***
Как известно, еще древние римляне считали жирафов чем-то средним между верблюдом и леопардом, и потому называли их верблюдолеопардами. И хотя европейцы в древности изредка могли наблюдать настоящих жирафов, но идея об их «верблюдолеопардовости» прочно определяла реальность, и потому даже в середине 17 века, в самом начале Нового времени, мы видим на известных гравюрах Мериана жирафоподобное существо, составленное из разных существ. Жираф все равно обязан быть составлен из частей верблюда, леопарда, рога у него то ли от козы, то ли от антилопы, голова часто просто лошадиная, а глаза напоминают человеческие. Симптоматично, что у того же Мериана в его изображениях животных, есть некое существо, которое по латыни именуется «индийским верблюдом» - при этом изображаются два разных вида, и один из них очень напоминает его же жирафов (только без пятен)- фактически это лошадь, но с удлиненным телом и очень длинной шеей, - словно лошадь остановилась в более-менее нормальных размерах, но тело еще растянулось, а шея продолжала катастрофически расти, да так, что чуть не выросла за пределы гравюры, обзаведясь рогами на лошадиной голове; другой вид больше похож на верблюда, но с пятнами (как у леопарда или жирафа?), с телом и шеей ближе к жирафу (скорее даже это жирафо-лошадь), однако с лошадино-верблюжьей головой и без рогов. Кстати говоря, у нашего гравера есть и «обычные», азиатско-африканские верблюды, которые значительно больше напоминают настоящих. А вот индийские – жирафообразны, настолько идея «синтетичности жирафа» оккупировала сознание европейского художника и его современников..
И тут мы понимаем, что в лице этих жирафообразных, мы сталкиваемся не столько с биологическим феноменом, сколько с метафизическим и мифологическим. Эти псевдо-жирафы состоят из частей разных животных - чем это, спрашивается, отличается от химеры, грифона или василиска, которые тоже состояли из разных частей разных животных? Тем, что жирафы все-таки реальны, а грифонов, василисков и химер никогда не существовало? Но мы говорим о реальности, как она предстает в человеческом сознании, да еще в 17 веке – и здесь практически нет разницы между грифоном и жирафом. Границы этих образов Мериана – это границы познания тогдашнего мира. Эти изображения жирафа – нечто, где как бы совмещаются вещь-в-себе и вещь-для-нас, реальный малоизвестный жираф и наше представление, даже не фантазия в чистом виде, а миф о реальности. И разделить эти две стороны одного жирафа на реальную и символическую – нельзя ни в коем случае, - не получится.. Жираф как аллегория тут не менее реален, чем жираф-в-действительности, и один не существует без другого, ибо жираф не может присутствовать в нашем мире, не являясь в определенной форме – и вот, на образе 17 века мы видим эту форму.. Эти изображения позволяют понять, что такое человеческая душа - вот эти картинки непонятных жирафов - это душа. Она совмещает несовместимое, и, кроме того, художник объединяет все это в идее жирафа, он пишет его душу - это к вопросу об отличии нашего интеллекта от искусственного - машина может механически соединить части разных существ, но объединить их одной идеей она не в состоянии. А человек берет разные части, и они оживляются душой жирафа.. А творит это оживление не только сам реальный жираф, но и человек – и в точке встречи человеческой души и души жирафа – возникает эта гравюра 17 века со всеми ее «чудесностями». Подлинный жираф-в-себе и подлинный жираф-для-нас на этом листе 360летней давности соотносятся как химическое золото и алхимическое золото; волнами сознания этого жирафа-для-нас выбросило на берег нашего мира.. В том и загвоздка, что сегодня мы смотрим на жирафа просто как на экзотический объект живой природы, лишенный разума, - и нет никакой встречи душ, нет таинства.. А у этих жирафов с человеческими глазами на гравюре есть разум, и встреча душ все еще возможна.. Поневоле думаешь: если бы жирафы обладали разумом, какой бы причудливый образ человека, они нарисовали в своем 17 веке? Из частей каких животных состояли бы мы? Уверен, что ответ на этот вопрос могут дать те самые «существа Мериана», которые прямо на наших глазах являют таинство жирафа, его возникновение в человеческом сознании и пресуществление в жирафа настоящего, которому мы причастны здесь и сейчас..