Семь месяцев спустя
Диван, обитый тёмно-коричневой кожей, оказался довольно мягким. Удобно на нём устроившись и подложив руку под голову, Марк приступил к рассказу. Женщина, сидевшая рядом с Островским, слушала его очень внимательно. Елизавета Петровна ни о чём не переспрашивала, не закатывала глаза от удивления, и не прерывала фразами: “Не может быть”. Но Марк всё равно постоянно отвлекался от своего повествования: во многом этому способствовал неотразимый вид его собеседницы. “Надо было выбирать психолога с менее эффектной внешностью”, - подумалось Островскому . Когда рассказ подошёл к концу, женщина поблагодарила своего пациента, словно обозначив, что полностью доверяет и ему, и его словам.
- Интересная история с очень трагическим концом, - подвела она итог всему вышесказанному. Потом ненадолго задумалась.
- Конечно же, я слышала о пожаре, произошедшем во второй городской больнице, - продолжила Елизавета Петровна. - Если я не ошибаюсь, тогда погибли девять человек.
Марк утвердительно кивнул.
- О мужчине, которому удалось спастись, часто писали в газетах. Нигде не упоминалось его имя, зато все неустанно твердили — счастливчик, родился в рубашке и ещё много чего в таком роде.
- Да уж, счастливчик, - пробормотал Марк. - Живу в постоянном ожидании, что в любой момент могу превратиться в яростного безумца.
- А кроме того случая, когда вы набросились на Светлану, было ли у вас что-то подобное?
- Я и сам до конца не уверен, но мне кажется, что да, - Островский замялся. - Два раза моё сознание словно заволакивало чёрной вуалью. Хорошо, что это происходило со мной только дома. Потому что когда я приходил в себя, то обнаруживал раскуроченную мебель, изорванные книги, разбитые зеркала.
Марк заметил, как Елизавета Петровна непроизвольно, будто от дуновения холодного ветра, поёжилась. Он нисколько не сомневался, что в этот момент в голове женщины пронеслись мысли примерно такого содержания: “А если он здесь, прямо в моём кабинете, впадёт в безумие, что мне тогда делать?”.
Мужчина грустно улыбнулся. Он уже стал бояться самого себя, так чего же ждать от окружающих его людей?
В поисках ответа на вопрос, что же с ним происходит, Марк за последние пол года прошёл несколько развёрнутых медицинских обследований, но не одно из них не выявило в его организме каких-либо отклонений. Наоборот, анализы, которых он сдал в великом множестве, результаты нескольких ультразвуковых диагностик и томографий — все они лишь подтвердили тот факт, что он полностью здоров. “Вас хоть сейчас можно смело отправлять в космос”, - обычно именно такой фразой врачей заканчивалось любое его обследование. “Правильно, в космос”, - думал при этом Марк. “Как раз там моё место, ведь в космосе я точно никому не смогу навредить”.
Совсем недавно у него возникла идея обратиться со своими проблемами к психологу. Привыкнув не откладывать задуманное в долгий ящик, Островский тут же зашёл в интернет и углубился в изучение отзывов о практикующих в городе специалистах по человеческим душам. Заодно попробовал разобраться, в чём же отличие между психологом и психиатром. И выяснил: если первый должен заниматься решением внутренних проблем психически здоровых людей — например, освобождением от эмоциональных травм, то второй работает с психически нездоровыми людьми, имеющими серьёзные психические заболевания и отклонения.
“А кто нужен мне? ” - подумал Марк. Но сомневался он недолго и выбрал психолога. Именно поэтому Островский и оказался в уютном кабинете Елизаветы Петровны, лежащим на мягком диване и обсуждающим с женщиной свою сложную ситуацию.
- Марк Алексеевич, а не могли бы вы мне сказать, как сами объясняете тот факт, что данный медицинский препарат подействовал на вас совсем не таким образом, как на всех остальных?
“Она мне не верит”, - мелькнула мысль в голове Островского. “Считает, что я всё придумал”.
- Мне кажется, - ответил он, - что всё дело в анестезии. К тому моменту, когда Светлана поставила мне укол, прошло не так много времени от операции. Анестезия ещё действовала, может быть, в силу этого влияние лекарства изменилось.
- Хотя если честно, я не знаю, почему так получилось, - добавил Марк, взглянув на Елизавету Петровну. Он почувствовал, что неимоверно устал. Наверное, его поход к психологу был ошибкой.
Женщина уловила настроение Островского.
- Давайте выпьем чаю, - предложила она, широко улыбаясь.
Во время чаепития Елизавета Петровна к проблемам Марка не возвращалась. Разговор вился вокруг творчества Островского, оказалось, что женщина читала несколько его книг. И только после того, как со стола были сметены крошки от печенья, а чайный сервиз убран в шкаф, психолог коснулась самого главного.
- Марк Алексеевич, вы обратились ко мне, рассчитывая на мою помощь. Хотите я вас обрадую? Долгие беседы с психологом вам совершенно не нужны. Вы вполне нормальный человек с вполне нормальной здоровой психикой. Но, - последнее слово женщина особенно подчеркнула, - всё это соответствует истине, только если принять тот факт, что ваш рассказ не является вымыслом вашего сознания. В противном случае я бы моментально диагностировала у вас один из тревожно-бредовых синдромов.
Островский хотел было что-то сказать, но Елизавета Петровна не дала ему такой возможности.
- Подождите, - женщина повысила свой голос, в котором сразу прорезались металлические нотки. - Дослушайте меня до конца. И не спешите с возражениями. Тем более, что в отношении сути своих бредовых идей люди с больной психикой обычно не воспринимают никакую критику, легко зачисляя во врагов тех, кто пытается их разубедить. Вы знали об этом?
Марк понял, на что намекает Елизавета Петровна, поэтому решил промолчать.
- Если бы вы действительно страдали бредовым синдромом, я была бы должна направить вас в психиатрический диспансер на лечение к врачу-психиатру. Ваша история слишком невероятна, чтобы являться правдой. Но, - и опять женщина сделала акцент на последнем слове. - Мой личный опыт и интуиция подсказывают мне, что вы совершенно здоровы, а то, о чём вы мне рассказали, действительно имело место быть.
Островский вяло улыбнулся. Он подумал, что вся его жизнь - эта одна сплошная череда невероятностей.
- Теперь насчёт ваших провалов в сознании. Я уверена, что таким образом ваш организм просто пытается сбросить накопившееся в нём напряжение. Вы испытали огромный стресс, и теперь живёте в большом уровне тревожности и переживаний. Я не ошибусь, если предположу, что воспоминания о пожаре постоянно преследуют вас, вдобавок ко всему, по ночам снятся связанные с этим кошмары.
Подтверждая, что женщина права, Островский несколько раз кивнул.
- В качестве лечения мне легче всего было бы назначить вам прием антидепрессантов, но боже, как же я не люблю все эти медикаментозные средства. Оставлю эту привилегию психотерапевтам, сама же посоветую вам нечто другое. Вы не думали о том, чтобы сменить обстановку? Уехать куда-нибудь далеко-далеко, где ничего бы не напоминало о случившемся?
Марк признался, что да, он подумывает о поездке на один из островов Балеарского архипелага.
- Островная Испания? К чёрту. У меня есть к вам предложение получше, - Елизавета Петровна задорно ему подмигнула. – Совсем недавно я сама была в отпуске. Посетила Крым и осталась несказанно довольна. Испытала массу эмоций.
- Крым? – переспросил Островский. – Признаюсь, что никогда там не был.
- Тем более вам надо туда съездить. Хочу порекомендовать вам одну замечательную гостиницу, - женщина достала свой телефон, открыла в нём альбом с фотографиями. – Вы что-нибудь слышали о Коктебеле?
- Конечно, - ответил Марк. – Популярное место среди художников и писателей. В своё время там гостили Чехов и Алексей Толстой.
Елизавета Петровна протянула ему телефон с открытым на экране снимком – в тени высокой сосны спрятался уютный двухэтажный дом, сложенный из красного кирпича. На заднем фоне раскинулось безбрежное море, покрытое белоснежными шапками волн. Марк внимательно разглядывал фотографию, неожиданно он почувствовал, как защемило его сердце.
“К чему бы это?”- подумал Островский.
- Очень живописное место. Это и есть ваша гостиница. Как она называется?
- “Пространство”, - женщина загадочно улыбнулась. – Пансион “Пространство”.