Михаил проснулся среди ночи. Сердце болело нестерпимо. Он попытался сесть на кровати, но боль усилилась. Казалось, гигантская игла входила в сердце с каждым вздохом.
- Валяяаа! - ему казалось, что он кричит, но он стонал полушепотом.
Валя спит. И нет ей дела до мужа. Когда сын уехал учится, то Валя быстренько перешла спать в его комнату. Якобы Миша во сне разговаривает. То есть двадцать лет все устраивало и вдруг - не может спать. Правильно говорила ему мама - не пара тебе Валентина... А он дурак не послушал. Про маму он подумал зря... Лет в шестдесят мама придумала себе какое-то непроизносимое сердечное заболевание и стала красиво страдать от него время от времени. Страдания совпадали со спорными ситуациями. Маминым здоровьем никто не мог рисковать. Все остальное время мама наслаждалась жизнью, ходила на пенсионерские тусовки, ездила на курорты и даже, кажется крутила романы с бодрыми военными в отставке. Миша подумал, что здоровьем он пошел не в маму, а в отца, Обидно!
Михаил потянулся к телефону, но новый приступ боли и страх удушья - он не мог сделать вдох, породили такую мощную паническую атаку, что он очень ясно увидел свежевырытую могилу, Валю в трауре, и маму в изящной шляпке, с платочком, аккуратно промакивающую воображаемые слезинки. А вокруг Вали уже вьется коршуном его заклятый друг Тарас. И Валентина ( вот гадина - еще мужа в землю не закопали) уже смотрит на этого засранца оценивающе - прикидывает это вариант или нет. Была у Михаила такая мазохическая привычка, если ему становилось плохо, то он начинал думать о самом ужасном и неприятном, вероятно, чтоб стало еще хуже. А Тарас давно заглядывается на Валю. Его Катька - метр двадцать в прыжке - и плоская что спереди, что сзади. А Валя - статная, высокая - красавица...
Михаил дотянулся до мобильного и позвонил жене. Была надежда, что ее телефон где-то рядом с ней. Он набирал номер жены трижды, но она не ответила. Может быть так крепко спит? А может быть она специально не отвечает, хочет его смерти. Михаил уже плакал от боли. Он не хочет умирать! Он ведь еще не старый совсем... Почти теряя сознание, Михаил дотянулся до стационарного телефона и вызвал "скорую"... "Врешь, Костлявая, не возьмешь! Я еще поживу всем врагам назло!" - думал он, радостно улыбаясь, продвигаясь ползком в сторону двери.
Валентина ещё во сне чувствовала какой-то неуют, но когда сон закончился она осознала, что беда... Чудовище вцепилось ей в лицо, густой мрак и животный ужас не давали ей дышать и мешали осознать, что же происходит. И она заорала, как воспетая классиками, простреленная навылет, волчица. Вскочила с кровати и заметалась по комнате. Глаза не открывались - вцепившаяся в лицо, тварь, не давала поднять веки. Она ощупью нашла дверь и вырвалась из комнаты.
Бригада "скорой помощи" приняла вызов. Ехать оказалось недалеко.
- Что там? - спросил фельдшер Гарик.
- Сердечный приступ или даже инфаркт. Разберемся - заверила доктор Евдокия Ивановна.
- Приехали- устало сказал водитель Федя.
Гарик как воздушные шарики подхватил кардиограф и кофр с медикаментами и, обгоняя доктора Евдокию, вошел в подьезд. Поднялись на лифте, позвонили. Дверь открылась сразу, как будто кто-то стоял с другой стороны и смотрел в "глазок". Гарик влетел в квартиру и тут же в него врезалась женщина. Она заорала и шарахнулась от Гарика, но его богатырское тело щаполнило почти все пространство, и шарахаться было особо некуда - квартира обычная, прихожая крошечная. Когда следом за Гариком втиснулась Евдокия Ивановна, то женщине, так и не переставшей орать, стало совсем некуда деваться. Гарик попробовал как-то прояснить ситуацию, но перекричать женщину он не мог. Та орала, как будто черта увидела. Гарик рассмотрел, что у женщины лицо перемазано серой дрянью и глаза закрыты. Он с недоумением посмотрел на доктора Евдокию.
- Тут не инфаркт, а психоз похоже.
- Вечно эта Катька диспечер все напутает, а мы потом с психами воюй.
Воспользовавшись их замешательством, женщина ощупью нашла ручку двери в санузел и юркнула туда. Ор стих и Гарик вдруг заметил мужчину, сидящего у двери на полу. Мужчина, в отличии от женщины, был очень тихим.
- Это я вас вызывал. Спасите! - одними губами произнес он.
Гарик поставил на тумбочку кардиограф и кофр, подошел к мужчине и попытался его поднять. И в тот момент, когда, взяв пациента под мышки, легко приподнял его и перенес на стул, мужчина вскрикнул так, что доктор Евдокия подпрыгнула.
- Я дышу! Господи! Спасибо вам, доктор!
- Я не доктор. Я - фельдшер. Гарик посмотрел на Евдокию Ивановну.
- Доктор, кардиограмму делаем?
- Давай.
- А что с женщиной? У неё часто такие приступы?
- Это - Валентина, моя жена. Она очень спокойная обычно.
Тут щелкнула дверь - Валентина вышла из санузла. Она больше не кричала, серую дрянь с лица смыла и если бы не малиновая кожа, то выглядела бы как все женщины выглядят среди ночи.
- Мне ужасно неловко... Вы наверное подумали, что я буйнопомешанная?- так начала разговор Валентина.
- Да, была такая версия - ответил Гарик, прикрепляя электроды к груди Михаила.
- Ой, какой ужас! - прошептала Валентина.
Она нахмурилась и молча наблюдала, как Евдокия Ивановна снимала показания кардиографа. Доктор посмотрела готовую кардиограмму.
- Инфаркта нет. Вообще сердце в нормальном состоянии. Вам надо бы к невропатологу записаться на прием. Это похоже на межреберную невралгию. - она вздохнула и обратилась к Гарику - Вколи успокоительного.- потом посмотрела на малиновую Валентину и добавила - обоим.
- Вы не подумайте ничего, я - нормальная. Просто вычитала про маску омолаживающую, которая по своему действию круче дорогих кремов и косметологов. Ну и сделала: смешала дрожжи, желток и каплю меда. Прилегла и уснула. Маска высохла, я проснулась и ничего не могу понять - в лицо что-то вцепилось, глаза не открываются и полный дом людей.
- Это существенно проясняет ситуацию.- Гарик сделал супругам инъекции, вымыл руки и стоял уже у дверей. Евдокия Ивановна тоже направилась к дверям. Они попрощались и поехали дальше спасать людей. А Михаил и Валентина уснули вскоре вместе в супружеской спальне. Валентина решила, что бормотание мужа во сне не так страшно, как, например проснуться в финале фильма ужасов, а рядом никого."Пусть уж лучше бормочет"- решила она засыпая.