Квартира Зака была большой и просторной. Лофт – сказал он. Джемма никогда не была в лофтах. Она всю жизнь прожила в домах с двумя этажами, задним двором и кучей кладовых. Лофт Зака больше походил на одну огромную стильную комнату, где устраиваются модные вечеринки или снимаются обложки журналов. Но ей это даже понравилось. Она была готова попробовать себя в новой роли – роли Джеммы, живущей в лофте с окнами в пол, кирпичными стенами, металлической лестницей и чёрно-белыми фотографиями. Она видела, как разгуливает по нему в рубашке Зака, нагишом, с растрёпанными волосами и размазавшейся тушью, как пьёт кофе из пластикового стакана, который он купил в кафешке за углом, как прижимает к плечу телефонную трубку, рассказывая Селене о том, что у неё цистит от переизбытка секса. Она непременно выучит имена всех важных дизайнеров и моделей, прочитает об освещении, популярных тенденциях и фотоэффектах. Она будет носить яркую одежду и, возможно, курить длинные сигареты.
Из угла на Джемму пялилась статуя Будды. В тот вечер, когда они впервые занялись любовью, Зак сказал, что Нина всегда была лишь заменой. После того, как кончил в Джемму, запыхавшись, и плюхнулся рядом на кровать. Ей понравилось. Понравилось, как стучало его сердце. Понравилось знать, что её любят по-настоящему. Бедная Нина теперь тоже свободна. Может, стоит написать для них с Тодом чудесную историю любви? Нет, она поклялась больше не вмешиваться в чужие жизни. Она не станет этого делать.
Утром Зак уехал в студию, сказал, что надо проявить пару плёнок. Иногда он фотографировал на старый плёночный фотоаппарат. Джемма обязательно выяснит, почему для него это важно. Она найдёт пару статей в интернете и сохранит к себе в закладки. А пока можно разобрать коробки, перекочевавшие из прошлой жизни. Самая небольшая зовёт и манит.
Дневников оказалось больше, чем она ожидала. Глядя на них, Джемма вспомнила, с какой страстью выбирала каждый. Цвета, переплёты, материалы – всё тогда казалось важным и значимым. Они были её молчаливыми друзьями: красивыми, достойными самых сокровенных тайн.
Вот голубой с розовыми фламинго, тот самый, что будет гореть в огне. Она открыла его и напоследок пробежалась по строчкам:
«Хочу, чтобы Тод вошёл в эту дверь и поцеловал меня»
«А потом мы бы поженились»
«Хочу, чтобы Тод всегда любил меня»
Джемма захлопнула дневник и швырнула его в сторону. Если бы она знала, что каждое её слово – приговор. Если бы она знала… Всё сжалось внутри, грудь сдавило. Это не любовь. Это проклятье. Магия. Это не могло быть любовью.
Она схватила следующий дневник. Зелёный, бархатистый. Почему-то она совсем его не помнила. С первых страниц почерк показался более спокойным и уверенным. Должно быть, со времён колледжа. Так и есть.
«Скучаю по Тоду»
«Всё совершенно новое, и мне страшно одиноко»
«Хочу встретить друга»
Кажется, примерно в это время Джемма писала о Шекспире, и мистер, как там его, мистер Вон, отправил её к сливкам творческого общество из «Выражения».
«Зак такой чудесный, он понимает меня»
«Когда я с Заком, то меньше скучаю по Тоду»
Зак Зак Зак…
«Оказывается, у Зака тоже есть девушка»
«Мне не нравится его девушка»
«Она злится, когда Зак проводит время со мной»
«Хочу, чтобы Зак всегда выбирал меня!»
«Хочу, чтобы Зак всегда меня любил»
Джемма отложила блокнот и откинулась на спинку дивана. Сверху, оттуда, где в прошлом доме был кремовый потолок, на неё смотрели крупные металлические балки. Она читала, что это модное дизайнерское решение для лофтов. Рядом завибрировал мобильный. Смс от Зака – Джемс, мне хочется на ужин чего-нибудь острого. Закажешь китайской?
На экране мигал голубой огонёк. Она нажала кнопку «назад» и оказалась в разделе СМС. Висело одно непрочитанное. От Тода – лечу в Канаду. Могут быть перебои со связью. Если что, пиши на электронную почту. Скучаю.
Горло сжалось в спазме, подступила тошнота. Джемма выронила телефон и, подскочив с дивана, бросилась в ванную. Ударилась ногой о деревянный стол, когда-то бывший садовым паллетом. Чертыхнулась. Зато перестало тошнить так же резко, как и захотелось. Она огляделась по сторонам, смерила суровым взглядом дурацкий паллет и скрестила руки на груди:
- Я это несерьёзно, - заговорила вслух, поглядывая на зелёный дневник, - всё, что здесь написано, ерунда. Я не имела ввиду… я не хотела, - упёрла руки в бока, - я просто скучала по Тоду и… не может ведь сбываться абсолютно всё, что я напишу!
Бессмертные старцы сидели на облаках, болтая ногами и потирая свои бороды. Они не были её судьями, её не волновало их осуждение. Они пришли, чтобы насладиться шоу. Она всё равно попадёт в ад.
Джемма подошла к дивану, взяла дневник и направилась вместе с ним к чёрной металлической полке возле барной стойки. Именно там лежала папка с письмом Пайпер. Она встала на носочки и положила дневник сверху на неё. На видное место, чтобы оба не потерялись. Она будет перечитывать их раз в месяц, напоминая себе о том, что в её жизни есть страшная тайна.
Вернувшись к дивану, Джемма подобрала голубой дневник, положила его в коробку и задвинула ту за кресло. С глаз долой. Уселась, схватив пульт со стола, и включила телевизор. На экране Тайра Бэнкс рассказывала тощей рыжеволосой девушке о том, что та должна больше прогибаться и показывать свою попку.
- Хорошо, - Джемма набрала в телефоне, слушая Тайру одним ухом. Затем нажала «отправить». СМС ушло на два разных номера. Она вдруг почувствовала, что всё снова на своих местах, впервые за долгое время. Если смотреть на полку с такого расстояния, дневник с папкой совсем не видны. И её жизнь – самая обычная. Селена звонила и спрашивала, работает ли она над новым романом, но Джемма категорично ответила – нет. Она больше не писательница. Она – муза. Носит стринги, ест на ужин китайскую еду и позволяет Заку фотографировать её груди. Раз в месяц она будет напоминать себе о страшной тайне, о той, другой Джемме, чья история слишком невероятна, чтобы быть правдой. А, может, она и не правдивая. Может, это всё просто приснилось.
- Ты должна делать Booty tooch, - доказывала Тайра, встав со стула и оттопырив свою огромную задницу.
Джемма наклонилась вперёд и повторила за ней – booty tooch.
Она погуглит, что это такое, примерно через двадцать минут. А через четыре часа закажет китайской еды. А через месяц вспомнит, что пришло время достать письмо и дневник, но отложит эту затею на следующую неделю. А ещё через месяц она забудет, что прошло уже два месяца. А через полгода узнает, что женатый любовник Селены, переживающий развод, бросил её, и с улыбкой подумает о том, что с ней такого не случится никогда.