Журнал 1. Сборник 3. Прои участников К-6 в Основно

Евгений Говсиевич
Журнал №1. «Семейные истории Авторов Сайта «Проза.ру»
Сборник 3.  Произведения Участников Конкурса-6  в основной номинации. По алфавиту «А-К» (15 «прои»)

СОДЕРЖАНИЕ

№ позиции/Автор/Произведение

1. Михаил Абрамов   «Бабушка»
2. Анни Аниклев    «Памяти деда»
3. Лада Арий   «Вернуться назад»
4. Бабушка 2   «Конфетка»
5. Тамара Белова  «Моя бабушка»
6. Тамара Брославская-Погорелова   «Михаил»
7. Валентина Бутылина   «Завет бабы Веры!»
8. Варакушка5   «Воронец»
9. Татьяна Водолеева  «Бабуся»
10. Иветта Дубович Ветка Кофе   «Опилки»
11. Алексей Жарёнов    «История военной фотографии»
12. Светлана Иргалиева  «Разные ли?»
13. Анатолий Комаристов   «Две бабушки»
14. Алина Кострова   «Воспоминания»
15. Юрий Кутьин   «Эхо войны»

ПРОИЗВЕДЕНИЯ

№ позиции/Автор/Ссылка/Награды/Произведение

1. Михаил Абрамов  http://www.proza.ru/2018/12/11/256

«Бабушка»

Летом приезжала бабушка. Она была из поколения «николаевских стариков» - людей дюжинной стойкости и жизненной силы, переживших войны, голод, гибель детей и близких. В то время ей было около 80, пожалуй. Я говорю «пожалуй» потому, что до сих пор не знаю, когда она родилась. Умерла она чуть ли не в один день с папой. «Она его потянула» - рвала одежды на похоронах обезумевшая от горя мама.

Бабушка останавливалась у своей сестры – Бети. Мы жили настолько тесно, что на ночь кота выгоняли на улицу.

- Ты видел яблоко, что она грызла, когда мы пришли?! Вот такое! – мама по-вратарски расставила пальцы, чтобы показать это огромное яблоко величиной с футбольный мяч.

Мы возвращались домой после длинного вечера натянутых улыбок, пикировок и острых шпилек, который назывался семейным обедом, и мама бурлила, как вулкан.

– Я могу поклясться, что я в жизни не видела такого яблока! И хоть бы она ребенку дольку отрезала! Ей даже в голову не пришло. Не мне - ребенку! Никогда! Как она себя любит! О, как она себя любит!

Папа не отвечал. Его давила грудная жаба и он шел медленно и молча, прислушиваясь к уколам сердца.

***

По воскресеньям мы выбирались на пляж. С утра мама жарила котлеты, резала овощи, варила яйца - паковала авоськи и сумки. Дым коромыслом.

На пляже располагались в тени под деревом и сразу шли купаться. Бабушка, несмотря на возраст, плавала хорошо, аж до буйков. Мама тоже запросто переплывала залив туда и обратно. Мы с папой держались ближе к берегу, где можно стоять. У папы – сердце, а я никогда плавать не умел.

Аппетит на пляже всегда зверский, и сразу из воды, слегка подсохнув, расстилали платки и - за трапезу. Хлеб, вареные колбасы, бычки в томате, винегрет, котлеты – нехитрая снедь, о которой я ныне часто тоскую.

После обеда папа с мамой пошли по берегу, а мы с бабушкой остались вдвоем.

- Бабушка, а почему вы с мамой все время не ладите?

- Почему не ладим, мы как раз ладим. Посто мы долги подбиваем, а ты думаешь, что мы не ладим.

- Долги? Какие долги?

- Надо платить по долгам, Миша. Люди живут, делают долги, а платят не всегда. И вот на мне есть долги, и на маме есть долги. А когда считают долги, то всякие споры.

- А откуда берутся долги?

- Откуда? Ну, например, дети в долгу перед родителями. И если они не отдают долги, то долги переходят на их детей. И долг растет. Поэтому надо отдавать долги, а то наступит катастрофа.

- Какая катастрофа?

- Долг, Миша, падает на всех. Все за всех платят. И если где-нибудь, далеко-далеко в Африке большой долг, то этот долг мы тоже платить будем, и плата страшная - войны, погромы, болезни. Вот что такое катастрофа. Спрятаться нельзя, надо чтобы все платили. Вот почему надо отдавать долги, Миша.

***

Я всегда отдавал долги, но сыновний так и остался - неоплатный.

2. Анни Аниклев   http://proza.ru/2012/05/09/561

«Памяти деда»

- Дедушка, расскажи ещё раз, как ты бежал из плена. Почему ты молчишь? Я знаю, ты умер 13 лет назад, ты сломал шейку бедра 23 февраля, наверное, это был подарок свыше, потому что ты уже плохо себя чувствовал, и 5 марта тебя отпустили.
Хорошо, я сама расскажу, как это было. В плену ты был два раза, оба раза тебе удалось бежать. Про первый раз я ничего не знаю, а вот во второй...
С тобой был друг, он знал , что ты еврей, брил тебя в плену каждый день наголо, чтобы немцы не увидели твоих красивых вьющихся волос. А ещё там был старый немец, ты и сам не знал почему он заботился о тебе, может, на нашей территории у него воевал такой же молодой сын, и он втайне надеялся, что и ему кто-нибудь поможет.
Ты попал в плен с ранением и контузией. Рука, в которой застрял осколок от мины, распухла. Но старый немец распорядился, чтобы тебе её прооперировали, руку спасли. Он принёс тебе ботинки, увидев твои стёртые в кровь ноги. А потом вы с другом решили бежать: один из пленных знал тебя, он пригрозил, что расскажет немцам о твоей национальности, надеясь взамен получить поблажки.
Вы убежали, старый немец знал, но он никому ничего не сказал, не послал погоню.
Когда вы вышли из окружения, то попали к нашим, тебе удалось спрятать в подошве ботинка комсомольский билет. Строчки с именем, фамилией, отчеством, годом рождения и национальностью были размыты.
Ты сказал, что украинец, назвал другое имя и год рождения, в этот день на свет появился новый человек, а юноша из местечка без вести пропал. Об этом потом тебе рассказали сёстры, мама ничего уже не могла рассказать, её зарыли вместе с её сёстрами и их детьми в Бабьем Яре.
Наши, увидев твой комсомольский билет, поставили тебя в одну сторону, а твоего друга - в другую, потом они увели вас по разным сторонам. Все попытки найти его во время войны и после не увенчались успехом.
Служил ты после плена в охране Конева, дослужился до звания капитана, дошёл до Германии, встретил бабушку.
Знаешь, она умерла через три года после тебя и всё время плакала...

3. Лада Арий  http://www.proza.ru/2016/12/13/784

«Вернуться назад»

     Много лет тому назад заглянув на огонёк к своей бабушке, застала её за необычным занятием.
На аккуратно нарезанных листиках бумаги, она писала свои данные: Ф.И.О, адрес, группу крови.
Затем эти листики, один за другим, отправлялись в карманы верхней одежды хранившейся в шкафу.
На мой вопрос, для чего всё это делается, бабушка вздохнув ответила:"Не доверяю я своей памяти. Иногда так сложно вернуться назад!"
         
4. Бабушка 2  http://proza.ru/2014/12/30/1817

«Конфетка»

Занятия во второй смене закончились, и Галина торопливо побежала на вокзал. Сидеть в общаге выходные, когда до стипендии еще неделя, а в кармане пара рублей, совсем не хотелось. Успела за пять минут до отхода автобуса билет купить да в буфете кулек карамелек. Пока час до деревни ехала конфеток осталось три штучки. Зато есть хотелось поменьше.
Дома у порога встретили трое племяшек от года до трех лет. Дала им по конфетке и побежала на кухню, поискать, чего перекусить.
Квартира что Ноев ковчег. В самой маленькой комнатке младший брат с новорожденным сыном и женой. Комната побольше шкафом разделена пополам и там два брата со своими малышами и женами. В проходном зале отец мать и Галина. В самой дальней комнатке бабушка Анна. Галина заглянула к ней в комнату поздороваться и вдруг увидела, что текут слезы по ее лицу. Бабушке тоже захотелось конфетки, а ей не хватило. Она сидит, плачет и сама над собой посмеивается: «Вот совсем дожилась, конфетки не хватило. Будто век не едала». Галина сбегала в магазин, купила грамм двести конфеток помягче и дала бабе Анне. Та развернула одну, пожевала, а остальные спрятала под подушку. Через пять минут по квартире бегала чумазая троица племяшат, а прабабушка ласково смеялась вместе с внуками над их проделками. В свои девяносто она хорошо помнила свою бабушку политкаторжанку, и войну с  японцами, и первую мировую и гражданскую. Вырастила восемь пасынков и своих четверых детей, одного мужа в гражданскую потеряла, второго в ссылке в тридцать втором, нянчила двенадцать внуков. Сетовала, что всякого на веку повидала, сейчас жить бы да жить, да вот старость пришла.
«Мы ведь не кулаки были – дураки. Работали день и ночь. А сейчас посмотри: пенсию дают, сено машиной косят, землю трактор пашет, даже коров машина доит. Выходные у баб посреди лета, а заболеют так вообще на работу не ходят. И с детьми сидят дома грудными. Телевизор дома можно смотреть. Не верьте никому, что при капитализме хорошо. Там кто мало работает, тот и ест мало».
Галина вздохнула, вспоминая бабушку. Хорошо, что немножко не дожила она до перестройки. Умерла спокойной за правнуков своих.

5. Тамара Белова  http://www.proza.ru/2018/12/09/1329

«Моя бабушка»

          Не родись красивой, а родись счастливой…

       Родилась моя бабушка в 1882 году. Умерла 12 апреля 1946 г. Имя у бабушки самое русское, - Глафира – Аграфена Нефедовна по отцу Саватеева.
Бабушка была красивая. Мама говорила, что у бабушки в молодые годы коса    лежала  вокруг головы, отчего осанка была гордой. Да и мне досталась по наследству от бабушки и мамы коса. Наверно, Николай Алексеевич Некрасов о ней сказал:

«Есть женщины в русских селеньях
С покойною важностью лиц.
С красивою силой в движеньях.
С походкой, со взглядом цариц»

     Влюбился в бабушку богатый и красивый да статный парень Леонтий Фомин.  Только Нефед Саватеев был детьми богат. Бедность из всех углов смотрела. А парню уже сосватали богатую невесту.  Леонтий же объявил отцу, что    у него есть другая и любимая. О, нравы, о, обычаи! «Сын да не ослушайся отца своего». Папаша просто выгнал сына из дому и не дал ничего. Прадед Андрей Дмитриевич Фомин был зажиточным крестьянином. Двум послушным сыновьям дал надел и скот.
 
 Третьего сына Леонтия лишил всего.   Ушли влюблённые оба из дому, вырыли землянку на заимке и там жили до самой смерти моего деда. Как говорится: « С милым рай и в шалаше». Родила бабушка в землянке троих деток. Умер дедушка в тридцать три года в 1913 г. Подорвал он здоровье. Осталась бабушка с тремя детьми   в землянке: моя  мама Агафья - ей было  девять лет, Яков – четыре и Евгений   один год и шесть месяцев.  Семья Леонтия батрачила на богатого отца.  Пасли скот.  Скота  было  несколько голов. Дедушка на выпасе, бабушка подоит коров, сметану, масло, творог несёт отдавать отцу.
 
 Прадед Андрей Дмитриевич везёт масло, сметану, творог продавать в Китай.  Землянку надо натопить. Лес далеко. Бабушка брала санки и шла в лес нарубить дров. Вскоре она слегла и долго лежала в больнице. Всё хозяйство легло на плечики мамы.

     Через год бабушка вышла замуж за Николая Андреевича Осипова. Он был бабушки на десять лет моложе.  Николай Андреевич забрал семью к себе из землянки. Да недолгим  счастье было. В   1914 году началась Первая мировая война. И отчима, мама сказала, призвали в армию. Опять пришлось батрачить на богатых. Бабушка шила унты из шкур скота - обувь для своих детей и себя. Хватила опять лиха.  Сено для скота накосить, дом обогреть, чем детей накормить. Опять кормильца нет. Всё на тебе.
 
    Вернулся Николай Андреевич израненный. Только стал поправляться, а тут революция и гражданская война.  Ушёл он в партизаны вместе с братом. Чудом остался жив. Родила бабушка ещё  троих. Перед войной уехали в Подмосковье город Ногинск. Оба с дедом работали на Апрелевском граммофонном заводе пластинок. Началась вторая Отечественная война.  Сыновья Яков и Александр ушли на войну. Да вскоре получила она похоронки: Александр  погиб в 1942 году. Яков   дошёл почти до Берлина. Да вот лежит в чужой земле. Похоронки пришли уже в Забайкалье.   Бабушка с дедом вернулись в Забайкалье. Бабушка работала птичницей в совхозе.
 
   Умерла бабушка не от болезней. Она утром выгоняла корову на пастбище, её     забодал свирепый бык. Переломал все рёбра.
 
        Бабушка, «ты красотою дивила,
        была и ловка и стройна».

      Да, «Долюшка русская, долюшка женская, вряд ли труднее сыскать»?

6. Тамара Брославская-Погорелова  http://www.proza.ru/2018/11/25/1516
Специальный Приз №3 «ЗА поэтическое представление произведения

«Михаил»

 Объявлен конкурс: - внук иль внучка,
Чтоб стали лучшими на сайте.
Я в этом деле самоучка.
Ну, что ж, вздохнула – полистайте…

И внучкой с дедом не жила;
За «лучшей» мне смешна охота;
 (Не честь нужна и похвала),
Прочтите Вы мою работу.

Возможно, маленький рассказ,
Или поэма, в пятьсот слов.

Вам баллы все отдать сейчас,
Готова. А сюжет таков.

Когда росла, была мала,
В историях о прошлом, сходных,
Запомнила лишь, что смогла,
С времён тех дорогих, голодных.

Про деда папа вспоминал,
А мне он кто?  - ПрадЕд, однако.
Когда со мной отец бывал,
О счастье говорил двояко:

Он нам внушал: - Не в окнах свет,
А за окошком его много!
Мне в двух словах отца портрет
 Представить трудно Вам. Убого,

Выглядят, друзья, рисунки все,
Вот так, с полслова.
Регламент нарушать нельзя,
Мой папа нраву был не злого.

И с ним, вдобавок, доложу:
Его жил дед, а мой-то прАдед.
 (Гляжу на счётчик, и сужу: -
Повествованье лихорадит...)

Рассказ про прАдеда: - Вопрос
 Открылся, как бы невзначай,
Мой папа с дедом в детстве рос,
Отец погиб, мать, заключай,

Тогда и вышла за другого,
А дед мальца один растил.
Жизнь, сиротой, не знал толково,
Но внуку душу он вложил.

Жалел он внука, по – мужски!
Хлеба растили, на прокорм!
Такие были мужики,
Из тех, столыпинских реформ!

В Сибирь подался он от бед,
Был в прошлом крепостной. Хитёр!
Хозяином жил славным дед,
И многим, как бы, нос утёр.

Я это всё узнать смогла,
Поехала проведать тётю.
Ей девяносто Жизнь дала,
Жива и счас, когда прочтёте,
Вы строки добрые мои,
О людях из моей семьи.

А тётю я почти не знала,
И встречи с нею не искала.
Но выпал день, и выпал случай,
Я думаю, он в Жизни лучший.
Мне тётя фото отдала,
Так прадеда узнать смогла.

Когда отец ушёл на фронт,
Дед, уж, как мог, семью кормил,
Придёт, бывало, на порог,
Голодный сам, что нету сил…

«Дедуня, - внучек говорил,
 (С войны, он раненым  пришёл), -
Ты не ходи, и не проси,
Народ весь сам, и сир, и гол».

А дед устало отвечал: -
Я не прошу, сами дают...
Так и замёрз, когда привал,
Там, в Хабарах, или приют,

У Бога в марте приобрёл,
На сельсоветовском крыльце.
Он из семьи, по правде, шёл,
Опять заботясь об отце.

Война и холод, дети были,
Все семьи очень трудно жили!
А голодали, жуть сказать!
Спасибо Вам, отец и мать!

Спасибо, дед, ты воевал,
Погиб на Первой Мировой!
Спасибо, прадед! Из начал,
Ты самый лучший и живой!

Ты нам пример! Ты крепость Духа!
Ты верность дому и семье!
Ты – Михаил! Сие – не слухи:
Архангел – это о тебе!

7. Валентина Бутылина  http://www.proza.ru/2015/09/01/187

«Завет бабы Веры!»
   
  Я часто вспоминаю это напутствие своей бабушки. И передаю его своим детям. Хотя оно было уж миллион раз ими слышано. Но все-таки, что же в нем такого.  Сказала простая деревенская женщина,оставшаяся в войну с пятью детьми и потерявшая мужа в сорок первом, вынянчавшая множество внуков.
 И  при этом никогда не уставала вновь и вновь повторять простую фразу, казавшуюся даже нелепой, никак к нам не относящейся.
  Мы с мужем, молодые супруги,часто навещали  бабушку,жившую в то время у своей дочери Зинаиды.Квартира у тети благоустроенная трехкомнатная, на втором этаже. Когда бабе Вере было уже более 80 лет, тетя Зина забрала ее к себе. А до этого бабушка жила долгое время у младшей дочери Марии. 

  Картина всегда была такая: она сидела на табуреточке, так как плохо перемещалась. В зале, где,как обычно, у всех в советские времена, диван, стенка. И телевизор, чтобы не скучала, так как старушка практически не выходила на улицу.
  Полная, грузная, даже. В платочке, в длинной юбке до пят и широкой блузе, с бадажком в руках.Наклонившись вперед, опираясь на палочку обеими руками, она проводила свои дни в наблюдениях за родными и раздумьях. Иногда покачиваясь в такт своим умозаключениям.

   И всегда первой ее фразой было, когда она видела нас с мужем: «Не пейте, дети, водку!». Первый раз я,ошарашенная, долго смотрела в лицо бабушке, пытаясь решить для себя оскорбление это или нет.Но постепенно поняла, что нет, глядя в такие родные, карие глаза, полные строгости,страдания и боли.

   Это казалось бы давно надо забыть, что же держит в памяти?  Как святой образ, лицо бабушки не стирается, хранится у меня в глубине души. А, может, это заговор,  талисман, хранивший мою судьбу?

   Нет-нет, да вспомню бабу Веру. Поистине благословлена была своей бабушкой на хорошие и добрые дела.

8. Варакушка5  http://www.proza.ru/2018/12/12/1658
Специальный Приз №5 «ЗА последнюю заявку в основной номинации конкурса»

«Воронец»

Всегда была уверена, что сладкозвучная певица Ольга Воронец фамилией владеет от легендарных берегов Дона. С намёком на лихих вороных скакунов!

Тем сильнее было удивление, когда сибирский дедушка попросил принести с "воронца" какую-то загогулину. Это оказалось задачей "поди туда..., принеси...(что?)".

"Воронец" оказался ТОЛСТЕННОЙ кедровой перекладиной поперёк дома.

???????!!!!!!!.

Всё остальное "танцевало" от воронца. Печка. Стены. Полки. Люльки. Сбруя. Закутки. И люди.
Жизнь крутилась вокруг воронца. На нём сушили. Хранили. Качали люльки.

Это был дом моего дедушки-старовера. Тайга Алтая. Беловодные реки. Рыбные озёра. Стремнины перекатов. Грибы, ягоды, орехи, мёд и море лечебных трав. Дедушка был знаменитым травником. И "мОржем".

Накрепко запомнила его совет: -"Выбрось сковороду!"

Хочешь быть здоров - не ешь жареного! Разве мы соблюдем такие советы? Соблазн сильнее нас.

Древний уклад жизни сохранился до наших дней. Только одежду теперь покупают. Перестали сеять лён. А моя мама носила домотканые льняные платья.

Дедуля по папе брал меня на покос. За сеном. Нагружал бричку. Меня подсаживал на ворох. Сам шёл рядом, держа вожжи в руках. Серко перебирал копытами не торопясь. Ворох колыхался.
Я трусила от мысли, что свалюсь.

Но так приятно было вдыхать аромат свежего, тёплого цветочнотравяного настоя на солнечных лучах и свежем ветре!.. Дорогу домой хотелось продлить.

Бричка въезжала в ворота. Конягу распрягали и он тот час пристраивался к свежему вороху.
А дедуля подсыпал ему овса и черпал "журавлём" водицы. Серко тихонько музыкально ржал и
складывал голову на плечо дедуле.

А бабуля управлялась в хлеве. Слышно было звонкое пение молочных струн о дно и стенки подойника, но, вскоре, пение превращалось в сытое и влажное шуршание с всхлипами.

И вот она! Кружка сладкого, тёплого, живого молока. Белые "усы" над губой - награда за
дневные труды.

Дедуля мечет деревянными вилами на сеновал, а я разгребаю ровненько. Работа спорится.
Последние охапки уносят в хлев и свинарник, а мне подают простыни и подушки... Сегодня
спим на сеновале!

Ночлег устроен. Быстро в баньку!

И вот, чистенький, уставший, довольный, предвкушая аромат сеновала, наконец, заваливаешься
на чистые простыни. Опускаешь масахан от комаров. Расправляешь. Всё! Ты в объятиях Морфея.
Под тёплые вздохи в коровнике. Под хруст сена. Трепыханье в курятнике. Проваливаешься в
сладкий сон.

Спасибо, дедуля, что взял меня с собой. Я чувствую себя взрослой.

А завтра поедем за ранними дыньками и арбузами. Лето в разгаре!

Чистое яркое утро встретило ароматом свежевыпеченного хлеба! Кружка парного молока. Краюха
тёплого, хрустящего, поджаристого каравая!.. Пара помидоров с грядки. Горсть малины.
Что ещё надо для полного счастья!?

Тайком отламываю кусок макухи в амбаре. Дедуля делает вид что не заметил. Спасибо, дедуля!
С тобой можно в разведку!

Серко уже запряжен. Грызёт, позванивая, удила. Нетерпеливо переминается. Машет хвостом.

Медленно расходятся тяжёлые створки ворот. Мне уже чудится дынный аромат и яркая мякоть арбуза.

Сядем на бережке Ульбы, выкатим из золы горячую картошку, развернём салфетку с малосольными бабулеными огурчиками и, пополдничав, примемся наполнять бричку полосатыми и оранжевыми ягодами.

Опять Серко повезёт потихоньку домой. К вечерней дойке. Дедуля будет шагать не спеша. Я -сидеть на облучке. В сумерках распахнёт объятия сеновал...

Где Вы, милые мои!?  Родные! Дорогие сердцу люди!

 В ответ тишина. И только память полна живыми, яркими картинами.

9. Татьяна Водолеева  http://www.proza.ru/2018/11/22/1232
Специальный Приз №3 «ЗА поэтическое представление произведения»

«Бабуся»

Часто вспоминаю я свою бабусю,
Милую деревню, деревянный дом.
За оградой важно ходят наши гуси,
У опушки леса пляж перед прудом.

А в саду ранетки наклонили ветки,
В огороде дружно спеет помидор,
За калиткой сидя, щёлкают соседки,
И горланит детский деревенский хор.

У бабуси в доме и светло, и чисто.
Белы занавески, тканый половик.
И прядут так быстро бабушкины руки,
Здесь у нас в деревне всяк к труду привык!

А по воскресеньям, просыпаясь в неге,
Сразу ощущали мы чудесный дух.
Это спели в печке пироги и шаньги,
В сковороде томился жареный петух.

Славная бабуся, как ты нас любила!
Вряд ли кто полюбит так ещё сейчас!
За всякие проделки никогда не била!
Гладя по головке, обнимала нас.

Всё нам позволяла и всегда прощала,
Своим добрым нравом примиряла всех.
Добрая бабуся, как сейчас нам мало,
Как нам не хватает живых твоих потех!..

Не жалея розы срежу я в садочке,
И с букетом этим выйду на погост.
У могилки милой посижу в тенёчке,
Спи, моя бабуся, я твой частый гость!

10. Иветта Дубович Ветка Кофе  http://www.proza.ru/2018/11/17/61

«Опилки»

Памяти дедули, Щёкотова Фёдора
              Ивановича.


   Лето.Жара. Дедуля ходит по
двору, что - то обдумывает.
   Интересно, что ?
   Заходит в сарай, выходит с
мешками. Спрашивает :" Пойдешь
со мной за опилками?" " Ещё бы!
Конечно, пойду! А куда?"

   "А к Кузьме."
    Кузьма - плотник. Я его
не видела, но имя мелькало в
разговорах бабули с дедулей.
Нет - нет, да и был необходим
по разным вопросам. Вон,
новенький, окладистый табурет,
его работа, "Кузьма сделал."

   И пошли мы с дедулей к
плотнику Кузьме.Дворов пять, а
шестой - его.

   Заходим.Опилок - гора!

   Дедуля ещё раньше договорился с Кузьмой.Вон, и
лопата уже тут, лежит. Явно,
нас ждали.

   Нагребает дедуля, я держу
мешок. Завязываем тоже вместе.
Тугой, красивый получился
мешок! Опилки так пахнут!

   А второй мешок дедуля
наполнил вполовину, прилаживает
верёвочку, чтоб завязать.

   Я спрашиваю:"А что не
полный?"

   Дедуля смотрит на меня с
прищуром:" Это же тебе." "Мне?
Мне, значит, неполный?"
( Обидно же!)

   "Нет, уж, давай и мне,как
себе!" И я распахиваю пошире
раструб мешка.

   Дедуля опять прищурился.Но
послушался, нагрёб.

   Вышли от Кузьмы, идём след
в след: дедуля, за ним я.

   Сколько мы прошли дворов?
Да два только, всего два - и я
начала шататься: то влево, то
вправо. А ведь я сильная!

   Ничего не пойму! Думаю,
опилки, что ли, смещаются...и
утягивают за собой точку
приложения силы тяжести.
Восьмой класс, проходили уж
по физике.

   Я вспоминаю рисунок в
учебнике... Ах, там же ещё
была реакция опоры...Не она ли
виновата?

   Когда подходили к нашему
двору, все точки вообще
распоясались : меня уже
заносило с большей амплитудой -
туда и сюда!..

   И всё против моей воли.
Хорошо, дедуля не оглядывался.А ведь даже слово лёгкое :
" опилки " !

   Пришли.Высыпали.Дедуля высыпал, поросёнку, в сарайчике,подстилочку.

   Пошли второй раз к Кузьме.
И снова, всё повторилось,точки
приложения опять мудрили.

   Но дедуля теперь пошёл за мной...

   Он смекалистый, всё видел, всё понял...

   Когда пришли, сказал:" Пока
хватит.Больше не пойдём."

   Сколько лет прошло.Я молодею, вспоминая эти опилки,
эти мешки, и как дедуля шёл, не
колыхаясь.

   Видимо, дедуля , про точки
приложения сил , знал другой
вариант, некнижный!

11. Алексей Жарёнов   http://www.proza.ru/2018/11/25/1035
Специальный Приз №3 «ЗА поэтическое представление произведения»

«История военной фотографии»

                Мой дед вернулся с той войны –
                Жестокой, страшной и кровавой.
                Он не рассказывал нам сны,
                Победной не кичился славой.

                Был молчалив, задумчив, строг.
                И, выпив, только в День Победы
                Он говорил: « Не дай Вам Бог
                Увидеть этакие беды!»

                Однажды мне он показал
                Уже желтеющее фото.
                «Ну, что? Ты дедушку узнал?
                Ну, молодец! Ну, ладно! То-то!»

                Потом немного помолчал,
                Надел очки неторопливо:
                « С Андрюхой в Пруссии мы здесь!
                Да, это было справедливо!

                Мы немцам дали прикурить
                За слёзы русские святые!
                И никому нас не сломить –
                Запомни истины простые!

                В поместье были мы тогда,
                В «гостях» у ихнего барона.
                Лупили фрицев в пух и прах!
                Вся разлетелась оборона!

                А вот Андрюха – за рулём –
                Не дожил месяц до Победы.
                Эх, упаси Вас всех Господь
                Увидеть этакие беды!»

                Перекрестился, помолчал.
                А по щеке слеза сползала.
                Она, немножко подождав,
                На фото старое упала.

12. Светлана Иргалиева http://www.proza.ru/2018/02/08/829

«Разные ли?»

Мне кажется, что великими были наши дедушки и бабушки. Они жили правильно. При этом, никому не навязывали свой образ жизни.
Вспоминаю своих бабушек…
***
Бабушка Тоня – истинная христианка. Соблюдала все посты, совершала все молитвы. Чистая и уютная хата всегда пахла ладаном. Возле иконок висели небольшие бутылочки. Одна – со святой водой, это я знала. Красные уголки с иконами были белее всего белого! Вышитыми крестиком цветами и узорами любовалась я в детстве.

У баб Тони было несколько книг. Большие и красочные, со множеством рисунков и малым количеством текста. Эти книги всегда были доступны, да и прятать в бабушкином доме негде. Листая их страницы, я узнавала об истории рождения Иисуса. Бабушка никогда не училась, но знала все буквы и читала. Зато она с восьми лет пела в церковном хоре. До восемнадцати…пока церковь не разрушили.

Другой возможности, кроме телевизора, не стало у старенькой женщины, чтобы наблюдать празднование христианских торжеств, всю ночь петь вместе со всем православным народом. Бабушка садилась на диван, а, напротив, в зеркале, отражался экран телевизора.

Как только она попросила однажды поставить свечку в церкви, я сразу же сделала это, впервые попав в храм. С тех пор, как только есть возможность, делаю это.

Когда умер дедушка, мы узнали, что бабушка Тоня умеет и писать, получая от неё маленькие письма.

Баб Тоня мало говорила. Никогда не повышала голос. Всегда вспоминаю её ответ на вопрос, неужели совсем страшно заниматься домашними делами в те дни, когда в православные праздники нельзя работать: «Работать, Света, никогда не грех».

Всегда возилась, до темна, пока вся деревня не высыпала на лавочки. В чулане – огромные сладкие кухи, караваи необыкновенно вкусного хлеба из русской печи – нямочное было моё деревенское лето! Вся семья вечеряла под виноградными лозами, которые протянулись от входа в хату до самой калитки.

Она просила поминать её скромно, как положено: щи, пироги с капустой да сухофруктами, кутья, блины, кисель, компот. Когда мы приехали её хоронить, во дворе цвела вишня.

***
В отличии от бабушки Тони, моя аби была истинной мусульманкой. Она была из небедной семьи, поэтому имела образование в семь классов! Затем даже обучалась в медресе.

На стенах висели красивейшие полотна с восточной вышивкой: золотыми и цветными нитями.
 
Из огромного шкафа абика доставала большую тетрадь и открывала её. В неё были вписаны все родственники, которые появлялись в нашей большой семье. Родословная велась на арабском языке. Было удивительно наблюдать, как из-под пера появлялись витиеватые строчки.

Аби была всегда в движении. Она не менялась со временем!

Много детей, а, соответственно, и внуков собирались во дворе под старым карагачом.  Он раскинул свою могучую крону над длинным дастарханом, на котором появлялись медовый чак-чак, лапша,  крошечные беляши…

Напротив дома, прямо через дорогу, располагалась базарная площадь. Однажды, абика повела меня на базар. В предрассветной черноте раздавались приглушенные звуки. Прилавки ломились от самых разных товаров. С рассветом опустела площадь, остались сладости в руке. И в памяти.

Перед смертью аби просила поминать её скромно, как и положено по мусульманским обычаям: бешбармак, баурсаки, конфеты...
 
Перед глазами старенькая мазанка, на крыше которой растет трава.

***
Дети моих бабушек выросли атеистами. Плохо это, или хорошо? Не мне судить.
Мне – помнить.

13. Анатолий Комаристов  http://www.proza.ru/2018/11/20/570

«Две бабушки»
             

                Бабушка Мария

Родители отца жили в Белогорье. Так называлась окраина города у подножия Белой Горы.
 
В хатке «мазанке» c земляным полом была небольшая комната с низким потолком и  крохотная кухня.
 
Мы с сестрой часто ходили к ним. Бабушка, её звали Мария (отчество не помню), любила нас. Она сама и её дочери — наши тёти — были глубоко верующими людьми.
 
Я хорошо помню большие красивые иконы, украшенные вышитыми белыми полотенцами и цветами. На самой большой иконе с блестящим окладом была изображена Божия Матерь. Перед иконой всегда горела лампадка.
 
Бабушка приобщала нас с сестрой к религии. Она учила нас, как надо правильно молиться, осенять себя крестным знамением, читать простую молитву.
Причем делала это она как-то просто, спокойно, не навязчиво, а мы с сестрой воспринимали эту науку, как игру.

Потом бабушка открывала старый сундук и доставала оттуда красивую коробочку, где была дощечка с двумя окулярами. Перед окулярами была подставка, на которую она устанавливала плотные картонные карточки, разделенные на две части с симметричными изображениями.

Когда мы смотрели в окуляры, изображение получалось стереоскопическим, объемным. Рисунки на всех карточках имели библейские сюжеты.

Смотрели мы в окуляры по очереди, а бабушка сидела рядом с нами и рассказывала, что изображено на карточке.

Мы очень многое не понимали, но нам было интересно рассматривать изображения на карточках. Мы внимательно слушали бабушку, иногда задавали ей вопросы.

Картотека у бабушки была большая, но долго смотреть картинки она не разрешала. Каждый раз, когда мы приходили к ней, она показывала нам всё новые и новые карточки.

Это были первые уроки в изучении Библии. Я всегда с благодарностью вспоминаю бабушку и её стремление приобщить нас с сестрой к христианской вере с детства.

В конце войны бабушка и дедушка ушли из жизни. Больше никто с нами бесед на религиозные темы не вел. Постепенно всё, чему нас учила бабушка Мария, стало забываться.

               Бабушка Ирина

После печальных событий в нашей семье бабушка по линии матери Ирина Антоновна и тётя Катя забрали меня и сестру к себе и воспитывали нас до окончания школы и поступления в институты.

Бабушка Ирина — мы звали её «бабаня» — тоже верила в Бога. В комнате, где она спала, в углу висела икона Божией Матери, и лампадка из голубого стекла. Чистить и заправлять лампадку маслом бабушка доверяла только мне.

Икона была старая, в фигурной раме с серебряным окладом. В сундуке бабушка хранила толстую, в кожаном переплете Библию. Мне казалось, что Библии столько же лет, сколько и бабушке. Она читала её каждый день с помощью большой лупы.

В 1946 году собор Рождества Пресвятой Богородицы еще работал. Приближался большой праздник — Рождество Христово. Бабушка попросила отвезти её на службу. Собор от нашего дома находился далеко, и дойти пешком туда и обратно она уже не могла. Тётя Катя решила, что в храм её повезу я.

Тётя договорилась с каким-то мужиком, что он на санях отвезет нас в храм и привезёт домой после окончания службы.

Пока бабушка молилась, я стоял рядом с нею. Она устала, но радовалась, что в такой большой праздник ей удалось побывать на службе. Тётя рассказывала, что больше до самой смерти ещё раз посетить собор бабушке не довелось…

14. Алина Кострова  http://proza.ru/2018/05/02/1115

«Воспоминания»

Идея написать воспоминания о дедушке зародилась давно.
По телевидению транслировали шествие Бессмертного полка. Колонна земляков двигалась по проспекту, в руках портреты родных людей, прошедших испытания Великой Отечественной войной. Хотелось присоединиться к многочисленному потоку, влиться маленьким ручейком. Мы радовались и огорчались одновременно, потому что в нашей семье нет фотографии дедушки Семёна - солдата, прошедшего горнило трёх войн: Гражданской, финской и Великой Отечественной.
Пропал без вести в 1941 году. Об этом мы прочли в «Книге памяти».
До сих пор надеемся на чудо и поисковое отряды России.

Жалко, что в своё время, не хватило ума подробнее расспросить о дедушке. Слишком легкомысленна была, не понимала важности информации.
Если честно, разговоров о тяготах войны помню мало, видно, на эти воспоминания в семье было негласное табу, чтобы не раниться памятью. У наших женщин сухие глаза. Все слёзы и боль давно выплаканы.
Взрослые переходили с русского языка на родной, может именно тогда, они вспоминали дедушку и его однополчан, бесследно исчезнувших. Скорбели об утрате, сожалели, что нет могилы, куда можно прийти и преклонить колени. Положить цветы, погоревать, помолиться.
 Интерес детей к непонятному разговору быстро сходил на нет. Они убегали играть во двор.

Оставалось догадываться насколько страшной была война, опасна эвакуация по озеру на баржах под бомбёжками, мучительны голод и жизнь на чужбине, если в мирное время близкие люди до этого старались не дотрагиваться.
Иногда память - тяжёлое бремя.

 Моей расторопной, мудрой бабушке удалось выжить в Архангельской области и сохранить трёх маленьких детей.
 Четвёртая - старшая, беспокоилась о себе самостоятельно в далёкой Сибири, куда её отправили трудиться на благо победы. Далеко от дома, от матери, но на её счастье, на пути встретились неравнодушные люди, которые помогли не пропасть. Сибиряки славятся добротой, широтой своей души. В семье помнят об их отзывчивости и, будьте уверены, преклоняются перед ней.

Голод - страшное бедствие.
Воспоминания близких о нём были особенно тягостны. Часто приходилось есть лебеду, крапиву, кору деревьев, опилки. Не удивительно, что о таком хотелось позабыть.

 Полностью заслуга бабушки, что дети уцелели. Жизнь сделала из неё настоящую мастерицу. Она умела многое: испечь хлеб, богатые пироги, калитки, рыбники и в то же время приготовить вкусный обед из ничего, прясть пряжу, вязать тёплые вещи, шить одежду, вышивать. Заготовить, наколоть дров, растопить печь, при необходимости её сложить. Наловить сетью или удочкой рыбы, запастись сущиком. Засушить грибов.

Горжусь своими дедушкой и бабушкой. Они для меня — самые замечательные.
Бабушка Марфа: простоволосая, красивая, рукодельница, бойкая певунья, смелая и очень-очень добрая.
Деда Семён: высокий, сероглазый с черными кудрявыми волосами. Хороший домохозяин. Мастер на все руки. Любил детей. Они обожали его в ответ.
Не считал, что жена обязана убояться мужа. Просто жалел свою Марфушу. Как можно было не любить его в ответ.

Если бы дедушка, хоть коротко был в моей жизни, это было бы лучшее.

15. Юрий Кутьин  http://www.proza.ru/2015/01/14/1227

«Эхо войны»

Эхом ушедшей грозы отзываются последствия войны в судьбах людей.
По послевоенному  детству помню бабушку Катерину по маме уже очень старенькой. Она жила вместе с бездетной тётушкой Манефой. Я частенько к ним заглядывал. Баба Катя всегда говорила, что я похож на Колюшку, единственного её сына, ушедшего на войну сразу после краткосрочных лейтенантских курсов и только одного письма с дороги на фронт пропавшего без вести. 
    Ну похож, думал я, так зачем каждый раз плакать-то. Потом стал понимать, дядя Николай - мамин брат, был гордостью и надеждой семьи. Перед самой войной единственный из всей деревни закончил в городе 10-летку и готовился «поступать на учителя». И теперь, видя похожего мальца, баба Катя плакала по своему сыну Колюшке, который по её словам утонул на переправе – «ведь не умел плавать-то».
– Ох, мама, опят придумываешь, – привычно одергивает Манефа, ставя на стол самовар.  – Это тятя рассказывал про переправу еще в ту войну с германцем.
– Да,– переключается с причитаний на разговор баба Катя,– Федор-то пришёл с войны Кавалером.
Я представлял деда Федора эдаким кавалером-ухажёром с гармошкой и начищенных сапогах и только позже мне стало ясно, что это означало наличие у него Георгиевских крестов, сгоревших потом при пожаре. Да тогда эти царские ещё награды особо и не показывали.
– Вот, Манеф, видно, так и останешься вековухой, последний твой ровесник умер,–печалится бабушка.
– Да какой, мама, он жених - безногий  после фронта, да и я хороша невеста - «на торфу» всё себе застудила.
В войну тётушка Манефа была мобилизована на торфоразработки. Почему и кто загонял её по пояс в холодную воду и, главное, почему она сама шла, мне, несмышлёнышу, казалось странным.
  Но самовар на столе, а я хоть и мал, но уже сообразил, что на чай надо садиться рядом с бабой Катериной, потому что она к чаю даст целую горсть подушечек, не как тётушка Манефа - одну-две.
– Вот пирожка, Колюшка, скушай,– потчует бабушка.
Я в ожидании угощения, не протестую - Колюшка так  Колюшка.
– Ба, а с чем пироги?
– С рыбой,– дразнит мой аппетит бабушка. Надкусываю раз, другой…
– А где рыба-то?
– Дак, видать, убежала,- смеётся бабушка.
Я тоже смеюсь, уминая бабушкино угощение. И не было тогда ничего вкуснее этих  конфет подушечек  и пустых без начинки пирогов, щедро приправленных  бабушкиной любовью к мальцу так похожему на её Колюшку в детстве.
Меня удивляло, что причитания по пропавшему сыну бабушка совмещала с каким-либо занятием и могла в любой момент взять паузу для решения бытовых вопросов, переходя на обычный голос, а затем без перехода причитала снова. Все слёзы по пропавшему сыну она давно выплакала и теперь горевала  с сухими глазами.
Тексты причитаний были всегда разные, бабушка импровизировала и рифмовала  на ходу. Получалось до того складно, что я невольно заслушивался и проникался аж до мороза по спине и гусинной кожи на руках. Тётушка и мама, казалось, со своими заботами и не  слушали, но тоже глаза украдкой вытирали.
 Редко какая семья в ту войну не понесла утраты и до сих пор эта боль в народе не изжита. Бабушка Катя так и унесла эту боль  с собой, оставив нам память о тех кого любим и помним.

Сборник №4.  Произведения Участников Конкурса-6  в основной номинации. По алфавиту «М-Ю» (12 «прои») http://www.proza.ru/2018/12/27/289

От Жюри Конкурса,
Говсиевич Е.Р.,
27.12.2018 г.

Фото из интернета