Молодой человек сидел в тенистом парке на обшарпанной скамейке, помнящей не одну пару влюблённых, но ещё больше по беспричинной, но роковой случайности, одиноких людей. Она стояла как-то на отшибе невдалеке от большой, раскидистой орешины, утопая в кустарнике ивового молодняка.
Он не подавал особых признаков жизни. Сидел, не двигаясь, в полной прострации. Казалось, что даже дурманящая свежесть орешины не возымела на него никакого влияния. Иронично поникшая голова уставилась в полувытоптанную траву уснувшей мумией. В этом было что-то неправдоподобно гнетущее.
Вдруг он, неожиданно встряхнувшись, резко поднявшись, устремился вглубь парка. Также внезапно остановившись, почему-то слегка ссутулившись, побрёл назад. Куда делась сиюминутная строптивость... Снова сел на скамью, обвив голову руками.
– Что за чертовщина? – Он вскинул руки и его лицо вдруг озарила деланная улыбка. – Можно подумать, на ней закончился весь живой мир. Или больше нечем заняться?
Он оглянулся в нерешительности. Но вокруг никого, кто мог бы услышать этот бред. – Сам с собой начал разговаривать. Совсем из ума выжил, – промелькнуло в мозгу, и он снова закрыл глаза, отдавшись воле беспамятства.
Со стороны нельзя было сразу определить причину его разочарования. То ли девушка, то ли несогласие с жизненной стезёй... Скорее всего, конечно, второе. Уж слишком был убитый вид.
Конец мечте? Всё бросить? Столько лет усилий, и всё напросно? – Легко прочитывалось в его удручённом виде.
Неожиданный звонок мобильника не выбил его из душевной меланхолии.
– Да.
Выражение на лице стало быстро меняться. Загорелись глаза, он весь поддался вперёд.
– Да, конечно. Безусловно! В какое время... Я вас уже люблю.
– Всё-таки жизнь прекрасна. – И почти вприпрыжку устремился куда-то навстречу судьбе.
– Наверное, всё же второе, – проскрипела вслед весело скамейка.
В парке вновь воцарилась мёртвая тишина, иногда прерываемая свежим дуновением ветра со стороны орешины и редким периливом тихого жужжания полусонных пчёл.
04.23.207.