6.
«Хата» «Хилого» состояла из кирпичного четырёхкомнатного дома и небольшой кирпичной пристройки, в которой «Хилый» держал свою «лабораторию». Располагались эти строения на 1-й Кубанской улице в ряду подобных одноэтажных домов, и особого внимания к себе не привлекали.
Кроме того владелец особнячка Василий Гурьянович Матюхин, измождённый, высокий, мужчина, некогда буйно рыжий, а теперь рудожёлтый от пробившейся в волосах седины, старался жить тихо с женой Марией и глухонемой дочерью Лизой.
Мария работала кастеляншей в больнице, а сам Василий перебивался инвалидной пенсиёшкой и мелочной слесарно-скобяной торговлей. В ассортименте у него всегда имелись скобы и замки, водопроводные краны и вентили, всевозможные прокладки для душевых шлангов, унитазные «груши» и многое другое. Где и как добывал всё это Василий Гурьянович, оставалось его коммерческой тайной.
Инвалидность он получил на заре туманной юности, оказавшись после окончания ПТУ в одной из воркутинских шахт. Там, то ли по пьяни , то ли по рассеянности, попал под вагонетку с углем и в итоге лишился левой ноги. Оттого-то и в армии не служил, о чём впоследствии жалел неоднократно. Однако, словно в противовес солдатскому тяглу, пару лет провёл в исправительной колонии, куда угодил за распространение наркотиков.
В «лагере», как именовал он эту клятую ИТКа, подхватил он туберкулёз, от которого лечился потом долго и упорно, но который время от времени, особенно сырыми осенями и вёснами, рецидивно напоминал о себе. Из-за этой болезни и язвы желудка, так же неожиданно открывшейся у него, стал он мрачным мизантропом, и за качества характера и изнуряющие недуги получил от приятелей кличку «Хилый».
А приятели у Василия были особенные. В большинстве своём прошедшие огни и воды, и в судьбе каждого, как некая обязательная данность, имелось от одной до нескольких судимостей. Среди этих «реликтов» давним уважением Василия пользовался уголовный «авторитет» Фёдор Степанович Босых, с которым он познакомился в краснотуринской колонии.
Именно там, соблюдая воровские принципы и не желая трудиться на советскую власть, отхватил себе Федя «Козырь» топором пару пальцем, чем поверг в изумление и начальство, и зеков. А поскольку являлись они с Василием земляками, единственными, можно сказать, в том зауральском кильдиме, то и сблизились на почве тоски по родине и приятных знакомств с одними и те ми же людьми. Среди бывших клиентов торговца наркотой оказалось немало приятелей Фёдора, и «Козырь» часто дивился тому обстоятельству, что сам разминулся на воле с «Хилым».
А когда после отсидки они оба вернулись, то продолжали встречаться и поддерживать друг друга. И , именно с подачи «Козыря», «Хилый» вновь стал подваривать «винт» и приторговывать добываемыми «коноплёй» и «маком». Правда, теперь он делал это осторожно, привечая лишь тех, кого присылали к нему Фёдор и пара надёжных поставщиков.
Всех людишек «Козыря» Василий знал. Это были битюги, взлелеянные Федькой. В основном курили «травку», иглы побаивались. Хотя трое из них подсели плотно. И сейчас только для них, двоих парней и девки, варил «Хилый» п е р в е н т и н , добывая эфедрин из казалось бы безобидного солутана.
Все трое, по сути, были уже обречены. Ради кайфа готовы на всё . И хотя выглядят ещё вполне прилично, «Хилый» знал, что при таких темпах потребления «винта» через несколько месяцев на них можно будет ставить крест. Понимал это и Фёдор. И тем не менее не препятствовал подопечным в развитии пагубной страсти. Наоборот, поощрял, отлично сознавая, что «подсевших» будет легче держать в узде.
Сам он «варева» избегал. Мог принять, в крайнем случае, дозу, чтобы «стимульнуться» - взбодриться, расслабиться, снять напряжение. В основном предпочитал героин. Ради этого порой бывая в Москве, покупал у африканцев из университета Лумумбы по десятку «шаров», именуемых зачастую как «две дорожки». Это были тонюсенькие, длиной в пару спичек, полоски «герчака», заворачиваемые в полиэтиленовую плёнку, как шарик. Наркодилеры постоянно держали их во рту, чтобы в случае очередной милицейской облавы каждый из них можно было проглотить.
Сейчас же Фёдор, сидя за столом напротив «Хилого», наблюдал, как тот готовит для его подручных «винт». «Хилый» священнодействовал, напоминая сосредоточенного химика, проводящего очередной научный опыт.
-Чёрт!- фиксируя каждое его движение, пробормотал Фёдор.- Ты же прямо Менделеев! Не хватает бороды и академической шапочки. Никогда не думал, что выгон первентина так сложен.
-Да,- не отрывая глаза от бутылки, в которой происходило окисление, согласился Василий.- Для этого требуется много компонентов, не стану их перечислять. Раньше было проще, в любой аптеке и в фототоварах их можно было найти. Теперь же порою требуются рецепты. Но только не для меня… А сейчас потрясём, чтоб кислота смешалась с щелочью, потом отделим бензин и начнём выпаривать воду… Та-ак… и вот так… Готовы, господа удавы?- с усмешкой взглянул он на Валька с фиксатым и Лидию, с нетерпением ожидающих конечного результата.- Теперь порошочек получим, и хоть колитесь, хоть нюхайте, хоть так заглатывайте… Ну? Шприцы имеете?
-У меня с собой,- кивнула толстуха.- И иголки стерильные. Я спида боюсь.
-Ты не спида бойся, а триппера,- нехорошо засмеялся фиксатый Павел.- Жаришься-то, небось , без презервативов?
-А тебе какое дело?- ощетинилась Лидия. - Ты волнуйся за себя. Или злишься, что тебе у меня, сколь ни мылился, не обломилось?
-Да нужна ты мне, как чирей на заднице,- снова усмехнулся Павел.- Не хватало мне ещё по помойкам нырять. Ты ж, наверно, не моешься месяцами!
-А ты… ты,- прямо-таки задохнулась от негодования Лидия.- Ты…
-А ну хватит вам!- властно оборвал её Фёдор.- Заткнитесь оба! Человеку мешаете! Пошли вон отсюда! Идите к анашистам, им уже хорошо…
Действительно в углу возле окна на старом продавленном диване, привалившись друг к другу, кайфовали смуглянка и веснущатый качок по имени Игорь. Самокрутка в виде «козьей ножки», источавшая резкий запах конопли, догорала в тонких расслабленных пальцах Марии.
-Ну, кто хочет курнуть?- заплетающимся языком протянула она, предлагая «косячок» подошедшим приятелям.- Нет желающих? Ну и дураки! Это ж лучше, чем всякую отраву гнать в вену.
-Много ты понимаешь,- нервно усмехнулась Лидия.- Ты уже лыка не вяжешь со своей анаши. Случись сейчас некий шухер, и уйти-то не сможешь. А «винт» бодрость даёт, мозги прочищает. Я как дозу вколю, так марафон могу бегать.
-Ну и беги, если мало набегалась. А мы с Игорьком плывём и горизонта не видим!
Мария докурила «косяк» и отшвырнула его в сторону. Забормотала довольно:
-Ой, как повело… прямо волны по телу. Вот теперь я отключаюсь… всё… поехала…
-Ну?- завистливо вздохнула толстуха.- Они уже отчалили. А мы торчим, как проклятые! Гурьяныч! Чего ты? Шевелись! А то мочи больше нет!
-Обождёшь, не подохнешь ,- усмехнулся «Хилый» и переглянулся с Фёдором.- Эк как её повело! Теперь с иглы не спрыгнет. Кто за неё платить будет? Ты? Или сама?
-Сама, сама,- обнадёжил его «Козырь».- Девка не бедная. Не зря с нами тусуется.
-Ну, лады,- кивнул головой «Хилый».- Та-ак… начинаем выпаривание…
-Гурьяныч!- снова захныкала Лидия.- Ну, ты чё, в натуре? Вари скорее!
-Сейчас, сейчас… ещё минуточку,- бормотал Василий, держа большую суповую ложку над колеблющимся пламенем зажжённой свечи.- Боюсь, плохо очистилось… бензин суррогатный. Лучше было б эфиром или толуолом… но нет ни хрена…
Ещё некоторое время он колдовал на бутылочками и блюдечком, на котором осаживались выпаренные кристаллики наркотика, и, наконец, позвал страждущих .
-Ну, вроде готово… Давайте шприцы! И бабки вперёд… Вот так,- усмехнулся он, получив с каждого из троицы требуемую сумму.- Кто начнёт? Ты, Лидуха?.. Подходи! Зарядить? Или сама?
-Сама, сама,- заторопилась Лидия, дрожащими руками вынимая из обёртки одноразовый шприц.
-Да ты же трясёшься, дурёха!- воскликнул Фёдор, глядя, как нервно и беспомощно она вставляет в шприц тонкую иглу.- В вену не попадёшь! А попадёшь, так проколешь… Да, спеклась маруха,- вздохнул он, подтверждая диагноз «Хилого».
-Ничего… ничего,- шептала Лидия. И внезапно решившись, повернулась к Гурьяновичу.- Ладно, давай ты… Да не жмись, набирай полную дозу! И скорее, скорее, а то меня уже ломает!
-Оно и видно,- рыкнул «Хилый».- Накладывай жгут!.. В какую руку?
-В левую… вот в эту,- сказала Лидия, перетянув пояском от платья пухлое предплечье и подставляя руку под укол.
Василий взглянул на неё, сплошь усыпанную точками от предыдущих вливаний, и откровенно усомнился.
-Да тут же вену не найти! Давай другую.
-Найдёшь, найдёшь,- энергично сжимая и разжимая кулак, обнадёжила Лидия.- Вот гляди… появляется! Она же рабочая… Коли, пока она не исчезла… Без очков-то сумеешь?
-Попаду! Сиди, не дёргайся…
Гурьянович нащупал пальцем истончившуюся венку, помассировал её и осторожно ввёл иглу.
-Снимай жгут!
И когда женщина резким движением сорвала с руки поясок, он загнал содержимое в её кровь.
-Уф!- сложив губы трубочкой, выдохнула Лидия и облегчённо откинулась на стуле.- Сейчас будет хорошо… сейчас… сейчас…
Однако не прошло и минуты, как она вдруг забеспокоилась.
-Не-ет… что-то не то и не так,- испуганно зашептала она.- Дед! Ты что мне вогнал? Ой, как жжёт!.. И сердцу что-то плохо…
-Да ведь всё должно быть в норме,- беспечно откликнулся «Хилый», заправляя новый шприц уже для Павла.- Готовил как всегда… в постоянных пропорциях. Это с жадности твоей! С нетерпёжу подлючьего!
-Оооой, нет,- застонала Лидия, пытаясь подняться со стула.- Ой, как мне нехорошо… Сердце… сердце из груди вырывается! И душно… душно… воздуху не хватает!
-Да с ней действительно что-то происходит,- вглядевшись в её странно побелевшее лицо, заговорил Фёдор.- А ну-ка, дай руку!- подскочил он к ней и наклонился, нащупывая пульс.- Мать честная! Да я же сосчитать не могу! Ударов двести в минуту! А то и все триста… «Скорую» надо вызывать!
-Куда? Сюда?- отшвырнув в сторону шприц, вскочил со стула «Хилый».- Ещё чего не хватало!
-Вы-ы-ызови… Фе-е-едя ,- простонала Лидия, судорожно хватая воздух широко открытым ртом.- По-о-омоги-и… ууумираю…
-Да с чего ей умирать?- яростно закричал Василий.- Это реакция такая! Сейчас всё пройдёт… А тебе, дура, колоться больше нельзя!
-Какая к чёрту реакция?- так же бешено закричал и Фёдор.- У неё сердце не выдержит такого напора! Вызывайте «скорую»! Беги, Фикса, к телефону!
-Да-а, бегу!- так же бледнея, то ли от вида закатившей глаза под лоб Лидии, то ли от страха за себя ( ведь и сам чуть не оказался в подобном положении) , фиксатый покивал головой и бросился к двери.- Хотя у нас же мобильники…
-Какие мобильники?- снова заорал «Хилый». С автомата звони! На углу, на перекрёстке!- И снова почти взмолился.- Только вызывай не сюда! Ведь засветимся все! И греха не оберёмся! Надо увозить её,- кивнул он на Лидию, продолжающую задыхаться и сползать со стула.- Федька! Ну, ты слышишь? Отвезём её подальше , и пусть врачи едут туда! Иди сюда, Фикса! А ты, Валёк,- окликнул он третьего любителя «винта».- Быстро заводи машину! Ну, чего стоишь? Марш!.. Так, Павлуха, бери её за ноги, а я под мышки… У-у, тяжёлая падла… Федя, помоги!.. Выволакиваем, выволакиваем, пошли быстрее! Сейчас… сейчас, девонька, будет тебе «скорая»,- подхватив обессилевшую Лидию, сипел он.- Ну не фрей я поганый? Козёл затруханный! Зарекался же, мудрила, связываться с наркотой! Так ведь нет, не научился, мало было одного срока!- И вглядевшись на ходу в помертвевшее, сразу как-то заострившееся лицо Лидии, ахнул:- Как же так? Что с ней случилось? Организм, что ли, не выдержал? Так ведь такая здоровая… И всё гнала: давай, давай, давай!
Торопясь, спотыкаясь и задыхаясь сами, они вывалились во двор, где уже стояла подъехавшая к дверям «Ауди».
-На хрена ты мою тачку взял?- гневно зашипел Фёдор.- Но тут же остыл.- Ладно… заноси её… клади на заднее сиденье…
Он сам влез в салон и подтянул к себе совершенно отключившуюся женщину.
-Закрывай дверцы! Го-ни! Да, а где же телефон? Васька, где тут будка?
-Там… на перекрёстке!- махнул рукой «Хилый»- Если только трубку не срезали! Ну, валите, не задерживайтесь! А я остальных сейчас прогоню…
Спустя пару минут «Ауди» замерла возле стоящей на перекрёстке Первой Кубанской и Садовой улиц обшарпанной таксофонной будки. Фёдор, выскочив из машины, бросился к ней. К счастью, аппарат был в полном порядке.
-Женщина… женщине плохо! Что-то с сердцем!- закричал он, набрав бесплатный номер «ОЗ».- Здесь на улице… на углу Садовой и Первой Кубанской!.. Да какая фамилия? Откуда мне знать? Неизвестная… упала! Выясните сами!.. А я? А я посторонний! Просто прохожий!.. Иванов моя фамилия! Устраивает? Вот и выезжай!.. Сука бестолковая!- выругался он в адрес диспетчера и, повесив трубку, вернулся к машине.- Теперь давайте вынесем её. Пусть врачи разбираются, а нам не с руки,- скомандовал он парням, открывая дверцу.
Те, уже пришедшие в себя, шустро подскочили к нему. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, выволокли несчастную и подтащили к будке. Фёдор вновь взял её за руку, пытаясь усадить. И вдруг резко отшатнулся.
-Чёрт… да она, кажется, уже того… пульса нет… Неужели загнулась?. А ну, Паша, проверь ты, может, нащупаешь?
-Нет, нет,- выпучив глаза, попятился от него фиксатый.- Да она уже мёртвая! Разве не видишь? Вон… уже не дышит! Сваливаем отсюда! Пока сами не влипли!
-Значит, сердце не выдержало… ну ещё бы, такой срыв! Что ж, смываемся!- заключил Фёдор и первым бросился к машине. Захлопнув за собой дверку, взглянул в окно на косо привалившееся к стене будки тело с бессильно опущенной головой.- Вот ведь как бывает… нежданно, негаданно. И что за день такой поганый ? С утра не везёт…- Он досадливо поморщился и повинился:- Прости, Лидок, что бросаем, но торчать нам тут стрёмно . Трогай, Валёк! Жми! Да не всхлипывай! Благодари Бога, что сам не подкололся! А не то замостырился бы так же, как она…