Тарногский Городок, или Тарнога, — особенное для меня место в Вологодской области. Место, где сорок семь лет назад я начинала свой трудовой путь учительницей английского языка в средней школе. Это была моя первая работа и первый год вдали от родных и от привычной городской жизни. Вопреки далеко не радужным ожиданиям, Тарнога приняла меня как долгожданную гостью и окружила любовью, научила быть взрослой и понимать, что книжная жизнь и культура хороши, но далеки от настоящей жизни и народной культуры. Оттуда я привезла в Вологду осознанную любовь к своему родному краю и желание узнать и понять его. Я часто возвращаюсь в мою любимую Тарногу, к своим друзьям и к великолепной природе, не боясь разочароваться. Каждый раз я уезжаю оттуда с обновленной душой и увожу с собой живое тарногское слово, чтобы запечатлеть его и оставить в исторической памяти новых поколений таким, каким оно было и остаётся до сих пор.
«Не в аппетит»…
В конце семидесятых годов прошлого столетия я работала в Тарногской средней школе учительницей английского языка. С одногруппницей Гелей мы жили на квартире у Вали-магазинщицы. Валя была пролеченной запойной алкоголичкой, уволенной с работы и вынужденной сидеть дома. Свои дети у неё выросли и разъехались, ждать их раньше следующего лета не приходилось. А Валин муж, любя её, хотел, чтобы она отвлекалась от своей болезни хотя бы в заботах о чужих людях. Валя честно хотела бросить пить и со всей страстью окунулась в домашнее хозяйство и заботы о нас с Гелей. Мы даже договорились, что она будет кормить нас завтраками и обедами, а мы будем платить ей за квартиру и стол немыслимые по тем временам деньги — тридцать рублей в месяц. Валя доставала в магазине лесников, где она раньше работала, колбасу, сыр, дефицитные рыбные консервы, шоколадные конфеты и всё это выставляла утром у самовара, приготовленного к нашему уходу в школу. А вот с обедами ничего не вышло, потому что готовила она ужасно. И это приводило Валю в минорное настроение.
Вечером мы заставали нашу хозяйку грустно сидящей у того же самовара, подпёршей щёку рукой и говорившей на дивном местном говоре:
— Ой, дефьки! Цельной-от день емь, емь и всё не в аппетит!
Признание
Как я радовалась, когда на перемене ко мне подходил какой-нибудь
пятиклассник и спрашивал, «окая и цёкая», а также растягивая по-тарногски гласные звуки:
— Татьяна Александровна-а-а, скоро английськой-от будёт?
А когда я говорила:
— Через два дня, — слышала в ответ:
— Доуго ждать!
Или зимой пятиклассники приглашали меня кататься с горки на санках, говоря:
— Татьяна Александровна-а-а, пойдем на цюноцках (на саночках) катаце!
Посетители
Начались студенческие каникулы, и ко мне приехали в гости брат Шура и наш неизменный друг Славка Попов, посмотреть, как я устроилась и как складывается моё житьё-бытьё.
Они появились внезапно, прибыв в школу прямо с самолета. Как же мы с Гелей радовались! Наша хозяйка по этому случаю напекла несъедобных пирогов, но мы их ели, болтали и хохотали от души. Заняться ребятам было особенно нечем, поэтому они, как прилетели, так быстренько и улетели, оставив у нашей хозяйки неизгладимые впечатления от весёлой болтовни и песен под гитару.
Хозяйка Валя, несмотря на немногословность, умела смотреть в корень и давать сногсшибательные характеристики людям. Не знаю, что она говорила обо мне, но Гелю называла «трехшёрстной» за то, что крашеная Гелина головка была местами светлее, местами темнее, а где и рыжиной отдавала. Про юркого и вездесущего Славку она сказала, что «у этого и на ж… глаза есть!» Причём эта характеристика была ему дана без юмора и с большим уважением, поскольку слово на букву «ж» было и является в Тарноге вполне обиходным и входящим в речевую норму, то есть так может каждый сказать, и это никого не обидит.
Седьмого февраля 2010 года в Тарногском Городке проходил юбилей районного литературного объединения «Родники». На этот праздник меня пригласила Надежда Михайловна Юрова, журналистка местной газеты «Кокшеньга», организатор и бессменный руководитель этого объединения, коренная тарножанка, талантливый человек и незаурядная личность, наделённая природой душевной красотой и щедростью.
На юбилейном вечере я познакомилась с Галиной Константиновной Мултасовой и Галиной Александровной Угрюмовой, работниками Районного центра традиционного народного творчества, которые значительно пополнили мой запас тарногских бывальщин.
Странь
В словаре Даля слово «странь» описано, как производное от слова «странник», человек бродячий и праздно шатающийся. В тарногском говоре, сохранившем много старинных русских слов, «странь» обозначает непутёвую, гулящую женщину. Дательный падеж от этого слова звучит как «стране».
До перестройки колхозники и частники сдавали молоко на местный молокозавод. Тащит как-то утром Евлампия ведро с молоком на завод, а навстречу ей идёт старушка соседка и спрашивает:
— Куды молоко несёшь?
— Стране сдавать.
— А шчо, странь сама-то к тебе прийти не можот?
Месть
У милиционера Васьки с Верхнего Погоста на заднице выскочил чирей. До районного центра далеко, да и стоя неудобно ехать, а в деревне из лекарей одна только знахарка, бабушка Текуса, которую Васька притеснял, завидуя её заработкам. Однако чирей зрел и причинял нешуточную боль. Делать нечего, пришлось идти к Текусе.
Текуса посмотрела на чирей, помазала его чем-то вонючим, взяла с Васьки двести рублей и велела приходить через три дня. Вечером к знахарке забежала соседка, и Текуса поспорила с ней на двести рублей, что через три дня Васька покажет свой голый зад из окошка её избы. Соседка этой новостью поделилась со всей деревней.
Васька явился, как было условлено, через три дня. От боли он хромал и постанывал. Текуса, сославшись на слабость зрения, велела ему подойти поближе к свету, к самому окну, снять штаны и показать чирей. Васька выполнил её просьбу. Она ещё раз чем-то помазала больное место и сказала, что теперь всё пройдет.
— Пройдёт, пройдёт, — ворчал Васька. — Не умеешь лечить — дак не берись, отдавай мои двести рублей! — потребовал он.
— Подавись своими рублями, посмотри вон в окно, я со всей деревней поспорила на двести рублей с каждым, что покажу им твою голую ж…! — ответствовала Текуса.
Сам договаривайся
Митька до трёх лет сосал у матери грудное молоко. Ей это мешало работать, и она отказалась давать Митьке грудь. Сынишка бегает за ней и просит:
— Мамка, дай титю! Дай титю!
Мать не обращает на него внимания. Тогда Митька жалуется отцу:
— Папка, она мне титю не даёт!
— Сам договаривайся, она и мне не даёт!
Получил!
Четырёхлетний Мишка мешает отцу топить печь, всё время лезет под руку и суётся к раскалённой дверце. Отец сердито говорит ему:
— Мишка, отойди от печки, получишь!
Мишка настырно продолжает лезть к печке. Наконец папаша не выдерживает и даёт ему крепкого шлепка. Мишка отскакивает в сторону и со слезами в голосе кричит:
— Получил! Получил!
Любимая песня
Маленькая внучка просит бабушку Анфису спеть её любимую песню про корову с накрашенными губами. Бабушка в полном недоумении: такой песни она что-то не припомнит.
— Ну как же, бабушка, там ещё такие слова есть: «Зорька алая, губы алые, а в глазах твоих неба синь!»
Тут нужно напомнить, что одна из самых популярных кличек коров в Вологодской области — Зорька.
Соль
Федулко — невзрачный мужичок лет тридцати пяти — всё никак не мог добиться семейного счастья. Он уже был четыре раза женат, благо женщин у нас гораздо больше, чем мужчин, но все жёны бросали его по одной деликатной причине: не силен был Федул по мужской части. Однажды он пил пиво в компании сверстников и услышал такой разговор:
— Говорят, что для мужской силы очень важна соль. Надо каждый день её есть и как можно больше.
На следующий день, к большому удивлению местных баб, толкущихся в сельпо, Федул купил мешок соли.
Помогла ему соль или нет, не знаю, но факт остаётся фактом, через полгода Федул женился в пятый раз и уехал жить поближе к цивилизации, в Костылево. Там и теряется его след в истории.
«Колхозники»
В 70-е годы Галя жила в деревне у хозяйки. Хозяйка как-то напекла пирогов. Галя утром встала — пахнет пирогами, а нигде их не видно. Спрашивает хозяйку:
— Чем так хорошо пахнет? Пирогами, что ли?
— Какие пироги? — отвечает хозяйка. — «Колхозников» напекла!
Потом рассказала Гале, что пироги «расщеляло» (полопались, не удались, значит). Она их на мосту (в крыльце) на столе выложила и скатертью закрыла, чтобы не видно было!
В деревне тогда неудачные пироги называли «колхозниками».
(Кстати, о пирогах и людях, про никчемного человека в Тарноге говорили и говорят: «ни с цем пирожок»).
Налог на бездетность
В сталинские времена в Советском Союзе сделали налог на бездетность, мужчины и женщины детородного возраста, не имевшие детей, должны были платить государству этот налог.
Одна колхозница на гулянке спела частушку:
Ой, подруга дорогая,
До чего мы дожили,
Которо место берегли,
На то налог наложили!
Ей за это пять лет тюрьмы дали.
Железная логика
Сколотил Федька туалет новый и сел в него. Мимо идёт соседка:
— Петрович, ты бы хоть дверь сколотил!
— Дверь?! А зачем, что тут брать-то?
Концерт по заявкам
Две подруги заочно учились в Тотьме. Денег зарабатывали мало и решили копить на поездки, на сессии.
Одна другой рассказывает:
— Я у Иванова (у мужа) вечером деньги беру. Пять рублей — так и десять рублей — с чувством. А он мне намедни двадцать рублей подаёт!
Подруга комментирует:
— Дак это уже концерт по заявкам будет!
Отношение к делу
В клубе чествуют многодетные семьи. На сцену вызывают отцов и матерей больших семейств, произносят речи, дарят подарки. Пригласили Петровича, у него восемь детей. Ведущая интересуется, как ему удалось создать такую большую семью. Петрович, угрюмо глядя в пол, отвечает:
— Люблю я это дело!
«Летящая ласточка»
Одна моя приятельница — полная красивая, молодая женщина любит поесть, и ест всё, что хоть и вредно для здоровья, но вкусно. Для похудания ей рекомендовали пить слабительный чай «Летящая ласточка». Как-то раз она заварила этот чай утром, выпить не успела и убежала на работу. Дома оставались муж, свекровь и дети-школьники. Когда она вернулась вечером домой, её встретил хмурый и бледный муж:
— Чего-то мы вчера вечером наелись, всей семьёй с утра с горшка не слезаем!
Приятельница про лечебный чай рассказывать ему не стала. На всякий случай.
Пост
Супруги Миша и Валя — высокие и полные молодые люди. Однажды решили они похудеть и договорились соблюдать для этого Великий пост. Непосредственно перед постом Валя напоминает мужу:
— Поститься будем. Но учти, Мишка, что во время поста и сексом заниматься нельзя!
— Ну, не все же бабы постятся! — отвечал Мишка.
Каратэ
В деревню приехал каратист. Деревенские пошли к Ване-кузнецу уговаривать, чтобы он вступил с каратистом в бой, как самый сильный и крупный мужик в деревне. Иван долго отказывался, но всей деревней его уговорили.
Вышел Ваня на улицу, стоит, расправив плечи, мускулами поигрывает, богатырской силе своей радуется! Смотрит, встал напротив него каратист — маленький, жидковатый мужичок. Иван усмехнулся: ну, думает, этого-то я уложу! Каратист разбежался и Ване в грудь ногой как даст! Иван упал, лежит и не шевелится. Подбежали к нему деревенские, спрашивают:
— Как ты, Ваня?
Он один глаз приоткрыл и говорит:
— Каратист ещё здесь?
— Здесь.
— Ну так, когда уедет, скажете. Я всей деревне трындюлей навешаю!
Современные технологии в деревне
№ 1
Внучка купила бабушке мобильный телефон и показала, как ей позвонить. Вечером бабушка, сверяясь с записью на бумажке, набрала внучкин номер, приложила телефон к уху и слушает. Телефон ей отвечает:
— Абонент временно недоступен.
— А ты откуда знаешь? — спросила бабушка.
№ 2
Летом в деревню приехали студентки. Вечером ушли гулять, мобильник оставили дома. Телефон зазвенел, а старая бабушка не знает, как его выключить. Закутала в платок и стала переносить с места на место, а он всё звенит. Бабушка раскутала его, смотрит, окошечко светится, она и говорит в окошечко:
— Дома никого нет!
Телефон опять зазвенел!
— Я сказала, дома никого нет! — рассердилась бабушка.
Городской внук
Внук гостил в деревне. Кончились у него деньги. Ищет у бабушки в шкафу, а она и заходит в комнатку. Внук:
— Бабушка, а нет ли тут долларов?
— Нет, нет, внучек, и тараканов-то никогда не водилось!
Сила искусства
Одна деревенская старушка передала в районный музей старинный шкафчик ручной работы. Шкаф был очень грязный, и смотрительница отмывала его неделю, осторожничала, чтобы не повредить старую роспись.
Через некоторое время бабушка зашла в музей, увидела шкаф и восхитилась. А ей работники музея говорят:
— Так это ведь ваш шкафчик!
— Правда? Тогда я его домой заберу!
И забрала!
Устал бороться с бюрократами
В 60-х годах прошлого века мы всей семьей — отец, мама, я, шестнадцатилетняя девушка, и младший брат Венька — заготавливали сено для своей коровы на дальней лесной делянке.
Потрудились на славу, сена заготовили много, вот только вывезти его не на чем было. Папа с Венькой ушли днём на центральную усадьбу просить машину или трактор, чтобы переправить сено в нашу деревню. Ушли, и нет их. Мы с мамой ждём, уже беспокоиться начали, когда к ночи прибегает запыхавшийся Венька и говорит:
— Папа велел всё сено спалить!
— Как спалить?! Столько сил было положено на это сено!
Стали ждать отца. Он приехал утром на тракторе.
— Не сожгли сено? Ну и слава Богу! Это я вчера в запальчивости Веньку с таким наказом послал, устал бороться с бюрократами! Ни за что не хотели помочь сено вывезти!
Ждать да рожать…
Володька отвез Нину в родильный дом ещё утром, когда у неё начались схватки. Нина долго мучилась, но в тот день не родила.
— Передумала рожать ваша Нина, — сказала медсестра Володьке, пришедшему в больницу под вечер узнать, кого родила его супруга.
— Как это передумала?! — удивился он. — А мы с мужиками уже сидим и стол накрыт!
Деревенский философ
В деревнях за перевозки, за помощь, за навоз и другие необходимые услуги обычно расплачиваются бутылкой водки. Водка — самая ходовая валюта на селе. Однажды Марья попыталась расплатиться с шофером за подвоз дров деньгами. На это он сказал ей:
— Лучше бы бутылочкой. Деньги есть — и нет их. От денег не откусишь и не выпьешь, а то и баба отберёт!
Стул
Старый Митяй до этого случая никогда не бывал в больнице — не обидел его Бог здоровьем. В первый раз заболел у него живот в семьдесят три года, и его направили в поликлинику сдавать анализы. Участковый врач велела, чтобы он сдал стул.
— У меня стульев нет, одни табуретки! — мрачно ответил Митяй.
Когда ему объяснили, что в медицине означает слово «стул», он согласился сдать анализ, но долго удивлялся, что простое г…. можно так красиво и странно назвать. Для точности результатов анализов ему предложили сдать стул за неделю. Ровно через неделю Митяй принес в поликлинику большой фанерный ящик из-под посылки и сказал:
— Куды ставить? Я этот стул всю неделю собирал, цельной яшшык навалил.
В марте 2012 года мы с Надеждой Юровой отправились в Шебеньгскую библиотеку. (Шебеньга — большое село недалеко от Тарноги). Вот что рассказала нам учительница математики на пенсии Александра Фроловна Лихоманова.
Сила слова — 2
Я тогда ещё работала. Топлю как-то в воскресенье баню, а она у меня стоит через дорогу от колонки. Я вышла из бани и только собралась за водой пойти, как слышу, мои восьмиклассники как раз у колонки собрались, и вот матерятся, просто уши вянут. Я постояла за углом, дождалась, пока они уйдут, и продолжила заниматься баней. На следующее утро на уроке в их классе рассказываю:
— Вчера топила баню и никак не могла растопить дрова. Старалась, старалась — не горит! Тогда я пошла к колонке, собрала все плохие слова, которые вы там оставили, и бросила их в печку. То-то славно разгорелась печь — я и намыться и постирать успела!
Ребятам было очень стыдно.
Зарок
В тарногском говоре слово «зарок» обозначает недостаток.
Механизатор Сидоров в довольно зрелом, если не сказать в пожилом, возрасте отправился по профсоюзной путевке на юг. Дома осталась верная жена, с которой он прожил всю свою жизнь. Конечно, страсть к жене давно остыла, но он очень уважал её и по-своему любил. На юге у него случился короткий роман с местной женщиной, и она решила, что он ради неё бросит свою супругу и останется жить с ней. Она каждый день уговаривала Сидорова остаться, говорила, что любит его и жить без него не сможет. Но он и не думал так кардинально менять свою жизнь. Чтобы отбиться от любовницы, Сидоров и сказал ей:
— Хорошо! Будем вместе, только у меня зарок есть!
— Какой?
— Я, когда иду, всё время по... попукиваю!
Помогло. Женщина от Сидорова сразу отстала.
От Л.А. Поповой, учительницы русского языка и литературы на пенсии
Психологический казус
Это было ещё в Советское время. На 9 Мая, ко Дню Победы, всем районным организациям дали разнарядку — подготовить номера к праздничному концерту в клубе. Мужской ансамбль райкома КПСС, состоящий из семи человек, подготовил песню о Вене, под названием «Майский вальс». Песня начиналась такими словами:
Весна сорок пятого года,
Как ждал тебя синий Дунай!
Народам Европы свободу
Принес тёплый солнечный Май!
Дальше шёл припев:
Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай,
Тот цветущий и поющий яркий Май! И так далее.
Ансамбль вышел на сцену. Участники ансамбля, намытые, начищенные, одетые в праздничные костюмы, мужчины, дружно и слаженно спели первый куплет, с воодушевлением грянули припев и… дружно забыли слова второго куплета. Подсказать было некому, так что второй куплет прозвучал, как невразумительное мычание. Однако припев снова спели без перебоев и почти вдохновенно.
То же самое произошло и с другими куплетами. С разом зал смеялся всё громче, сами певцы еле сдерживались, но запев так и не вспомнили.
Самое замечательное в этой истории то, что, приехав на областной конкурс песни в Вологду, ансамбль повторил всю эту забавную ситуацию сначала до конца. Хотя перед отъездом «Майский вальс» долго репетировали, и, казалось, что уж теперь никто из певцов не сможет его забыть.
Телефонный разговор
Разговаривают двоюродники, Юра и Люся, тому и другой за шестьдесят.
Юра:
— У нас гроза, проливной дождь. (Пауза). Таня огород поливает.
Эти две истории рассказала сама их героиня, Галина Л.
Сила слова и сила духа
Галя родилась в Тарногском районе Вологодской области. Она жила вдвоём с мамой, которая работала смётчицей и учётчицей на северных стройках Советского Союза. Они ехали туда, где начиналась новая стройка, поэтому исколесили весь Урал и Вологодскую область, переезжая из одного рабочего посёлка в другой. Девочке часто приходилось менять школы, иногда не по одному разу в год. Несмотря на это, Галя всегда училась хорошо. Чаще всего они с мамой жили в бараках, где было много бесхозных детей, где кучно жили рабочие семьи, в которых случались и дружеские попойки и пьяные драки. Гале с самого нежного возраста приходилось защищаться от маленьких и взрослых. Несмотря на свой малый рост и хрупкость, она умела постоять за себя.
В одном из таких рабочих посёлков утром первого сентября она шла в шестой класс очередной новой школы вдоль разбитой и разъезженной дороги. Проезжавший мимо на велосипеде дядька столкнул её в глубокую, полную воды колею. Галя, белокурая малышка с голубыми невинными глазами, обложила его таким матом, что он даже затормозил, не поверив своим ушам. Он догнал её на повороте и уважительно попросил:
— Девочка, повтори, что ты мне сейчас сказала, я хочу с друзьями поделиться.
В этот же день с ней приключилось ещё одно знаменательное событие. Войдя в свой 6 «б» класс она обнаружила, что свободное место есть только за первой партой перед столом учительницы. Галя, недолго думая, стала устраиваться за этой партой. Класс молчал, только одна девочка сказала, что здесь сидит второгодник и хулиган, который всех лупит и не разрешает садиться рядом с собой. Галя прошла по всему классу и предусмотрительно собрала в портфель учебники, какие только смогла найти (сама она никогда книг в школу не носила). В этот момент вышеназванный второгодник ввалился в класс, схватил её за шиворот и выкинул из-за парты. Не говоря ни слова, Галя размахнулась и, что было сил, ударила его по голове полным книг портфелем. Парень свалился в проход между партами и на какое-то время отключился.
После уроков он, молча, взял Галин портфель и пошел провожать её домой. Вернее и преданнее друга у неё никогда больше не бывало.
Что в имени тебе моем?
Сейчас Гале Л., Галине Тимофеевне, под шестьдесят, но выглядит она замечательно молодо, а главное, характер у неё озорной и общительный. Она едет из Вологды в Тарногу на маршрутном такси всего четыре часа, но даже это время коротает разговорами с попутчиками, а предварительно с ними знакомится. Ближе всех от неё устроились молодой прапорщик и девушка Катя. Только выехали за город, Галя заводит с прапорщиком разговор.
— Как вас звать?
— Никак, — молчаливый прапорщик хмуро смотрит в сторону.
— Какое странное имя. И как же в детстве звали? Никакушка или Никакашка? (Катя весело хохочет).
— Валерьян я, Валерьян!
— Вот это мужское имечко, — смотрит на его погоны. — Вы не прапор, случаем?
— Прапор!
— А откуда родом?
— С Верховья, из села Тарасова.
— И я с Верховья, может, знаешь, из Першинской.
После таких разговоров прапор кричит водителю:
— Генрихович, заезжаем в магазин!
Пассажиры вокруг подсказывают, что бутылку можно купить в Чекшино или в Воробьёве. Прапорщик ради встречи с землячкой не поскупился и купил бутылку коньяка. Галина задушевность и коньяк развязали язык неразговорчивого парня, и в Тарногу они приехали лучшими друзьями.
Здесь описаны события, свидетельницей которых я стала сама
Инициатива наказуема
На вологодском автовокзале сбоку от платформ, к которым прибывают рейсовые автобусы, сделан навес над скамейками. В этом защищённом от ветра и дождя месте в тёплое время года можно подождать своего рейса. Здесь же с самого раннего утра сидят пассажиры и редкие протрезвевшие с ночи бомжи. У их ног прыгают многочисленные воробьи, галки и голуби, поглядывая на людей и ожидая подачки, так уж их приучили сердобольные отъезжающие.
Я пришла на вокзал за полчаса до своего автобуса, скромно присела на крайнюю скамейку и стала наблюдать за разворачивающимися передо мной событиями. От вагончика с хлебом уверенно отошла крепкая невысокая тётка с тяжёлой сумкой в руке. Она приблизилась к скамейкам под навесом и, вынув из пакета полбатона, стала кормить воробьёв, с достоинством поглядывая на окружающих, дескать, вот какая я добрая. Воробьёв было много, поэтому тут же образовалась шумная птичья свалка. Покончив с едой, птицы вспорхнули на сетку, натянутую под навесом, и чинно расселись в ряд. Тётка устроилась как раз под ними.
В ту же минуту ей на голову «капнул» один воробей, второй, третий… Тётка вскочила и стала растерянно шарить руками по испорченной причёске. Сидящая в стороне деревенская старушка, глядя на неё, философски заметила:
— Кто кормил, того и навоз.
Я радовалась этой фразе до самой Тарноги.
Думая в пути об этом происшествии, я вспомнила о том, что в пятидесятые годы, когда вологодские крестьяне не имели возможности пользоваться химическими удобрениями, а коров и другой частный скот разрешалось пасти только в придорожной полосе или в лесу, навоз, как органическое удобрение, очень ценился. Его собирали те, у кого не было своей коровы, из-за него ссорились и говорили друг другу эту сакраментальную фразу:
— Кто кормил, того и навоз!
Простой разговор
Осенью едут в автобусе из Тарноги в Вологду две пожилые женщины, бывшие жительницы Тарногского района, одна из Верховья, другая из Долговиц. Всю дорогу они с большим удовольствием разговаривают. Они давно живут в Вологде, и, хотя обе «окают», общая речь звучит у них сглаженно, без диалектных слов и тарногской интонации. Однако нет-нет, да и выйдет наружу тот деревенский, сочный и яркий язык, на котором они говорили в детстве и в молодости. Я сидела сзади и бессовестно подслушивала, о чём ни секунды не жалею и в чём совершенно не раскаиваюсь. Вот этот разговор.
— Я к племяннице на свадьбу издила.
— Подарочек возила или деньгам?
— Подарок.
— Пондравилось на свадьбе-то?
— Свадьба, конечно. А не так. Рот открывают, а всё корытом! Так ли мы в молодости гуляли?! Всю-то ночь до зари пели да плясали. Утром с солнцем придёшь домой, только спать упадёшь — а матка уже в задницу тычет: ставай, на роботу пора! Нынче гулянки у молодёжи никакой, главное, чтобы в голове мутилось, а мы-то гуляли безо всего.
— И я буде гуливала. Тепериче уж остарела, дак куды…
— Долго ли в Тарноге-то была?
— Четыре дня, больше не смогла. Некогда, нету дней-то, картошку надо копать.
От Надежды Юровой
Иностранец
Пожилая тарножанка звонит по телефону известному в Тарноге кинооператору В. Петрову (он не коренной тарножанин, не окает и не говорит на тарногском говоре):
— У меня тут юбилей скоро, дак мне надо кое-чего у вас выпросить, не возьмитесь ли ролик сделать? Говорят, вы Александре Ивановне больно дородный ролик сделали на семидесятипятилетие.
— Хорошо, — отвечает оператор, — договоримся. Когда и по какому адресу мне подойти? Кроме того, хотелось бы посмотреть какие-нибудь материалы о вашей жизни. (Пауза).
— Как ваше фамилие?
— Петров, а что?
— А вы шчо, не русский?
— Почему?
— Баете как-то не по-нашему!
— (С досадой). Азербайджанец я!
— Вот то-то, шчо не наш!
Работа тонкая ума…
Бабушка Густя, восьмидесяти лет от роду, пошла как-то раз в лес за малиной. Ближний лес вырубили, и она ходила по вырубкам в поисках ягод. Наконец устала и начала выбираться на дорогу. Неожиданно она зацепилась ногой за корень, который торчал из земли, и упала в мелкий ручей. Лежит на спине и думает:
— Как бы мне так встать, чтобы и в сапоги не попало, и в уши не затекло?
Жених
Каждую субботу несколько представительниц Тарногской интеллигенции — учительниц и библиотекарей — ездят в одну деревню к своим стареньким родителям, чтобы навестить их и помочь по хозяйству. Поработав на отцовских огородах, они возвращаются в Тарногу на последнем воскресном автобусе. На стоянку автобуса приходят заранее. Но стоят обычно на крыльце сельпо, там чище и приятнее. Здесь же собираются местные алкаши пообщаться и по возможности стрельнуть у кого-нибудь денег на бутылку пива.
Часто приходит туда один местный холостяк. Он работает механизатором, но пьёт, а потому носит засаленную телогрейку, которая, кажется, приросла к телу навеки, грязные руки черны от мазута, сальные волосы сосульками висят из-под старой, драной шапки.
В тот день на крыльце подобралась компания из пяти отъезжающих женщин и пяти местных алкоголиков. Подошёл и наш механизатор, чувствующий своё холостое преимущество перед другими мужиками и явно считающий себя вполне завидным женихом. От него так шибало перегаром, бензином и потом, что женщины молча отодвинулись в дальний угол крыльца, освободив площадку для новоявленного ухажера. Стоя посередине крыльца и ни к кому не обращаясь, он проговорил:
— Да-а, какие жэншыны здесь интересные! Я таких уважаю.
Он сделал многозначительную паузу и закончил:
— А вот моё уважение ешшо заслужить надо!
Взмывая выше елей…
Недавно мы проводили праздник в одной деревне. Сцену на улице сделали, убрали кругом. По радио песни передают, народ потихоньку на лужайку собирается концерт смотреть. На новые качели решетины привезли (длинные сухие брёвна), а строить некому. Мужики в основном пожилые, сил у них немного, вот они мне и говорят:
— Мы тут посоветовались, наверное, не будем качели строить, никому это не надо.
А мне детишек жалко, как это, не покачаются на качелях, от концерта им немного радости! Я мужикам говорю:
— Да что вы, мужики! Качели поставите, будут молодые девушки качаться, юбочки станут развеваться на ветру, можно будет и под юбочки посмотреть!
— Только что и осталось — посмотреть! — ворчали мужики.
Однако качели установили шикарные и очень высокие...
Борьба с пьянством
Днем Кудрявовым должны были привезти на огород машину навоза. Городская свекровь говорила Валентине:
— Ты им водки не давай, и так мужики совсем спились. Отблагодари их коробкой хороших конфет. Я там, в шкафчике, положила. Триста рублей, между прочим, стоят!
Когда привезли навоз и выгрузили его на грядки, Валя расплатилась с мужиками коробкой конфет. Они переглянулись и, не сказав ни слова, быстро поехали в сельпо, где и обменяли конфеты на три бутылки водки.
Раззадорили
В шестидесятых годах прошлого века приехали как-то колхозники на покос, в основном всё женщины, мужиков мало. В нашей бригаде и вовсе остался один мужичок, да такой скромняжка: глаза на баб боялся поднять, а на их солёные шуточки только заливался багровым румянцем и молчал.
Бабы ну хохотать, и решили, что раззадорят его, а которая ночью и под бочок к нему подвалится. Старались, старались — никак не реагирует! Одна ушлая бабёшка уж так его обхаживала — ни в какую. Пригляделись, а мужик-то, как вечер, так руки в ноги и бегом в деревню к своей жене.
Сын того мужика, Петька, потом рассказывал:
— Вот так и я народился, раззадорили батьку бабы!
Лекарство от старости
Моей маме восемьдесят три года. Ещё недавно бойкая была старушка. А тут стала жаловаться на болезни, приуныла, больше лежит на кровати и по телефону всем знакомым рассказывает, как ей плохо и что скоро уж, наверное, на тот свет отправляться.
Что делать? Дала я маме лекарство сильнее того, которое она обычно принимает, и решительно сказала:
— Всё, мама! С болезнями покончено. Отныне ты здорова. А чтобы и памяти о болезнях не было, мы твои старые валеночки с дырами выбрасываем, старую кофту убираем, а тебе надеваем новые тапки и новую кофту. И по телефону о болезнях ты больше ни с кем не разговариваешь!
Поначалу мама приободрилась и даже будто помолодела немного. Но через неделю снова начала по телефону на здоровье жаловаться. Тогда я рассердилась и отобрала у неё телефон.
На другой день смотрю, сидит смирно, телевизор смотрит, носочки вяжет и про болезни не вспоминает. По телефону-то хочется поговорить!
Страсть
Есть в Тарноге женщина, которая страстно любит конфеты. Она пьёт с ними чай и просто так их постоянно ест дома и в гостях. Однажды она пришла к моей маме в гости, и они сели пить чай. Пока мама ставила чайник, эта женщина успела из вазочки съесть двенадцать конфет, только фантики шуршали. Я это говорю не потому, что мне конфет жалко, а для примера, да и удивительно, как человек может такое количество конфет съедать почти бессознательно.
Она овдовела в сорок лет с небольшим. Муж оставил ей в наследство хорошую двухкомнатную квартиру в кирпичном доме в центре Тарногского Городка со всеми удобствами и хорошо обставленную. Женщина не сильно расстроилась по поводу смерти мужа и продолжала жить как прежде, поедая конфеты. Зарплата у неё была маленькая, и она постепенно задолжала за любимое лакомство во всех магазинах Городка. За год сумма долга накопилась значительная. Она подумала-подумала, как выйти из этого положения и продала квартиру. На вырученные деньги купила себе небольшой домик в деревне в нескольких километрах от райцентра, а оставшиеся деньги пришлось отдать за долги. В той деревне, где она обосновалась, магазин по выходным дням не работал, и это ей очень не понравилось, потому что она часто забывала запастись конфетами впрок и оставалась без них на целых два дня в неделю.
— Мне эта местность не подходит! — сказала она соседям и вернулась в Тарногу.
Продала дом в деревне себе в убыток и купила в Городке комнату в деревянном старом доме с удобствами за углом. Вот что страсть делает с человеком! На-ко, на конфеты квартиру проесть!
Яловый мужик
Возвращалась зимой с делянки в Тарногу лесозаготовительная бригада. Садились в автобус. Темно, холодно, мужики водителя подгоняют:
— Заводи скорее, Василич! Что ты телишься?!
— Как мне не телиться? — отвечает водитель, — я ведь яловый.
Общественное мнение
Раньше девки работали в поле от рассвета до заката. День сменит утро, за днём вечер настанет. Уж и работе конец, а девки всё медлят домой идти. А если заспешит кто, говорят:
— Не спеши, надо, чтобы солнышко ушло, а то скажут девки рано прибежали.
Кого в капусте нашли, а кого и…
Мне и моим подружкам в шестидесятые годы по пять лет было. Но мы всем в деревне интересовались и всё про всех знали. Наша соседка, Лизавета Фёдоровна, раньше уезжала с мужем на целину и там у них родилась Надька.
Вот мы сидим, пятилетние кумушки, и обсуждаем, кто где родился. Вальку родили дома, Нинку — в больнице, Федьку в капусте нашли, а Надьку Лизавета Фёдоровна на целине в арбузах нашла. Мы это от взрослых слышали, только не знали, что такое целина и арбузы, и ходили на Надьку смотреть. А вдруг она какая-нибудь не такая.
Не притворяйся, баушка!
Мы жили в Кокшеньге, когда мне было четыре года. Я устала идти, и бабушка несёт меня на кукорках в угор. Она тоже утомилась и говорит:
— Ох, тяжко мне!
— Перестань-ко давай! Не притворяйся, баушка! — ворчу я.
Рассудительная
В 1965 году колхозникам впервые при социализме пенсию выдали. И старики почувствовали себя богачами. Мы с бабушкой, а мне было тогда пять лет, ходили в гости к другим старушкам со своими пирогами. Как-то раз мы в одни гости зашли, в другие, в третьи… Бабушки сидят, чай с пирогами пьют. Мне не интересно их разговоры слушать, я им и говорю:
— Вы, бабушки, на бумажке напишите, кто у кого и когда гостить будет, а то в один день и все сразу. Легко ли мне ко всем вам ходить?!
Очень удивились они моей рассудительности.
Старость
Бабушке Евлампии девяносто пять лет. Мама спрашивает бабушку:
— Бабка, сколько у тебя детей-то было?
— А я откуда знаю? — отвечает Евлампия.
Сила привычки
Бабушка Евлампия, пока помоложе была, часто ездила в Архангельск к родне. Собралась как-то зимой ехать, надела юбку, валенки и новую плюшевую жакетку. Дочка ей говорит:
— Бабка, а как ты без штанов-то поедешь, холодно ведь!
— И верно, купи мне панталонии, — отвечает.
Дочка купила хорошие вискозные панталоны и отдала бабушке, а та вырезала в них ластовицу, надела и поехала к родне.
Ремонт печей
На Кокшеньге в участковой больнице ремонтировали печи. Мастер-печник всё сделал и решил проверить, как они работают. А молодая санитарка Маргарита вьюшки закрыла. Пока выяснили в чём дело, почему дым в палаты идёт, мастер весь изнервничался, да и сказал Маргарите в сердцах:
— Вот, блин, дура! — И ушёл.
Маргарита выскочила на крыльцо и крикнула вслед звонким девичьим голосом:
— Извините, что, блин, дура!
Мастеру стыдно стало, что девушке такое сказал, через пару дней он вернулся и попросил у неё прощения за грубость. И конфет принёс.
Вечный зов
Екатерина Яковлевна работала бригадиром в животноводстве. Её бригада находилась на другом берегу реки Кокшеньги. Весной 1968 года было водополье, Кокшеньга разлилась так, что приходилось переплывать её на лодке. Дома бригадирша держала свинью Дашку, которая загуляла: потребовался ей боров, не жить, не быть! А тут водополье, да ещё и весенний сплав начался, не везти же свинью с собой, лодка может опрокинуться.
Наутро Екатерина Яковлевна покормила Дашку запаренными комбикормами с остатками вчерашнего обеда, заперла стайку и переправилась в бригаду. Каково же было её удивление, когда на другом берегу навстречу ей выбежала Дашка. Силён вечный зов крови! Какие опасности преодолела свинья, переплывая глубокую и бурную весной Кокшеньгу, чтобы выполнить своё предназначение на земле — продолжить свинский род!
Материнская гордость
У бабушки Елизаветы Фёдоровны шестеро детей. Ей недавно исполнилось девяносто лет. Елизавета Фёдоровна обладает сильным характером, она много работает, несмотря на возраст, и в доме у неё такая чистота, что муха поскользнётся. Она долго жила с мужем, до самой его кончины, но относилась к нему немного свысока, говорила, что он «браковочка», глуховат. Очень любит она своих детей, гордится ими, особенно старшеньким, генералом, который живёт в Москве. Для крестьянки она очень оригинально выразила свои чувства к детям, написала каждому воспоминания о своей жизни и в конце добавила: «Дай тебе Бог таких же детей, как у меня!»
В деревне же она с гордостью о себе говорила:
— Хрен, у кого есть такие дети, как у Лизки!
Пощёчина
Я ещё в старших классах училась, когда мы с подругой Катей летом поехали к моим родственникам на Кубенское озеро. Однажды рано утром будит меня дядя Витя и шепчет:
— Надёнка, я с рыбалки пришёл, пойдём, покажу тебе маленькую рыбинку!
А мне спать охота, мы с Катькой в два часа ночи с танцев пришли. Еле продрала глаза и выхожу на крыльцо. Гляжу, лежит щука длиной два метра! Дядя Витя тащил её от озера, голову на плече держал, а хвост по земле волочился. Наклонилась пониже, чтобы лучше её рассмотреть, а она мне хвостом как даст по щеке — я в сторону отлетела! Сон с меня, как рукой, то есть щучьим хвостом сняло!
Не судьба
Надя и сейчас хороша собой, а уж в молодости глаз от неё невозможно было отвести.
В то лето они с подружкой Катериной часто хаживали на танцы в местный клуб. У Кати появился ухажёр, видный и серьёзный парень. Он переживал, что у Надежды нет кавалера, и решил познакомить её со своим другом, которому постоянно рассказывал, какая она красивая и умная.
Они вот-вот должны были встретиться, и вдруг у Нади началась аллергия на клубнику, которой её угостил дядя Витя. Сначала её закидало красными прыщами, а потом лицо распухло и перекосило. Врач местной поликлиники сказал, что это у неё отёк Квинке, и что она ещё легко отделалась, всякое могло случиться. Наде сделали укол и отпустили домой. В тот день она сидела в библиотеке и с перекошенным лицом читала нужную ей книжку. В библиотеку зашёл друг Катиного ухажёра. Увидев Надю, он выскочил на улицу, как подорванный. А вечером выговаривал другу:
— Что же ты мне её расписывал, говорил, что красавица, а я страшнее девки не встречал.
Как ни старался Катин друг объяснить ему, что случилось, тот не поверил. Так и не состоялась Надина любовь в то лето. Должно быть, не судьба.
Трезвенница
Наталья перенесла грипп, и участковый врач направила её на обследование внутренних органов. Она сдала анализы и с результатами вернулась к врачу. Та озаботилась состоянием печени Натальи и спросила:
— Пьёте?
— Да, — ответила та.
— И много? — спросила врач.
— Много. По три стакана утром и несколько раз в течение дня. А вечером уж само собой, — отвечала Наталья.
— А посмотреть на вас, так не похоже, чтобы вы пили. Откуда у вас эта привычка? — спросила она и как-то странно посмотрела на Наталью.
— У меня мама тоже много пьёт. Да мы с ней вместе пьём, — сказала Наталья.
Взяв выписанное лекарство, Наталья отправилась домой. И только через два дня, вспоминая, какими круглыми глазами смотрела на неё врач, она догадалась, что они говорили о разных вещах.
«Господи, за кого же она меня приняла? — с тоской думала Наталья. — Я ведь в жизни крепче чая ничего не пила!»
Истории от пенсионеров Елизаветы Фёдоровны (80 лет) и Ильи Михайловича Дураковых (83 года), бывших колхозников, переехавших в Тарногу из дальней деревни.
Про Елизавету Фёдоровну и её мужа мне поведала моя подруга Людмила Андреевна Попова. Их тарногский дом видно из окна её квартиры, а чтобы попасть в центр Тарноги надо непременно пройти мимо них. Несмотря на преклонный возраст, они содержат своё жилище и огород в идеальном порядке. Их крепкий и ладный дом стоит на склоне холма, у самого края Малаховского бора, глядя окнами на улицу Прибрежную, вытянувшуюся вдоль берега речки Тарноги. Муж Елизаветы Фёдоровны слывёт хорошим рассказчиком, поэтому я попросила свою подругу договориться с ним и его супругой о встрече. Они удивились, но разрешили мне зайти и поговорить. Я купила хороших конфет, с пустыми руками ходить в гости здесь не принято, и отправилась в заветный дом.
Представившись, я сбивчиво объяснила, что мне от них надо. Елизавета Фёдоровна пригласила меня к столу попить чаю. Я выложила свои конфеты. Хозяйка замахала руками, отказываясь от подарка и укоряя меня за пустую трату денег. К этому моменту подоспела соседка, такая же пожилая, как мои хозяева, и присела на лавку у порога. Я решила почитать им собранные ранее тарногские истории, чтобы понятнее было, чего я от них жду. Внимательно выслушав мои истории, Елизавета Фёдоровна пошла в кладовку и принесла домашнего хлеба, печёной свинины, холодца и расставила всю эту снедь передо мной. Сославшись на Великий пост, я вежливо отказалась от угощения, хотя очень хотелось попробовать. Тогда хозяйка сказала:
— Ну, уж грибной-то суп ты будешь есть!
— Буду! — ответила я.
Мне налили большую тарелку замечательного супа из белых грибов и начали рассказывать совсем не смешные, но очень интересные и важные для меня истории.
Рассказывает Елизавета Фёдоровна
Как я замуж выходила
Жили мы в соседней от него деревне. Познакомились ишшо с детства. В обшэм жила от него через речку, через лес.
Он раньше жил в большом дому, да дом сгорел. Сделали (они) избушку из амбарчика. Избушка маленькая — печка да кровать. Там ещё мама была. Когда Мишка родился, мама спала под зыбкой.
Ну вот, вышла я замуж. Где первую ночь спать? Пошли в сеновал. Там корова стояла. Дождь ночью пошёл. Льёт да ленёт! На одеяло набежало, я сижу на одеяле и ревлю — холодно!
А новожёны мы. Вторую ночь ночевали на подызбице (на чердаке). Заползли туды — места мало, да еще комары сОжрали. Всю ночь прооборанивались!
На третью ночь пошли на погребницю — больно хорошо! Ни комаров нет, не жарко и не холодно! Так там и ночевали. (Пауза). Вот бы повторить то времечко!
Новый дом
Давай строить новый дом! Ну, порубили лесу! Я под кажным бревном была! Потом по реке сплавили. Все брёвнышка сама окорила. Свозила всё к дому на лошаде и строили.
Однажды мужики ушли в лес. А я смотрю, ёлка огромная стоит, в ухват. Никто её рубить не стал. Топор с собой, решила сама рубить. Что мой скажет, когда вернётся?! Рубила да рубила вручную. Он удивился. Пришёл, а ёлка уж лежит. Хотела посмотреть, что из этой ёлки сделают.
Сделали из неё плахи на полотно двери и скамейки. Из этой ёлки скамейки по всему дому вышли.
Спасение лосёнка
Ходили мы чистить наволоки. Поле под выставкой — то река, то кусты! Чистить тяжело. Мы и подожгли траву. Огонь-от по всему полю пошёл. Глядим, лосиха с поля в кусты пошла! А только народился у ей лосёнок, весь в слизи ешшо. Лосёнок бежит к нам, прямо в беремя ко мне попал (прямо в руки). С нами две собаки были, рвут лосёнка сзади. Как отогнать не знаю! Платок с головы сдёрнула, привязала к ошейнику (собаки) и тяну к колышку у стожья. Другой рукой лосёнка держу. Собаку к колышку притянула и привязала. А лосёнка волоку с поля, куда лосиха ушла, думаю, может, найдет. Лосиха была — да нет! Куда лосёнка деть не знаю! Допехала до кустов, а он к реке на другую сторону от матери ушёл. Жалко было лосёнка! И сейчас жалко!
На целину
В 50-м году житьё в деревне было тяжёлое, голодное. Работали почти бесплатно. Спасали только свои подворья — огород да корова. Маялась я на колхозной ферме, маялась, и решили мы с сестрой уехать на целину. Мужа не пустили совсем. Остался он дома с маленьким Мишкой. Меня с сестрой тоже не отпускали, но мы надумали убежать из колхоза.
Убегали на целину лесом до Костылева, а там хотели на поезд сесть. Муж меня провожал до Костылева на тракторе, а сестра пошла на сутки раньше по колеям (по просёлочной дороге). Подъезжаем к Соденьге, следочков сестры нет. А она дошла до ёлочки — не нитки сухой, всё смёрзлось на ей. Легла под ёлочкой, решила поспать, да испугалась, что замёрзнет насмерть. Бросила вещи и (пошла) через поле в деревню. Остановилась у одной хозяйки.
Мы с мужем заходим в избу. Я узнала вещички (одежду). Сестра вся больная лежит. Дали ей стопку, да на печь. Отошла.
(Пошли) на поезд, да и поехали.
Приехали в Ростовскую область. Зима, а там снегу нет, куры по улицам ходят. Мне удивительно, я раньше нигде не была.
Четыре года (мы) жили в Ростовской области. Муж потом приехал с сыном. В Ростовской области выращивали разные овощи. Премию получали овощами. Бригадир говорил:
— Поезжайте в город и продавайте сами.
— Через четыре года вернулись в свою деревню.
Рассказывает Илья Михайлович
Медведи
Я эдак-то за грибам пошоу. На пенсию уже тогда вышоу. В лес отправиусё рано утром по рыжики, чтобы не обломали. Собирау за цетыре километра. Грибоу наломау на Яросеньской выстауке. (Выставка — хутор в лесу, несколько домов вдали от деревень).
Иду, шчо такое? Под ногам стрешшало сучьё. Голову подняу — медвидиця с тремя медвежатам стоит. Сошлись лоб в лоб! Медвежата испугались — все троё на одну берёзу заскочили! Медвидиця-то на меня! Я на дороге в одной колее стою, а она, напротив — в другой! Стоим с медвидицей, медвежата, как три пузыря, на берёзе висят. Медвидиця к ним! Я боком, боком отхожу. У меня кепочка на голове поднимается (от страха). Я печусь, печусь! (Пячусь).
Она три попытки делала подбежать, а не трогает, не бросается. Ко мне не стала подбегать, у берёзы осталась.
Хотелось мне посмотреть, как будут медвежата с берёзы слезать, да испугауся и попёр без оглядки.
Соседка:
— В штанах-то спокойно было?
Илья Михайлович:
— Ничего не было!
Рассказывает Тамара Южакова (81 год)
Вытегорские бабушки
В Вытегре две бабушки пьют чай на берегу озера. Одна другой говорит:
— Ой, погляди, Марья, пока я чай фырандала, пароход за губу чешет.
(Ударения в словах, начиная со слова «фырандала», ставит на первом слоге).
Лучший метод воспитания
Мать семейства заболела и легла в больницу, отец остался сидеть дома один с пятью детьми, мал, мала меньше. Утром сварил кастрюлю манной каши и дал детям. Они есть отказались.
Отец уговаривать не стал, сам кашу съел и ничего больше целый день им не давал. На следующий день снова сварил кастрюлю манной каши и дал детям — ели, только ложки хлопали!
Тарнога, моя Тарнога, я всегда буду испытывать к тебе ностальгические чувства. С тобою связана моя молодость, первая в жизни работа, замечательные друзья, доброе отношение тарножан и первозданная красота окружающей природы. Жаль, что невозможно приказать времени: «Остановись, прекрасно ты, постой!» Только память хранит всё, что я любила и люблю в тебе и в твоих людях. Мы ещё встретимся, правда?