Продолжая свой путь, экспедиция капитана Дьюка скоро была вынуждена опять оказаться в открытом море. Земля, своими берегами уходила на запад, а корабли взяли курс на юго-восток. Через два дня перед ними показался большой остров.
Прежде чем организовать высадку, Дьюк решил полностью обогнуть его, чтобы посмотреть, как будут реагировать на их появление туземцы. Сражаться с ними, если они вдруг захотят этого, удобней было в море. Заодно, требовалось понять размеры суши и осмотреть берега.
Совершив круг, капитан приметил очень удобную бухту, но прежде чем войти в неё, ещё сутки дрейфовал неподалёку. Судя по всему, туземцы, селение которых он увидел недалеко от предполагаемого места стоянки, не собирались нападать, и он приказал следовать в бухту, соблюдая все меры безопасности. Дно её оказалось песчаным и вполне могло подойти для работ по очистке днищ кораблей, которые уже давно хотел провести Дьюк. В этот раз к берегу удалось подойти значительно ближе.
В сопровождении отца Филиппа и отца Иоанна, один вид которых действовал на моряков успокаивающе, а на капитана предостерегающе, команда высадилась на берег, где их уже поджидали дикари. Высокого роста, с более тёмной, чем у предыдущего племя, кожей, они смотрели приветливо. Как видно, туземцы не ожидали от пришельцев ничего плохого, и широко улыбались, показывая ослепительно белые зубы. Волосы у них были чёрные и густые, а глаза, на удивление светлые. На женщинах и мужчинах были набедренные повязки, а на шеях венки из огромных ярких цветов. За берегом, начинались густые, зелёные заросли, которые изобиловали всевозможными плодами. Птицы перелетали с одного дерева на другое и имели очень красочное оперение. Весь этот вид, на фоне изумрудного моря и ярко белого песка, был до такой степени восхитительным, что лица матросов тоже растянулись в ответной улыбке.
Дикари, весело залопотали и сами подбежали к людям Дьюка, одаривая их венками из цветов. Радостно смеясь и прыгая при этом, они напоминали заигравшихся детей, и было довольно забавно наблюдать, как рослые туземцы веселятся.
Матросы, уже познавшие все выгоды хорошего отношения к дикарям, тоже стали в ответ делать подготовленные заранее подарки, и скоро все вместе, они прошли в деревню. У большой хижины их поджидал вождь, который был высок ростом и довольно упитан. Он произнёс речь, которую тут же пересказал переводчик.
- Он вождь всех морей и земли от их края до края. Его зовут Тхайя. Он рад, что его видят, и рад, что он видит, - вероятно, не совсем точно объявил переводчик.
- Ого! Так уж и всех морей, - засмеялся Дьюк, и остановил переводчика, который собрался это передать вождю, - это говорить не обязательно. Скажи, лучше, что мы прибыли с миром, и будем рады немного пожить на острове.
В ответ, Тхайя развёл руки, словно собрался обнять капитана, и предложил им жить здесь, сколько будет нужно. Между ним и капитаном произошёл обмен подарками. Следом, туземцы сразу принялись готовиться к пиру. И тут моряки были порядком удивлены, обнаружив, что никакого мяса готовить дикари не собираются. Фрукты, овощи и рыба являлись, судя по всему, основной и единственной их пищей. Пили они только воду из протекающего недалеко от деревни ручья. Свиньи, во множестве водившиеся на острове, то и дело сновали сквозь заросли, но по непонятным причинам, туземцы их в пищу не употребляли.
Дьюк, в этот раз прихватил с собой бутылку вина. Трудно сказать, что его подвигло на этот поступок, но, когда пир был в самом разгаре, он плеснул себе и отцу Филиппу изрядную дозу. Кружки, прихваченные к этому случаю, сами по себе уже привлекли внимание Тхайя, а когда в них налили вино из бутылки, он удивлённо спросил у переводчика, что делают пришельцы. Тот передал его вопрос Дьюку, который недолго думая налил вино в кружку и передал её вождю, предлагая выпить.
Первый глоток Тхайя сделал осторожно, и потом долго держал высунутым язык, ощущая незнакомое пощипывание. Затем, выпил ещё, протяжно хмыкнул, и, видимо охмелев, стал просить добавки. Однако бутылка уже была выпита полностью, а отправлять на корабль по этому поводу, Дьюк никого не захотел. К тому же, вино которое пил он, было довольно дорогим. Вместо этого он подарил Тхайе кружку.
Очень довольный, и пьяный, вождь принялся отплясывать, выделывая всем туловищем разнообразные движения. Туземцы стали что-то напевать, и пристукивать в такт руками и ногами. Затем начали пританцовывать и скоро уже вся деревня пела и кружила в танце вызывая удивление команды Дьюка. Женщины двигались плавно и грациозно, а мужчины, подчинённые общему ритму, резко и упруго. Отблески огня, яркие краски крупных цветов, сплетённых в венки, тела полуобнажённых туземцев и их необычная песня, завораживали и притягивали взгляды не видевших ничего подобного европейцев. Всё было настолько красиво и гармонично, что не признать этого не посмел бы даже отец Филипп.
Закончилось веселье далеко за полночь. Некоторые из моряков, сморенные обильной пищей, поздним часом, и необычным представлением, уснули прямо около костра, но Дьюк, заставил всех подняться и переправиться спать на корабли.
- Завтра организуем здесь лагерь. Пока не подготовим его как следует, ночевать на острове не будем, - сказал он.
Следующий день прошёл строго по распорядку, и на берегу появились временные постройки пришельцев. Туземцы, привыкшие, как видно, к безделью, с интересом наблюдали за ними, но не предлагали помощь. Расположившись в тени пальм, они лениво переваливались с бока на бок, и отвлекались лишь на перекус. При этом особо хочется сказать, как ел Тхайя. Две женщины становились у него по обе стороны, и кормили его, по очереди просовывая пальцами в его рот кушанья, которые ему оставалось только жевать. Со стороны это выглядело довольно забавно.
Выстрел из аркебузы по свинье, которая выбежала из зарослей, как ни странно, не произвёл на них ужаса и не вызвал любопытства. Они лишь удивились, что свинья была убита на расстоянии, но не более того. Сами туземцы никакого оружия не имели. Возможно, по этой причине, не ели мясо. Ведь на свиней нужно было охотиться. Даже рыбу они ловили весьма примечательным образом, не особо себя утруждая. Прежде всего, женщины собирали семена каких-то растений и перетирали их с листьями определённого дерева. Получался порошок непонятного цвета, который мужчины разбрасывали в море, зайдя в него примерно по колено. Затем они быстро выбегали на берег, и ждали, сидя на земле. Через некоторое время на поверхности моря появлялась всплывшая и почти полностью обездвиженная рыба, которую они потом не торопясь собирали. Видимо, порошок представлял собой смесь, парализующую на некоторое время рыб. Кстати, пойманную рыбу они есть, тоже не спешили, видимо выжидая, окончание действия порошка. Ни пирог, ни других средств, благодаря которым можно было передвигаться по морю, у них не было.
Вообще, нужно заметить, жители этого острова отличались от всех увиденных прежде туземцев довольно спокойным, ленивым характером. Что-либо делали они только по необходимости, а после, долго отдыхали. Они не спешили обзаводиться семьями, а если это случалось, не имели много детей. Жизнь на этом острове протекала плавно, без каких-либо потрясений, и вся его чудесная природа была словно создана для отдыха и неги. По всей видимости, туземцы были вполне довольны такой жизнью, пребывая в счастье и радости.
Дьюк и отец Филипп подолгу разговаривали с вождём, который, охотно рассказывал об острове, и прочих, интересующих пришельцев вещах. До них, он никогда не видел и не слышал о белых людях и больших кораблях, на которых они приплыли. Что-то похожее на золото, говорил он, имеется в на его земле, около холмов, но для туземцев это не представляло никакой ценности. О Боге он слушал с интересом ребёнка, которому рассказывают удивительную сказку. Пожилой монах всячески это использовал. Своей религии, или поклонения какому-либо божеству, у туземцев не было.
Очень скоро Тхайя пристрастился к вину, которое предназначалась для матросов, и которое давал ему Дьюк. В такие моменты, когда алкоголь туманил его рассудок, он был готов танцевать до упада и забывал про все приличия, подобающие его сану.
Отец Филипп, считая остров достаточно большим, а местное население подающими надежды, решил построить на нём церковь, и дом для служащих. В этот раз он захотел сделать их несколько больших размеров, чем построенные ранее, и расположить на самом высоком месте, в центре острова, чтобы все проплывающие мимо корабли могли видеть их. Что скоро здесь будут плавать европейские судна, он ничуть не сомневался.
Для приведения этой затеи в жизнь, требовалось больше время, чем на предыдущую стройку, и Дьюк, решил за этот период подготовить корабли к дальнейшему плаванию. Едва каменщики и плотники начали работу, он тоже принялся за дело.
Дни потянулись хлопотно и однообразно. Впрочем, никто не был против подобной работы. Туземцы, согласно интересам, разделились на группы, и наблюдали за суетливыми пришельцами. Как всегда, они даже не думали помогать.
Буве де Майе был назначен капитаном Дьюком ответственным за поиски золота. Все рудокопы, по его предводительством скоро покинули лагерь, и отправились вглубь острова. Вместе с собой, он прихватил двух женщин, которых ему согласился дать в жёны Тхайя. За них Буве отдал вождю сломанную подзорную трубу без стёкол, и боцманский свисток.
- Я буду их беречь, - на прощание сказал ему Буве.
- Зачем беречь? – искренне удивился Тхайя, - пусть они берегут тебя!
Вообще, неравенства по признаку пола, среди туземцев не было. Каждый выполнял обязанности, положенные с давних времён, и делал это без всяких принуждений. У женщин, одна из таких обязанностей заключалась в заботе о мужчинах. Даже не семейные были под их общим присмотром, и ничего странного в этом они не находили.
Антонио дель Санта стал ответственным за работы по строительству. Испытывая к нему неприязнь, Дьюк постарался его отправить куда подальше. Неожиданно, аристократ обнаружил интерес к этому делу и основательно увлёкся им. С отцом Иоанном они виделись теперь редко.
Сам капитан, с неизменным помощником и самыми опытными матросами стали заниматься кораблями. Первым подвергся ремонту «Роял». Успешно завалив его на бок, команда усердно тёрла скребками дно, затем конопатила и смазывала его разогретой на огне смолой с дёгтем. Работы продвигались медленно и основательно. Причин для спешки не было, и капитан был доволен происходившим. С таким ремонтом, корабли становились более надёжными и могли перенести ещё не один шторм.
Тем временем, Буве де Майе тоже не терял время даром. Его команда, состоявшая из опытных рудокопов, смогла-таки раскопать небольшую жилу, которая уходила змеёй вглубь одного из холмов. Приложив усилия, рабочие откапывали её, разбивая и перетаскивая огромные камни, встречающиеся при этом. Жила то расширялась, то сужалась, но в один из дней полностью пропала. Бывалые рудокопы удивились такому явлению. По их мнению, она должна была только раскрыться. Но произошло с точностью наоборот. Впрочем, это нисколько не отбило у них желания искать дальше. Главное уже произошло – золото здесь было, и они в этом убедились. Буве принялся строить планы, как ему утаить часть от общей добычи.
Одна из женщин, которую он выменял у Тхайи, оказалась очень смышлёной и довольно скоро научилась не только понимать Буве, но и говорить на его языке. Это заметно скрасило его быт, и помогло хорошо узнать о жизни на острове и не только. Оказывается, к ним иногда приплывали на пирогах другие туземцы, которые по древним преданиям раньше жили на острове, и были их братьями. Весь род её племени происходил, согласно легенде, от двух братьев. Один из них был ленивый, а другой, наоборот. Тот, который ленивый, остался жить на острове, а другой отправился искать новую землю. Много дней он блуждал по морю на дереве со странным названием Моко, но наконец, ступил на землю, которая была полна еды и красот. Ему понравилось жить на ней, и он остался там. Раз в несколько лет он приплывал на родину, к своему ленивому брату, и приглашал его к себе в гости, но тот всякий раз отказывался, считая, что и здесь ему живётся хорошо.
Эта легенда, вероятно, совсем бы не заинтересовала Буве, но туземка сообщила, что их братья, которые приплывают на остров, имеют на шее, руках и ногах много украшений из желтого камня, который ищет он.
Не верить словам женщины не было оснований. Судя по всему, эти туземцы вообще не знали, и что такое ложь. А доля правды, как он сам убедился, в легенде точно присутствовала. Туземцы, жившие на острове, отличались ленью.
С тех пор, в голове Буве прочно засела мысль найти бывших соплеменников этих туземцев, и добыть любыми способами имеющееся у них золото. О том, что узнал, он решил никому не говорить, не желая делиться сведениями.
К предстоящему делу нужно было подготовиться и выбрать подходящее время. Сущность авантюриста опять громко заявила о себе, и де Майе принялся строить планы. Рудокопы и общие цели экспедиции теперь его уже мало интересовали, но он продолжал делать вид, что выполняет возложенные на него обязанности. Возможно поэтому, дальнейшие поиски золота на острове оказались безрезультатными. Впрочем, это дело требовало времени, и должно было продолжаться даже после отъезда основного состава экспедиции с острова.
Через месяц проживания на нём неожиданно появился первый недовольный всем происходившим. Таковым оказался отец Бенедикт, который был вынужден вести проповедническую деятельность среди туземцев, и совсем не находил применения своим истинным способностям.
- Эти дикари словно чучелы огородные, с той лишь разницей, что говорят и жрут. Они не хотят работать, целыми днями валяются на песке, на глазах у всех занимаются прелюбодеяниями, и совсем не стараются понять и принять в свои ленивые сердца нашу веру! – жаловался он отцу Филиппу.
- Для такого перерождения требуется время. Нужно терпеливо продолжать богоугодное дело. И сейчас не важно как они понимают веру, а важно чтобы они исполняли её предписания. Ведь они уже научились креститься? – назидательно говорил пожилой монах.
- Научились, - признавал инквизитор, - но они не понимают что делают!
- Это не грех. Грех тем, кто не делает!
- У них нет страха перед лицом Господа! – не унимался он.
- Ничего! Вот церковь достроим, службы начнём. Законы, силой обрастут, а там и страх придёт. А как иначе!
- Так, может, сразу. Страх, он ведь, уважение даёт!
- Даёт. Но и сейчас я у них неуважения не вижу, - справедливо рассудил отец Филипп.
Инквизитор брезгливо поморщился.
- Их сегодняшнее смирение – не смирение вовсе. Притворство и лень движут ими.
- Вот притворства я тут совсем не нахожу. Они будут не самыми плохими прихожанами, я верю в это. И вам советую, - уже несколько раздражённо произнёс пожилой монах.
Отец Бенедикт послушно умолк, но не изменил своего мнения. При встрече с туземцами он не скрывал своей злобы, и нередко ловил на себе их удивлённые взгляды. При всех своих недостатках, они были миролюбивыми и совсем не злыми. Казалось, даже на причинённое физическое насилие они не станут обижаться. Впрочем, убедиться так ли это, не представлялось возможности. За всё время пребывания на острове, не произошло ни одного случая насилия по отношению к ним, или наоборот.
Остаётся признать, что всё это совершенно невозможно было обнаружить и понять, если бы отец Иоанн не смог убедить отца Филиппа поменять тактику освоения новых земель.
Почти три месяца понадобилось команде Дьюка, чтобы закончить все намеченные работы, и по их завершению можно было с уверенностью сказать, что время потратили не зря. На самом высоком холме острова возвышалась каменная церковь. Колокол, привезённый с собой и установленный на ней, возвещал о новой жизни, которая начиналась в этих местах. Дом для священников и прихожан, стоящий рядом с церковью тоже был из камня и представлял собой полноценное строение тех времён. Не видевшие ничего подобного, туземцы не скрывали восхищения, и могли целыми днями с открытым ртом осматривать его своды. На первой же службе всех дикарей, окрестили, и дали европейские имена. Их с большим удовольствием приняли бывшие туземцы, которые хоть ещё и носили набедренные повязки, но уже были Джимами, Джонами, Стелами, и прочими личностями. Тхайя стал Томасом. На их шеях уже красовались оловянные крестики, и они очень гордились ими. Многие понимали слова белых, и даже могли говорить на их языке.
Как прежде, при церкви оставили монахов. Но теперь их было четверо. Также десять моряков для поддержания порядка и пять рудокопов, которым было велено продолжать поиски золота.
Губернатором оставили Антонио дель Санта. Такое решение принял Дьюк, а поддержал отец Филипп. Впрочем, его пребывание здесь предполагалось недолгим. На обратном пути его должны были забрать.
Количество участников экспедиции, которым предстояло отправиться дальше, снова уменьшилось. Но теперь, такие потери были радостными. Пополнив запасы свежих продуктов и питьевой воды, путешественники отправились дальше. Оба корабля, словно радуясь проведённому ремонту, быстро скользили по морской глади, оставляя позади себя приветливый берег. Церковный колокол долго звонил им вслед.