, чтобы настоящей была, с которой можно и в горе и в радости вместе. Как Таня моя.
Все молчали, какие слова можно найти, когда человек все сам понимает, но не в силах изменить ситуацию. Мальчик тоже стал грустным и задумчивым.
- Слушать нужно свое сердце, оно не обманет. Но, прежде всего, нужно позволить себе самому полюбить, а если в себе культивировать свою боль и одиночество, то человек деградирует как личность. Он теряет связь с реальностью, а начинает жить в прошлом. Нужно жить самому и позволить жить своему ребенку.
Андрей посмотрел на Евгению. Она девчонка по сравнению с ним, он сорокалетний мужчина, на счету которого огромное количество вылетов. Что она понимает в жизни?
- Нельзя забывать о матери и жене, но нельзя лишать себя и ребенка нормальной человеческой жизни.
Евгения должна была промолчать, брат уже дергал ее за руку, но в ней заговорил профессионал-психолог. Она должна была ему сказать, что если он сам считает, что нет в мире женщины, способной понять и полюбить его, как покойная жена, то нужно подумать о ребенке. Мальчик должен видеть модель «нормальной семьи».
Начало десятого, стали расходиться. Валера с семьей пошли к себе, они жили неподалеку. Андрей с сыном Андреем-маленьким тоже поднялись. И вдруг Жене так захотелось домой, что сил нет. «Буду такси вызывать», - решила она.
Родители стали возражать, одной в ночь ехать страшно. Тогда Андрей предложил:
- А давайте, мы с Андрюшкой проводим вас до дома, а потом на этой же машине назад вернемся. Мы и вас проводим, и сами прогуляемся. Как ты, сынок, думаешь?
- Пап, я за. Поехали. Мальчик радостно засмеялся.
Мама собрала ей с собой пакет с продуктами. Готовила раза в три больше необходимого, поэтому постоянно раздавала часть приготовленного с собой.
Вызвали такси и поехали в Москву. По дороге Женя отправила смс мужу: «Ты доехал?» и почти сразу получила ответ: «Да, я дома, спокойной ночи». Она хотела позвонить и сказать, что едет, но потом пожалела мужа, будет ее ждать, пусть спать ложится, а она приедет и тихонько откроет дверь своим ключом. Поехали в Москву. Ребенка взяли с собой явно зря. Попали в пробку, в которой простояли больше часа. Мальчик уснул, уткнувшись в плечо Жени. Она приобняла ребенка и молчала, думая, что зря она столько лет назад сделала аборт. Сейчас у нее тоже мог бы быть такой вот сын. Ну не совсем такой, поменьше, лет пяти, но через какое-то время он бы вырос и стал бы таким вот. Она тихонько гладила мальчика по голове, не видя, что Андрей, сидевший впереди, внимательно наблюдает за ней.
Когда подъехали к подъезду, то Женя тихонько, чтобы не испугать постаралась разбудить мальчика. Он проснулся, но еще не окончательно и спросонок спросил: «Мама, мы что уже приехали?» а потом посмотрел на Женьку и смутился:
- Я думал, что это мама рядом, мне приснилось, что мама рядом.
- Сынок, ты посиди в машине, я сейчас Женю до квартиры провожу, а потом мы с тобой домой поедем.
- Не нужно, я сама дойду, - Женька попробовала сопротивляться.
- Приказы не обсуждаются, - командным голосом сказал «настоящий» мужчина.
Они расстались у самой ее двери. Андрей поцеловал Евгении руку и в ответ на ее смущенное «до свидания», ответил, приложив руку к воображаемому козырьку: «Честь имею». И весело побежал вниз к машине с ребенком. Женьку улыбнулась, это было так знакомо. «Честь имею», - постоянно говорил отец, и эта фраза была выше всех самых страшных клятв. А если кто-то поступал подло, то мама говорила: «Совсем чести не имеет».
Тихонько, чтобы не разбудить мужа, она открыла дверь и вошла в квартиру. Прошла на кухню, неся тяжелый пакет, переданный мамой. Потом тихонько прошла в спальню. Вадима не было. Женя не поняла, она обошла всю квартиру и включила свет во всех комнатах. Мужа дома не было. Странно, он же написал ей, что уже дома. Женя еще раз обошла все комнаты, но никого не обнаружила. Она взяла в руки телефон и позвонила мужу, бесстрастный голос объявил ей, что телефон вызываемого абонента находится вне зоны сети. Она еще подумала и решила, что может быть муж у своей матери. Было уже поздно, но Женя оделась и вышла во двор. Окна свекрови были темные, там уже спали. Тогда молодая женщина обошла весь двор, высматривая знакомую машину, но машины во дворе не оказалось. Женя вернулась в квартиру и стала думать. Что могло произойти, авария, несчастный случай, задержался на работе? Потом она сварила кофе и стала приводить свои мысли в порядок. Она ему написала, и он ответил, что он дома. Значит, на работе остаться не мог, Вадик написал, что он «уже дома». К матери он мог зайти только в гости, там всего две комнаты, в одной спит бабушка, в другой спит свекровь, не в коридоре ж ему постелили.
- Дождусь утра, утро вечера мудренее, - сказала она сама себе.
Попробовала уснуть, но сна не было, наступил период какого-то полузабытья, но она проснулась часа в четыре и лежала с открытыми глазами, думая о том, что случилось.
А потом ей в голову пришла мысль, как попробовать узнать все у свекрови и не выдать себя. «Нужно поступить точно так же как она сама», - подумала Женя и улыбнулась от этой мысли. Каждое утро, независимо от времени года, много лет свекровь бегает. Раньше бегала, а сейчас, поддавшись новому веянию моды - скандинавской ходьбе, каждое утро в семь утра выходит на улицу. Зимой она со своими лыжными палками смотрелась неплохо, а вот летом было странно видеть энергично шагающую даму с лыжными палками. Дождаться семи и выйти с передачкой от мамы. Женя так и сделала, отрезала кусок торта, упаковала его в коробку и положила в пакет. Она вышла из подъезда и еще минут десять ждала во дворе. Свекровь появилась ровно в семь. Она удивилась, увидев Женьку у своего подъезда.
- Мама передала торт вам, я к завтраку принесла, но не стала звонить, чтобы не разбудить бабушку.
- Тортик – это хорошо, вот тебе ключи, поднимись, отнеси на кухню, а я пока пару кружков по двору сделаю, а потом в парк.
Она протянула связку ключей. Женя стала подниматься по лестнице. Ключом открыла дверь, отнесла коробку на кухню, обошла все комнаты, приоткрыла дверь комнаты, где мирно спала бабушка. В квартире не было следов пребывания Вадима. Спустившись вниз, Женя отдала ключи и пошла домой. По дороге она все думала. В голове роем летали мысли. «Скорее всего свекровь ничего не знает о месте пребывания Вадима. Она ничего не спросила о нем. Она не могла так спокойно и безмятежно себя вести, значит ничего не знает».
Женя сварила кофе и посмотрела на оставшийся кусок торта. Есть не хотелось. Видимо, про такое состояние говорят, что «кусок в горло не лезет». В половине девятого дверь открылась, вошел Вадим.
- Ты уже приехала? – Спросил он. – А я к маме ходил, поговорить нужно было.
Женя молча кивнула, не зная, что сказать, все слова, приготовленные для их встречи, словно застряли у нее в горле.
- Накрывай на стол, я в душ.
И Вадим ушел в душ, захватив с собой полотенце. И тогда Женька сделала то, чего не делала никогда в жизни, она дождалась, когда он включит воду, а потом залезла в его карман и достала телефон мужа. Она посмотрела его переписку и увидела, что муж получил несколько смс и прочитала их. Когда муж вышел из ванной комнаты, то увидел ее на кухне с его телефоном в руках. «Черт, подери, - подумал он, - почему я не подчистил сообщения или не поставил пароль. Но кто ж ее знал, она никогда прежде не лазила по телефонам».
Лучший метод защиты – это нападение. И Вадим напал.
- А ты что хотела? Сколько можно меня унижать? Ты думала, что только твой отец и брат настоящие мужчины, а все остальные непонятно кто?
Женька молчала. Он подошел и вырвал из ее рук свой телефон, оделся и уехал. На работу было еще рано, но оставаться с женой в одной квартире тоже не хотелось.
- Посиди, подумай, придешь в себя – поговорим.
Он разговаривал сам с собой, что случалось только в минуты самого крайнего раздражения. Он и сам не знал на кого больше всего злится: на себя, что так глупо попался, не удалив переписку с Лилей, или на жену, которая всегда была «безмозглой курицей», а теперь залезла в его телефон, а может быть, на эту стерву Лильку, которая ему по сути то и не нужна совсем. Ну встречались, но он ей ничего не обещал, он счастлив был в своей семье. Да и Женька была нормальной женой. Вот если б не ее родственники. Жить бы с ней в лесу, чтобы кроме него, Вадима, она никого больше не слушалась. А то, как съездит домой, пообщается с отцом, «настоящим мужчиной», то сразу становится менее покладистой.
Женя стала собираться на работу. Сегодня у нее всего одно занятие, но пропустить его нельзя. Работа есть работа. Хотелось плакать, но слезы вместо того, чтобы вытекать из глаз наружу, текли внутрь, достигая самого сердца. На работе отвлечься от мыслей не удалось. Занятие провела, села и задумалась. Как быть? Что делать? Взяла лист бумаги, разделила его толстым маркером на две части. В одной половине написала «Предавший раз предаст не единожды». На второй половине написала «Каждый имеет право на ошибку». И стала смотреть на написанное. Как правильно поступить? Что делать? как не ошибиться?
«Поеду к маме, нужно кому-то рассказать, а то я с ума сойду от всех этих мыслей». Только мама может мне помочь. Руководитель отдела удивилась, что Евгения попросила разрешения уйти с работы прямо сейчас. Занятие проведено, что-то из документации не до конца заполнено, но это мелочи. За пять лет работы она никогда не отпрашивалась. Значит, действительно нужно уйти. Да и бледная какая-то, может беременная. Пусть идет, она трудолюбивая, потом все исправит и сделает.
Мама выслушала сбивчивый рассказ своей дочери и сказала одну только фразу: «Да, дочь, чести он не имеет совсем. Разве так можно».
Обе замолчали, каждая думала о своем, но настроение у обеих было отвратительное.
- Ты только не руби с плеча, подумай сначала.
- Не руби резко, пили медленно, -Женька усмехнулась и попыталась улыбнуться, но вышло жалкое подобие улыбки.
Вечером, когда домой вернулся отец, он уже был в отставке, но подрабатывал в охране, не столько из-за денег, просто не мог сидеть дома без дела, то удивился, увидев дома дочь. Выслушав о том, что какое-то время она поживет у них удивился, но о причине спрашивать не стал. Захочет – сама расскажет, хотя, что здесь спрашивать, так все ясно, поругалась с мужем. Но она девочка взрослая, сама решит, как нужно поступить в данной ситуации.
Вот уже неделю Женька ездила на автобусе на работу. Она не звонила мужу, а он не звонил ей. Вадим для себя решил, что если сейчас позвонить, то получится, что он виноват, а если переждать, пока она остынет и сама вернется, то можно будет и сделать вид, что ничего не произошло, жить дальше так, как жили раньше. Сама виновата, залезла в его телефон. «Меньше знаешь – крепче спишь», - говорил он. Но шли дни, а Женька все не возвращалась и даже не звонила. Она не приходила, чтобы забрать свои вещи. Вадик специально каждый день, уходя на работу сверху над дверью вставлял спичинку, а возвращаясь домой, проверял на месте ли она. Он надеялся, что она зайдет домой в его отсутствие. Зима на улице, она в своем тонком пуховике, а новая голубая норковая шубка, которую они недавно купили, висит в шкафу. Эта шубка так нравилась Женьке и удивительно была ей к лицу. Глаза из серых становились серо-голубыми, да и сама она как-то преображалась в лучшую сторону.
Дома был бардак, сам убирать Вадим не привык, готовить тоже. Надоело есть пельмени и пиццу, нужно ходить на ужин к матери, но тогда придется рассказать об их ссоре и о причине расставания. Он все оттягивал разговор с мамой, ждал жену и сердился на нее, что она не звонит. Решил позвонить сам, но оказалось, что она сменила номер телефона.
- Вот это номер, сменить номер. Что ж ты творишь? Да таких как ты на каждом углу.
Вадик стал пить. Сначала понемногу, чтобы легче было уснуть, снять напряжение. Потом все больше. Дней через пять от Лили пришло смс, Вадим был в изрядном подпитии и позвонил ей. Нетрезвым голосом на повышенных тонах стал выяснять с ней отношения, а в конце-концов обвинил ее в распаде его семьи, обругал грубыми словами и сказал, чтобы она не лезла в его жизнь.
А Женька все не звонила и не приходила. Через неделю он решил пойти к ней на работу и поговорить. Ну почудила и хватит. Он простит ее за побег из дома, она прощает его за все глупости, которые он совершил. Они мирятся и живут как и прежде мирно и ладно.
Утром Женька по дороге на работу вдруг поняла, что скучает по мужу, что ей жаль ее тихой и размеренной жизни. Может она и сама в чем-то виновата, нужно было поговорить, а не рубить сплеча. Она еще и новую симкарту купила, может быть, Вадим и пытается ей позвонить и все объяснить, но как теперь до нее добраться. «Пойду сегодня вечером и поговорю с ним», - решила она. Но как назло сегодня на работе оказалось очень много дел. Сначала были занятия с детьми, потом состоялась районная конференция психологов. Причем на конференцию нужно было ехать в соседний район города. «Позвонить и сказать, что приеду домой», - думала Женя, но так страшно было разговаривать с мужем «вслепую», хотелось заглянуть в его глаза и там увидеть ответ на все события этой злополучной недели.
После конференции, которая все никак не заканчивалась, Евгения поехала домой. Хотя дом ли это? За все шесть лет, что она прожила с мужем, он ее так и не прописал в этой квартире. По московским меркам нормально, все москвичи очень опасаются за свои метры, но как можно жить с человеком и не верить ему? В голове был туман, она мысленно готовила речь, подбирая слова четкие, но твердые. Хотелось, чтобы не обидеть мужа, но дать ему понять, что она не будет терпеть измен.
А Вадик в этот вечер зашел к маме и признался, что с женой ему не повезло.
- Мама, ты была не права, плохая жена из Женьки получилась.
- Сынок, Ты какой-то помятый, что у вас произошло?
- Сбежала она от меня. Пошла настоящих мужчин искать.
- Да объясни ты толком, что у вас произошло.
Вадим в общих чертах рассказал матери о Лиле, о том, что Женька прочитала его переписку, и все поняла.
- А что за Лиля, хоть стоила она того, чтобы из-за нее семью рушить?
- Да какой там, б…. И он грубо выругался в адрес этой Лили.
Пришел домой и выпил, потом еще выпил, потом еще. И в этот самый момент дверь распахнулась и в квартиру вошла Женя. Ему бы обрадоваться ее возвращению, повиниться перед ней, поплакаться как ему плохо без нее, Женька жалостливая, она б пожалела и вернулась бы. Но Вадим жестко сказал:
- Что нагулялась, домой явилась? А муж между прочим дома сидит и свою жену ждет, когда она заявится.
Это уже было нечто. Перед своим возвращением Женя продумывала разные варианты их встречи, но не могла себе представить такого.
- Я пришла ключи тебе вернуть, они мне больше не нужны.
Женька все еще держала ключи, которыми открывала дверь, она положила их на стол и вышла из квартиры. А в след ей неслось:
- Иди, иди, клиенты заждались, а то я не знаю, чем вы на работе занимаетесь.
Завтра он одумается, будет ругать себя последними словами, будет валяться в ее ногах, умоляя простить его, но точка невозврата пройдена. Когда-то отец рассказывал, что у летчиков есть определенная точка, пройдя которую уже нельзя повернуть назад, нужно лететь только вперед, какие бы сложности впереди не ожидали.
Последним рейсом Женька вернулась домой. Теперь уже домой, ее дом был там, где были ее родители. По дороге она думала, что всю жизнь считала себя только внешне похожей на отца, а оказалось, что внутренне тоже. Не из нашего полка мой муж, подам на развод, не нужно пытаться сохранить то, чего нет. Вышла на остановке, темно, страшно, а до дома еще бежать минут тридцать. «Ах, нужно было позвонить отцу, чтобы встретили», - подумала она. И быстрым шагом направилась в сторону родного дома. Вдруг впереди увидела фигуру человека в летной форме. Он оглянулся и пристально присмотрелся, рассматривая ее.
- Женя, вы? Что так поздно? Давайте я вас до дома провожу, у нас уже это входит в традицию.
- Андрей. – Женька была смущена. Она меньше всего ожидала его встретить. – Хорошо, что вы здесь.
- Да вот в аптеку ходил, у меня Андрюшка приболел, а круглосуточная только в этом районе.
- Что с ним?
- Кашель, температура. Доктора вызывал, укол сделали, мальчик уснул, но лекарства нужного ни у меня, ни у них не оказалось, вот и пошел в аптеку.
- Так вам домой поскорее нужно, а то Андрюшка как там один, проснется, испугается.
- Давайте сделаем так, мы по дороге заглянем, посмотрим на сына, а потом я вас провожу.
Андрюшка маленький спал, температура спала, но лицо еще было красным и в поту. Женя взяла платочек и стала тихонько вытирать лицо ребенка. Он проснулся и, не открывая глаз, сказал:
- Мама, пить хочу.
Женька заплакала, этот мальчик второй раз назвал ее мамой. Пусть по ошибке, пусть неосознанно, но как это приятно слышать. Она взяла стакан с кипяченой водой.
- Нужно морс сварить.
- Где-то у меня в морозильнике была клюква, - ответил Андрей.
А мальчик открыл глаза и смотрел на Женю.
- Ты здесь или ты мне снишься?
- Я здесь. А ты меня помнишь?
- Да, тогда было двадцать третье февраля, а скоро будет восьмое марта.