И что мне было делать? За эти несколько лет после развода я начал привыкать жить один, хотя этого вовсе не хотелось. Нет рядом родственников, с соседями не сложилось и как-то с друзьями не повезло… В связи с неопределённой позицией сына по поводу его женитьбы перспектива найти отраду в возне с внуками переносилась на неопределённый срок. И женщины, с которыми встречался, а они были абсолютно разными, как снежинки интересных, причудливых форм, как-то не западали в душу, поскольку в душу западает что-то душевное, а с душевностью в наше время была напряжёнка. Мои потенциальные музы таяли однажды в окружающем пространстве, когда через месяц, когда через год. Им самим уже ничего не хотелось. Порой выползали из инета посидеть в кафе, переспать с устатку и уже не удовольствия для, а желания жить с чувством исполненного долга ради. Обещали скорую встречу и бегом, на каких-то дурных парусах с разбегу опять ныряли в паутину, как в пучину, в поисках того, чей белый конь давно уже помер от старости. И хозяин был уже не принц, а почётный пенсионер царского значения. Принцы остались в той сказке, которую некому пересказать. В общем, это долгая история встреч и расставаний, когда двое хотят примерно одно, но видят его по-разному. И когда всё надоело до тошноты и испарились все желания, как и приличная сумма денег, потраченная на кратковременные удовольствия, захотелось влюбиться, ну вот прям чтобы всё-всё, и цветы, и стояния под окном, и первый поцелуй, нежный и хрупкий как ветка сосны, снимающая с себя плавным движением снежную шубу. Та проблема, которая рано или поздно касается всех, старость, меня пока не касалась, хотя мешок прожитых лет под названием с ценником «50» на боку побывал на весах вечности уже несколько лет назад. Женщинам, а порой даже и девушкам, я очень нравился. Юношеская худощавая и вместе с тем мускулистая фигура, обильная проседь, приятная речь. Если навести марафет, я мог выглядеть на 35, правда, шея подводила, кожа на ней уже некрасиво скукожилась. Ну, кожа да….. Зато когда дело доходило до постели….. Как много губ шептало в приятном удивлении: «Боже, какой он огромный….. Какой ты ненасытный»…. И вот где блистать такой красоте? В нашей серой местности жили какие-то серые в основном люди, чаще злые на всех и всё, недовольные собой, и сновавшие по этой местности кургузые тётки не вызывали ни малейшего желания иметь с ними какие-то отношения. И вдруг она.
…Она плыла среди этой массы копоти космического масштаба маленькой такой, хрупкой планетой, со своим ореолом таинства и красоты, который представал и неким защитным звеном для её неземного естества. Этот свет я увидел и почувствовал сразу, он накрыл тёплым облаком и предложил онеметь, когда она повстречалась мне первый раз…. И я немел всякий раз, когда видел её. Точёная фигурка, женственность, статная походка, безумно красивые глаза с некой поволокой, ну то есть такие, как туман, и всегда в платье. Эти платья были ей к лицу, но не были к месту…. Подобные женщины рождаются для высшего света и для богемного образа жизни, и видно было, как тяготила её вот эта, другая, не её жизнь. Рядом всегда дочка, лет шести, скромная и тихая, как мама. Как закружило-понесло мою грешную душу в сладкие мечты о нашем общем с ней счастье. Влюбился так, как никогда не влюблялся, на каком-то уже также космическом уровне, другой уровень даже не рассматривался. Чувствовалось, что мы рождены друг для друга, и она об этом, вероятнее всего, догадывалась. Когда уже наши глаза просто захватывали друг друга в плен при случайной встрече, а точнее, сдавались на милость победителя, я решился. Прямо в сетевом магазине, когда она выбирала что-то из молочки, я остановился рядом и еле вымолвил:
- Я люблю тебя.
Она повернулась ко мне, и спросила:
- Что?
- Я люблю тебя, - не чуя под собой ног, но уже твёрже сказал я.
Она усмехнулась: - Не чудите, мужчина!
И пошла к кассе. И как-то стало плохонько на душе, которая вдруг прекратила кружить и нестись. Я шёл домой и перекручивал этот момент так и этак, раз за разом угадывая причины такого поворота событий, и ругал себя. Мол, что ты хочешь, женщина-конфетка, лет 36, а ты старый хрыч почти…. Неухоженный….. Бывает, стоишь у того магазина с бутылочкой пива, а ведь она может подумать, что выпивоха….
…Ночью становилось особенно тоскливо. Сын построил свой дом, навещал редко, а прижиться даже в качестве домохозяйки ни одна женщина не смогла. Имя волшебноглазой крали стало известно мне случайно, эту прелесть звали Юлия, но я хотел называть её как-то по-особенному, нежнее и игривее одновременно. «Юлля, Юлляля» - шептал я в полусне, представляя, как она с дочкой приходит ко мне в гости, как мы сидим у камина и лепечем ни о чём, думая уже о том, что должно дальше случиться. И я волнуюсь и суечусь как та товарка, в доме которой не наточены ножи, угощаю их обеих всем подряд и таю, растворяюсь в её сумасшедшей сексуальной энергетике. И как-то само собой складывается, что разомлевшая дочь говорит, зевая, что хочет спать….. Мама собирается отвести её домой, хотя чувствуется, что ей не хочется уходить. Мы идём в спальню, и я несу чушь: « Куда ты спешишь, ещё так рано. Пусть она поспит пока, а то уже поздно»….. «Ну…. Хорошо…» - молвит она, и мы уходим, оставляя в комнате свет. На столике будто случайно появляется загодя открытая бутылка вина, и я прилагаю невероятные усилия в области красноречия, чтобы она сделала первый глоток. Уютная и родная, она смотрела на угольки, также покрывавшиеся поволокой, но не тумана, как её глаза, а пепла, и лицо её, на котором отражались неспешные блики уходящего в вечность огня, было задумчивым и прекрасным. «Юлля….. Юлляля…»- пел я всем своим естеством, и она словно услышала эту песню, встрепенулась, встала, и заглянула в спальню. Я подошёл, и встал за спиной, чуть касаясь волос губами, ощущая аромат женщины, трепеща, как первобытное, первозданное дикое существо, живущее инстинктами, главный из которых – инстинкт размножения. И по напряжённой спине её и по прерывистому дыханию было понятно, что она чувствует моё состояние и сама возбуждена. Девочка спала со счастливой улыбкой на лице, разметав руки….. Я выключил свет, и закрыл дверь.
А затем нас бросило друг к другу, словно пассажиров на корабле в шторм, и наши тела и чувства превратились в цунами. Такой страсти я не испытывал никогда. Мы просто перекатывались по стене, впечатываясь в неё при каждом повороте, и оба уже начинали издавать какие-то рычаще-мяукающие звуки. И было всё, и свет и тьма, и жар и холод… Ах, это сладостное безумство ночи….
Утром разбудила девчушка, просунувшая голову в приоткрытую дверь и не знавшая, что делать в такой ситуации, когда мама спит рядом с малознакомым, в общем-то, дядей. «Возьми в холодильнике тарелку с клубникой, и ныряй сюда» - прошептал я девочке, осознав в этот момент, что она станет мне дочерью. Через минуту она уже копошилась между нами, и проснувшаяся мама, сама не знавшая, как себя вести в такой ситуации, сказала первое, что пришло на ум: «Надо зубы почистить», и мы все вместе рассмеялись… Юлляляяяяя……
Но это были ночные грёзы, а с недоступной любовью моей мы не виделись после эпизода в магазине целый год. Затем я встретил её уже не одну. По тротуару шли навстречу двое. Он – видом как битюк, есть же вот такие быки, с самодовольной рожей без признаков интеллекта на ней и с распальцовкой, мнимые крутые, готовые юркнуть в кусты в опасную минуту. В каких-то свободных полупляжных штанах…. И она, как маленькая прекрасная собачонка рядом, преданно заглядывающая в глаза и семенящая лапками….. О, Боги….. Ну, ладно бы кто….. Ну, был бы некий мачо или солидный джентльмен, под стать ей, так нет же….. Слёзы обиды душили меня по дороге домой, как будто мне кто-то что-то обещал и обманул затем. Я решил забыть о всех планетах во вселенной и вырвать из сердца занозу, но через месяц, встретив её, провожающую куда-то дочь, встретил и взгляд, от которого заколотилась заноза в сердце: это был взгляд любящей женщины. И это были милые, такие милые глаза с поволокой. Мы обменялись взглядами, как паролями, как клятвой, которую уже не сможем нарушить и стали уже расходиться. И тут с меня сошло оцепенение. Я догнал их, и прямо в ту спину, к которой так хотелось прижаться, пролепетал:
- Может быть, мы всё же познакомимся?
Она повернула лишь голову в полоборота, что-то пролепетала также волнуясь, про то, что у неё есть молодой человек, (хотя я это неточно, возможно, я ослышался, надумал!)) и, взяв за руку девочку, глядевшую на меня изумлёнными глазами, поспешила-поспешила прочь….. В этот день я напился и в который раз клялся, что уже всё, что больше никогда. А тут подвернулась командировка, точнее, я сам её подвернул. Возвращался через месяц домой спокойный и уверенный, что всё забыто и отрезано, и специально решил пройти мимо её подъезда, рядом с которым стояли, как и всегда, полукругом кургузые тётки. Но в этот раз они брехали как-то лениво, отбрасывая на асфальт тени сумрачными лицами, и единственное, что я услышал, было сказанное одной из старух:
- Говорила я ей, что не пара он. Вот…. Синяки у бедняжки на лице полностью не смогли закрасить….
У меня подкосились ноги. Путём осторожных расспросов я получил информацию, которая влетела в меня, как раскалённый ком, и стала жечь изнутри. Да. Она. То самое быдло приревновало и жестоко убило мою богиню, мою красотульку. Это случилось три дня назад. И наше знакомство теперь уже никогда не состоится, и хоть ты волком вой. Впрочем, что там знакомство, пусть бы жила и была счастлива, и я был бы счастлив только от этого. О-ё-ё-ё-ёй….. Куда мне было идти с этой бедой. Я ходил кругами, пытаясь обуздать вскипающий мозг, и ноги неизменно несли меня к её подъезду.
… На кладбище этим тёплым весенним днём было тихо, начиналась капель, и капли, падая с козырька конторы, устраивали весёлый перепляс под мелодию, которую сами же издавали. Я опустил голову в букет, боясь взглянуть на фото в деревянной рамке, но всё же нашёл силы, сделал несколько шагов, и положил цветы на свежий холмик. За спиной послышался шорох, заставивший обернуться. К могиле подходила девочка с пожилой женщиной в чёрном платке, видимо, бабушкой. Я отошёл немного в сторону. Проходя мимо, девочка мельком взглянула на меня, по выражению её лица я понял, что узнала. Они пробыли недолго, женщина понимала, что нахождение у свежей могилы матери ребёнка, ещё не оправившегося от шока, может как-то повлиять на него. И когда уже отправились в обратный путь, девчушка, обернувшись вдруг и с укоризной взглянув на меня такими родными глазами с поволокой, дрожащим голосом спросила:
- А вы…… (Любили маму?)
- Да (И ком в горле)
- А почему….. ( Не спасли, не уберегли)
- ……
…… Слезинки из наших глаз выкатились одновременно. Она развернулась и бегом догнала бабушку, и вскоре несбывшиеся мои родственники скрылись из глаз….. Отправившись вслед за ними к выходу, я механически, как-то целенаправленно месил грязь, отгоняя любые мысли. Не хотелось ни о чём думать, и вообще не хотелось ничего. Потому что всё уже было теперь без неё, без моей божественной леди, предпочитающей носить только платья. Прислонившись к стене конторы, я долго смотрел сквозь сигарету, потом закурил её…. Капли с тающих сосулек неслись к земле всё быстрее и бились с разной частотой о землю, и мне казалось, что они выстукивают буквы удивительного имени, которое уже никто никогда не произнесёт: Юлля, Юлляля, Юлля, Юлляля…
Я закончил рассказ, который писал для себя, в стол, как говорится, как страницы дневника, на которых записана отдельная история, и вышел прогуляться, подышать свежим и тревожным воздухом бытия. Через три дня предстояло отбыть в командировку. Какое-то неведомое, неизведанное доселе чувство заставило взглянуть на мост, по которому двигались две фигурки, и сразу стало ясно, кто это. Когда мама с дочкой приблизились и наши глаза нашли друг друга, я, не стесняясь дочери, прошептал, как будто бросался в бездну, в которой можно было пропасть или выбраться из неё счастливым:
- Я люблю тебя…