- Я любовница собственного мужа! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!!!
Дарье знакомо было это «ха-ха-ха». Так смеётся человек, которому совсем не смешно. Вернее, это был даже не смех, а членораздельное громкое проговаривание звуков.
…Когда-то молодая коллега Дарьи иногда внезапно не к месту так начинала «хохотать». При этом ситуация была и не забавной, и не удручающей, поэтому оглушающее и чёткое «ха-ха-ха» озадачивало всех присутствующих…
-Евгения Дормидонтовна, Вы случайно родом не из Х-ка?
«Ха-ха-ха» прекратилось так же внезапно, как и началось.
-Да! Из тех мест! А откуда Вы знаете?..
-Да я и не знаю. Предположила просто.
…Конечно, Дарья не знала. Она просто попала пальцем в небо. Та молодая коллега, которая теперь уже вошла в зрелый возраст, была родом именно оттуда. Почему-то её родители – военные врачи – предположили, что С. будет лучшим «трамплином» для их детей в плане получения высшего образования и дальнейшего переезда в одну из «столиц». На окраине С. они купили им квартиру, чтобы не отвлекали общаговские тусовки и не трепали нервы хозяева съемных квартир. Их дочь напрочь отвергла медицинскую стезю и подалась в педагоги, а младший сын-раздолбай всё же неплохо окончил медицинский вуз. Из роскоши раз в год они видели бадью красной икры…
- Мой муж, а мы не в разводе, живет уже семь лет с другой женщиной. Он военный пенсионер… Я могу позвонить ему в любое время, когда занята на работе, а сына надо встретить или проводить. Мы уж стараемся не до дверей школы сына провожать, чтобы над ним не смеялись. А всё равно смеются и издеваются… Он ведь когда-то из-за сына и ушёл. Нет, это я его выгнала! Не смогла измены простить… Ха-ха-ха!
Дарье хотелось заткнуть уши: так трагически прозвучал её якобы смех.
- Дарья Сергеевна, вот сколько лет Вы мне дадите?
-Ну не знаю. Сыну-то Вашему, кажется, и двенадцати нет. Пятьдесят два? Пятьдесят пять? Ну, пятьдесят семь максимум?
- Мне сорок шесть. Да не скрывайте удивления! Ха-ха-ха! Я действительно не выгляжу на свой возраст.
«Я бы даже сказала, что дама без возраста», - подумала Дарья, но вежливо промолчала.
- Жду сына с дополнительного английского. Что-то задерживается… Но Вы же не торопитесь?
Дарья отрицательно покачала головой. У неё действительно образовалось немного свободного времени, и хотелось подышать свежим морозным воздухом.
- Да, я своего Антошу родила в 34. От второго мужа. Но у него могла быть старшая сестра. Когда мне было 19, родилась моя Анечка. Три годика ей было, когда она умерла… Врождённый порок сердца. Пережить смерть собственного ребенка – страшно! Ничего страшнее нет. Чтобы совсем с ума не сойти, восстановилась в институте. Я же учитель химии и биологии. А потом работать пошла. Но наступило затишье. На двенадцать лет. Больше беременности не наступали. Постепенно с мужем отдалялись друг от друга. Пить он стал, а в моей семье пьющих не было совсем. Я же из семьи сибирских староверов. Знаете, как меня зовут? Нет, не Евгения. Евлампия. По святцам назвали деды меня. Перед замужеством сменила имя, а отчество – не стала, не хотела отца и дедов обижать. В школе-то меня Лампой Керосиновой дразнили… Ха-ха-ха! А в школу пошла работать – так там дети уже отчество не выговаривали. И Доремонтовна, и Доримоновна, и Дорамонтовна… Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!..
- А перед рождением сына пролечивались?
- Нет. Просто обследование через несколько лет прошли вместе с мужем. У обоих всё нормально! Дочка же у нас получилась как-то. А вот нет ничего – и всё! Я и со вторым мужем несколько лет не беременела. К психологу даже ездила. Она мне и сказала, что я хочу ребенка, а подсознательно боюсь его опять потерять. На воды рекомендовала ещё съездить. Вот после Кисловодска всё и получилось. Наверное, расслабилась и сменила обстановку, не бегала каждый день на кладбище к дочке.
Муж был счастлив! Первый ребенок. Долгожданный. Но что-то не так пошло во время родов. Родился почти фиолетовым. Обвитие пуповиной, сказали, было. Откачали. Я старалась не замечать то, что он слабо сосёт грудь, очень беспокойный по ночам. Радовалась тому, что наконец-то у меня есть это маленькое чудо. Антоша поздно начал ходить и разговаривать. Внимание до самой школы было рассеянным, не мог одним делом дольше пяти минут заниматься. А потом диагноз от детских психиатров: «Гиперактивность». Четыре ему тогда было… Отправили в детском саду на ПМПК, предлагали специальное обучение.
- Даже так?!
- Даааа! Но я добилась, чтобы в обычную школу в обычный класс взяли! Первый класс был ужасным! Не усваивал ничего мой Антоша! Да и учителю начхать на него было! Надо же научить всех, а он требовал особого внимания. Перед первым классом я ушла из педагогов. Выбрала собственное дитя! Нет, нашла, конечно, работу со свободным графиком. Ну ещё и шила на дому. Стричь научилась. Вот так дома и подрабатывала. Жить на что-то надо было… К тому времени уже всё и с мужем произошло. Когда психиатр диагноз поставил Антоше, муж разочаровался: единственный сын - и тот ненормальный. Загулял. Разнообразия ему захотелось. Я-то внимания ему не уделяла, сыном занималась.
А вот когда сын стал выравниваться, тогда-то муж и одумался. После первого класса я за сына взялась основательно, всё лето писал и читал целыми днями. Так и усидчивость воспитала в нем. А почерк стал всем на удивление! В конце второго класса ему даже грамоту второй степени дали – «Золотое пёрышко». За красивый почерк. Читать хорошо стал. В математику влюбился. Ударником из начальной школы вышел. Сейчас вот запущенный английский восстанавливаем. Ему очень нравится. Учитель – молодец, с самых азов начала с ними заниматься. Песни на английском на занятиях поют, играют. И с логопедом ему тоже нравится заниматься.
Ради сына я и с мужем помирилась. У Антоши должен быть отец. Он пока не понимает, почему папа не с нами живёт. А муж долго просился обратно насовсем, а когда я сказала: «Приходи, живи с нами», почему-то стал слишком долго собирать чемоданы. Второй год собирает. Я не давлю, не зову, но делаю всё, чтобы с нами ему было хорошо. Вот так и живём! Ха-ха-ха! Антоша его очень любит, и я никогда не говорила ему плохо об отце…
…В дверях школы показался бледненький высокий худощавый мальчик и с криком «мама, мама!» подбежал к Евгении Дормидонтовне.
- Мммама, а сейчас Ангелина девочку побила в раздевалке, а та девочка заплакала.
…Речь Антоши была несколько заторможена, а слова произносились им нечетко. Но глаза светились такой любовью, ему так хотелось о многом рассказать…
- Идите домой, Евгения Дормидонтовна! У вас теперь есть собеседник. Всего доброго!
- Спасибо! До свидания! Да этот собеседник – моё всё! Моя жизнь, моё счастье, моя любовь! Ха-ха-ха!!!