Бессонница

Ирина Горбачева Маркарьянц
                Как можно жаловаться на постоянную бессонницу и заснуть крепким сном, не выключив телевизор, да ещё под аккомпанемент собственного храпа? Спит муженёк, сотрясая комнату своими горловыми извержениями, а я мучаюсь, засыпая под надоедливый трёп телевизора. И попробуй только выключить говорливый ящик. Муж просыпается моментально и с недовольными претензиями, что я не даю ему спокойно заснуть, снова его включает. На мои намёки о его недавнем храпе, заявляет, что он вообще не храпит, а я всё сочиняю.
Вот так. Придётся так сочинять до утра. И лежу часами мучаюсь, всматриваясь в темноту. Утром встаю разбитая, без настроения. От генеральной уборки в квартире так не устаю, как от такого сна. Господи! Когда же ночь закончится?
                Какие подушки неудобные. Покупаешь их, покупаешь, а они каждая последующая неудобней предыдущей. И этот ещё разлёгся.
– Когда же это всё закончится?  –  в очередной раз толкаю я мужа, переворачивая его на бок.
Высказав сквозь сон возмущение моими действиями, муж всё же подчинился и, перевернувшись на бок, захрапел с новой силой. И что интересно утром встанет и первым делом скажет, что всю ночь глаз не сомкнул!               
Не храпит он! Бормочет ещё! Утром всё равно ничего не вспомнит. Начнёт свою песню, что я нарочно придумываю, оговариваю его и закончит тем, что это я храплю и не даю ему полноценно выспаться. Нет, ну надо же! Пьет таблетки успокоительные на ночь, а храпит в три трубы, утром ничего не помнит, а я сочиняю! Вот мужики! Да ну их! Машка сменщица моя, тоже жаловалась. У неё муженёк такой же, выспаться всё не может. 
                Вот горе, спать совсем не хочется! Где-то слышала, надо считать про себя. А чего считать не сказали. Деньги что ли? Так, где их взять? Попробовать, что ли? Один рубль, два рубля, три рубля… одна тысяча. Одна тысяча! Раньше это же деньжищи были!  Москвич три тысячи стоил.                Ну да, заснёшь тут.  От таких сравнений вообще сна навсегда лишиться можно. А с другой стороны, если бы деньги нормальные считать, да ещё если бы они были…  Тогда я бы считала на что можно их потратить! Да…  Ну, да! Размечталась! А как же! Прилипнут большие деньги, держись! Вон храпит, а вечером переживал, боится под сокращение попасть.
                Нет, так не засну. Представляю, на кого похожа буду завтра. Вот как  на прошлой неделе смеху было! Надо же мне было так учудить. Смех  смехом, а одеться не дадут по нормальному. Пока всех соберёшь, накормишь, проводишь…
                Нет, ну надо же, такому случиться? Пока мои завтракали, я наводила макияж. Тени на веки навела, ресницы на одном глазу покрасила, муж ключи от машины потерял. Нашла ключи, проводила, стала на себя украшения надевать, тут внук позвал, школьный рюкзак тяжеленный ему помочь взгромоздить на плечи. Что они там думают в этих министерствах? Скоро у детей позвоночники ломаться будут от таких тяжёлых учебников, разных методических тетрадей и ещё всякой ерунды. Помогла. Ну, так и пошла на работу. Только не пошла, а побежала. Думаю, чего на меня прохожие смотрят так подозрительно, за ночь похорошеть никак успела? Прихожу на работу, а мне Ленка из бухгалтерии, ехидная такая, говорит:
          – Хорошо мать выглядишь сегодня!
        – Благодарствую, –  отвечаю ей, –  за комплимент, старалась.
– Только я не пойму, что это такая мода пошла, с одним накрашенным глазом ходить и с одной серьгой в ухе? – улыбаясь, говорила Ленка, – тогда для пропорции надо бы одну верхнюю или нижнюю губу накрасить и одну руку наманикюрить.
Я на свои руки посмотрела, точно! Угадала Ленка.  Сразу вспомнила, что ногти на одной руке я покрасила, а на другой, отвлекли, я и забыла! Закрутили они меня своими просьбами. Достала зеркальце, глянула на себя! Матушки мои! Но марку держать надо. Отвечаю ей:
– Точно. Мода такая, чтобы  внимание на меня обращали чаще.
Ленка, усмехнулась ехидно, фыркнула и ушла. А я, хоть плачь, хоть смейся, хоть убейся. Но жить-то дальше надо? Вот до чего спешка и недосып доводит. Ладно, смеяться, плакать, надо спать.
           – Да повернись ты на левый бок! Горе моё! Надоел, ей Богу! Уйду я от тебя, тогда нахрапишься вволю.
                Любовника что ль завести? Ну да! Надумаю от бессонницы. В мои годы только любовника и заводить. А какие мои годы?! Посчитать что-ли, может быстрее засну? А что? Вон, девки у нас почти все двойную жизнь ведут. Когда только всё успевают? Надо мне хлопот лишних. Тут один храпит, с ним хлопот не оберёшься, а то будут двое! По ночам храп его оберегай, а днём ухаживай, да подавай. Вот радости двойную работу на себя громоздить. Нет, уж лучше с одним. Со своим. С ним привычней!  Какой ни какой, а свой. Молодыми были…  Любил он меня, что ни говори, а от правды не уйти. Да и сейчас вроде… А чего, живём душа в душу, детей вырастили. Внуки уже бегают. Мирно живем.
                У Машки вот это да! Никакой любви не захочешь. Прикидывается, что ревнует, а сам лишь бы лишний раз поддать ей. А она и рада. Говорит, ревнует, значит любит. Да что за любовь такая? Раз поцелует, раз разукрасит. Макияжа никакого не надо. Чередует равномерно.
                А мой родненький. О, и храпеть перестал. Бедненький. Ни разу на меня руки не поднял. А как переживал, когда я болела. С ложечки меня кормил. Мой хороший. А детей как хотел… Похрапи мой любименький, похрапи, я потерплю.

***
     Утром я проснулась от тихой речи мужа.               
– Смотрю на тебя мать, ты такая счастливая. Ночью спишь, мне завидно бывает. Смотрю на тебя, любуюсь, как ты сладко спишь. А я всю ночь проворочался, глаз не сомкнул! Что такого снилось радостного, дорогая?
– Господи! Началось! Снилось, что любовника завела!
        – А у меня бессонница…