-К нам едет ревизор с секретным предписанием!-сказал Тарталья и осторожно стукнул мягким кулаком по столу. Затем он глянул на своих оркестрантов, сидящих вокруг него почтенным полукругом.
Оркестранты приуныли.
-Ну, что молчим?-спросил Тарталья и почесал палочкой ухо-какие будут мысли по поводу?
Тромбон, подняв тяжелые печальные веки, сказал несмело:
-А может он мимо проскочит?
-Мимо не проскочит. Он едет проверять наш образ жизни в соответствии с их материальными директивами.
-Ого!-буркнул камертон.
-Это конец-сказала первая скрипка и зарыдала.
-Не надо заранее жечь пюпитры и посыпать головы бекарами-произнес геликон-и не таких обламывали.
-Правильно-крикнули литавры-помните, года четыре тому назад прибыл самый их начальственный проверяльщик, так он проплясал под нашу дудку и уехал радостный.
Дудка скромно опустила глазки.
-Да, но тот начальник был бесслухий. Ему в детстве медведь в ухо пукнул и его нам удалось обслюнявить. А этот резвый шнырь, так говорят. И может все прочуять, если не туда нюхнет.
-Надо бежать-крикнула арфа и начала зачехлять инструмент.
-Не сметь!-Тарталья швырнул ботинок в арфу и та замерла на месте-еще не вечер.
Услужливый баян принес ботинок обратно и на всякий случай облизал его.
-Ну, а ты, что молчишь?-спросил Тарталья невозмутимого фагота, который спокойно проплевывал свой мундштук.
-А что говорить?-ответил фагот- рано или поздно это должно было случиться. Не все коту масленица. Лично я давно был готов к этому и потому подстраховался.
-В каком смысле подстраховался?-с подозрением спросил Тарталья.
-У меня есть приглашения в другие оркестры и часть своих нот я давно уже вывез за стены этого театра. Как говориться береженого Бог бережет.
Тарталья заскрипел зубами:
-И ты думаешь, мы тебя отпустим так просто, за здорово живешь?
-А куда вы денетесь?-рассмеялся фагот- у меня на каждого из вас есть документация: Кто фальшивил, когда и почем. Левые концерты, неучтенные билеты, контрамарки для близких, сдвинутые темпы, банкеты во время антрактов, неполные составы на концертах, продажа казенных инструментов и замена их муляжами и наконец выступления под фонограмму. Все это у меня здесь, в этой папке...
-Взять у него папку!-крикнул Тарталья.
-...в этой папке у меня копии, а оригиналы хранятся в таком месте, где не ступала еще нога инструмента. И если не дай господь, со мною что-то произойдет, то все это мигом долетит до нужных ушей, глаз и мечей. Так что вы не обращайте на меня внимание и думу думайте сами, без меня. А я потихоньку пойду.
-Каков подлец!-в восхищении сказала последняя скрипка, которой нечего было терять, так как последние скрипки нужны в любых коллективах и она всегда б нашла место куда приткнуться.
-Пусть уходит!-крикнул контрабас-но знай фагот, мы будем являться тебе во сне и бить морду.
-Я сплю крепко, без сновидений-ответил фагот, зачехлил футляр, сделал всем ручкой и покинул периметр. Тарталья взглянул на кларнет, моргнул глазом и тот встал и вышел вслед за фаготом, положив за пазуху какой-то колющий и режущий предмет.
-Продолжаем разговор-сказал Тарталья
Тут вмешался второй альт:
-Я тут подумал...-аккуратно сказал он-надо нам этого ревизора обхвалить.
-Как это?-спросил Тарталья
-Облестить надо его, оборденить, обласкать, обаллилуить. Для начала провозгласить его почетным членом нашего оркестра!
-Что это даст?-пробурчал геликон-малый этот не промах, юркий, вертлявый, хитрый...Да и в гробу он наши цацки видел. Он сам кавалер разных почетных легионов, министр с тремя портфелями, жена красавица, не чета нашим толстожопым виолончелькам, так что наше обожание для него, как детская присыпка твердому шанкру.
-Выбирайте выражения, хам-сказали две виолончели и поправили копеечные корсеты.
-Я тут все таки накропал пару слов для приветственной речи. Может просмотрите?-второй альт протянул Тарталье сложенный вдвое листок бумажки
Тарталья взял листок, раскрыл его и с трудом вспоминая буквы, начал громко читать:
-«Дорогая Люба, позволь тебе напомнить, что за последнюю проведенную с тобою ночь я еще не получил от тебя ни шиша...» Что это ха хрень?
Второй альт вскочил и выхватил листок из рук Тартальи:
-Океан извинений, это не тот текст! Простите...Вот этот правильный!-и подал Тарталье второй листок бумаги.
Сидящие сзади две валторны заржали, хлопнули друг-друга по рукам и с ехидцей взглянули на почерневшую флейту.
Тарталья с грозным лицом оглядел оркестрантов, крикнул: «Разговорчики в строю!», и принялся смотреть второй текст:
-«Господин посол доброй тональности и проводник трезвого звука. Мы все, как один, в едином порыве восторгаемся вашим явлением до нас, для указания нам света в конце тоннеля. Еще Позавчера мы не верили, что наступит Вчера, а Сегодня мы уже знаем, что настанет Завтра! В тяжелейшие минуты борьбы добра и зла, вы снизошли до нас и перековали мечи на орало. Если бы не ваше доброе слово, мудрый взгляд, холодный рассудок и горячее сердце, то нас как таковых, черти полосатые уже перерабатывали бы на мыло. Наш дом-ваш дом! Наша жизнь – ваша жизнь! Наша земля-ваша земля!»
Тарталья с уважением взглянул на второй альт:
-Молодец деревяшка. Хорошо насочинял.
-И тут вы должны постараться его поцеловать-сказал второй альт и с гордостью посмотрел на притихших оркестрантов.
-В губы?-спросил Тарталья
-В губы не обязательно. Лучше в плечо.
-С ним будет его супруга. Может я и её поцелую?
-Супругу не надо-осторожно сказал второй альт-а то опять увлечетесь и может получиться как с нефтяным султаном.
Тарталья задумался. Потом сложил листок бумаги и спрятал его в карман.
-Ну что ж. Я думаю текст хороший. Каждый может запасть на такие добрые слова. Потом и орден все таки нацепим ему, накормим нашими национальными канапками, сыграем, спляшем, весь наш коллектив поаплодирует, я ему покажу наши новые гримуборные, откроем вместе наш новый реквизиторский цех и тогда, может он не заглянет в наши казематы и амбарные книги. Только второй состав музыкантов надо убрать подальше, а то еще ляпнут чего нибудь.
-Уберем!-сказал хмуро геликон и поиграл бицепсами-сегодня же отправим их в высокогорный район помогать местной самодеятельности настраивать инструменты.
-Отлично! –просиял Тарталья и потрепал второй альт по щеке-молодец. Отныне будешь играть на фаготе. А со временем и первую скрипку доверим. Ну, все по местам и репетируем хор рабов из «Набуко» !
И они заиграли!