ЧАСТЬ II.
1. Достоверные портреты Варвары Лопухиной Бахметевой.
В первой части своего повествования я упомянула портреты Варвары Бахметевой ( в девичестве Лопухиной), существовавшие достоверно, но до сих пор не найденные. Один из них, написанный в Италии, упоминается сестрой Варвары Марией Лопухиной. На нем Варвара изображена вместе с дочерью, двухлетней Ольгой. К сожалению, Мария не написала в письме, кто был художник, писавший ее сестру с дочерью Ольгой. Написала только, что картина выходит хорошо. Как я писала подробно в первой части своего повествования, портрет мог быть отправлен из Италии в Москву Ольгой Базилевской, дочерью Бахметевых.
Второй портрет, также не найденный до сих пор, упоминается в воспоминаниях Ольги Николаевны Трубецкой, внучатой племянницы Варвары Бахметевой. Этот портрет висел у них в доме и был написан по ее словам "хорошим художником".
На этом портрете Варвара Бахметева была изображена одна, так что это не мог быть "итальянский " портрет. Но кто мог быть "хорошим художником", написавшим этот также неизвестный до сих пор портрет?
Вот что пишет Мария Лопухина своей сестре Вареньке баронессе Хюгель (Верещагиной) в письме 1845 года, выдержки из которого я здесь привожу:
" Москва, 8/20 марта
... Ты меня упрекаешь будто я мало говорю про семейство, но честное слово, моя дорогая, мне особенно нечего сказать. Ежели говорить в подробностях про Лизу, то пришлось бы говорить о няньках, кормилицах, гувернантках и уроках. Словом, это была бы лекция о воспитании. Лизино здоровье сейчас гораздо лучше. Что же до Алеши, то он ведет жизнь весьма уединенную, погрузился в свои медицинские книги и с увлечением их изучает, а чтобы дать себе немного отдыха, составляет партию в преферанс. Моя невестка больше всех бывает в свете, так как вывозит свою сестру ( Аграфену Александровну Оболенскую, так и не вышедшею замуж. Вероятно, из-за отсутствия приданого. Аграфена Александровна была хороша собой, как и две ее старшие сестры Екатерина и София - Н.Е.).
Менее всего могу сказать про сестрицу Варю, так как сей год мало ее вижу. Она бывает у нас по воскресеньям, мы тоже ездим один раз в неделю, остальное же время она проводит в семействе Корфов и Ладыженских. Она так привязалась к двум этим семьям, что даже не стесняется нам показывать, как ей скучна необходимость видеться с нами хотя бы дважды в неделю. Такой переменою в понятиях она решительно обязана подстреканию Маши Львовой, которая взяла себе за правило не стесняться никого и ничего. Но кто меня более всех удивляет в этом деле, так это Бахметев. Он так взыскателен в своих визитах, он терпеть не мог это семейство и до сих пор говорит будто смертельно там скучает, но несмотря на это проводит у них все время и стал там своим человеком.
Сестрицу я всегда знала как особу бесхарактерную, но никогда не предполагала этого в Бахметеве. Я сожалею, что позволила себе все это сказать, потому что не слишком люблю говорить про такого рода дела. Но об чем бы я с тобой ни говорила, я всегда говорю правду, с тобой мне невозможно поступать иначе. Вот отчего я иногда избегаю рассказывать об некоторых вещах,
ведь это имеет такой вид, будто я хотела дурно о ком-то отозваться, что однако вовсе не в моем характере. А впрочем, оставим это, я очень сожалею, что сказала лишнее...
... Ты спрашиваешь, часто ль я вижу Оболенских. Нынешней зимою старики были у нас под запретом, потому что в их доме были больные — племянница свекрови и ее воспитанница болели скарлатиною. Мы, разумеется, тоже у них не бывали, но нынче карантин кончился, и мы можем к ним ездить. Впрочем, я мало этим пользуюсь, так как в любом случае редко там бываю, там непременно надо играть, а мне это скучно. Что же до Софьи Евреиновой (в девичестве Оболенской) , то я часто ее вижу. Я ее навещала, когда она оправлялась от болезни. Теперь же она благополучно родила, ее шесть недель кончены, и она выезжает. Вчера мы вместе ездили в театр и были в концерте, который давали итальянцы. У нас была литерная ложа, нас там было двенадцать, и ты можешь вообразить, как мы повеселились. Два или три дня тому назад я провела прелестный вечер у девиц Нарышкиных, которые очень мне нравятся... "
В письме упомянуты родственники Марии Александровны : сестра Лиза, невестка, жена брата Алексея Лопухина Варвара Александровна, вывозившая в свет сестру Аграфену, Софья Евреинова, в девичестве Оболенская, старики Оболенские и Мария Львова, в девичестве Ладыженская. Эти лица входили в ближний круг общения семей Бахметевых и Лопухиных. А так как в то время портреты родственников и знакомых писали одни и те же художники, то именно в этой связи они и упомянуты здесь. Известные художники, писавшие портреты людей этого круга, вполне могли написать портрет Вареньки Бахметевой.
И первый из них - известный художник Петр Захаров Чеченец. Художник с удивительной судьбой, написавший по заказу бабушки в 1834 году портрет Михаила Юрьевича Лермонтова, хранившийся в имении брата бабушки Афанасия Столыпина и считавшийся очень похожим, особенно по выражению глаз поэта. Неужели могло быть мистическое совпадение, связавшее одной нитью художника с Кавказа, поэта и его возлюбленную Вареньку?
2. ХУДОЖНИК ПЕТР ЗАХАРОВ ЧЕЧЕНЕЦ.
Итак, в письме, датированным 1845 годом, Мария Александровна Лопухина пишет о своей сестре, Вареньке Лопухиной, что та состояла в большой дружбе с семьей Ладыженских и Корфов. Так кто же были эти Ладыженские, так тесно связанные с семьей Бахметевых:
Историческая справка:
Ладыженский Федор Ильич
Ладыженский Федор Ильич 1776-1850 (до 1841).
Премьер-майор. Библиофил. Жена Исленьева Варвара Александровна
(1791-1848).
Дети:
Илья 1813-1862, гв. ротмистр,
Александр 1817-1855, гв. поручик,
Анна в замужестве КОРФ,
Мария, в первом браке ЛЬВОВА, во втором браке РОЗЕН.
помещик села Погорелое Городище.
Ладыженский Федор Ильич- душеприказчик бабушки Лопухиных со стороны матери - статской советницы Александры Ивановны Верещагиной.
Львова Мария Федоровна, дочь Ладыженского, в первом браке за Витебским губернатором Михаилом Петровичем Львовым, во втором - за бароном Дмитрием Григорьевичем Розеном.
Интересно для нас то, что художник Петр Захаров - Чеченец написал портреты семьи Ладыженских. В 1838 и в 1840 годах портрет родителей, а в 1844 году - портрет сына Ильи. То есть, в те годы Варвара Бахметева, дружная с этой семьей, могла быть написана тем же художником. Это часто происходило в то время, когда художники писали портреты членов семьи или кого - то из ближнего круга. Здесь стоит рассказать подробнее о необычной судьбе художника с Кавказа. Привожу здесь выдержки из работы Людмилы Марковой о художнике Петре Захарове.
" Работы художника Петра Захарова в собрании Третьяковской галереи: Историческая хроника.
Автор Людмила Маркина.
" Ранние годы жизни Петра Захарова окутаны тайной. До сих пор мы не знаем ни настоящего имени этого чеченского мальчика, ни даты его рождения (условно принято считать 1816 год). Известно лишь, что 15 сентября 1819 года в чеченском ауле Дады-Юрт, занятом русскими войсками, обнаружили «ребенка около убитой матери». В литературе приводятся неподтвержденные документами сведения о воспитании мальчика казаком Захаром (отсюда фамилия будущего художника) Недоносовым из станицы Бороздиновской, о пребывании маленького чеченца в монастыре, а также о крещении его по православному обряду генералом Алексеем Петровичем Ермоловым. Однако в переписке двоюродных братьев Алексея и Петра Ермоловых, в письмах их родственников, а также в записных книжках и дневниковых записях нет ни одного упоминания о «крестнике».
Впервые «о чеченце Петре и лезгине Павле», переданных 25 августа 1825 года на воспитание генерал-майору Петру Николаевичу Ермолову (1787—1844), мы узнаем из свидетельства, которое хранится в фонде Ермоловых (РГАДА)2. Незадолго до этого, в январе месяце, тридцативосьмилетний герой Отечественной войны 1812 года женился на юной Анне Григорьевне Оболонской (1807—1852). Возрастная разница между супругами составляла ровно двадцать лет.
В переписке Петра Николаевича с матерью и сестрой за 1825—1826 годы встречаются упоминания «о Петруше и Паше». Близкие интересуются, как идет воспитание «лезгина и чеченца», посылают им «гостинцы». В ответ Ермолов пишет о домашнем обучении воспитанников русскому, латинскому и немецкому языкам. Встречаются и весьма любопытные характеристики мальчиков: «Паша лучше учится, он и всегда был старательнее, а Петруша упрям очень». В мае 1826 года Ермолов пишет в письме о какой-то болезни, которую «захватили лезгин и чеченец». Не исключено, что лезгин в результате ее и скончался, так как никаких сведений о нем больше не встречается. Легенда о погибшем на Кавказе лезгине также не находит документального подтверждения.
С ранних лет Петруша Захаров проявлял незаурядные способности к рисованию. П.Н. Ермолов решил определить его на обучение в Императорскую Академию художеств. Во время коронации Николая I (22 августа 1826 года) в Москве он обратился с этой просьбой к президенту Академии Алексею Николаевичу Оленину. Дипломатичный Оленин в принципе не возражал, но предложил вначале отдать чеченца профессиональному живописцу. У какого художника брал уроки живописного мастерства Захаров, неизвестно. В литературе бытует мнение, что он обучался у московского художника Л.А. Волкова. В письме, датированном декабрем 1830 года, П.Н. Ермолов писал адъютанту своего брата Н.В. Шимановскому: «Ты знаешь, что он [Захаров] отдан был к живописцу, начал рисовать весьма изрядно и показывает большие способности, но время уходит, ему уже 14-й год, и я боюсь, чтоб он не вырос так, что уже и нельзя будет его отдать в Академию»... "
Совет Академии возвел Петра Захарова, «живущего на своей квартире»13, в звание свободного художника 10 августа 1836 года. При этом отмечалось, что «он весьма приятно пишет портреты и a l’aquarelle»14. Несмотря на решение Совета, официальный документ — «аттестат» — был выдан Захарову только 4 февраля 1837 года. Началась новая самостоятельная жизнь «свободного художника». В письмах к П.Н. Ермолову он писал, что «занимается портретами» и дает уроки рисования. Круг его заказчиков ограничивался добрыми знакомыми по Академии, а также их родственниками. Во время петербургского периода жизни портретист исполнил изображения представителей семей Ладыженских — Исленьевых — Самсоновых. В основном это камерные по форме, небольшого размера холсты, а представленные на них модели сидят в креслах с книгой или рукоделием в руках.
Жить исключительно на частные заказы было непросто. Художник постоянно нуждался, и ему приходилось часто переезжать с квартиры на квартиру. Так, в начале 1840 года он проживал «на Васильевском острове в 7-й линии на Большом проспекте в доме Герасимова, в квартире Эйхорна», а в конце года «по Среднему проспекту, между Кадетской линией и Малой Невой, в доме купчихи Окуловой». В том же году Захаров исполнил копию портрета Николая I «во весь рост, картина в аршин, в общем генеральском мундире, за 300 рублей» с оригинала любимого императором прусского живописца Ф. Крюгера...
В декабре 1840 года художник получил место рисовальщика в Военном министерстве. За это время им было выполнено более 60 рисунков обмундирования и вооружения российской армии, из которых к настоящему времени найдено 37. За высокую технику и мастерство исполнения он дважды поощрялся денежным вознаграждением (5 апреля 1841 года — 250 рублей и 10 января 1842 года — 175 рублей). «Поправка денежных обстоятельств» привела к улучшению его жилищных условий. В 1841 году, проживая по-прежнему на Васильевском острове, художник переехал на 5-ю линию, «что на углу Набережной, против Академии художеств, в «Дом моды», а в начале 1842-го — на 11-ю линию, «что между Большим и Средним проспектом, в «дом Траншеля». В феврале того же года Захаров обратился с прошением в Совет Академии художеств для получения программы на звание академика. Однако резкое ухудшение здоровья заставило его сменить «гнилой» петербургский климат.
В конце апреля 1842 год он переехал в Москву и поселился в доме Петра Николаевича Ермолова, поблизости от Тверской, в Чернышевском переулке, № 236 (ныне Вознесенский пер., 6). Начался весьма плодотворный московский период творчества художника и рисовальщика. Через год он получил долгожданное звание академика за «Портрет А.П. Ермолова» (1843, ГРМ). Однако прогрессирующая чахотка помешала ему до конца реализовать свои творческие планы. В 1846 году Петр Захаров скончался в тридцатилетнем возрасте и был похоронен в Москве (место его погребения пока обнаружить не удалось).
На общем собрании Академии художеств 29 сентября 1846 года В.И. Григорович сообщил о кончине художника Петра Захарова, «чеченца по происхождению, ...отличившегося и необыкновенно обещавшего в сем роде живописи»."
Итак, хороший портретист и копиист ( данное обстоятельство важно для дальнейшего повествования - Н. Е.) Петр Захаров написал портреты семьи Ладыженских, хороших знакомых семьи Бахметевых. Интересно еще и упоминание этого мастера в связи с копией портрета московской красавицы Алябьевой
работы венгерского художника Шандора Козины и, как я могу предположить, копией портрета Екатерины Зубовой, в девичестве Оболенской, с портрета работы того же автора. Екатерина Зубова ( в девичестве Оболенская) имела непосредственное отношение к семье Бахметевых, поскольку ее сестра Варвара Оболенская была замужем за Лопухиным, братом Варвары. Итак, все ближе к кругу знакомств и общения семьи Оболенских, Лопухиных и Бахметевых.
Но здесь стоит подробнее рассказать о другом известном художнике венгерского происхождения Шандоре Козине, написавшем портреты упомянутых московских красавиц: Алябьевой и Екатерине Зубовой, в девичестве Оболенской.
И снова совпадение : копию с портрета Алябьевой писал Петр Захаров. Судя по всему, он же автор копии с портрета Екатерины Зубовой, автором которого опять таки являлся Шандор Козина!
ШАНДОР КОЗИНА.
(1808, S;g - 1873, Fels;puly)
Миниатюрист и портретист. После того, как был студентом филологии, учился живописи в Пеште, Вене, Париже и в Италии. В 1830-х годах работает портретистом в Пеште. Позднее работает в России, Лондоне и Буде. После 1849 года уезжает во Францию. Он пишет миниатюрные портреты высшей аристократии Венгрии.
В Москве работали в 1840-х годах знаменитые живописцы Шандор Козина, Карл Лаш, Евгений Плюшар.
Мог ли Шандор Козина написать и портрет Варвары Бахметевой, родственнице через брата Екатерины Зубовой? Теоретически мог. Но семья Зубовых не была близка семье Бахметевых, во всяком случае, Мария Лопухина в своих письмах не отмечает особенной дружбы между этими семьями. Она упоминает в этой связи только семейство Корфов и Ладыженских.
3. ПОРТРЕТЫ КРАСАВИЦ.
В зиму 1841-1842 годов в Москве на балах блистали, как упоминает Бутурлин в своих записках, красавицы: Алябьева, Екатерина Зубова и госпожа Евреинова. Екатерина и Софья Евреинова - сестры Оболенские, были не только хороши собой, но и талантливы. Как пишет Бутурлин, на одном из музыкальных вечеров они исполняли романс "Пловцы".
ПЛОВЦЫ
Музыка Александра Варламова
Слова Алексея Тимофеева
По реке вниз по широкой,
По летящей быстрине,
Из отчизны в край далекий,
Едет странник по реке,
Из отчизны в край далекий,
Едет странник по реке.
И тоскующему мнится
Милый берег как мечта;
В даль туманную всё мчится,
И уходит навсегда.
В даль туманную всё мчится,
И уходит навсегда.
По реке широкой жизни,
Смертный к вечности плывет,
И слезами укоризны,
Время быстрое клянет,
И слезами укоризны,
Время быстрое клянет.
Друг, напрасно! Чрез кормило
Посмотри на бег реки;
Время там же, где и было,
А уходим только мы.
Время там же, где и было,
А уходим только мы.
1835, слова
1838, музыка
Этот прекрасный романс, забытый ныне, как нельзя более подходит к образу молодых красавиц - сестер. Обе рано ушли из жизни, одна в 31 год, а вторая в 37 лет. Екатерина Зубова, фрейлина, жена Валериана Николаевича Зубова, изображена на замечательном портрете работы Шандора Козины. В 1842 году он пишет и портрет Алябьевой, о которой Пушкин сказал : " и блеск Алябьевой, и прелесть Гончаровой". По манере исполнения эти портреты очень похожи. А в 1844 году художник Захаров делает копию с портрета Алябьевой. Интересно, что существует портрет Екатерины Зубовой работы неизвестного художника, выполненный в 1840 годы. Он удивительно напоминает портрет работы Козины, только вместо атласного платья Екатерина изображена в горностаевой мантии. Портрет великолепно выполнен, даже кресло изображено на нем таким же, как на портрете работы Козины. Могла ли это быть копия работы Петра Захарова? На мой взгляд, вполне возможно.
4. ЕКАТЕРИНА ЗУБОВА.
Здесь стоит рассказать о прекрасной модели на портрете работы Козины. Сестры Оболенские были дружны с семьей Лопухиных, поскольку Варвара вышла замуж за Алексея Лопухина. Мария Александровна Лопухина, особа довольно язвительная, часто упоминает их в своих письмах, адресованных баронессе Хюгель. Особенно часто, помимо своей невестки, она пишет о Софье Евреиновой. Правда, не без доли иронии... Реже всего она пишет о Зубовых, хотя иногда упоминает и эту семью.
По материалам блога Самарских Краеведов:
" Внук полководца граф Валериан Николаевич Зубов в 1838 году женился на Екатерине Александровне Оболенской, двоюродной сестре Юрия Федоровича Самарина. После смерти ее матери, княжны Аграфены Юрьевны, жены Калужского губернатора князя Александра Петровича Оболенского, Екатерина в течение десяти лет жила в семье Самариных. Во второй половине тридцатых годов семья Оболенских поселилась в Москве.
Дети выросли, а их у князя было десятеро. Дмитрий учился в Петербурге в Училище правоведения. Мария стала фрейлиной у императрицы. Варвара вышла замуж за близкого друга М. Ю. Лермонтова – Алексея Александровича Лопухина, который служил в Москве в синодальной конторе. Их сыну Александру, родившемуся в 1839 году, поэт посвятил стихотворение “Ребенка милого рожденье”. Лермонтов был дружен с двоюродным братом В. Н. Зубова Д. Г. Розеном.
В 1840-41 годах во время его приездов в Москву поэт вместе с молодыми Лопухиными и Зубовыми встречались у Оболенских, Свербеевых, у Розена и у Самариных. В дневнике Ю. Ф. Самарина имеется несколько записей о пребывании Лермонтова в Москве, в том числе и в апреле 1841 года. Вот одна из них: “За несколько дней до своего отъезда, он провел у нас вечер с Голициными и Зубовыми. На другой день я виделся с ним у Оболенских”.
Екатерина Александровна Оболенская, в замужестве Зубова, была нежной и привлекательной женщиной. Знавшие ее бабушку Е. Н. Хованскую, чей образ увековечен художником Д. Г. Левицким на известном портрете воспитанниц Смольного института Е. Н. Хрущевой и Е. Н. Хованской, уверяли, что Екатерина похожа на свою бабушку. Многое у нее было и от матери, Аграфены Юрьевны, бывшей фрейлины императрицы Марии Федоровны и в юные годы общавшейся с поэтами А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским и другими.
Имя Екатерины Александровны Зубовой встречается в эпистолярном наследии М. Ю. Лермонтова. Тепло отзываясь о Екатерине Александровне, А. О. Смирнова-Россет дает отрицательную характеристику ее мужу, В. Н. Зубову, отмечает его “дурной характер”. Но последнее упоминание о дурном характере могло относится к другому Зубову, супругу подруги Смирновой - Россет фрейлины Александры Эйлер...
В упомянутом блоге есть некоторые неточности, поскольку Зубов женился на Екатерине в 1831 году, а фрейлиной она стала с 1827 года, то есть еще при жизни матери, так что вряд ли она воспитывалась в то время у тети. Остальные сестры действительно воспитывались у тетки, о чем пишет Мария Лопухина, очень недовольная их воспитанием. Смирнова - Россет была фрейлиной с 1826 года и вполне могла общаться с Екатериной Оболенской, впоследствии Зубовой.
"Бриллиантовый брак" Зубовых считался неудачным, как пишут в Русском архиве 1847 г. Детей в браке не было. Существует семейная легенда, по которой сестра Зубова Талызина сообщила беременной Екатерине о смерти любимого ей человека, отчего и произошла преждевременная смерть красавицы.
Вряд ли это правда, если судить по материалам истории село Богородского - Волокобина, изложенным Ниной Анисимовой. В них сообщается о том, что весной 1843 года супруги Зубовы посещали Золотниковскую пустынь, а в августе 1843 Екатерина скончалась. О чем молились супруги: о ребенке или о здоровье Екатерины, неизвестно. Но Екатерина умерла совсем молодой...
Могла ли эта красивая женщина, как будто несчастная в браке, быть увлечена кем-то ? Это неизвестно. Но вот то, что ей был увлечен Карл Карлович Ламберт,
упоминается в письме Лермонтова.
5. КАРЛ КАРЛОВИЧ ЛАМБЕРТ.
" К. К. Ламберт и М. Ю. Лермонтов " Автор Александр Марков.
" Около 10 июня 1840 г. К. К. Ламберт и М. Ю. Лермонтов встретились в Ставрополе, где находился штаб командующего войсками Кавказской линии и в Черномории генерал-лейтенанта П. Х. Граббе. 17 июня 1840 г. Лермонтов писал А. А. Лопухину в Москву: «Я здесь, в Ставрополе, уже с неделю и живу вместе с графом Ламбертом, который также едет в экспедицию и который вздыхает по графине Зубовой, о чем прошу ей всеподданнейше донести».
Вернемся снова к воспоминаниям Н. С. Мартынова ( опубликованы в Русском архиве 1893 г т. 5-8), который писал: «В Москве в то время ( 1837 год) было очень много хорошеньких женщин. Одна из них, графиня Зубова, урожденная княжна Оболенская, дочь князя Александра Петровича, мне сделала раз на балу довольно оригинальный вопрос:
- Как же это вы едете на Кавказ, на войну, где вас могут убить; а между тем я с вами встречаюсь, всякий день на вечерах, и вы веселитесь, как будто ни в чем не бывало?
- Что же вы хотели, чтобы я делал, графиня?
- Не знаю; но, если бы я была на вашем месте, то уже, наверное с самого отъезда все бы плакала.
Вот наивный, чисто детский ответ, обрисовывающий вполне женственную натуру этого милого и привлекательного существа».
Екатерина Александровна Зубова, урожденная Оболенская (1811-1843) была замужем за графом Валерианом Николаевичем Зубовым, племянником фаворита Екатерины II Платона Зубова. Её отец, князь Александр Петрович Оболенский (1782-1855), московский сенатор, был женат на Аграфене Юрьевне Нелединской – Мелецкой, умершей в 1828 г. и оставившей на руках мужа четырех дочерей и шестерых сыновей.
Сестры графини Зубовой вышли замуж: Варвара – за Алексея Лопухина, а Софья – за Павла Евреинова. Это ближайшее московское окружение Лермонтова, и поэтому в доме князя А. П. Оболенского на Солянке поэт был своим человеком. А. И. Тургенев, находившийся в апреле и мае 1840 г. в Москве, отметил в своем дневнике о встречах с графиней Зубовой, Лермонтовым и Гоголем на вечере у Свербеевых 10 мая и на прогулке в Петровском с графиней Зубовой, Мартыновыми и Лермонтовым 19 мая.
Граф К. К. Ламберт встречался с графиней Зубовой за границей, где она была в одно и то же время с ним, и, возможно в Москве, где он мог иметь кратковременную остановку при проезде на Кавказ. В письме к А. А. Лопухину Лермонтов сообщение, что Ламберт вздыхает по графине Зубовой, закончил шуткой: «И мы оба так вздыхаем, что кишочки наши чересчур наполнились воздухом, отчего происходят разные приятные звуки…»
18 июня 1840 г. Ламберт и Лермонтов выехали из Ставрополя в крепость Грозную. В отношении Штаба войск Кавказской линии и в Черномории к командиру Тенгинского пехотного полка сообщалось, что Лермонтов «командирован на левый фланг Кавказской линии для участвования в экспедиции, в отряде под начальством генерал-лейтенанта Галафеева»...
Приближался годичный срок пребывания графа Ламберта на Кавказе, и в апреле 1841 г. он возвратился в лейб-гвардии Кавалергардский полк. 26 марта 1841 г., согласно донесению московского военного коменданта, «Кавалергардского Ея Величества полка поручик Граф Ламберт» прибыл в Москву из Ставрополя. Неизвестно, как долго пробыл он в Москве и виделся ли с Лермонтовым перед отъездом его на Кавказ, где Лермонтов через несколько месяцев был убит на дуэли бывшим однополчанином Ламберта отставным майором Н. С. Мартыновым. Если Ламберт задержался с отъездом в Петербург, то он мог увидеться с Лермонтовым именно в Москве, куда поэт приехал 17 апреля 1841 г. Если эта встреча состоялась, то она была последней в их жизни."
Итак, круг замкнулся. Оболенские, Зубовы, Лопухины, все вращались в одном и том же обществе, все хорошо знали друг друга и кроме того, были хорошими знакомыми Михаила Юрьевича Лермонтова. Их портреты писали одни и те же прекрасные художники. Было бы чрезвычайно интересно найти портрет Вареньки Лопухиной, когда -то висевший в гостиной Трубецких, упомянутый в воспоминаниях ее внучатой племянницы. Судя по всему, очень хороший портрет, отыскать который до сих пор не удалось. Но кто знает, может еще найдется, и не исключено, что на каком - нибудь аукционе...
НА КОЛЛАЖЕ:
ВЕРХНИЙ РЯД: ПОРТРЕТ ЕКАТЕРИНЫ ЗУБОВОЙ ОБОЛЕНСКОЙ РАБОТЫ ШАНДОРА КОЗИНЫ,
ПОРТРЕТ ЕКАТЕРИНЫ ЗУБОВОЙ РАБОТЫ НЕИЗВЕСТНОГО ХУДОЖНИКА ( ПЕТРА ЗАХАРОВА?),
ПОРТРЕТ АГРАФЕНЫ ОБОЛЕНСКОЙ МЛАДШЕЙ СЕСТРЫ ЕКАТЕРИНЫ, СОФЬИ И ВАРВАРЫ ОБОЛЕНСКИХ.
СРЕДНИЙ РЯД : ПОРТРЕТ АЛЕКСАНДРЫ АЛЯБЬЕВОЙ РАБОТЫ ШАНДОРА КОЗИНЫ, ПОРТРЕТ РАБОТЫ ЗАХАРОВА ЧЕЧЕНЦА, ФОТОГРАФИЯ ВАРВАРЫ ОБОЛЕНСКОЙ, В ЗАМУЖЕСТВЕ ЛОПУХИНОЙ.
НИЖНИЙ РЯД: ПОРТРЕТ ИЛЬИ ЛАДЫЖЕНСКОГО, ПОРТРЕТ ЛАДЫЖЕНСКОЙ ИСЛЕНЬЕВОЙ, ПОРТРЕТ ЛАДЫЖЕНСКОГО ФЕДОРА ИЛЬИЧА.