Санта, святой Николай, Йоль, Тумта, дедушка Мороз,
и вдруг, много много радостных взглядов, вскриков и ласки
Божьей.
Это высокое и в нас:называют,крестят по обычаю, зовут одним
именем дома,на улице... У меня в салоне тоже проблема,
просят телефон и имя. И я оставляю. Телефон и имя.
Оксаной не называюсь,почему-то Ксенией. Так и живёт эта Ксения
там, в записях парикмахерской какое-то время и радует мастера
моего: дружу с её руками, успокоительным голосом,потом,
под руками мастера появляется моя новая голова, вид в зеркале,
ну вы сами знаете, не 70-е годы прошлого века, когда была
красавицей.Вид в профиль, сбоку и сзади. А всё это как бы Ксения.
Гостеприимная, чужестранка.
Однажды, как в сказке, встретилась с духом этого имени.
Очень помогла она, св. Ксения, после записочки и просьбы в ней. Верю,
и поняла так, что до меня жили люди и любое имя священно, отобрано
временем, несёт заряд. И просьба моя была о продолжении моём,
к тому времени уже все силы были на исходе. А получилось дитя,
продолжение жизни. Поняла меня Ксения.
Каждый приходит к этому, отступает от эгоизма,не ленится обратиться, написать своему патрону небесному главное. Знаю женщину, которая ездит в Питер на могилу Ксении Петербургской и просит мужчину послать ей,и конечно,посылают ей отношения. Ищет, а не видит. Ей бы зрения попросить острого и глаз зрячих. И всё воплотиться.
У одного это случается на кладбище,в пору почти народных гуляний массовых поминания предков, у другого в театре, третий просто умный с рождения!А вот имя может помогать и мешать сделать шаг, иногда неверный шаг, который может быть шагом в пропасть.
Мы и так на изломе,уезжают, имена меняют, удивляют новым значением.
Улицы просто пестрят новыми именами. А власти, уже исчерпавшись, называют улицы цветочными:Вишнёвыми, Крапивными,Сиреневыми. Нейтрально-экологическими, поверьте, всё равно это тоже имя, это земля и она помнит, как и каждый человек, ВСЁ!
Вот и подошла к истории соседей бабки моей Феодоры. Она жила в деревне, на
слиянии двух рек: назывались Остёр и Сож. И деревня была настоящая, и заможныя свои,и ферма, и погост, и ведьма своя,Пеньтюшиха, и немец, немой значит, контуженный в первую мировую. И эмиграция своя, кто в Кричев, кто в Воронеж, кто в Питер(самые успешные). Остался сейчас только погост. Бабули последние умерли и деревню с собой забрали. Точно говорю.
А соседки бабки Феодоры - Матрёна, Анисиха и Маня. Назову их, чтобы во времени
не затерялись. Анисиха, похожая на своих индюков, деньги очень ценила, и всё равно потеряла, положила деду Анисиму своему в карман двенадцать рублей, когда скорая на операцию его увезла и боялась потерять их. Деньги вернули, а деда нет.
Недолго мучилась.
Маня почему-то болела долго. А однажды прибежала соседка Матрёна,я слышала как сказала, что "Манька померла, а мужик её повесился". Имени его и не говорили. "Манькин" только. Это она мне,девочке,рассказала, как пришла на ферму, а там в сарае тридцать отравленных овечек лежат, любимых, её зверьков, каждую по имени называла приговаривала...Как они бегали за ней, переливались, толкались, такой дружной стайкой пушистой. Маня, говорливая, талантливая Мария, я запомнила тебя и сейчас все будут помнить.
Время такое, что всё напоминать надо.Имена наши непростые, незаметные, волнующие маркеры. А Мария имя очень славное, всё время воскресающее в наше время.
Моя мама - Мария. фото 50-х гг. ХХ века.