Фанфик-кроссовер по произведениям: Рей Брэдбери "Вельд", Шарль Перро "Золушка", А. Н. Толстой "Золотой ключик, или Приключения Буратино".
ФЕЯ
– Я не опоздал? – спросил Девид Макклин.
– Как раз вовремя! – улыбнулся Джордж Хедли.
Только улыбка вышла вымученная и кривоватая. Этот знак контролируемой нервозности не укрылся от психиатра, как и красные от бессонницы глаза Лидии, полные слёз.
– Что, так плохо? – Девид догадался, что просто так успешные и благополучные обладатели дома "Всё для счастья" не позвали бы его.
– Питер и Венди, – воскликнула Лидия, – они совершенно неуправляемы! Делают, что им вздумается, уходят, когда им захочется, совершенно не обращают на нас внимания. И эта детская – они с ней что-то сделали, я уверена! Она – воплощение всех их самых диких желаний.
– Там Африка! Вельд, самый настоящий! – срывающимся голосом рассказывал Джордж. – Нет, я знаю, что одорофоны и светящиеся стены, стереозвук и трёхмерная графика – но всё это настолько правдоподобно! Это жаркое солнце, которое обжигает, и запах! Запах жухлой травы, и зверя, и крови!
На лбу Джорджа пролегли горизонтальные морщины, брови приподнялись, а глаза расширились. Девид Макклин ясно видел контролируемый пока страх, вот-вот готовый перейти в ужас.
– Этот львиный рык, от него сердце замирает, – прошептала Лидия. – Львы, они раздирают добычу, я даже слышала хруст костей.
Девид не впервые наблюдал проявления детской агрессии и паранойи, выявленные с помощью подобных детских, созданных для коррекции психологии ребёнка. Но он всегда считал, что даже самые передовые технологии не могут заменить простое участие в жизни детей родителей, их дружескую поддержку и совместное времяпровождение. Сейчас же он чувствовал, что назревает нечто совершенно иное, очень скверное, вот-вот будет прорван тот рубеж вседозволенности, за который заходить нельзя.
– Ну что ж, придётся применить тяжёлую артиллерию! – принял решение Девид.
– Что, разнести детскую по кирпичику? – оторопело посмотрел на него Джордж.
– Это оставим на самый крайний случай! – серьёзно ответил Девид. – Зовите детей в детскую!
– Питер, Венди! Спускайтесь! – чуть охрипшим голосом позвала Лидия.
Дети спустились из своих спален по пневматическому отсеку, и оторопело уставились на Девида. Лидия и Джордж выглядели так же. Ведь на месте респектабельного психиатра стояла… нет, всё-таки стоял фея, то есть фей. Внушительные серебристо-бирюзовые крылья трепетали за спиной, вместо костюма строго по дресс-коду – легкомысленная туника и плетёные сандалии. В руках фей держал не что иное, как волшебную палочку.
– Не будем тянуть кота за хвост! – решительно произнёс Девид-фей. – То есть клин клином вышибают! Крибле-крабле-бумс!
Фей взмахнул волшебной палочкой, и прямо от порога детской потянулась развилка в двух направлениях. Стены комнаты стремительно меняли ландшафт африканского вельда на нечто совсем несвойственное реальности. Городские улочки слева и деревенская пастораль справа формировались на глазах, повинуясь уже не изощрённой детской фантазии, а по мановению волшебной палочки.
– Смотри, Венди, ключ! Наверное, из золота! Как думаешь, это голограмма? – спросил Питер сестру.
– Без понятия! Я лучше возьму вон ту туфельку, и поищу рядом вторую! Надо попросить у дома такие же, только малиновые! – Венди направилась по правой дорожке прямиком за хрустальной туфелькой.
Питер же ринулся за золотым ключиком по левой дорожке. И как только дети ступили каждый на свой путь, всё исчезло. Детская была совершенно пуста, лишь камышовая циновка на полу. Все сто сорок четыре квадратных метра были абсолютно свободны от пожухлой травы, сини водоёма, солнца, жалящего пеклом, и от хищного оскала львиных морд.
– Дети! Где они? – воскликнули Джордж и Лидия.
– В сказке! – невозмутимо ответил фей Девид. – И смею вас уверить, что вернутся они совсем не скоро.
– Крекс-пекс-фекс! – взмахнул волшебной палочкой фей, и тоже исчез, оставив недоумевающих родителей без всяких объяснений.
ПИТЕР
А Питер, ринувшись за золотым ключиком, споткнулся, и шлёпнулся, оказавшись около ножки стула на полу каморки под лестницей. Рядом послышалось:
– Крри-кри, крри-кри, крри-кри...
Существо, похожее на таракана, с головой кузнечика, сидело над очагом.
– Ты кто? Тебя Венди придумала? И весь этот интерьер – откуда он? И где Венди? – Питер заозирался вокруг, разглядывая тесную комнатку.
– Эх, Буратино! Не доведёт тебя до добра баловство! Слушайся Карло, без дела не убегай из дома, и начни ходить в школу! Иначе тебя ждут тяжёлые испытания, и за твою жизнь я не дам и дохлой мухи! – покачал головой Говорящий Сверчок.
– Вот ещё, будет меня учить говорящая голограмма букашки-таракашки! – возмутился Питер, и схватил молоток, оставленный Карло.
– Глупая деревянная голова, мне тебя жаль! – вздохнул Говорящий Сверчок.
– Убирайся! – Питер запустил молотком в сверчка.
Молоток стукнулся о стену, и отлетел, а Говорящий Сверчок вздохнул ещё раз, и уполз за очаг.
– Как он меня назвал? И почему деревянная голова? – спохватился Питер, ощупывая голову.
Голова и впрямь была деревянной, как и рука, которой он её ощупывал. И вторая рука тоже, и ноги, и туловище, прикрытое лёгкой курточкой и короткими штанишками из цветной бумаги – всё было деревянным! Но главное – нос, длинный и острый, и тоже деревянный!
– Это какие-то 5D технологии! Где тут выключатель? – Питер с недовольным видом принялся шарить по стенам, по столу и даже под колченогими стульями. Но ничего похожего на выключатель не обнаружил, лишь вывозился в пыли.
– Надо найти отсюда выход! Хочу домой! Пусть дом меня выкупает и накормит, а потом мы с Венди отправимся на стереокарнавал! – бормотал деревянный Питер, ощущая неведомое доселе чувство беспомощности и страха.
Резко открыв дверь каморки, мальчик вышел на оживлённую городскую улицу, и отправился куда глаза глядят, с нарастающим беспокойством начиная понимать, что всё вокруг настоящее, а не высокотехнологичная проекция.
ВЕНДИ
В это же самое время Венди оказалась у камина, с метёлкой в одной руке, и совком в другой. Резкий визгливый оклик резанул по ушам:
– Лентяйка, что застыла, как столб! А ну-ка пошевеливайся! Чтобы камин через минуту был вычищен, и пол подмети!
Венди повернула голову, и увидела на пороге комнаты даму, разодетую, как на карнавал, с обилием рюшей и кружева. Дама без остановки отдавала приказания:
– Золушка, ну что за бездельница! Немедленно подкинь дров в камин, и иди набери воду! Потом приготовь обед, вымой посуду, и займись огородом! А вечером отделишь просо от мака, и испечёшь пирожки! Двигайся уже быстрее!
Дама развернулась на каблуках, и вышла, а Венди недоумённо посмотрела на свои грязные руки с метёлкой, и платье, всё в золе и пыли. Венди хмыкнула, и решила, что это проделки Питера – проекция-ловушка.
– Хочу ванну! – приказала она. – С розовой пеной и воздушными пузырями! И Питер, убери уже этот древний декор, не смешно!
Но дом не послушался, и никакой ванны не появилось. Комната осталась на месте, и Питер не вышел из-за камина, ухмыляясь своей очередной выдумке. Руки всё так же были в золе, и когда Венди вытерла их о платье, стали ещё грязнее. Она обошла комнату, ища выключатель – уж очень ей стало не по себе от этой непонятной фантазии детской. Но выключателя нигде не было, а треск дров в камине был таким реальным! Венди протянула руку над огнём, чтобы удостовериться, что он – лишь стереозвук и иллюзия, но тут же с криком отдёрнула. Огонь был настоящий, и ожог тоже – небольшой, но вполне болезненный. И тогда Венди заплакала, по-настоящему, не лживыми капризными слезами, как раньше. Впервые она заплакала от обиды и от отчаяния. И от боли от ожога, но всё-таки больше от того, что она поняла, что находится совсем не в своём счастливом умном доме, который готов выполнить все её прихоти и капризы. Венди совершенно не представляла, что ей теперь делать, и как жить в этом доме, да ещё и выполнять для кого-то работу.
– Золушка! Немедленно сюда, бездельница! – раздался крик из глубины дома.
Венди вздрогнула, и поплелась на голос…
ПИТЕР
Вот уже целый год Питер провёл в городе. Чего только не случалось за это время! Сначала он искал выход из этой иллюзии, но очень быстро убедился, что это реальность, в которой предстояло учиться жить. Особенно реальны были пинки и подзатыльники, когда он попадал на городскую площадь, или попадался на пути мальчишек, возвращающихся из школы.
– Деревянная голова! Длинный нос! Деревяшка пустоголовая! – кричали они, кривляясь и показывая пальцем на Питера.
Всё это было, конечно, обидно, но не так, как то, что у Питера теперь не было дома, не было родителей, и не было Венди. Одиночество и тоска стали бессменными спутниками, а надежда вернуться угасала с каждым днём. Питер пробовал найти работу, но его никто не хотел брать – кому нужен деревянный мальчишка! Тогда Питер просился поработать лишь за ночлег – чтобы хоть ночью у него было какое-никакое пристанище, а не голые камни мостовой. Питер обнаружил, что может жить совсем без еды – ведь он был абсолютно деревянным. Целый год слонялся мальчишка по городу, иногда подрабатывая, но всё больше бродил по улицам. Как-то он был подручным у художника вместо мольберта – рисунки хорошо держались на деревянной спине. Пару раз его брали поработать мостиком через городскую канаву во время сильных ливней – ведь он же деревянный, что ему сделается! Месяц Питер провёл с шайкой городских нищих и бродяг, но они его прогнали. Питер так и не научился незаметно вытаскивать кошельки из карманов своими деревянными пальцами.
Однажды в городе послышалась весёлая музыка. Звуки флейты и скрипки, звон медных тарелок и грохот барабанов возвещали о том, что состоится грандиозное представление. Питер решил во что бы то ни стало побывать там.
ВЕНДИ
Целый год Венди провела в пригороде. Она выполняла всю работу по дому, готовила, стирала, убирала. С утра до ночи она мыла, резала, перемешивала, подавала, приносила, вытирала, подметала. Иногда даже ночью ей снилось, что она работает по дому. Дама в рюшах и кружевах командовала, и почему-то у Венди не было сил ей перечить. Она беспрекословно выполняла все указания и распоряжения, не смея сказать слова. С каждым днём поручения становились всё более невыполнимыми, но Венди старательно делала всё, что ей говорили. Излюбленным заданием дамы была заставить Венди что-нибудь перебирать. Она смешивала в одной миске зерно и золу, или горох и муку, а то и сахар с размолотыми кофейными зёрнами. Венди сутками перебирала эти чудовищные смеси, чтобы не навлечь на себя гнев хозяйки.
– Почему она молчит? Мамаша же просто издевается над ней! – даже сёстры, дочери хозяйки, уже немного жалели Венди.
Но Венди принимала всё, как должное. За этот год она часто вспоминала, как грубила родителям, как издевалась вместе с Питером над их попытками приструнить их с братом, и заставить научиться делать всё самим, без помощи автоматов и механизмов умного дома.
– Это наказание, я заслужила! – шептала она в минуты, когда вот-вот готова была взорваться от унижений и моральных издевательств хозяйки дома.
Но однажды во двор поместья ветер донёс переливы флейты и нежную мелодию скрипки, грохот барабана, и песню-приглашение. В городе затевалось представление, и Венди почувствовала, что она обязательно должна быть там.
ВСТРЕЧА
Балаган кукольника раскинулся на площади. Разноцветные флаги развевались по ветру, звучала весёлая музыка. Люди шли к площади, предвкушая занимательное представление. Они становились в очередь у кассы, толпа у входа всё росла. В город приехал знаменитый кукольный театр, и все горожане хотели увидеть единственное выступление артистов.
Питер шёл к балагану через весь город. Он давно обосновался на окраине, поближе к морскому порту. Ноги сами несли его на городскую площадь, ускоряя шаг. Вот уже показался полотняный купол, и развесёлая музыка зовёт. Но вдруг деревянный мальчишка остановился, как вкопанный. До боли знакомая фигурка приближалась к площади.
Венди на рассвете покинула дом, ничего никому не сказав. Она чувствовала, что сегодня должна быть там, в городе, куда звала мелодия. Что-то будто вело её, когда она вышла за ворота, спустилась с холма, перешла поле, и вошла в город. Никогда прежде не бывала она здесь, но шла именно туда, куда нужно. Мелодия становилась всё громче, крики на площади слышнее. И вдруг дорогу преградил мальчишка. Необычный, Венди таких никогда не видела – деревянный, с длинным носом. Венди хотела попросить мальчишку посторониться, и подняла взгляд. Сердце кольнуло узнаванием – эти глаза, ярко-голубые шарики, совсем как у неё, невозможно перепутать!
– Питер?
– Венди!
– Ахалай-махалай! Скорики-ёрики! Снип снап снурре! – откуда ни возьмись материализовался фей Девид. – Готовы вернуться?
Питер и Венди схватились за руки, сильно-сильно, будто боясь вновь потерять друг друга, и усиленно закивали головами.
Фей затрепетал серебристо-бирюзовыми крылышками, и взмахнул волшебной палочкой. Питер вновь стал обыкновенным мальчишкой, а зола с одежды Венди исчезла. Все вместе тотчас оказались в той самой детской, что покинули ровно год назад. Но это была обычная детская комната, для игр и занятий, без светящихся стен и одорофонов. На столике лежали альбомы и краски, в коробке – пластилин и глина. Конструкторы и головоломки, наборы для поделок, инструменты были готовы, чтобы не давать рукам бездельничать, а фантазии – помогать создавать удивительные вещи.
Но Питер и Венди лишь окинули взглядом детскую, и ринулись к двери. А на пороге уже стояли те, о ком думали они весь год, у кого просили прощения, и кого любили больше всех на земле. Лидия и Джордж не могли поверить своим глазам – дети, повзрослевшие, вот они, вернулись!
– Мама! Папа!
– Питер! Венди!
Объятия и слёзы, и слова признания, путанные, слова прощения и любви, и опять слёзы, и объятия. Встреча самых дорогих людей, они шли к ней целый год. Питер и Венди прошли суровую жизненную школу, они больше не были избалованными капризными детьми. Лидия и Джордж, они тоже изменились. Дом больше не делает всё за них, готовить и убирать нужно самим, и за садом ухаживать, и не забывать самим выносить мусор. А ещё в доме, обычном простом доме, живёт кот Базилио и болонка Алиса. Живут, как кошка с собакой, но им можно, они и есть кошка с собакой.
– Ну что ж, сеанс психотерапии окончен! – улыбнулся Девид, пряча волшебную палочку в карман пиджака. Бирюзовые крылья растаяли в воздухе, оставив лёгкий аромат озона.
Фанфик написан для конкурса Микс Фикшн в группе ВК "Чемоданъ".