Джемма
Я добралась до Флорвуда к пяти часам вечера. Совсем недавно, навещая отца, я проезжала мимо полицейского участка – огромного коричневого здания с узкими окнами, похожего на шоколадку. Тогда оно меня не испугало, но на этот раз всё было иначе. Оставив машину на парковке, я вошла внутрь, даже не догадываясь, с чем мне придётся столкнуться через несколько минут. Я пыталась дышать, как однажды учил Зак. Вернувшись из очередной поездки в Индию одухотворённым буддистом, он решил сосредоточиться на пранаямах. А мне пришлось гуглить, что это такое. Мы говорили по телефону, когда он демонстрировал одну из фундаментальных техник.
- Даёт спокойствие и уверенность, - утверждал он, с силой вдыхая и выдыхая. Чтобы не оглохнуть, я была вынуждена убрать трубку в сторону и дождаться, пока Зак надышится вдоволь. Сейчас его волшебная техника мне очень пригодилась. Сосредоточившись на потоках воздуха, я, и в самом деле, немного успокоилась, ровно до тех пор, пока не поднялась на третий этаж, где меня встретил дружелюбный детектив Риччи Эмброуз. Увидев его, я едва не вскрикнула. Он выглядел точно так, как на страницах моей истории. Высокий, стройный, широкоплечий. Чёрные, как уголь волосы, были уложены толстым слоем геля. На нём были надеты тёмные джинсы и белая футболка с расстёгнутым синим пиджаком. Я не могла оторвать от него взгляда, таращилась, как сумасшедшая, однако, его это нисколько не смутило:
- Спасибо, что приехали, - быстрая улыбка скользнула по его лицу. Он даже не заметил моего удивления. Я была для него очередным свидетелем по очередному делу. Как бы мне не хотелось схватить его за руки и рассказать о том, что совсем недавно он был вымышленным героем моего романа, я понимала, что пришла не за тем. Явно не за тем, чтобы обеспечить бедолаге Риччи необходимость в психологической помощи на ближайшие десять-пятнадцать лет.
- Миссис Шоу, вы готовы пройти со мной?
Я кивнула. Детектив повёл меня вперёд по коридору. Рука сама собой скользнула в сумку и нащупала блокнот. Внизу всех проверяли на наличие оружия, заставили проходить через металлические ворота, которые так и не запищали. Никто не закричал бы из-за угла – а ну бросай блокнот, сейчас же! Никто не воспринимал меня, как потенциальную угрозу.
Когда дверь «Коробки» открылась, и мы с Риччи вошли внутрь, я сразу же увидела его. Он сидел за столом, переплетя пальцы рук и опустив голову. Из-за тусклого освещения он выглядел маленьким и испуганным, словно подросток, пытающийся казаться взрослым.
- Вы подтверждаете, что это – Оливер Кроул, ваш отец? – внезапно спросил детектив.
- Да, - растерянно ответила я. Разве можно было не подтвердить очевидное?
- Это ты! – отец поднял голову и смерил меня гневным взглядом. На его лице заиграла дьявольская улыбка, - снова ты. А ведь я здесь по твоей милости, проклятая ведьма! Пришла, начала разнюхивать, задавать свои идиотские вопросы! А теперь, погляди-ка, вот он я где. Почти в тюрьме сижу. Эта сука наложила на меня заклятие, детектив! Она – ведьма! – отец резко вскочил со стула.
- Немедленно успокойтесь и сядьте, иначе, я вызову охрану, - Риччи выступил вперёд, загородив меня собой. Я вздрогнула и тут же нащупала блокнот, прижав его к телу. Отец блеснул оскалившимися зубами, но всё же сел обратно.
- Нам нужно кое в чём разобраться, так что вы тоже, пожалуйста, присядьте - детектив отодвинул стул с другой стороны стола, - а вы, держите себя в руках, - нахмурившись, посмотрел на Оливера.
- Нечего разбираться, - фыркнул тот, - вам нужно не меня, а эту девку арестовать. Раньше ведьм на кострах жгли, а сейчас они разгуливают, как ни в чём не бывало.
Я вспомнила о том, что писала Пайпер в своём письме, как просила не осуждать отца:
- С одной ты уже покончил, разве не так? – вырвалось у меня.
Детектив Эбмроуз нахмурился:
- Вы говорите о своей матери, миссис Шоу?
- Да, - кивнула я, не отрывая взгляда от отца.
- Вы подтверждаете, что Пайпер Грот, ваша мать, и что она мертва?
- Да.
Риччи сделал пометку в своём блокноте. Что бы он ни записал, это не способно никого убить.
- Вам известны подробности её смерти?
- Я была совсем ещё ребёнком. Мне лишь известно, что это был несчастный случай. Падение с лестницы.
- Тогда у меня для вас новости. Сегодня ваш отец пришёл к нам в участок и сознался в убийстве жены.
- Ни в чём я не сознавался, - выпалил Оливер.
- Ваше признание записано на плёнке.
- Вы не имели права…
- Это стандартная процедура.
- Как сознался в убийстве? Но ведь не было никакого убийства – я переводила растерянный взгляд с отца на детектива, туда-сюда.
- С его слов, речь идёт о неоказании помощи, о бездействии.
Я сглотнула:
- Что вы будете с ним делать?
- Отпустим, до выяснения обстоятельств.
- И как вы собираетесь выяснять обстоятельства?
- Поднимем отчёты, займёмся делом, мы это умеем, не волнуйтесь, - улыбнулся Риччи.
- Но я не хочу, чтобы его сажали за решётку, - вдруг заявила я, искоса поглядывая на отца, - это не то, чего я хотела. Мне просто нужно закончить историю…
- Проклятая ведьма, - Оливер вскочил со стула и подался вперёд, нависнув над столом. Мускулы на его лице задёргались. С ним что-то происходило, что-то практически невозможное.
- Мистер Бакстер, - детектив Эмброуз обеспокоенно бросился к нему, - как вы?
Мужчина выглядел точно, как Оливер, однако, я больше не видела в нём отца. На его месте был никто иной, как капитан полиции Сони Бакстер.
- Чёрт побери, что здесь происходит? – он посмотрел на Риччи.
- Не знаю, сэр, я ничего не понимаю.
Я мигом нырнула в сумку и вытащила блокнот. Словно одержимая, я начала писать. Если нет другого выхода, я посажу отца в тюрьму. Главное, закончить историю. Поставить точку. Закрыть портал.
- Меня зовут Оливер Кроул! Оливер Кроул! – истерично завопил мужчина, ударив кулаками по железному столу.
Детектив Эмброуз перевёл недоумевающий взгляд на меня, чёркающую строчку за строчкой в своём блокноте:
- Миссис Шоу, вы должны уйти. Я сейчас вызову охрану. Здесь не безопасно.
- А это ещё кто? – скривился Сони.
«Риччи схватил женщину за локоть и потащил к двери:
- Я же сказал, уходите! – вытолкнул из комнаты и закричал во всё горло, - Форд, вызови охрану и бегом сюда!
Мужчина в коричневом пиджаке схватился за телефонную трубку.
- Мне жаль, что вам пришлось это увидеть, - извинялся детектив.
- Пообещайте, что он ответит за то, что сотворил с моей матерью».
Я оторвалась от блокнота: Риччи стоял прямо передо мной, тяжело дыша. Я видела, как гневно раздувались его ноздри. Отпустив мою руку, он попятился назад.
- Не понимаю… - бормотал он, вытаращив глаза - не понимаю…
- Всё хорошо, - я попыталась приблизиться, но он замотал головой.
- Что здесь происходит? Мы ведь только что… мы были там… внутри.
- Вы сами вывели меня. Мой отец, он… разбушевался.
- Где?
- В комнате для допросов, откуда вы только что меня вытолкнули. Оливер Кроул. Мой отец.
- Я не знаю никакого Оливера Кроула.
- Но я ведь… я написала.
- Послушайте, кто вы такая и какого чёрта вы здесь делаете? Какого чёрта я здесь делаю?
Я развернулась и бросилась бежать, пока ещё были силы. Бежала быстро, не оглядываясь. Остановившись возле машины, я опёрлась на неё спиной и запрокинула голову назад, пытаясь отдышаться. Через минуту, придя в себя, достала из сумки телефон и дрожащей рукой набрала номер Зака. Он ответил со второго гудка:
- Ничего не получается… - простонала.
- Ты о чём?
- Я пыталась написать, закончить историю, но ничего не получается.
- Джемма, послушай…
- Мне кажется, это больше не работает. Что-то не так. Надо поговорить с Купером.
- Джемма…
- Не могу ждать до завтра.
- Ты где сейчас? – спросил Зак.
- Во Флорвуде. Возле полицейского участка. Это долгая история. Но я уже выезжаю. Отправлюсь сразу к Куперу, ты встретишь меня…
Но он не дал мне договорить:
- Я уже у него. Джемма, послушай…
- Что ты там делаешь?
- Джемма, ты меня слышишь?
- Что происходит?
- Джемма, ты должна меня услышать. Успокойся и слушай. Слушаешь?
Я сделала глубокий вдох:
- Да.
- Купер мёртв.
***
Мне удалось поговорить с Заком не сразу. Он ничего не объяснил по телефону, лишь сказал, что вот-вот должна приехать полиция, и ему придётся задержаться для дачи показаний. Я спросила только об одном – известно ли ему, что случилось с Купером. На самом деле, я хотела спросить – убил ли он Купера, но не решилась. Даже не знаю с чего вдруг эта мысль пришла мне в голову. Заку не было смысла убивать Купера, но в последнее время многое из того, что творилось в моей жизни, не имело смысла.
- Он уже был мёртв, когда я пришёл, - ответил Зак, - позже всё расскажу.
Вернувшись в Хаймсвилль, я первым делом приняла душ, чтобы смыть с себя этот невыносимо долгий день. Кажется, с утра я пила виски. Или же это было на прошлой неделе? Столько времени прошло, а всего ничего. На экране мобильного высветилось три пропущенных звонка от Тода. Обычно он звонил не больше одного раза, но обычно я и не бросала его на несколько дней, отправившись в другой город при загадочных обстоятельствах. Наверняка, он жутко волновался. Более того, у него были все причины для волнения, и мне стало по-настоящему стыдно. И тогда пришлось напомнить самой себе: бедняга волновался лишь потому, что когда-то семнадцатилетняя идиотка написала о нём пару строчек в своём дневнике.
Я не хотела с ним разговаривать и объясняться. Я лишь хотела лечь в кровать и проснуться в другой жизни: без Пайпер, без полицейских участков, без Тода. На какое-то мгновение мой взгляд скользнул на сумку, в которой лежал блокнот. Я ведь могла бы… всего пару строчек… стряхнув головой, я взяла телефон и отправила Тоду смс, сообщив, что со мной всё в порядке, просто я очень устала и ложусь спать.
Отправляясь на поиски правды о Пайпер, я нашла правду о себе. Помимо всего прочего, правдой оказалась огромная пробоина в корпусе судна под гордым названием «Шоу». Мы столкнулись с подводным рифом, дамы и господа, в результате ниже ватерлинии судна образовалась длинная пробоина. Мы пока немного подрейфуем, а затем, скорее всего, пойдём ко дну. Не забудьте помолиться о спасении своей души.
Я вернулась в ванную, чтобы ещё раз умыться, и посмотрела на себя в зеркало. По лицу стекали капли воды, делая его каким-то нереальным, мистическим. Джемма по ту сторону пожала плечами: «Нашла чему удивляться. Думаешь, это делает тебя уникальной? У всех, дорогуша, есть проблемы. Пробоины, как ты выразилась. Все мы идём ко дну, кто-то быстрее, кто-то медленнее».
Тогда я подумала о мистере Кирке и Бетти. После их эпического воссоединения он бросил всё и переехал к ней во Флориду. Пару раз даже звонил мне и рассказывал о том, что Бетти в восторге от моей книги, пока на заднем фоне звучала телевизионная реклама. Можно быть одновременно в восторге от чего-то и при этом смотреть рекламу. Такова наша реальность. Одухотворённость шагает под руку с приземлённостью. Вдохновение с разочарованием. Гениальные идеи приходят во время мыться посуды или сидения на унитазе. Но мне стало интересно, возникали ли у мистера Кирка и Бетти проблемы, настоящие проблемы? Что-то среднее между «мне показалось, его голос звучал отстранённо» и анальным изнасилованием кухонной скалкой.
Нина и Зак не состояли в барке, хотя пробыли вместе больше десяти лет. Они разошлись, значит, глупо спрашивать были ли у них проблемы. Наверное, главной их проблемой была я. И ещё та дурацкая статуя Будды. Я слышала, он был весьма миролюбивым парнем, никому не желал зла и не вставлял палки в колёса. Но результат на лицо – Зак и Нина больше не вместе. Почему она ушла? Потому что разлюбила его? Однажды посмотрела на Будду и поняла, что её нирвана где-то в другом месте, подальше от Зака? Или же потому, что любила его слишком сильно? Мне не нужна ответы на эти вопросы, потому что я – самый худший лучший друг, которого только можно представить. За это, случайно, не дают Нобелевскую премию?
Мои размышления прервал стук в дверь. Я знала, что это был Зак. Он выглядел усталым. Притянул меня к себе, заключив в объятия:
- Ты вкусно пахнешь, - прошептал на ухо.
- Недавно из душа, - ответила я, - тебе бы тоже не помешало.
- Позже, - он чмокнул меня в макушку и прошёл внутрь, направившись сразу к мини бару.
- Что случилось с Купером? – я закрыла дверь, наблюдая за ним. Он достал из мини бара несколько мини бутылочек и плюхнулся вместе с ними на диван.
- Думаю… нет, я почти уверен, что он закрыл портал.
Я застыла, вытаращив глаза. Зак открыл одну из бутылочек и сделал глоток:
- Когда я пришёл, он лежал на полу, а вокруг свечи горели - он вдруг рассмеялся, - чёрт побери, мне даже показалось, что я случайно попал на съёмки фильма ужасов, - сделал ещё глоток, - только когда пощупал его шею, понял, что дело дрянь. Он уже весь холодный был, так что…
- Не понимаю, - я медленно опустилась на кровать, - как же он умер?
- Вроде остановка сердца.
- Но при чём здесь портал?
Зак посмотрел на меня, изогнув бровь:
- Думаешь умирать на полу при свечах – обычное дело?
- Нет, этого не может быть, я ведь не просила его. Я не просила его вмешиваться.
- Думаю, он пошёл на это не ради тебя.
Я растерянно нахмурилась, перехватив его взгляд:
- Убил себя, чтобы Пайпер не смогла воскреснуть?
Зак кивнул и прикончил первую бутылочку:
- Ага. Она же, вроде как, передумала. Не хотела воскрешаться. Хотела, чтобы во всей этой заварухе выжила ты, вот Купер и помог ей, как и обещал.
- Не может быть…
- Самому не верится…
- А какого чёрта ты поехал к Куперу?
Он схватил вторую бутылочку и поднёс её ко рту. Между нами повисла тишина. Она была громче любого ответа, который мог бы дать Зак:
- Это уже не важно, Джемс. Лучше ты расскажи, как оказалась во Флорвуде.
И я рассказала. Делая вид, что остальное, действительно, неважно. В какой-то момент я плавно перекочевала к Заку на диван и положила голову ему на плечо. Мы говорили о Риччи Эмброузе и о том, что будет дальше с моим отцом. Я сказала, что не собираюсь заканчивать и публиковать роман. Эта история должна остаться в прошлом, раз и навсегда. Поглаживая мои волосы, Зак признался, что последние два дня словно пробудили его от долгой спячки и дали почувствовать себя живым:
- Ты приедешь ко мне в Нью-Йорк? – внезапно спросил он.
- Когда?
- Как можно скорее.
- Зачем мне ехать в Нью-Йорк? – я попыталась развернуться и посмотреть на него, но Зак крепче прижал меня к себе.
- Не задавай глупых вопросов.
- А какие задавать?
- Слушай, мы и так потеряли много времени.
- Я пока ещё замужем.
Почему «пока ещё»? Зак не пропустил это мимо ушей. Я почувствовала, как он улыбается:
- Люди женятся и разводятся. Твоя история не станет одной на миллион.
- Но как же Тод?
- Его здесь нет, и мы оба знаем, почему.
- Нет, его здесь нет, - тихо повторила я, прикрыв глаза. Возможно, мы оба, действительно, знали. Каждый о своём.
- Так когда ты приедешь в Нью-Йорк?
- Как можно скорее.
***
Я сделала глубокий вдох и прикрыла глаза:
- Так будет лучше, - повторила про себя, - ему будет лучше без меня. Я спасаю его. Дарю ему свободу.
Открыла дверцу и вышла из такси.
Тод сидел на крыльце и курил. Его лоб испещрили глубокие длинные морщины. Короткая борода, успевшая отрасти за неделю, что я провела в Нью-Йорке, была чёрной и лохматой.
- С каких пор ты куришь?
- Не знаю, - он безразлично пожал плечами. Поднял голову и посмотрел на меня, прищурившись. Всегда ли его брови были такими густыми? Всегда ли его кожа выглядела такой сухой и потрескавшейся?
Я до боли вдавила ноготь в ладонь, напоминая себе, что спасаю его, дарю ему свободу:
- Спасибо, что собрал оставшиеся вещи, - сказала я, переведя взгляд на коробки позади Тода, - не думала, что их будет так много.
Он усмехнулся и снова затянулся. Его смех прозвучал колко и горько, от чего по моей коже пробежал холод:
- Здесь семнадцать лет твоей жизни, - произнёс он, выдыхая.
Мне захотелось сжаться в крошечный комок и укатиться куда подальше. Внезапно затошнило: семнадцать лет не шутки. Я украла у него семнадцать лет. Слова едва не сорвались с языка – прости, но сейчас я поступаю правильно, я спасаю тебя.
- Я нашёл тетрадки из колледжа. Не знаю, может, там что-то важное, пригодится – добавил Тод, и я кивнула. Он помог погрузить коробки в багажник такси.
- Спасибо за помощь, - произнесла с натянутой улыбкой. Я спасаю тебя – едва не сорвалось с языка.
- Когда ты поймёшь, что он не тот, кто тебе нужен, я приму тебя обратно, - сказал Тод, спокойно и рассудительно, глядя мне в глаза, пока я наблюдала за тем, как шевелятся его сухие, спрятавшиеся в чёрных волосах губы, - подумал, ты должна это знать.
Я задержала дыхание. Скажи ему, просто скажи, как есть, что ты украла семнадцать лет его жизни и не посмеешь украсть больше ни дня. Не имеешь права. Что ты освобождаешь его – беги же, Тод, резвись на свободе, вдыхай полной грудью. Но я не смогла. Не вымолвила ни слова. Поджала губы и сглотнула, чувствуя, как подступают слёзы. Тод не позволит мне расплакаться, он всегда боялся моих слёз.
- Хорошо, - он кивнул, развернулся и зашагал к дому. Я смотрела ему в спину. Слёзы покатились по щекам. Это не любовь. Это всего лишь запись в моём дневнике, сломавшая всю твою жизнь.
Сидя в такси, я думала о том, что первым делом достану злополучный дневник и сожгу. Огонь очистит прошлое, сотрёт его, освободит Тода от моих чар.