Как влага впитываюсь в почву,
сочусь ходами слепышей,
туда где черви корни точат,
и пахнут катышки мышей.
Там семя перестанет мучать,
а прорастет как дикий злак,
и как чеснок – тугой, едучий,
сожмется прошлое в кулак.
Там не живут шмели и птицы,
кроты обнюхивают мрак.
Там главное не шевелиться,
не выдавать себя никак.
Чтобы в подземное, сырое,
ты не стекла за мною вслед,
и тьму, где лежбище отрою
не озарил насильный свет
…Там разоспавшихся не будят,
умерших не потеребят.
Там наконец тебя не будет,
и станет страшно без тебя.