В больнице.
На майские праздники отдыхали три дня. Зойка проснулась от шума. Она открыла глаза, солнце ослепительно светило в окна. В сенях громко разговаривали взрослые. «Сегодня мне десять лет исполнилось, поздравлять пришли. Сейчас опохмеляться будут целый день после вчерашнего Первомая, а дядя Авдей опять будет меня, как маленькую, за уши таскать десять раз. Ни к Лоре, ни к Нике даже к Сашке не приходят, а ко мне все идут, идут», - с грустью думала Зойка. Вдруг она услышала знакомый голос.
- Крестный, Крестный приехал!
Прислушиваясь к разговору взрослых, Зойка не заметила, как в дом зашел Крестный.
- Где моя крестница? Вставай, именинница. Посмотри-ка, что я тебе привез, - сказал он и достал сандалии.
Сон и мрачное настроение, как рукой сняло.
- Какие класивые! - Зойка надела обновку и радостно закружилась по избе.
- Спасибо, клестный! Ула! Я больше не буду в чилкам ходить в школу.
Заканчивался учебный год, уроков задавали мало. Домашнее задание было легким, повторяли пройденный материал. На улице наступили первые теплые дни. Какие тут уроки! Без подружки день, не день. Да еще мамка отдала лоскуты тряпочек после шитья платьев. «Еще успею сделать уроки, повторить только и все», - подумала Зойка и побежала к Гальке делиться своим богатством.
- Смотри, что у меня есть, - подружка показала Зойке коробочку с леденцами.
- Ух, ты! Где купили?
- Приехал фотограф, папин брат. Будет деревенских снимать. А завтра нас сфотографирует, я уже договорилась с дядей Костей.
Они грызли леденцы, перебирая новые лоскутки из разноцветного ситца.
- Ой! Кажется, я зуб сломала, - взялась за щеку Зойка, - выплюнув леденец.
- Не горюй, Зойка, вырастет золотой. Мышка тебе даст.
- Тебе смешно, Галька, потому что ты не знаешь, как болят зубы. Надо
ватку одеколоном намочить и в дупло натолкать, а то плошлый лаз чесноком только лот сожгла, и не помогло. Пойду домой.
Боль усиливалась, чем только Зойка не пыталась отвлечься. Алена осмотрела больной зуб. Половина зуба отломилось, из десны торчали осколки, без врача не обойтись. Обычно молочные зубы детям отец рвал холщовой ниткой. Вырвет зуб и бросит за печку, приговаривая: «Мышка, мышка, на тебе простой, дай мне золотой».
- Митя, надо вести Зою к врачу, зуб коренной.
Рано утром Митрий ушел на конный двор за конем. Зойке стало совсем плохо, щека опухла, поднялась температура. Она не пошла в школу. Не радостным получилось у Зойки первое путешествие из деревни. Ехали по дороге, окруженной с двух сторон полями, которые мрачно смотрели на Зойку черным безразличием. Иногда встречались поля с нежной зеленью. Отец останавливал лошадь, долго осматривал озимые всходы. Потом довольный садился в телегу, приговаривая: «Хорошо перезимовала пшеничка, всходы дружные, крепкие, хороший урожай дадут». Зойка сидела в телеге, смотрела тоскливо на дорогу, ничего не ощущая, кроме боли.
В длинном коридоре больницы сидели на скамейках люди.
- Подожди, дочка, меня, - сказал Митрий, пытаясь войти в кабинет врача без очереди.
- Очередь занимай, - встала перед дверью женщина лет тридцати.
Зойка слушала рассказы ожидающих и ей становилось страшно. Рядом сидела старушка с ребенком на руках, который тихо плакал. Ладошка у мальчика была полностью покрыта ожогом.
- Внучек мой ненаглядный, - в такт ребенку подвывала старушка, - убей меня гром окаянную, недосмотрела.
- Смотреть за детьми надо, бабуля! Че, выть-то сейчас! На нервы действуешь! - сказал мужчина средних лет.
Старушка замолчала.
- Заходи, мать, без очереди, - вступился другой мужчина.
- Занято там, я заглядывала уже.
Мужчина открыл дверь.
- Прием, когда начнете? Уже полчаса ждем.
Он взял ребенка на руки и понес в кабинет. Следом пошла бабушка.
Наконец, Ольга Петровна, зубной врач, позвала Митрия в кабинет.
- Вот дочку привез. Зуб коренной сломала. Не стал сам рвать.
- Проходи, барышня. Забирайся на моего коня, - показала Ольга Петровна на кресло, - а ты, Митрий Иванович, за дверью подожди.
Кресло стояло перед самым окном. Штор не было, и майское солнце ярко светило в глаза. Зойка зажмурилась.
- Как звать тебя, барышня?
- Зоя.
- А лет сколько тебе?
- Десять.
Ольга Петровна, пухленькая и низенькая, как кубышка, гремела какими-то металлическими предметами.
- Папа все еще бригадиром работает? - осматривая зуб, отвлекала она Зойку.
- Ага.
- Под окном собака лает,
Это верно бригадир.
Выходите на работу,
А то хлеба не дадим, - пропела Ольга Петровна частушку.
Зойке так обидно стало за отца, что врачиха папку с собакой сравнила. Она хотела возразить, но говорить было нельзя и она, теряя сознание, медленно сползла с кресла на пол.
Продолжение:http://www.proza.ru/2019/02/13/960